Джейн не могла понять, что с ней происходит. Она любила Фернана так сильно, что любовь, казалось, вот-вот взорвет ее изнутри, и в то же время она готова была броситься на него и разодрать на части, загрызть, уничтожить…
- Не было? - произнес он с подозрением. - Что-то с трудом верится.
- Зачем мне обманывать тебя? Зачем нам вообще разговаривать об этом? Все, что можно сказать, уже сказано. Кстати, разве ты хотел от меня не того же самого? Всем вам нужно только одно - затащить женщину в постель!
Едва слова слетели с ее языка, Джейн поняла, что зашла слишком далеко. То, что она сказала, было грубо и, очевидно, несправедливо. Но именно эта мысль сводила ее с ума, причиняла боль и страдания.
Ей захотелось повернуться и убежать, но ее внезапно сковал леденящий страх. Она слышала звуки вечеринки, чувствовала тепло южной ночи, аромат лета, и при этом ей было страшно, как никогда в жизни. Этот человек совершенно парализовал ее волю. Она была целиком в его власти и знала, что готова выполнить любое его желание…
- Вот как ты думаешь? - сквозь зубы процедил Фернан. - И, зная все это, позволяла этому придурку обнимать и целовать тебя! Представляю, что было бы дальше, если бы я не подошел! - Сильная рука сомкнулась на ее запястье, словно тиски. - Прогулка по саду при луне, задушевная беседа, во время которой он сообщил бы, что любит тебя, что не может жить без тебя, и поэтому вам просто необходимо уединиться где-нибудь, чтобы…
- А даже если и так?! - со злостью воскликнула Джейн, доведенная до белого каления. - Я свободный человек, разве нет? Совсем как ты, Фернан! Никаких прочных связей, никаких обязательств. Можно немножко развлечься там, немножко здесь…
- Ты не такая! - Он схватил ее за плечи и довольно грубо встряхнул. - Черт подери, Джейн…
Она попыталась отвернуться, поняв его намерение, но губы Фернана завладели ее губами раньше, чем она успела это сделать. И несмотря на его грубость, на бессмысленные обвинения, Джейн почувствовала, что снова растворяется в нем, что не может противостоять собственной страсти.
Это было сумасшествие, безумие! Она вела себя как те женщины, которых всегда презирала, - женщины, позволявшие обращаться с собой как с половыми тряпками, превратившиеся в марионеток, управляемых их обожаемыми партнерами… Все это она понимала… Но Фернан обнимал ее, целовал, и это было единственным, что имело значение в данный момент!
Возможно, если бы он силой пытался заставить ее подчиниться своей воле, она смогла бы преодолеть охватившую ее слабость. Может быть. Но ничего подобного не было. Он прижал ее к своей груди необыкновенно бережно, губы его были чувственно нежны, рука ласково касалась набухших сосков сквозь тонкую ткань платья…
Джейн чувствовала, что никогда еще так не хотела его. Что же ей мешает? Разве она не заслужила эту ночь - всего одну волшебную ночь любви, воспоминания о которой останутся с ней до конца жизни? Она все сильнее прижималась к нему, ее желание нарастало с каждой минутой. Боже, неужели он не догадывается об этом?!
Фернан догадывался. Да и как могло быть иначе? Он чувствовал, что страсть огнем сжигает ее тело, а его желание было так сильно, что он еле сдерживал себя. Вот чего он боялся, когда шел сюда! Он должен немедленно остановиться! Эта мысль мелькала в его мозгу, даже когда он опустил ее на теплую мягкую траву. Но жесткий, холодный самоконтроль, которым он так гордился, был испепелен жаром страсти…
- Дженни! - Взволнованный возглас Норы разорвал тишину ночи и подействовал на обоих, словно ушат холодной воды. - Дженни, где ты? С тобой все в порядке?
Фернан мгновенно вскочил и рывком поднял на ноги Джейн. Она смотрела на него широко открытыми невидящими глазами, прижимая ладони к пылающим щекам.
- Мы здесь, Нора.
Его голос был совершенно спокоен, на красивом лице не отражалось никаких эмоций, никаких следов страсти, сжигавшей его несколько секунд назад. От подобной метаморфозы Джейн стало не по себе. Дрожащими руками она поправила волосы и одежду за мгновение до того, как появилась Нора, которая резко остановилась при виде пары, застывшей с окаменевшими лицами.
- Вы… У вас все в порядке? - неуверенно спросила Нора, глядя на Джейн. - Доминик сказал, что ты пошла с Фернаном и тебя долго нет. Он подумал, что могло что-нибудь случиться…
- Как видишь, он ошибся, - ответил Фернан таким тоном, что Джейн поняла: он никогда не простит Доминику этого вмешательства. - Твоя подруга в полной безопасности.
- Ой, ты только не подумай… - Нора на мгновение замолчала, она явно колебалась, но потом решительно произнесла: - Дженни, ты идешь к гостям?
Женская солидарность! Фернан слегка прищурил глаза, глядя, как Нора подошла к Джейн и обняла ее за талию. Он слышал о таком феномене, но светские львицы и сильные деловые женщины, с которыми он привык общаться, как правило считали, что в этом мире каждый должен бороться за себя. И по странной иронии судьбы из всех женщин, которых он знал, только эти две, одну из которых он любил как сестру, а другую… Фернан почувствовал боль в сердце. Эти две женщины объединились против него! Черт побери…
- Фернан! - В голосе Джейн была тень надежды и еще что-то тревожащее его. - Ты не хочешь… сказать мне что-нибудь?
Они смотрели друг на друга - высокий, неотразимо красивый и опасно могущественный мужчина и худенькая, бледнолицая англичанка.
Да, он хотел сказать очень многое! Объяснить, как все было на самом деле, воззвать к нежной, чувственной теплоте, что была в ее сердце, погрузиться в нее, позволить этой ласковой пелене окутать себя.
Он хотел обладать ею, один Бог знал, как он этого хотел!.. Он хотел ласкать ее до тех пор, пока они оба не дошли бы до вершин чувственного наслаждения! А потом начать все снова…
Он хотел, обладая ею, видеть ее лицо, замечать каждое движение, чувствовать, как она отзывается на его ласки…
И он знал, что не имеет на это права! Знал, что ему не следовало приходить сюда сегодня. Это было непростительным потворством собственным слабостям, желанием оправдаться, объяснить необъяснимое…
- Фернан!
Этот взволнованный, горячий шепот невозможно было вынести. Он посмотрел на нее в последний раз, стараясь запомнить каждую черточку ее лица, влажные карие глаза, дрожание губ, которое она с таким трудом пыталась скрыть…
- Прощай, Джейн.
Она ничего не сказала, просто продолжала безмолвно смотреть на него, а Нора еще крепче прижала ее к себе. Фернан повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
10
- Я поеду с тобой в аэропорт, - повторила Нора в третий раз за утро. - И не хочу больше ничего слышать! Малыши прекрасно чувствуют себя с Мари и Бланш. Ничего страшного не случится, если они пару раз поедят из бутылочки. Ты же знаешь, Поль тоже за ними присмотрит, а Пьер сегодня должен вернуться пораньше. Так что вокруг них будет плясать целая толпа обожателей.
- Ты уверена? - с сомнением спросила Джейн.
В первый раз после рождения маленьких Фернана и Джейн Нора собиралась оставить их одних, и это о многом говорило. Вообще-то она была совершенно сумасшедшей матерью, ежеминутно проверявшей, как дети спят, и подскакивавшей к ним каждый раз, едва они пискнут. Впрочем, по мере того как близнецы росли и прибавляли в весе, Нора начала понемногу расслабляться, приобрела былую уверенность в себе.
- Абсолютно уверена, - улыбнулась Нора, зная, о чем думает ее подруга. - Кажется, я наконец по-настоящему поверила, что они у меня есть. И отчасти это произошло благодаря тебе, твоей доброте и здравому смыслу. Ведь я не могла поделиться своими опасениями ни с кем, кроме тебя и Пьера. Но Пьер - мужчина, а они устроены по-другому… Мне иногда так нужно было облечь в слова то, что я чувствовала!
- Я тебя понимаю, - тихо сказала Джейн.
- Ты очень помогла мне. И я просто не могу смириться с тем, что не в состоянии помочь тебе!
- Дорогая моя, никто не может…
- Но я не хочу, чтобы ты мучалась, - проговорила Нора. - Он идиот, Джейн, первостатейный идиот! Я не знаю, убить его или пожалеть за то, что он потерял.
То же самое Нора говорила вчера, разрываясь между попытками найти оправдание поведению Фернана и праведным гневом по адресу лучшего друга своего мужа. И хотя Джейн была уверена в искренности подруги, это отнюдь не скрашивало длинный летний день. А главное - ее не покидало ощущение, что Нора чего-то недоговаривает…
Было утро понедельника, а ее самолет вылетал из аэропорта после обеда. Она уже попрощалась с Пьером до того, как он ушел на работу, и с Полем - перед тем, как он отправился на занятия. Прощание с Домиником получилось коротким и сдержанным, и Джейн была благодарна ему за это: у нее с утра глаза были на мокром месте.
- Доминик уже положил чемоданы в машину, так что мы можем ехать, когда ты захочешь, - предупредила Нора, когда они пили по третьей чашке кофе.
- Хорошо. Я хочу только попрощаться с Флобером - он ни за что не простит меня, если я уеду, не повидав его, - сказала Джейн абсолютно серьезно, и Нора также серьезно кивнула в ответ.
- Совершенно верно. Он прекрасно знает, что ты уезжаешь, и последние дни очень расстроен.
Когда Джейн вошла, Флобер сидел на жердочке в комнате Поля, мрачно посматривая на дверь. Его яркий хохолок блестел в лучах утреннего солнца.
- Привет, старина. - Джейн подошла к нему и потрепала по шелковистым перьям; попугай тихо забормотал. - Ты же знаешь, я не хочу уезжать, но у меня нет выбора. Ты понимаешь меня?
- Флобер-р - стар-р-рая умная птичка, - грустно сообщил попугай. - Джейн и Фер-р-рнан. Фер-р-рнам и Джейн.
Боже, неужели он и в самом деле все понимает?! - спросила себя Джейн. Это казалось невозможным, но круглые ясные глаза смотрели так печально и мудро, что она готова была поверить.
- Да, Флобер. Джейн и Фернан… Я бы хотела этого, старая умная птичка, - тихо сказала она. - Действительно, хотела бы. Но, боюсь, на этот раз мне не повезло.
- Не повезло, не повезло. - Флобер произнес это так меланхолично, что Джейн, несмотря на свою грусть, улыбнулась.
Она расстается с этой смешной старой птицей. Она расстается со всеми…
Джейн посмотрела в сад за окнами, залитый жарким июньским солнцем. Небо было сапфирово-голубым, без единого облачка, а воздух напоен ароматом свежескошенной травы. Все кругом было ярким, теплым, светлым - в отличие от того, что творилось сейчас у нее в душе…
- Ты готова?
Джейн не слышала, как сзади подошла Нора, но сумела улыбнуться ей, отвернувшись от окна. Как жаль, что она не могла так же отвернуться от своих чувств…
- Да, готова. - Она еще раз погладила Флобера и вслед за Норой вышла из комнаты.
Аэропорт напоминал все аэропорты на свете - он жил своей собственной жизнью, шумной и деловитой, протекающей независимо от того, сколько маленьких человеческих трагедий разыгрывалось здесь.
Всю дорогу Джейн ощущала себя словно в вакууме, и это чувство не оставляло ее, пока она оформляла багаж и когда ей сообщили, что рейс немного задерживается.
- Нора, ты можешь ехать, правда! - говорила она, несмотря на все протесты подруги. - Я могу преспокойно посидеть здесь одна. У меня с собой замечательная книжка. Я и так оторвала тебя от детей, и меня мучает совесть.
- Нет! - упорно твердила Нора.
- Нора, я серьезно…
Джейн не договорила: внезапно застывший взгляд подруги заставил ее обернуться. В нескольких метрах от них стоял Фернан в черной шелковой рубашке с расстегнутым воротом и черных джинсах. У Джейн перехватило дыхание.
- Фернан! - Нора первой пришла в себя, ее обычно ровный голос на этот раз прозвучал гневно и раздраженно: - Какого черта ты здесь делаешь?!
- Думаю, это и так понятно, - улыбнулся он, но улыбка получилась натянутой. - Я собираюсь проводить Джейн.
- Ты собираешься… - Теперь в голосе Норы звучало изумление. - Я не верю тебе!
- Что может быть странного в том, что один человек хочет проститься с другим? - спросил Фернан с подозрительным смирением и, когда Нора решила снова заговорить, предостерегающе поднял руку; лицо его при этом оставалось непроницаемым. - Нора, я знаю, что ты подруга Джейн и беспокоишься о ней. Это похвально, но она уже взрослая, если ты могла заметить. Кроме того, есть вещи, которые касаются только нас двоих.
В первый момент в душе Джейн мелькнула безумная надежда, что он приехал, чтобы просить ее остаться. Но, взглянув на Фернана еще раз, она поняла, что это не так. Единственной причиной того, что он здесь, было желание проститься. Но ведь они уже простились! Зачем опять мучить ее?! Это бесчеловечно, жестоко!
- Мне кажется, того, что касается вас двоих, не существует. - Нора была непреклонна. - Извини, Фернан, но я тебя не понимаю.
- Это твоя проблема. Но нравится тебе или нет, я собираюсь поговорить с Джейн, причем наедине.
Нора буквально задохнулась от возмущения, но Джейн положила руку ей на плечо.
- Все в порядке, Нора. Не волнуйся.
- Я вижу, в каком все порядке! - воскликнула она. - Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?
- Думаю, что так будет лучше. Я позвоню тебе, как только доберусь до дома, - тихо сказала Джейн. - Малыши ждут тебя, не стоит надолго уезжать от них.
- Ладно.
Они обнялись на прощание. Джейн едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться, глаза у Норы были мокрыми.
- Только не смей, слышишь… не смей снова огорчать ее! - прошипела она Фернану, который тут же возмущенно вскинул брови, но Нора ушла раньше, чем он успел что-либо ответить.
- Ну вот, ты осталась наедине с Серым Волком, - усмехнулся Фернан. - Заступиться за тебя некому.
Джейн резко повернулась, но увидела на его лице странное выражение беззащитности. Он нервничает! - поняла она с удивлением. Это было настолько необычно, что она, не сопротивляясь, позволила Фернану взять себя за руку и увести в тихий уголок, подальше от суеты.
- Я могу предложить тебе кофе? - спросил он, усадив Джейн в кресло.
Сейчас, когда они остались одни, Фернан почему-то не торопился прощаться с ней, и Джейн покачала головой, сознавая, что ее нервы на пределе. Она уже пережила однажды страшное унижение, когда сообщила ему, что любит его, и была отвергнута. Это был тяжелый удар по ее гордости, и Джейн страшно не хотелось, чтобы он запомнил ее жалкой, плачущей, цепляющейся за него. А именно к этому она была близка сейчас…
- Нет, я не хочу кофе, - ответила она. - Может, ты просто скажешь, зачем пришел, и уйдешь?
- Джейн… - Он замолчал, потом сел рядом с ней и взял ее руки в свои. - Мне, наверное, не нужно было приезжать сюда. А может быть, нужно… Я совсем запутался… Все, что я знаю, - это то, что я не могу позволить тебе покинуть Францию… и мою жизнь, не сказав тебе правды. Я не знаю, будет от этого лучше или хуже, я уже ничего не знаю… но я должен объяснить.
- Что? - Джейн пугало выражение его лица.
- Ты думаешь, я любил Иветт и до сих пор продолжаю любить ее, да? - спросил он. - Ты считаешь, что у нас был счастливый брак, что наш жизненный путь - как это у вас говорят? - был усыпан розами.
- Да…
Джейн почти лишилась дара речи - так, очевидно, чувствуют себя люди, которые после тяжелого ранения пребывают в состоянии шока.
- Ошибаешься, мой брак был самым настоящим кошмаром, который только можно себе представить! Это были часы, дни, недели и месяцы сплошного мучения и боли, - грустно сказал он. - Бывали минуты, когда мне казалось, что я схожу с ума. Я смотрел на окружающий меня мир и не понимал, почему у людей все хорошо, а у меня - нет.
- Фернан! - Она в недоумении уставилась на него. - Я не могу…
Он потряс головой, предупреждая ее вопрос, потом тяжело вздохнул, глядя в пол и сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
- Но будет лучше, если я начну с самого начала. Я уже рассказывал тебе, каким было мое детство, каким образом семья Пьера стала моей семьей. Надо сказать, в юности мы с ним были довольно беззаботными и жили в свое удовольствие…
Он говорил теперь бесстрастным, монотонным голосом, который пугал Джейн еще больше, чем горечь, звучавшая в его словах раньше.
- А Иветт была сестрой, младшей сестрой Пьера… и моей. Но когда ей исполнилось пятнадцать, я вдруг понял, что щенячья привязанность, которую она испытывала ко мне, переросла в нечто совсем другим. Она… она хотела меня - не больше и не меньше! Я пытался разговаривать с ней как можно деликатнее, объяснял, как умел, что питаю к ней исключительно братские чувства. А когда это не помогло, решил на время оставить Ле-Пюи. Я полагал, что это даст ей возможность одуматься, взглянуть на наши отношения как бы со стороны… может быть, встретить кого-нибудь другого…
- Но это не помогло? - тихо спросила Джейн.
- Нет, - мрачно подтвердил он. - Иветт начала бывать везде, где бывал я, потом стала появляться у меня дома два, а иногда три раза в неделю. Ничто не могло ее остановить. Я принял это за пробуждающуюся чувственность юной девушки, но что-то настораживало меня уже тогда…
- Ты говорил об этом Пьеру?
- Я пытался, но он меня не понимал. Проклятье, я сам ничего не понимал! А потом его отец тяжело заболел, и у Пьера появилось много забот, связанных с семейным бизнесом. Я не мог нагружать его еще и этим.
Джейн вдруг захотелось дотронуться до него, коснуться этого жесткого, искаженного мукой лица ладонью, снять боль, терзавшую его. Но сознание того, что Фернан ее не любит, что он пришел только затем, чтобы попрощаться, остановило ее.
- И тогда?..
- Однажды я вернулся домой поздно вечером и обнаружил, что окно разбито, а Иветт в моей постели. Она пошла на крайний шаг! - Джейн заметила, как поежился Фернан при этом воспоминании. - И я решил, что, если она меня так сильно любит, то я обязан жениться на ней, сделать ее счастливой. Я тогда ни к кому не был привязан, так что ничем не жертвовал, а Иветт долгое время была частицей моей жизни.
- А Пьер знал… про крайний шаг? - тихо спросила Джейн, пытаясь представить себе, что он должен был тогда чувствовать.
- Нет, он и сейчас не знает, - ответил Фернан. - Я отвез Иветт домой, мы объявили о нашей помолвке, а полгода спустя, когда ей исполнилось семнадцать, поженились. Через месяц супружеской жизни я понял, что совершил ошибку, ужасную ошибку. То, что я принимал за любовь с ее стороны, оказалось одержимостью, болезнью. Очень скоро я ей надоел, и она точно так же начала преследовать другого человека. Потом еще и еще…
- Ох, Фернан…
- Прости, что я нагружаю тебя этим. - Он снова посмотрел на Джейн своими бездонными глазами. - Но Иветт действительно была больна. Она боялась и не хотела обращаться к врачу, и тогда я чуть ли не силой заставил ее сделать это. Помимо всего прочего, выяснилось, что Иветт не сможет стать матерью, и тогда всю свою ненависть она направила на молодых женщин, способных родить детей. Жизнь для нас обоих превратилась в кромешный ад!
- Но ведь Нора вошла в вашу семью примерно тогда же, - встревоженно заметила Джейн. - Иветт не…