Глядя на упрямое лицо леди Гонории, Элеонора сразу поняла, что письма от нее будут приходить чаще, чем хотелось бы. Потом взглянула на Саманту, девочка тут же вскочила и порывисто подбежала к ней. Элеонора с улыбкой взяла ее руки в свои.
– Надеюсь, ты как-нибудь приедешь ко мне в гости в Лондон, – сказала она, из вежливости прибавив: – И вам, миледи, тоже буду очень рада. Сезон только начался.
– На мое покровительство в свете рассчитываете? – ядовито произнесла леди Гонория. – Я бы вам посоветовала особенно не надеяться. Если захочу приехать в столицу, воспользуюсь гостеприимством брата – если он не против, разумеется.
Леди Гонория чуть вопросительно взглянула на лорда Нила.
– Мама! – ахнула Саманта, удивленная ее грубостью.
– По-моему, лучше тебе помолчать, Гонория, – сердито произнес Энтони.
Щеки Элеоноры залила краска, а руки сжались в кулаки, однако она сумела сдержать гнев и произнесла:
– Уверяю, леди Гонория, вы заблуждаетесь относительно моих намерений. Если честно, меня не интересуют сборища, на которые приглашают только людей соответствующего происхождения. Для меня намного приятнее общаться с людьми, отличившимися способностями либо умом. Однако вы не ошиблись в своем предположении, что я пригласила вас не ради вас самой. Эдмунд поручил мне заботу о Саманте, и я намерена оправдать его доверие. Я стану частью жизни девочки. Если вы не отпустите ее ко мне в Лондон – ничего страшного, я приеду к ней сюда. Подумайте, понравится ли вам, если я сниму здесь дом и буду периодически наезжать в ваши края? – Элеонора замолчала и по выражению ужаса на лице леди Гонории сделала вывод, что донесла до собеседницы свою мысль. – А теперь, если не возражаете, я пойду. Хочу вернуться в Лондон до вечера.
Элеонора встала, улыбнулась Саманте и попрощалась с ней. Затем отрывисто кивнула леди Гонории и двум мужчинам. Бросив взгляд на Энтони, Элеонора осознала, что, возможно, это их последняя встреча. От одной этой мысли ее пронзила боль, и Элеонора поскорее отвела глаза.
– Позвольте проводить вас до кареты, – предложил Энтони, встав и приблизившись к ней.
Элеонора решительно покачала головой и начала собирать документы:
– Не стоит беспокоиться, меня проводит синьор Параделла.
Энтони замер, плотно сжав челюсти:
– Разумеется.
Элеонора отвернулась, не позволив себе даже прощального взгляда. Все к лучшему, сказала она себе. Этот человек с самого начала дал понять, что считает ее намного ниже себя, а его вчерашнее поведение это только подтверждает. Находиться с ним рядом опасно, во всяком случае для нее, а Элеонора не из тех глупых женщин, которых манит опасность.
Она вышла за дверь и стремительно зашагала к выходу, оставив лорда Нила позади и в прямом, и в переносном смысле.
Глава 8
Энтони стоял и смотрел вслед удаляющейся Элеоноре даже после того, как она скрылась из вида. Ему хотелось побежать за ней, догнать, все объяснить.
Хотя что тут объяснять, язвительно спросил он самого себя. Почему ночью повел себя как последний невежа? Почему потерял контроль над собой, начал целовать ее и ласкать, хотя поклялся себе, что близко не подойдет к ней? А когда опомнился, почему завершил все наихудшим из возможных способов, оскорбив ее так, что Элеонора, несомненно, возненавидела его?
Эдвард и сам знал, что ничего объяснить не сможет. Даже самому себе. По какой-то причине рядом с Элеонорой он не в состоянии мыслить здраво. Им управляли загадочные чувства и желания. Пока они не вырвались наружу, Энтони и не подозревал, что способен на такое. Он желал ее так, как до этого не желал ни одну женщину, и хотя это было глупо и неправильно, ничего поделать не мог. После каждой встречи с ней Энтони долго приходил в себя.
– Ну что ж! – воскликнула Гонория, приблизившись к нему сзади. – Уверена, этой женщине приятно будет поставить на колени людей, которые во всех отношениях выше ее. Но если она хочет, чтобы я ввела ее в высший свет…
– Прекрати, Гонория! – выдавил Энтони сквозь стиснутые зубы. – Ты и так уже выставила себя полной дурой, ни к чему усугублять.
Леди Гонория распахнула рот и с немым укором воззрилась на него:
– Энтони! Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?
В ее голубых глазах стояли слезы.
– И ради бога, хватит изображать из себя фонтан. По-моему, все, кроме тебя, поняли, что леди Элеоноре доступ в высший свет не требуется.
– А ты, значит, поверил ей на слово? – спросила Гонория с визгливым смешком. – Ах, Энтони, как легко хорошенькое личико и выглядывающие из-под подола ножки способны усыпить бдительность мужчины!
– Это здесь ни при чем. Выйдя замуж за Эдмунда, она легко могла попасть в высший свет.
– Самые важные люди ее бы все равно не приняли, – презрительно хмыкнув, возразила Гонория.
Энтони вопросительно выгнул брови:
– Гонория, ты ведь умная женщина, хоть и любишь притворяться глупее, чем есть. Фамилия Скарбро открыла перед ней все двери. Однако леди Элеонора не посещала приемы. Она вообще уехала из Лондона.
– Ну конечно. Решила увезти Эдмунда подальше от меня. Ото всех, кого он знал и любил.
– Она увезла его, потому что заботилась о его здоровье. А все, что ты себе навоображала, – полная чепуха.
– Эта женщина и тебя околдовала! – ахнула леди Гонория. – Настроила против меня!
Она разрыдалась. Энтони вздохнул и бросил беспомощный взгляд на племянницу. Саманта тихо подошла к матери и обняла ее за плечи.
– Мама, дядя Энтони всегда за нас, – успокаивающе проговорила она.
– Саманта права, – отрывисто произнес Энтони. – Я просто хочу сказать, что ты ошиблась насчет леди Элеоноры. Думаю, ей можно спокойно доверить деньги твоей дочери. Слышала, с каким толком она распорядилась с финансами Эдмунда? Не ограбила мужа, а, напротив, приумножила его капитал.
Вдруг сэр Малькольм издал смешок, и Энтони с Гонорией, вздрогнув, повернулись к нему. Тот некоторое время молча смотрел на них, затем уточнил:
– Вы что, серьезно думали, что она вышла замуж за Эдмунда ради денег?
– Ну разумеется, – возмутилась леди Гонория. – Американка без роду и племени завлекает Эдмунда в свои сети – спрашивается, зачем?
– На этот вопрос ответить не могу, – сухо проговорил сэр Малькольм. – Однако сомневаюсь, что причина в деньгах. – Он одарил Энтони удивленным взглядом: – Нил, неужели перед свадьбой вы не навели справки об этой женщине?
Энтони напрягся:
– Нет.
Он не стал прибавлять, что был абсолютно уверен – такая красавица, как Элеонора, может выйти замуж за Эдмунда исключительно ради денег, поэтому не взял на себя труд разузнать о ней побольше. Только сейчас Энтони осознал, что просто не хотел знать о ней никаких подробностей, и это нежелание для него самого стало неожиданностью.
– Боюсь, я не настолько галантный джентльмен, как вы, – с некоторым сарказмом усмехнулся сэр Малькольм. – Я вовсе не собирался сидеть и ждать, пока авантюристка присвоит часть моего имущества, поэтому подключил к делу своего поверенного. Как выяснилось, она богатая наследница. В Штатах ее отец заработал огромное состояние, которое после его смерти целиком перешло к дочери. А за последние годы оно выросло еще больше. Скорее Эдмунд мог жениться на ней ради денег. Пожалуй, по богатству эта женщина не уступит вам, лорд Нил.
Как же он в ней ошибся!
При этой мысли Энтони захотелось сквозь землю провалиться. Неудивительно, что Элеонора его возненавидела. Проявил себя как истинный британский сноб и судил о ней, опираясь на предрассудки. Теперь Энтони и сам удивлялся собственному поведению. Почему ни разу не попросил Элеонору рассказать о себе? Не расспрашивал о ней других? Он полностью положился на мнение сестры, хотя раньше никогда так не делал. Энтони слишком поспешил и не разглядел истины. Это было на него не похоже, однако именно так все и вышло.
– Дядя Энтони! – От размышлений его отвлек встревоженный голос Саманты. – Вы заболели?
– Что? Нет, нет. Просто думаю.
Энтони перевел взгляд на сестру. Слезы у нее высохли, и теперь она озадаченно смотрела на брата.
– Вынужден откланяться. До свидания, Гонория. Сэр Малькольм. У меня… срочное дело.
Отрывисто кивнув, он вышел из дома и велел подавать лошадь. Конечно же никакого срочного дела не было. Энтони просто необходимо было побыть одному. Все обдумать.
Энтони сел на своего коня и поскакал к дому, а мысли его неслись вперед еще быстрее. Если быть с собой честным – а Энтони вообще отличался беспощадной честностью – с толку его сбила красота Элеоноры. Он решил, что она соблазнила Эдмунда ради денег, потому что при первом же взгляде на нее внутри у Энтони все перевернулось. До сих пор ему не приходилось встречать такой прекрасной женщины, и его сразу охватило страстное желание обладать ею.
И вот эта чарующая красота, сказал себе Энтони, свидетельствует, что Элеонора авантюристка, такая же, как Вивека, женщина, завоевавшая сердце его отца, настроившая его против сына… Эта женщина пыталась соблазнить и Энтони, чтобы заставить его предать отца. Поэтому теперь он не мог поверить, что восхитительная Элеонора способна искренне полюбить тихого мягкого Эдмунда.
А может, Энтони просто не хотел верить, что Элеонора любила Эдмунда.
Эта мысль застала его врасплох. Энтони задумался – неужели весь этот год он просто выдавал желаемое за действительное? Обманывал сам себя? А на самом деле им двигала ревность? Или нечто более глубокое и одновременно простое?
Но Энтони запретил себе об этом думать.
Размышлять следует не о прошлом, сказал он себе, а о насущных проблемах. А проблемы таковы. Во-первых, теперь Элеонора ненавидит его, причем вполне заслуженно. Вряд ли после всего случившегося она пустит его к себе на порог. Во-вторых, кто-то дважды проник в комнату Элеоноры, ища какую-то вещь. Считая ее авантюристкой, Энтони пришел к выводу, что эти таинственные посещения связаны с ее несомненно темным прошлым. Кроме того, он был уверен – Элеоноре известно, кто и зачем ее преследует, она просто не хочет рассказывать ему, дабы не выставлять себя в дурном свете. В конце концов Элеонора добровольно отдаст "злоумышленнику" то, что ему нужно, и на этом дело закончится.
Однако, если Элеонора не авантюристка, а богатая наследница, темного прошлого у нее с большой долей вероятности может и не быть. Мотив краж в чем-то другом, а это делает их еще более пугающими. Видимо, Элеонора говорила правду, утверждая, что не знает, за каким именно предметом приходил вор… Абсурдно предполагать, что это простой медальон с портретом Эдмунда.
Рассуждения привели Энтони к весьма конкретному выводу – грабитель еще вернется в дом Элеоноры. И теперь, когда две его предыдущие попытки завершились неудачно, он, скорее всего, будет действовать более решительно. Возможно, даже нападет на Элеонору.
Энтони пришпорил коня и поскакал галопом. Он принял решение. Необходимо как можно скорее вернуться в Лондон.
– Элеонора, я за вас беспокоюсь, – сказал Дарио вскоре после того, как они покинули Тедлоу-Парк.
Элеонора, мысли которой были далеко, рассеянно посмотрела на него:
– Почему?
– Этот вор, который к вам проник… Не нравится мне все это.
– Уверяю вас, я тоже отнюдь не в восторге.
– Как вы думаете, что он хотел украсть? Неужели правда медальон? Кто же станет рисковать ради предмета, не имеющего ценности? Вы согласны?
– Да. Вы правы. Единственный человек, для которого медальон имеет ценность, – это я, – произнесла Элеонора.
– Не верится, что этот человек дважды пошел на грабеж, чтобы добыть его.
– Мы не знаем наверняка, что это был один и тот же человек, – заметила Элеонора.
Взгляд Дарио выражал сомнение. Элеонора пожала плечами:
– Хорошо, признаю. Вряд ли два события не связаны друг с другом. Тогда и вовсе непонятно, что происходит.
– Значит, вы не догадываетесь, что ему нужно?
– Даже приблизительно. – Элеонора озадаченно покачала головой. – У меня есть дорогие украшения, но в спальне я их не держу. Они заперты в сейфе. Любой вор, мало-мальски смыслящий в своем ремесле, сообразил бы, где искать.
– Загадочная история. – Дарио помолчал, затем продолжил: – Лучше вам будет вернуться со мной в Италию.
– Что? – переспросила огорошенная Элеонора.
– В Англии оставаться опасно. Здесь над вами нависла угроза. Прошу вас, поедем домой.
– Италия мне не дом, – деликатно напомнила Элеонора.
– Однако может стать вашим домом, – пылко произнес Дарио и взял ее за руку. – Элеонора…
Она испугалась, как бы Дарио не разразился романтическими объяснениями, поэтому убрала руку и твердо ответила:
– Я должна оставаться в Англии. Эдмунд доверил мне будущее сестры. И я сейчас говорю не только о деньгах. Он не только хотел, чтобы состояние досталось ей в целости и сохранности, Эдмунд желал, чтобы я помогала девочке, направляла ее. А из другой страны этого не сделаешь. Нет, я никуда не поеду. Да и кто может поручиться, что злоумышленник не последует за мной в Италию?
– Там я смогу вас защитить, – пообещал Дарио. – Будете жить на вилле моих родителей. А мы проследим, чтобы она охранялась день и ночь.
– Нет, Дарио. – Элеонора улыбнулась, однако решительно покачала головой. – Не могу.
– Этого я и боялся. В таком случае сделаю все, чтобы обеспечить вам безопасность здесь.
– Спасибо. Вы очень добры. Однако вряд ли мне что-то угрожает.
– Как вы можете так говорить после того, что произошло?
– Оба раза я не пострадала, – возразила Элеонора. – В первый раз меня и вовсе не было дома. А этой ночью злоумышленник меня не тронул. Только рылся в моих вещах, и все.
– Кто знает, что бы ему пришло в голову? Какое счастье, что вы вовремя проснулись и закричали! Вы там были одна, совсем беззащитная. Вы ведь очень привлекательная женщина.
– Дарио… на что вы намекаете? Что этот человек мог воспользоваться моей беспомощностью?
– Ему бы ничто не помешало.
– Кроме меня, – дерзко ответила Элеонора.
Дарио снисходительно улыбнулся, тем самым усилив ее нарастающее раздражение.
– Голубушка, вы даже не осознаете, какие опасности грозят такой красивой женщине.
Сделав вид, что не замечает прищуренного взгляда Элеоноры, он продолжил:
– Мне даже закралась в голову мысль – какое удивительное совпадение, что вор забрался к вам именно в доме лорда Нила! Вы не находите?
Элеонора окаменела:
– Вы что, серьезно обвиняете лорда Нила? Какая нелепость! Он был в своей комнате. Кроме того, сразу было видно, что он только с постели.
– Вы же не видели, куда побежал грабитель, – справедливо напомнил Дарио. – Он просто взял и исчез. Мы с лордом Нилом не обнаружили никаких следов. Подумайте, как легко скрыться, если добежать нужно всего-то до соседней двери. Рубашку и ботинки можно скинуть за несколько секунд – а может, он и вовсе был без ботинок. Пошел босиком, чтобы никто не услышал шагов. А потом вы кричите, и лорд Нил с перепуганным видом выскакивает из своей спальни, утверждая, будто вы его разбудили.
– То же самое можно сказать и о вас.
Дарио с пониманием кивнул:
– В самом деле. Однако у меня есть перед вами преимущество – я точно знаю, что это был не я.
– Ну а я не верю, что это был Энтони. Зачем ему меня грабить?
Однако Элеонора невольно вспомнила свои размышления после первого проникновения вора. Возможно, Энтони нарочно организовал грабеж, чтобы Элеонора испугалась, уехала из страны и передала контроль над капиталами Саманты ему.
– Нет, это глупо.
Элеонора покачала головой. Заподозрив его в тот раз, она еще не знала, что Энтони обладает собственным состоянием, притом немалым. У него нет причин покушаться на деньги Саманты. Кроме того, Энтони слишком прямодушный человек, чтобы придумать такой коварный, изощренный план. Он бы скорее встретился с ней и потребовал, чтобы она уехала.
– А разве не глупо предполагать, что некто следовал за нами от самого Лондона, чтобы потом обыскать ваш багаж? Притом ни вы, ни я, ни кучер никого не заметили.
– Сэр Малькольм и леди Гонория тоже знали, где я буду ночевать.
– А им-то зачем такое подстраивать?
– А Энтони это зачем? Или любому другому? Я понятия не имею, что от меня нужно этому человеку.
– Элеонора, прошу вас… позвольте мне пожить пока у вас в доме, дайте возможность охранять вас.
– Дарио, что скажут люди? – возразила Элеонора, стараясь сохранить полушутливый тон. – Неженатый мужчина под одной крышей со вдовой? Вы же не хотите погубить мою репутацию?
– Дорогая Элеонора, я желаю вам только добра. И потому боюсь за вас.
– В таком случае успокойтесь, мне ничто не угрожает.
– Почему вы так уверены? По-моему, вам как раз таки грозит очень большая опасность, если этот человек не получит того, что ищет. Вдруг он решит силой заставить вас отдать необходимый ему предмет?
– Тогда я конечно же отдам, – ответила Элеонора. – Что бы это ни было, едва ли вещь может быть дороже жизни. Впрочем, если даже вы и правы, меня есть кому защитить. Закари и Бартвелл всегда поблизости, а со дня ограбления мы каждую ночь выставляем дозор.
Следующие несколько минут Дарио тщетно пытался убедить Элеонору передумать и позволить ему защищать себя, но в конце концов сдался и погрузился в обиженное молчание. Элеонора не возражала. Она рада была возможности спокойно подумать.
Но как долго и упорно Элеонора ни ломала голову, она так и не смогла найти разумного объяснения происходящему. Что неизвестный мог искать в ее вещах?
Вернувшись домой, Элеонора поприветствовала всех домочадцев, поболтала с детьми, после этого сразу отправилась к себе в спальню и осмотрела ее сверху донизу, методично разбирая ящик за ящиком, заглянула даже в сундук в ногах кровати и перебрала одежду в платяном шкафу. Она достала все свои драгоценности и разложила их в ряд на туалетном столике, поскольку вора оба раза интересовали именно украшения.
Элеонора не обнаружила ничего достойного внимания. Впрочем, и вор тоже не обратил внимания ни на одну из этих вещей. Он забрал только медальон. А в первый раз – брошь. Но почему было не взять оба украшения сразу?
Она попыталась вспомнить, надевала ли медальон в ту ночь, когда была в гостях у Джулианы. Если нет, вор его просто не обнаружил. Скорее всего, так оно и было. Из украшений Элеонора надела только серьги из гагата и итальянскую брошь, которую подарил ей Эдмунд.
Со вздохом Элеонора сложила все в шкатулку для драгоценностей и в задумчивости замерла, барабаня пальцами по столешнице. Тут ей пришло в голову, что, возможно, вор искал какую-то вещь, принадлежавшую Эдмунду. Вдруг он рассчитывал найти этот предмет именно в комнате Элеоноры?
Она перешла в спальню Эдмунда. На секунду остановилась в дверях и огляделась. Его вещей здесь почти не осталось. Одежду Эдмунда Элеонора раздала, а то, что привезла с собой из Италии, было убрано в сундуки. Один стоял в ногах кровати, другой у стены.
После первого ограбления Элеонора сюда уже заглядывала. Однако в тот раз она просто удостоверилась, что вор сюда не входил. Ей в голову не пришло осмотреть вещи. А вдруг предмет, который старается добыть вор, именно здесь?