Закрыв глаза, чувствуя себя словно перед прыжком в море с высокой скалы, Дэймон собрался с мыслями. Затем открыл глаза и посмотрел на нее. Разум подсказывал, что в его желании жениться на Рэйчел нет смысла, что он не знает ее, что провел с ней слишком мало времени. И что брат Раймонд предупреждал: всегда соблюдай осторожность.
Но сердце подсказывало, что именно это ему нужно сейчас сделать.
И у него появились нужные слова. Он прыгнул со скалы.
- Рэйчел, вы вступите в брак со мной?
И вместо чувства, что падает в пропасть, он испытал странное ощущение, будто его душа обрела крылья.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Чайная чашка выпала из рук Рэйчел, и горячий чай обрызгал ее новую белую юбку. Осколки разлетелись по полу. Она пристально смотрела на расползающееся по белой ткани коричневое пятно и на фарфоровые черепки на деревянном полу.
- Какая я неуклюжая, - проговорила Рэйчел и покачала головой. Она смотрела куда угодно, только не ему в лицо. - Мне показалось, вы сказали… - Она замолчала: то, что она услышала, было слишком нелепым, чтобы быть правдой. У нее просто звуковые галлюцинации. Принц Дэймон Монтегю из Роксбери, вероятно, умер бы от смеха, если бы она сказала ему, что ей послышалось.
- Да, я попросил вашей руки, - подтвердил он. - Я сожалею. Я застал вас врасплох.
Она посмотрела на него и почувствовала, что ее начинает трясти. Она строго приказала себе не быть дурочкой, но в голосе была дрожь, когда она заговорила:
- В-в-вы сказали… в-в-вы просили м-м-меня в-в-вступить в брак с вами?
- Ох, Рэйчел, я расстроил вас и стал причиной такого беспорядка. Послушайте, переоденьтесь, а я уберу осколки. Я уверен, с малышкой надо быть очень осторожным, не правда ли?
Его беспокойство о Карли тронуло ее, хоть она была как в тумане. Ей хотелось спросить, почему он предложил ей вступить с ним в брак, но сейчас нужно было время, чтобы прийти в себя.
В каком-то отупении Рэйчел встала и подвела его к шкафу, где держала пылесос. Он внимательно посмотрел на него, и стало ясно, что он понятия не имеет, как пылесос работает. Рэйчел оставила его и, оглянувшись через плечо, стала подниматься по узкой лестнице в свою комнату.
Она наконец поняла, что с ней случилось нечто очень плохое: она сошла с ума и у нее начались галлюцинации. Скорее всего, Дэймон Монтегю, принц Роксбери, не стоял в центре ее гостиной, пытаясь понять, как работает пылесос. И, конечно, даже если бы он там и был, то не мог просить, чтобы она вступила с ним в брак.
Тут он взглянул на нее и улыбнулся белозубой широкой улыбкой, которая осветила его глаза, которая была такой же реальной, как и все, из чего складывалась ее жизнь.
С ума просто так не сходят, а у Рэйчел всегда был хороший, прочный, практический разум. Только однажды он сыграл с ней шутку, и на свет появилась Карли. В остальном она выжила в своей семье только благодаря своему трезвому рассудку. Он был ей нужен всегда. Ее мать отличалась слабым характером, зато отец и Виктория готовы были вцепиться в горло друг другу. Рэйчел не потеряла головы, даже когда отец переключился на нее, требуя, чтобы она избавилась от ребенка. Ее беременность, казалось, выпустила на волю нечто непостижимо черное, что пряталось в отце, и как раз тогда, когда его поддержка была ей нужна больше всего.
Она вошла в свою спальню, качая головой.
Ее неудачная, неправильная семейная жизнь должна заставить Дэймона Монтегю пересмотреть свое предложение. Но ведь он знал, что у нее ребенок, хотя она никогда не была замужем. То есть положение матери-одиночки не смущало его.
Сосредоточенно нахмурившись, Рэйчел сняла юбку и включила холодную воду, пытаясь не думать о напрасно потраченных драгоценных долларах. Пятно не смывалось. У нее появилось чувство, что она не должна была оставлять принца одного в гостиной.
И тут до нее долетел шум работающего пылесоса, который, как и пятно на юбке, вдруг успокоил ее, привел в чувство. Силы возвращались, ноги перестали быть ватными, сердцебиение прекратилось. Она оттерла юбку, тщательно выжала и повесила на душ.
Почему из всех людей он выбрал именно ее? Он же знал ее меньше часа! Принц казался весьма рациональным мужчиной. Что происходило в его голове?
Смущенная, она повернулась к шкафу и начала просматривать скудный гардероб. Не было совершенно никакого смысла притворяться кем-то, кем она не была. Рэйчел взяла джинсы, вылинявшие, но чистые и выглаженные, и натянула на стройные длинные ноги.
Увидев свое отражение в большом зеркале на двери спальни, она остановилась. Ей показалось, что она выглядела несколько моложе своих лет, особенно в джинсах. Она заправила волосы за уши и снова посмотрела на свое отражение. Глаза были огромными, а кожа - слишком бледной.
Рэйчел вспомнилось, что обычно, когда шел дождь, Виктория затевала со своей младшей сестрой игру в "переделывание".
- А ну-ка, Рэйчел, взгляни на свои скулы. Их надо уменьшить.
И Рэйчел тихо сидела, пока сестра возилась с ее волосами и косметикой. Она тихо благоговела перед преобразованием, которое происходило с ней. Ей самой никогда не удавалось сделать со своим лицом то, что умела Виктория.
Теперь она подумала, что следить за собой следовало бы больше.
Когда женщине впервые в жизни предлагают выйти замуж, она должна соответствующе выглядеть, то есть быть просто восхитительной. Рэйчел опустилась на кровать. Очевидно, он имел в виду какой-то другой вид предложения. У него на уме должно быть нечто деловое. Дэймон был не тем принцем, который на балу влюбился в Золушку. Он хотел чего-то другого, и, чтобы узнать, необходимо возвратиться и поговорить с ним. Но ей не хотелось ничего узнавать. Все было так замечательно, совсем как в сказке. Один взгляд, одно слово, один танец, и принц понимает, что нашел свою любовь на всю жизнь. Но она уже прошла через подобные иллюзии. Тогда были пылающие взгляды. Они говорили ей все.
И хотя ее предупреждали и та же Виктория говорила: "Осторожно, Рэйчел, ты можешь обжечься", она не обращала внимания ни на какие предупреждения.
Да и вообще, почему вся власть всегда должна быть у мужчин? Почему следует считаться лишь с тем, чего хочет он? Почему она так польщена его вниманием, что забыла задать себе наиболее важный вопрос: Рэйчел, что ты сама-то чувствуешь?
Она слушала рев своего старого пылесоса и думала, как Дэймон управляется с ним. Должно быть, смешно видеть его за таким занятием, но почему-то это ее не смешило. Она отлично понимала, что принц мог бы делать многое, не оказываясь в неудобном или глупом положении. Рэйчел вздрогнула и попыталась быть разумной.
Она повторила себе, что едва знала его. Однако если поступки говорят больше слов, то она уже могла составить о нем свое мнение.
Прежде всего он добр. Она вспомнила золотисто-зеленые глаза Дэймона, и желудок у нее опять свело. Пожалуй, она не сможет быть хладнокровной.
В голове появилось некое слово.
Слово, которое не имело смысла, но не могло быть отвергнуто.
Навсегда.
Пылесос смолк. Она слышала, как колесики громыхали по полу, пока Дэймон тянул его в шкаф. Глубоко вздохнув, Рэйчел встала и опять оказалась перед зеркалом.
Она чувствовала, что выглядит простой, худой, утомленной и испуганной. Больше похожей на растрепанного и дрожащего щенка, чем на даму в беде.
Она снова глубоко вздохнула, открыла дверь и начала спускаться по лестнице навстречу своему будущему.
Дэймон засовывал пылесос в шкаф. Он не мог понять, как он там умещался. Шланг перекрутился и вываливался наружу.
Победив наконец шланг, Дэймон подошел к малышке и посмотрел на нее. Она шумно сосала свой большой палец и вздыхала во сне. Пылесос ревел как пароходный гудок, но девочка спокойно спала.
Он услышал шаги за спиной и повернулся. Рэйчел медленно спускалась по ступенькам, держась за перила.
Вместо юбки она надела джинсы, а свитер не сменила. На первый взгляд она выглядела как худенький подросток. Дэймон отметил врожденную грацию движений, гордый наклон головы и очаровательные глаза.
Она была больше похожа на принцессу, чем любая из женщин, которых он когда-либо видел - а он видел много женщин королевской крови. Он рос вместе с четырьмя красавицами принцессами, дочерьми короля Филипа Уинхэма.
Дэймон почувствовал необъяснимое желание подойти к лестнице, пригласить Рэйчел прыгнуть ему в руки, закружить ее по комнате, пока она не засмеется так же, как смеялась Карли, когда мама кружила ее.
Ему хотелось попросить Рэйчел: "Скажите "да". Просто согласитесь на самое неожиданное приключение, на сумасшедший риск. Давайте скажем "да" вместе".
Ничего подобного он никогда не испытывал в своей хорошо организованной жизни.
Дикое желание! У него, Дэймона Монтегю, может быть дикое желание? Очевидно, подобная черта его характера нуждалась в более глубоком исследовании.
Глаза Рэйчел были огромными и блестящими, и он понял, что напугал ее.
Тогда он заговорил с ней таким же мягким голосом, каким говорил с норовистыми, упрямыми жеребятами, с которыми и он, и его сестра Лилиан так любили работать:
- Садитесь, я сделаю чай.
Было похоже, что она собралась протестовать, но затем передумала. Ее лицо покрывала такая бледность, будто у нее совсем не было сил. Чтобы как-то ей помочь, Дэймон неуклюже взял чайный прибор с кофейного столика и прошел в кухню.
Кухня была величиной с каюту на его яхте. Он вдруг осознал, что не умеет готовить чай. Но ведь он справился с пылесосом, значит, справится и с чаем.
Некоторое время он пристально разглядывал чайник, затем сообразил, что требуется горячая вода. Где ее брать, он знал: ведь существует кран с горячей водой. Дэймон осторожно снял с чайника тонкую небольшую крышку и, к своему облегчению, увидел, что пакетики там еще есть. Он открыл кран, подождал, пока от воды пойдет пар, и наполнил чайник. На подносе еще оставались молоко и сахар, так что ему нужна только еще одна чайная чашка. Поколебавшись, он открыл дверцу шкафа.
Внутри царили чистота и строгий порядок. На внутренней стороне дверцы были прикреплены ящички с сухими приправами. Дэймон смотрел на них и не мог отделаться от ощущения, что он подглядывает за Рэйчел. В шкафчике лежали пакеты с неизвестной ему едой - макароны с сыром. Она ела это по необходимости или они ей нравились? При мысли, что Рэйчел экономит па еде, он почувствовал горячее первобытное желание защитить ее. Дэймон закрыл дверцу с щелчком и открыл следующую. Он увидел ровные стопочки дешевой керамической посуды и разнотипных чашек и блюдец и достал чашку, чтобы заменить разбившуюся.
Поставил все на поднос и толкнул дверь ногой.
Рэйчел стояла у входной двери и говорила с его секретарем Филипом. Взгляд Филипа прошелся по небольшой комнате, остановился на мгновение на малышке, затем обратился к Дэймону, балансирующему с подносом. Когда Филип понял, кого он видит перед собой, глаза у него расширились, а уголки губ скользнули вверх, но он дотронулся до шляпы и сказал своим обычным тоном:
- Добрый вечер, сэр.
Дэймон поставил поднос, вынул из кармана ключ от машины Рэйчел, отдал его Филипу, объяснил, что тот должен сделать, и закрыл за ним дверь.
Рэйчел взглянула на Дэймона снизу вверх. Лицо у нее уже не было таким бледным, она даже улыбалась. Она была стройна, как молодая ива, и действительно похожа на подростка. Если она поднимет руки над головой, то он сможет увидеть ее живот; у него вдруг пересохло во рту.
- Я думаю, ваше окружение не привыкло видеть вас подающим чай, - сказала она.
- Я могу только благодарить судьбу, что они не были здесь, когда я чистил пол пылесосом.
Она рассмеялась, запрокинув голову. От вида плавного изгиба ее красивой шеи у него перехватило дыхание - такой очаровательно чистой, милой и привлекательной показалась она ему.
- Благодарю вас, что вы просили Филипа пригнать мою машину. Когда я описала ему ее, он сказал, что такая же точно у него была много лет назад.
Она лучше узнала Филипа за тридцать секунд, чем он - за три года.
Казалось, она могла бы научить его знанию людей, помочь приобрести жизненный опыт. Ему теперь многое нужно знать и стать ответственным и сострадающим, если он собирается занять место отца, возглавив государство на острове Роксбери.
В глубине его души появилась уверенность, что их встреча с Рэйчел не была случайностью во всеобщем порядке вещей.
Когда они сели, он заметил, что сейчас она заняла место на диване рядом с ним. Он налил чай. Она сразу взяла чашку и обхватила ее руками, как будто пытаясь согреться.
Дэймон глотнул чаю, и глаза у него полезли на лоб - вкус был жуткий. Он склонился над Рэйчел и забрал чашку у нее из рук.
- Извините, чай получился не очень вкусным. Признаюсь, я приготовил его на водопроводной воде.
- Вы никогда прежде не заваривали чай?
- Нет.
Вдруг дверца шкафа на кухне с треском раскрылась, а в комнате вывалился шланг пылесоса.
- И не пользовались пылесосом? - Теперь ее губы тронула легкая улыбка, и он увидел, что два ее передних зуба были расположены немного наискосок.
- Нет. Но не судите меня слишком строго, у меня есть и некоторые положительные качества.
Она искоса взглянула на него.
Он раздумывал, о чем бы рассказать. Почему-то ему казалось, что его деловая хватка, его способность к игре в поло и гольф не произведут на нее впечатления. Ему хотелось показать ей, что он по своей сути такой же, как она, что они могут смеяться вместе.
И он объявил:
- Я умею жонглировать.
Глаза у нее загорелись. Дэймон увидел в них удивление и восхищение и обрадовался. Улыбка у Рэйчел стала шире.
- Я умею жонглировать сразу четырьмя предметами.
- Ну, я тоже. Только не подбрасывая их в воздух.
Теперь засмеялся он.
- Хотите, покажу?
Она обеспокоенно посмотрела на свои чашки.
- Нет, пожалуй, не сейчас. Дэймон, пожалуйста, скажите, что у вас на уме.
- Я знаю, что напугал вас, и прошу прощения. Надо было более тщательно обдумать свое предложение. Мне казалось, я нашел отличное решение для нас обоих, хотя обычно не совершаю импульсивных поступков. Я сказал, что пришло на ум, и снова прошу прощения.
Она кивнула.
- Отличное решение для нас обоих? Но у меня нет проблем, которые мне нужно решать. Кроме исчезновения моей сестры.
Он был тронут, что она не видела проблемы в том, чтобы одной вырастить дочь.
- Но у меня есть проблема, которую нужно решить. - Он глубоко вздохнул. - Мне необходимо жениться. Принц должен иметь жену. Мне дали год, чтобы оплакать мою потерю, и теперь официально считается, что я превозмог горе и могу произвести наследника для Роксбери.
- Произвести наследника? - повторила она, потрясенная услышанным.
Лицо у нее стало пунцовым, и он подумал, что сейчас она еще больше похожа на подростка. Когда же он сообразил, в каком смысле она поняла его слова, то почувствовал, что тоже краснеет.
- Но об этом я вас не попрошу, - поспешно объяснил он.
Видя его смущение, Рэйчел снова улыбнулась.
- А сколько вы знаете других способов, чтобы произвести наследника? - невинно спросила она.
- У меня нет намерения производить наследника, мне просто нужна жена. Формально.
- А, поняла. Чтобы было похоже, что вы делаете все возможное, чтобы произвести наследника.
- Я не готов для чего-нибудь еще, - сознался он, глядя в сторону. - Я уже устал от подходящих кандидаток в супруги. И вряд ли мне кто-нибудь заменит Шарон или моего сына.
- Как его звали? - спросила Рэйчел мягко, очень мягко, и он понял, что уже может смотреть на нее. Он знал, что увидит в ее глазах.
- Мы собирались назвать его Сэмюэл. Он и Шарон умерли почти сразу после его рождения.
- О, Дэймон, - сказала она, - никто не смеет диктовать вам, за какой срок вы должны пережить такую трагедию. Вам нужно время.
- Я знаю. И вы, конечно, правы. Но мои родители склонны выполнять долг. Мне с детства внушили, что в первую очередь я должен считаться с интересами Роксбери, а со своими во вторую. Так было всегда.
- Причина для вступления в брак, пожалуй, наихудшая, - уверенно проговорила Рэйчел.
Он посмотрел на нее: упрямый подбородок не обманул - она умела оставаться твердой. Дэймон решил рассказать остальное.
- Мой брак с Шарон был предрешен. Мы знали с детства, что должны пожениться, и, к счастью, любили друг друга.
- Дэймон, вы не должны обязательно вступать снова в брак. Есть тысячи альтернатив.
- Назовите хоть одну.
Он бросал ей вызов.
- Хорошо. - Брови у нее опустились от напряжения, но затем лицо просветлело. - Убегите! Присоединитесь к бродячему цирку. Вы сказали, что умеете жонглировать, в конце концов.
Он смотрел на нее, улыбался и молчал.
- Но, конечно, вы не можете, - сказала она мягко, и свет ушел с ее лица.
- Физически могу. Иногда даже хочу. Но я там, где мне полагается быть, и у меня есть определенные обязательства перед миром и людьми, от которых я не могу убежать. Мои родители знают, что я сделаю по возможности все, чего они ожидают от меня. Они уже начали оказывать на меня давление - иногда слабое, иногда сильнее. За последние несколько месяцев я был представлен огромному числу молодых женщин.
- Я уверена, что любая из них значительно лучше меня. Вы же впервые увидели меня в полицейском участке. Как, вы думаете, ваши родители воспримут вашу новость?
- Будет лучше, если я умолчу об их реакции, когда буду представлять вас, - сказал он с юмором.
- Если вы будете представлять меня, - быстро поправила она. - Почему бы вам не вступить в брак с одной из тех женщин?
- Потому что я уверен, их ожидания будут такими же, как у моих родителей.
- Другими словами, они воспримут брак как настоящий.
- Да.
- Дэймон, я вообще не собираюсь вступать в брак. У меня остались страшные воспоминания от общения с мужчиной, и я не собираюсь ни с кем начинать отношения. Я всегда буду стараться делать то, что будет лучше для моей дочери.
- Но все же складывается просто отлично, - воскликнул он, - неужели вы не видите? Вы могли бы дать вашей дочери финансовое положение и защиту, которую детям дает брак родителей, без каких бы то ни было эмоциональных проблем. Поэтому я подумал, что вы самый подходящий вариант.
- Вы предлагаете мне сделку.
- Совершенно верно, в некотором смысле у меня к вам деловое предложение. Вы никогда больше не будете ни в чем нуждаться. И ваша дочь тоже.
- Дэймон, осталась еще одна небольшая проблема. Мы не знаем друг друга. Я не знаю вас.
- Взгляните на меня и повторите, что вы меня не знаете.
Она отвернулась. Сильная рука, взявшая ее за подбородок, вынудила ее посмотреть на него.
- Так что? - спросил он спокойно. - Кого вы видите?
- Хорошего, достойного человека, - тихо ответила она, глядя ему прямо в глаза.
- Благодарю. Мне приятно, что вы не увидели принца Дэймона из Роксбери, который считается хорошей добычей.
- Миссис Брамбл была права.
- Точно. Ее поколение приучили искать. Подходящая пара. Слияние династий. Сливки общества.