Джесс медлил с ответом, и Лиззи знала почему. С тем садовым домиком было связано одно из самых ужасных событий в истории семьи Морганов: случившийся там пожар унес жизни первой жены Бена и их маленького сына. Эта трагедия оставила глубокий след в душах каждого из членов семьи.
Пауза затягивалась, и Лиззи испугалась, что зря взялась ворошить прошлое, но Джесс наконец улыбнулся и кивнул:
– Это отличная идея. Уверен, мама с радостью раскроет тебе пару своих кулинарных секретов.
– Замечательно! Кухня Мауры – это место, с которым связаны мои самые счастливые детские воспоминания. Кстати, именно она научила меня готовить идеальный омлет. Даже лучшие французские повара не смогли превзойти ее.
– Мама была совершенно счастлива, когда узнала, что ты решила стать поваром. Ей приятно думать, что именно она помогла раскрыться твоему таланту.
– Так и есть, – с энтузиазмом кивнула Лиззи. – Она была моим вдохновением. И моя собственная мама, конечно, тоже.
– А отец?
Лиззи отвела резко потухший взгляд и едва заметно пожала плечами.
– Сэнди, наверное, рассказывала о нашем отце…
– Бен говорил, что доктор Адам Рендол – высокомерный деспотичный сноб, который… – начал Джесс, но Лиззи подняла руку, заставляя его замолчать.
– Не надо, не продолжай. Несмотря ни на что, он все еще мой отец.
– Хорошо, – кивнул Джесс.
Лиззи подковырнула носком ботинка лежавший на дороге камушек и злым резким пинком отправила его в кусты.
– Достаточно сказать, что он был не в восторге от выбранной мной профессии. Я не хотела следовать по определенному им для меня пути, а отец не терпел неповиновения… Он требовал, чтобы я прекратила тратить время на ерунду и поступила в университет. Его не волновало, что я вовсе не так сильна в изучении наук, как Сэнди. Когда я получила место стажера на кухне лучшего из ресторанов Сиднея, он посмеялся надо мной. Для него это было позором, а не достижением…
Пока другие школьники корпели над учебниками, Лиззи листала поваренные книги и мечтала устроиться на работу в какой-нибудь известный ресторан. Только угрозы отца выгнать ее из дома и лишить содержания заставили Лиззи продолжать учебу. Но она не собиралась отказываться от своей мечты. Все каникулы она проводила, подрабатывая в ресторанах, с каждым днем все больше укрепляясь в своем желании стать поваром.
В семнадцать лет Лиззи улыбнулась удача: ее приняли на стажировку в лучший ресторан Сиднея. Конечно, отец счел это вопиющим неповиновением и объявил, что не будет жить с ослушницей под одной крышей.
Для ее матери это стало последней каплей в череде угроз и издевательств. Отцу пришлось самому паковать чемодан, а Лиззи осталась. В родном доме, но с разбитым сердцем. Она боготворила отца и до последнего надеялась, что он сможет принять ее такой, какая она есть.
– Неужели он не понимает, сколько сил ты потратила на то, чтобы достичь высот в своем деле?
– Отец считает, что повар – это не та профессия, которой можно гордиться, – ответила Лиззи, радуясь, что ее голос не дрогнул, когда она произносила эти слова. – Он стыдится меня. Но ведь это его проблема, а не моя, не так ли?
– Конечно, – уверенно кивнул Джесс, и Лиззи с огромным трудом подавила желание броситься в его объятия, чтобы хоть на мгновение вновь почувствовать успокаивающее тепло его сильных рук.
К счастью, она быстро взяла себя в руки и, упрямо вздернув подбородок, отчеканила:
– Осознание того, что отец презирает меня, стало сильным ударом, но я уже взрослая девочка и могу с этим справиться. Кроме того, теперь у меня есть собственный ребенок, которого надо растить.
– И ты никогда не допустишь тех ошибок, которые совершил он.
– Да уж, – криво усмехнулась Лиззи.
– Будучи ребенком, я не понимал, как нам с Беном повезло с родителями. В нашей жизни есть люди, которые любят нас, не ставя условий.
– Они замечательные, – улыбнулась Лиззи. – Маура была так добра ко мне. В те годы я была совершенно невыносима и постоянно путалась у нее под ногами. Отношения между родителями становились все более напряженными, Сэнди где-то пропадала с Беном, и кухня Мауры казалась мне самым уютным и безопасным местом во вселенной.
– Ну что ты, мама тебя просто обожала. Ей нравилось, что ты составляешь ей компанию на кухне. Уверен, она будет рада поделиться с тобой парой любимых рецептов.
– Да? – просияла Лиззи. – Тогда я завтра же позвоню ей.
– Отлично.
Джесс взглянул на часы, и Лиззи криво усмехнулась:
– Я так понимаю, выделенные мне два часа подходят к концу?
Хотела бы она знать, что такое ужасное произойдет, если он проведет с ней чуть больше времени?
– Да, – кивнул Джесс, открыв для нее дверь машины. – Так что поспешим. Следующая остановка – молочная ферма, которую держат мои школьные приятели. Я слышал, что за свои потрясающие йогурты и сыры они уже получили несколько престижных наград.
– Невероятно! Как тебе удается угадывать, что именно мне нужно? – поддразнила его Лиззи.
– А мне удается? – от хриплого голоса Джесса по ее коже побежали мурашки.
В его словах явно был скрытый подтекст, но она предпочла его проигнорировать.
– Только когда речь идет о поставках продуктов для кафе. Я именно это имела в виду.
– Конечно, – с лукавой улыбкой кивнул Джесс. – Я так и подумал.
Глава 6
Наконец пришла суббота. В "Бейбайтс" с самого утра кипела работа. К обеду кафе было переполнено желающими попробовать себя в роли дегустаторов. Большую часть этих людей Лиззи видела впервые, но была твердо намерена очаровать их всех. Она готовила несколько десятков блюд на любой вкус, чтобы каждый из гостей смог найти что-то для себя.
Люди, которых наняла Сэнди, оказались неплохими работниками, и уже через несколько часов совместной работы они действовали как сплоченная команда.
Лиззи на минутку заглянула на кухню, чтобы проверить, как идут дела, и вернулась на свой пост за стойкой.
Пока все шло как нельзя лучше. Новые блюда исчезали с подносов в считанные минуты, а гости с милой непосредственностью жителей маленького города, вместо того, чтобы использовать разложенные на столе листы для рецензий и рекомендаций, то и дело подходили к ней, чтобы лично сообщить о своих впечатлениях.
– Этот соус чили в курином салате невероятно вкусный, но такой острый, что может подействовать на меня как слабительное… – объясняла семидесятилетняя тетушка Джесса.
– Главная проблема этих мини-гамбургеров в том, что их было слишком мало. Когда я попросил добавки, оказалось, что они уже закончились, – жаловался друг Бена.
– Брауни с тройной шоколадной начинкой просто волшебные, – щебетала симпатичная женщина лет тридцати. – Если вы не против, мы с подругами хотели бы устраивать в вашем кафе заседания нашего книжного клуба. Это идеальный вариант: вкуснейшие десерты и книжный магазин за соседней дверью.
Лиззи с удивлением обнаружила, что даже незнакомые с ней гости относятся к ней весьма доброжелательно. И дело было вовсе не в ее репутации известного шеф-повара. Жители Дельфиньего залива приняли Лиззи, потому что для них она была частью всеми любимого семейства Морганов. И подругой Джесса.
Все присутствующие знали о том, что произошло между ними на свадьбе. Хотя эта история так и не получила продолжения, они относились к ней как к одной из "девушек Джесса" – с сочувственной симпатией. Кто бы мог подумать, что тот злосчастный поцелуй поспособствует развитию ее бизнеса?
Со своего места за стойкой Лиззи видела весь зал. Она могла бы наблюдать за реакцией гостей на ее кулинарные шедевры, но раз за разом ловила себя на том, что смотрит только на Джесса. Это было несложно, ведь он оказался почти на голову выше остальных гостей.
Знает ли он, сколько женских глаз, включая ее собственные, приковано к нему?
Джесс настоял на том, что наденет ту же униформу, что и другие официанты: голубые джинсы, белую футболку и длинный полосатый фартук цвета морской волны.
– Я здесь, чтобы помочь. Если на мне будет униформа, это будет известно не только тебе, но и гостям.
– Я думала, ты собираешься участвовать в дегустации, – сопротивлялась Лиззи.
– Да, я обещаю, что не пропущу в зал ни одного подноса, не проинспектировав его содержимое. Кому, как не тебе, знать, что тот, кто первый берет в руки поднос, может выбрать самый аппетитный кусочек.
В конце концов Лиззи сдалась, понадеявшись на то, что так Джесс будет меньше выделяться на фоне других официантов, но оказалось, что даже в рабочей одежде этот плейбой выглядит как супермодель.
Но все же стоило признать, что Джесс оказался бесценным помощником. Он лично знал почти всех гостей и с готовностью отвечал на их вопросы о кафе. За звоном посуды и скрипом стульев она то и дело различала его голос. Гости слушали его как завороженные и налегали на еду. Блюда с его подноса исчезали в мгновение ока. Даже если бы Лиззи наняла опытного пиар-менеджера, он не смог бы прорекламировать "Бейбайтс" лучше, чем Джесс.
Лиззи беспокоило только одно – внимание женщин к ее лучшему официанту. Вот очаровательная блондинка Иви, жена одного из фермеров, звонко рассмеялась над его шуткой, и Лиззи невольно поморщилась, испытав острый укол ревности.
Со сколькими из женщин в этой комнате у Джесса был роман? С какой из них он встречается сейчас?
Иви пришла на дегустацию без мужа, зато с фигуристой рыжеволосой подругой, которая только что невзначай погладила Джесса по руке. Лиззи опустила голову, пряча пылающий от возмущения взгляд.
Постоянные уколы ничем не оправданной ревности – еще один повод держаться подальше от Джесса Моргана.
Ревность. Долгие годы этот демон преследовал Лиззи. В детстве она ужасно ревновала родителей к Сэнди. Не только из-за того, что считала, что ей достаются все самые красивые платья и игрушки, но и потому, что была уверена в том, что отец любит только ее. К счастью, мама вовремя заметила это и приняла меры, не позволив трениям между сестрами превратиться в непреодолимую пропасть взаимных обид. Она научила маленькую Лиззи контролировать свои чувства, хотя иногда это было очень непросто. В школе ей казалось, что к одноклассникам учительница относится значительно лучше, чем к ней, а на работе – что начальник готов повысить кого угодно, только не ее.
Повзрослев, Лиззи научилась держать своего демона в узде. Точнее, она так думала, пока не встретила Филиппа.
В то жаркое лето она работала в Квинсленде. Все будни она проводила на ресторанной кухне, зато по выходным отрывалась на полную катушку в компании коллег. Так она познакомилась с Филиппом. Красивый, талантливый, богатый, он казался недостижимой звездой, но почему-то обратил внимание именно на Лиззи. Конечно, она мгновенно влюбилась, пав жертвой его неотразимого обаяния и бархатного французского акцента.
Тогда она не обратила внимания на то, что вокруг Филиппа постоянно вьются девушки, ведь он уверял, что хочет смотреть только на нее.
Когда рабочая виза Филиппа закончилась, Лиззи без колебаний последовала за ним во Францию, готовая начать новую жизнь рядом с любимым. Их семейное счастье закончилось вскоре после того, как на свет появилась Эми. Почти на год мир Лиззи сузился до размеров детской, где царствовали соски и пеленки. Она надеялась, что Филипп тоже будет частью этого мира, но оказалось, что он не желает ограничивать себя и отказываться от прежнего образа жизни. Он продолжал ездить по клубам и элитным вечеринкам и, конечно, делал это не в одиночестве. Ее бывший муж никогда не страдал от нехватки женского внимания.
Как и Джесс, подумала она, заметив, как ее лучший официант улыбается кудрявой девушке. Бедняжка, похоже, забыла о том, что подошла за добавкой, и застыла, как кролик под гипнотическим взглядом удава. Женщин всех возрастов тянуло к Джессу словно магнитом. Ни одна из них не могла устоять перед его обаянием и внешностью кинозвезды.
Джессу даже не нужно было прикладывать специальных усилий для того, чтобы приковать к себе внимание всех женщин вокруг. И именно поэтому Лиззи не могла допустить даже мысли о том, что однажды они станут больше, чем просто друзьями.
Если бы Джесс был ее любовником, она бы уже сходила с ума от ревности, наблюдая за тем, как он воркует с посетительницами, и осознание того, что он делает это ради процветания ее же собственного кафе, нисколько не ослабило бы это чувство.
Лиззи совсем не нравилась та нервная, подозрительная женщина, в которую ее превращал демон ревности. Такой она была перед тем, как решилась подать на развод. Подписав все надлежащие бумаги, она поклялась, что никогда больше не позволит своему глупому сердцу загнать ее в подобную ловушку.
Наверное, Джесс почувствовал на себе ее пристальный взгляд, потому что парой фраз распрощался со своими обожательницами и направился к ней.
– Хочешь кусочек? – спросил он, водрузив перед ней поднос, на котором среди листьев салата сиротливо ютился последний куриный рулет.
– Нет, спасибо, я слишком нервничаю, чтобы есть, – покачала головой Лиззи.
– Ты уверена? – лукаво улыбнулся он. – Как можно отказаться от куриной грудки, фаршированной вялеными помидорами и козьим сыром, доставленным с лучшей местной молочной фермы, да еще и завернутой в ломтик нежнейшей итальянской ветчины?
– После такого впечатляющего описания отказаться действительно очень сложно, но мой ответ останется прежним.
– Ну, что поделать. – Джесс отправил рулет в рот и зажмурился от удовольствия. – Нельзя допустить, чтобы такая вкуснятина пропала зря.
– Рада, что тебе нравится.
– Очень. Ягненок на медленном огне тоже пользовался огромных успехом у наших дегустаторов. Правда, пара гостей просили передать, что предпочли бы гарнир из огурцов, а не из свеклы.
– Пара или один очень привередливый гость? – усмехнулась Лиззи. – Который, наверное, не слишком любит свеклу, но все равно был в восторге от ягненка?
– Возможно.
– Почему ты отказываешься признать, что я угадала твое любимое блюдо?
– Не гони коней, шеф, дегустация еще не закончилась. В конце вечера я дам тебе знать о результате нашего маленького спора. Кстати твоя фриттата со спаржей, помидорами и фетой произвела настоящий фурор среди прекрасных дам. Я подлил масла в огонь, сказав, что она еще и низкокалорийная. Надеюсь, я не соврал?
Интересно, Джесс с рождения знал, как угодить женщинам, или этот таинственный навык выработался у него с годами?
– Не забудь попробовать яблочный пирог. Уверена, он придется тебе по вкусу. Но не вздумай сказать кому-нибудь, что он низкокалорийный. Как только пристрастившиеся к этому лакомству клиенты начнут стремительно обрастать килограммами, на нас подадут в суд.
Джесс рассмеялся, но через мгновение его лицо снова стало серьезным.
– Скажи, как идут дела? Ты довольна?
– Да, все отлично, – с энтузиазмом кивнула Лиззи. – Не хочу хвастать, но, похоже, в день открытия у нас не будет ни одного свободного столика. Они все забронированы нашими восторженными дегустаторами.
– Уверен, у тебя отбоя не будет от клиентов.
– И я раздала все флаеры с расписанием и меню "Бейбайтс"…
– Я слышу неуверенность в твоем голосе, в чем дело?
– Ну…
– Ты недовольна людьми, которых наняла Сэнди?
– Да. Нет. Все не так однозначно. Например, я в полном восторге от повара, ответственного за соусы. Он настолько хорош, что, боюсь, нам не удастся удержать его здесь.
– Об этом можешь не беспокоиться. У него есть ребенок и второй на подходе, так что в ближайшее время он вряд ли соберется покинуть Дельфиний залив.
– Даже не знаю, радоваться мне за него или сочувствовать.
– Радоваться, конечно. Парень рад, что смог найти хорошую работу недалеко он дома. А что насчет остальных?
– Младшие повара полны энтузиазма и неплохо справляются со своими обязанностями, официантки очень милые и энергичные…
– Но?
– Но вот бариста… Похоже, она совсем не так опытна, как написала в своем резюме.
– Ты знаешь, что делать. Пока твой бизнес не встанет на ноги, ты не можешь позволить себе иметь слабое звено в команде.
– Да, я понимаю. Спасибо за совет.
– Не за что, – улыбнулся Джесс и изящным жестом подхватил поднос. – Я пойду, кухня зовет.
– Не знай я, что ты талантливый инженер, посоветовала бы заняться ресторанным бизнесом, – поддразнила его Лиззи. – Ты так профессионально обращаешься с подносом…
– Я когда-то работал официантом, – откликнулся Джесс. – Самый простой способ подзаработать для студента.
С этими словами Джесс исчез за дверью кухни, а место перед барной стойкой заняла его мать. За эти годы она совершенно не изменилась: высокая, статная, с голубыми глазами, как у Джесса, и копной черных, чуть тронутых сединой кудрей. Маура заключила Лиззи в объятия, и она вновь почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, крутившейся на кухне и пытавшейся освоить хоть пару кулинарных секретов.
Идея Лиззи Мауре очень понравилась. Они договорились встретиться в понедельник, чтобы вместе просмотреть семейные поваренные книги и выбрать подходящие рецепты.
Лиззи искоса взглянула в сторону кухни, но тут же одернула себя. Они с Маурой будут говорить о тонкостях приготовления ее любимых блюд, а не о ее сыне. И конечно, она не станет просить Мауру показать детские фотографии Джесса. И так понятно, что он был самым очаровательным ребенком на свете…
Войдя в зал с очередным подносом, на котором выстроились ровные шеренги шоколадных маффинов, Джесс не мог не спросить себя, что он здесь делает. Зачем он напялил эту униформу и вот уже третий час играет роль официанта?
В студенческие годы он соглашался таскать подносы лишь потому, что должен был как-то финансировать свои бесконечные горнолыжные вылазки и серфинг. Дни напролет носить подносы и улыбаться не умеющим себя вести клиентам – что может быть отвратительнее? Джесс никогда не отличался покладистым характером и ни за какие деньги не стал бы терпеть хамское отношение к себе или к окружающим. В какой-то момент чаша его терпения переполнилась, и он вылил графин воды со льдом на голову клиенту, пристававшему к молоденькой официантке. С тех пор агентство, в штате которого числился Джесс, больше никогда не предлагало ему работу, а ему было глубоко плевать на это.
Но сегодня Джесс с готовностью повязал вокруг талии длинный фартук и взялся за поднос. Почему? Не нужно обманывать себя и притворяться, что он здесь из-за данного Сэнди обещания. Ремонтных работ, проделанных им в "Бейбайтс", было более чем достаточно для того, чтобы считать его исполненным. Причиной его внезапного помешательства была Лиззи. Ради того, чтобы увидеться с ней, Джесс был готов приезжать в "Бейбайтс" хоть каждый день. И в последнее время он начал подозревать, что в случае с Лиззи даже двухчасовое ограничение на общение – недостаточная мера безопасности.
Он не мог перестать думать о ней. О том, как она красива и грациозна. О ее теплой улыбке и милых ямочках на щеках. О ее умопомрачительно длинных ногах. О ее преданности любимому делу и чувстве юмора. О том, каким нежным и податливым было ее тело, когда он обнимал ее. О том, с какой страстью она отвечала на его поцелуи…