– Я не хочу опозорить тебя перед твоими родными.
– Не говори глупости. Если бы не твоя поддержка, я бы все еще сомневался в том, что мне следует стать крестным Павла.
– Уверена, из тебя получится отличный крестный. Я тобой горжусь.
Его взгляд наполнился теплотой, и он снова ее поцеловал.
– Мне все равно, что ты наденешь, – простонал он. – Мне лучше прямо сейчас вернуться в замок, иначе остаток дня мы с тобой проведем в постели. Я зайду за тобой позже. – С этими словами он удалился.
Спустя полчаса Пруденс накрасила губы и бросила критический взгляд в зеркало. Обычно она не носила платьев с таким глубоким вырезом, да и ее высокая прическа, скорее всего, развалится во время танцев, но в целом она была довольна. Дымчато-серый цвет платья отлично подходил к оттенку ее кожи и волос.
В дверь постучали, и она с учащенно бьющимся сердцем пошла открывать. При виде Ласло, стоящего на пороге, у нее захватило дух. На нем был классический черный костюм и белая рубашка с бабочкой.
– Ты потрясающе выглядишь, – пробормотала она.
Бросив небрежный взгляд на свой костюм, он улыбнулся:
– Это старье. Я нашел его в глубине шкафа. Хотел сделать тебе приятное. – Он снова перевел взгляд на Пруденс: – С этой прической ты похожа на Афродиту. Ты очень красивая, но кое-чего все же не хватает.
Она нахмурилась:
– Чего?
Достав из кармана коробочку, обтянутую бархатом, Ласло протянул ее ей.
– Что это?
– Подарок. Открой и посмотри.
Подняв крышку, она увидела ожерелье из серого жемчуга и тихонько вскрикнула:
– Боже мой, Ласло! Какая красота! – Ее лицо вдруг залила краска смущения. – Но у меня ничего для тебя нет.
Ласло покачал головой:
– На самом деле подарок не от меня, а от моего дедушки. Он хотел сам тебе его вручить, но сейчас он разговаривает по телефону, поэтому попросил меня сделать это вместо него.
Пруденс была немного разочарована.
– Это очень мило со стороны Яноша, но я не могу принять такой дорогой подарок, – сказала она, отведя взгляд.
– Ты должна это сделать. Дедушка сам выбрал это украшение, чтобы поблагодарить тебя за усердную работу.
Ее охватило чувство неловкости.
– Меня не нужно благодарить. За свою работу я получу деньги. Но мне, наверное, все же следует сегодня надеть это ожерелье, чтобы сделать приятное Яношу.
Кивнув, Ласло вынул ожерелье из футляра.
– Повернись.
Пруденс подчинилась и почувствовала прикосновение теплых пальцев Ласло и холодного жемчуга к своей коже.
– Какая красота, – сказала она.
Ласло встретился взглядом с ее отражением в зеркале.
– Твои глаза прекраснее любых драгоценных камней. – Отойдя от нее, он глубоко вдохнул и произнес: – Теперь мне бы хотелось вручить тебе мой подарок. Конечно, он не может сравниться с дедушкиным, но все же мне хочется, чтобы у тебя была эта вещица. – Достав из другого кармана расшитый кожаный кошелек на шнурке, он протянул его Пруденс. – Это путси, что в переводе с цыганского означает "кармашек". Их обычно носят цыганки.
– Прелестный кошелек.
Пруденс знала, что все эмоции отражаются сейчас на ее лице, но ей было все равно. В этот момент она чувствовала себя счастливой и довольной.
Взяв у него кошелек, она перевернула его, чтобы рассмотреть с другой стороны, и внутри что-то загремело.
– Там что-то есть?
Ласло кивнул:
– Талисманы. Они приносят удачу и предотвращают несчастья. Если ты, конечно, в это веришь.
Не зная, что сказать, она просто кивнула.
– Только не открывай путси, а то они утратят волшебную силу, – заговорщически произнес Ласло.
Содрогнувшись, Пруденс уставилась на него широко распахнутыми глазами, и он мягко рассмеялся:
– Я шучу. Можешь открывать путси и доставать талисманы в любое время.
– Думаю, я лучше с этим подожду. Удача мне понадобится, – улыбнулась она. – Спасибо тебе, Ласло. Этот подарок для меня так же дорог, как и ожерелье. Я буду всегда его держать при себе.
– Мне приятно это слышать, – ответил Ласло. – Ну что, готова?
– Да.
Она убрала путси в блестящий клатч, и они покинули коттедж.
Церемония крещения понравилась Пруденс больше, чем она ожидала. Маленькая церковь на территории замка была наполнена цветами. Когда Ласло держал на руках маленького Павла, в его глазах были гордость и нежность. Родственники Ласло были с ней вежливы и дружелюбны.
Когда церемония закончилась, уже стемнело. Вдоль дорожки, ведущей к сараю, горели гирлянды из крошечных лампочек.
– Эти огоньки создают волшебную атмосферу, – сказала Пруденс. – Уверена, детям они понравились.
– Вообще-то мы с кузенами натянули эти гирлянды, чтобы никто не сломал себе шею в темноте, – рассмеялся Ласло. – Волшебство начнется, когда дядя Лайос будет показывать фокусы.
Из сарая доносились голоса, музыка и смех гостей. Пруденс нервно вцепилась в руку своего спутника:
– Похоже, вечеринка уже началась. Сколько человек на ней будет?
Ласло пожал плечами:
– Не знаю. Может, сто, может, больше.
Пруденс застыла на месте как вкопанная, и ему тоже пришлось становиться.
– Сто человек? Почему ты ничего мне не сказал?
В его взгляде, обращенном на нее, не было и намека на чувство вины или волнение.
– Я думал, ты знаешь. Неужели ты думала, что на вечеринку придут только те люди, которые были в церкви? Остальные сразу приехали сюда. – Рассмеявшись, он взял ее за руку. – Какая разница, сколько будет людей? Главное, что все они моя семья.
– Почему в церкви было больше женщин, чем мужчин?
– Многие думают, что священники отнимают мужскую силу, – улыбнулся он. – Не беспокойся, у меня с этим все в порядке.
Пруденс знала, что он ее веселит, но она не смогла расслабиться. В тот момент, когда они подошли к сараю, ее волнение начало перерастать в панику. Ласло почувствовал это, остановился и сказал:
– Все пройдет замечательно. Ты им понравишься. Доверься мне.
– Хорошо, – кивнула она. – Только тебе тоже придется мне доверять. Доверие может быть только взаимным.
Он хотел что-то сказать ей в ответ, но в этот момент ворота сарая распахнулись и на нее хлынула волна шума, света и ярких красок.
– Ласло! Ласло!
Пруденс изумленно смотрела на людей, столпившихся вокруг них. Одни приветствовали Ласло, другие хлопали его по спине, кто-то тянул его за руку. Повернувшись лицом к Пруденс, он что-то ей сказал, но из-за шума она не расслышала его слов, поэтому просто улыбнулась, кивнула и пошла вместе со всеми внутрь огромного помещения.
Среди собравшихся было много детей. Они бегали туда-сюда с криками и смехом. В ближнем конце сарая несколько мужчин в темных костюмах играли на гитарах, и группа мужчин и женщин разных возрастов танцевала под музыку.
Ласло провел Пруденс в угол помещения, который использовался в качестве гардероба.
– Вот это настоящий цыганский праздник! – восторженно прошептал он. – Столько народа пришло.
Пруденс сердито посмотрела на него:
– Когда ты сказал, что будет сотня гостей, ты солгал. Думаю, здесь полторы сотни.
– На самом деле около двух, – ответил он с озорной улыбкой.
Она покачала головой:
– Ты неисправим, Ласло Циффра! Ты с самого начала знал, сколько будет народа. И я уверена, что ты с самого начала собирался надеть костюм.
– Да, – признался он. – Потому что сегодняшний вечер для меня особенный. – Он крепче сжал ее руку, и его взгляд посерьезнел. – Нам нужно поговорить.
Она кивнула, а затем заметила краем глаза, что за ними с любопытством наблюдает пожилая женщина.
– Не здесь, – прошептала Пруденс, когда в них чуть не врезалась танцующая пара.
– Может, выйдем на улицу? Там спокойнее.
– Да. Но давай найдем сначала твоего дедушку. Я хочу поблагодарить его за ожерелье.
Кивнув, Ласло окинул взглядом толпу:
– Он там. И Михай тоже. – Он взял ее за руку. – Держись крепче. Я не хочу, чтобы ты потерялась.
Повернувшись, он начал пробираться сквозь толпу, таща Пруденс за собой. Через каждые несколько метров его останавливал кто-то из гостей, и он ее им представлял. Людей, желающих с ней познакомиться, было так много, что она вскоре уже начала путаться в именах и родственных связях. В конце концов им удалось пройти в другой конец сарая, где были столики и длинная стойка с едой и напитками.
– Ласло! – Подойдя к кузену, Михай заключил его в объятия и похлопал по спине. Затем он сделал шаг назад и, посмотрев на костюм Ласло, озорно улыбнулся. – Что это? Ты собираешься быть официантом на собственной вечеринке? – Шутливо толкнув его локтем в бок, он выступил вперед и поклонился Пруденс. – Мисс Эллиот! Вы отлично выглядите. Могу я с вами потанцевать?
– Нет, не можешь! – Ласло схватил его за ворот рубашки и оттащил назад, но Михай лишь рассмеялся и протянул Пруденс руку. – Не слушайте его, мисс Эллиот. – Он указал ей на полную пожилую женщину, сидящую рядом с площадкой для танцев: – Это моя двоюродная бабушка. Однажды Ласло с ней танцевал, так что всем тут ясно, какие женщины ему нравятся.
Оба молодых человека рассмеялись, затем Ласло притянул Пруденс к себе и заявил:
– Пруденс не будет танцевать ни с кем, кроме меня! Если ты не отстанешь от нее, брат, тебе понадобятся костыли.
Ей была приятна его реакция, но она испугалась, что кто-то из гостей может догадаться, что между ними что-то есть, и посмотрела на Яноша, который разговаривал с другим пожилым мужчиной.
– Мне нужно поговорить с твоим дедушкой, – тихо сказала она Ласло.
Когда она подошла к Яношу, тот тут же прервал разговор со своим собеседником и извинился перед ним.
– Вы так красивы, моя дорогая.
– Спасибо вам, Янош, – смущенно ответила Пруденс. – Ожерелье просто великолепно. – Она поцеловала Яноша в щеку, и тот похлопал ее по руке.
– Рад, что вам понравился мой подарок. – Бросив взгляд на Ласло и Михая, которые продолжали выяснять отношения в шутливой манере, он вздохнул и покачал головой. – Когда эти двое встречаются, они ведут себя как дети, но мне нравится видеть Ласло таким веселым. – Его лицо внезапно помрачнело. – Я знаю, со стороны может показаться, что его жизнь в замке, наполненном бесценными произведениями искусства, сродни райской. Но на его долю выпало немало страданий. Он был свидетелем тяжелых болезней, смертей и горя. – Янош печально улыбнулся. – Разумеется, я рад, что мой внук живет со мной, но он слишком много лет провел в этом уединенном замке. Живя вдалеке от остального мира, он отвык от людей и стал замкнутым, но с вашим приездом все изменилось. Он выглядит счастливым.
Его слова смутили Пруденс.
– Я не думаю, что причина во мне. – Она тяжело сглотнула. – Но я рада, что Ласло счастлив. Он этого заслуживает, хотя он вспыльчив и упрям, как осел. Я не знаю никого, кто был бы на него похож.
Янош рассмеялся:
– Но вам, полагаю, этот крепкий орешек вполне по зубам.
Пруденс тоже рассмеялась:
– Мы с вашим внуком в конце концов смогли найти общий язык. Мне кажется, что Ласло не единственный, кто изменился. Вы тоже изменились.
Янош кивнул, и в его глазах появился блеск.
– Да, и перемен, возможно, будет еще больше. Но ничего не произошло бы, если бы не ваше трудолюбие и терпение.
– Жемчуг в обмен на терпение, – пошутила она.
– Это справедливый обмен, – улыбнулся Янош. – Хорошо, что Ласло не забыл подарить тебе ожерелье. Я не был полностью уверен в том, что он это сделает. Он может быть забывчивым.
– Якоб вовсе не забывчивый! – сказал подошедший к ним Ласло. – О чем ты говоришь, дедушка? У него прекрасная память. Или, может, вы перемывали косточки мне? – Он озорно улыбнулся Яношу, и тот покачал головой и начал говорить ему что-то по-венгерски.
Ласло долго слушал его, не произнося ни слова. Пруденс ощущала его близость, хотя их разделяло несколько футов. В конце концов мужчины кивнули друг другу, и Ласло протянул Пруденс руку.
– Потанцуешь со мной? – спросил он.
Улыбнувшись в ответ, она вложила свою руку в его, и в этот момент время словно перестало существовать. Она ела вкусные блюда, много разговаривала, смеялась и танцевала. Сначала музыка была быстрой, затем настал черед медленных композиций. Свет немного приглушили. Ласло прижал ее к себе, и они танцевали до тех пор, пока к ним не подошел Янош и не сказал, что устал и собирается идти спать.
– Я отведу тебя во дворец, дедушка, – сказал Ласло, взяв со спинки стула свой пиджак. – Заодно немного подышу свежим воздухом. Я вернусь за тобой, Пруденс.
– Я пойду с вами, – сказала она.
Улыбнувшись, он набросил ей на плечи пиджак, и они втроем направились в замок.
В холле Янош внезапно остановился и повернулся.
– Ты в порядке, дедушка?
– Да. Я разгулялся после свежего воздуха. Может, погреемся у камина и немного поболтаем?
Ласло и Пруденс переглянулись и кивнули.
В камине в кабинете Яноша горел огонь. Наклонившись, Ласло подложил в огонь пару поленьев.
– Мне нужно кое-что обсудить с вами обоими, – сказал Янош. – Я планировал сделать это завтра, но не вытерпел.
– В чем дело, дедушка? – спросил Ласло.
– Я подумал, что пора что-то менять, и решил узнать ваше мнение.
– Надеюсь, ты не решил вырыть ров вокруг замка, – пошутил Ласло.
Его дедушка неохотно улыбнулся:
– Нет, речь пойдет не о рве, но дело касается замка. – Он посмотрел на Пруденс: – Это вы, моя дорогая, навели меня на эту мысль.
– Я? – удивилась Пруденс.
За этим последовало напряженное молчание, которое Ласло нарушил, прокашлявшись:
– Не надо держать нас в напряжении, дедушка. В чем дело?
– Ты прямо как твоя мать. Жофия всегда была нетерпеливой, – мягко улыбнулся Янош. – Всю мою жизнь меня окружала красота. Теперь я хочу поделиться красотой с другими. – Он снова сделал паузу. Его глаза блестели от воодушевления. – Именно поэтому я хочу превратить этот замок в музей.
Глава 11
После заявления Яноша в кабинете воцарилась тишина. В конце концов Ласло покачал головой и сказал:
– Я не ослышался, дедушка? Ты только что сказал, что хочешь превратить этот замок в музей? Зачем тебе это нужно?
– Я человек богатый и хочу поделиться своим богатством с другими, Лаци.
Ласло нахмурился:
– Наша последняя встреча с бухгалтерами показала: ты и так щедро делишься с другими.
Янош покачал головой:
– Да, я занимаюсь благотворительностью, но это другое.
Сдвинув брови, Ласло принялся ходить взад-вперед.
– Другое? – Он издал отрывистый смешок. – Разумеется, другое. Ты подумал, как мы будем здесь жить, когда по нашему дому будут ходить группы туристов? Я не понимаю, почему ты хочешь это сделать. И почему именно сейчас? – Он посмотрел на Пруденс: – Ты имеешь какое-то отношение к этому? Что ты ему сказала?
– Я не знаю, – растерянно пробормотала она.
Янош похлопал рукой по свободному стулу рядом с собой:
– Ласло, сядь, пожалуйста. Мы с Пруденс говорили о ее жизни в Англии, и она упомянула Музей Соуна. Это все.
Ласло подчинился и сел на стул.
– Мне следовало подождать до завтра, – произнес Янош извиняющимся тоном. – Мы слишком устали на вечеринке. Сейчас неподходящий момент для этого разговора. Я об этом не подумал. – Его голос дрожал. – Просто меня так увлекла эта идея, что мне не терпелось ей поделиться с вами обоими.
Ласло взял Яноша за руку:
– Прости, дедушка. Разумеется, я хочу поддержать твою идею. Просто все это так неожиданно. Я хочу узнать подробности.
– За одну ночь ничего не решишь, – улыбнулся пожилой мужчина. – Через пару недель сюда приедет кто-нибудь из музейной комиссии и посмотрит, что у нас тут есть. За этим последует ряд долгих, но необходимых встреч. Вполне возможно, что к концу следующего года замок уже будет открыт для посетителей.
Ласло медленно кивнул.
– Но как все это будет работать, дедушка? Ты ведь не хочешь, чтобы я водил по замку экскурсии, правда?
Рассмеявшись, Янош покачал головой:
– Нет, Ласло. Ты не будешь здесь экскурсоводом. Нам с тобой вообще не придется иметь дело с посетителями.
Ласло нахмурился:
– Учитывая, что они будут ходить по нашему дому, думаю, что придется.
Янош прокашлялся и после небольшой заминки произнес:
– Превратившись в музей, замок перестанет быть нашим домом, Ласло. Нам придется его покинуть.
– Покинуть замок? – Ласло покачал головой. – Дедушка, что ты такое говоришь? Этот замок – наш дом. Он уже много столетий принадлежит нашей семье.
– Я это знаю, и я люблю этот замок. Владеть таким грандиозным зданием – большая привилегия. Но, мой дорогой мальчик, этот замок мало похож на дом. – Обняв внука за плечи, он добавил: – Больше всего он походит на музей, так что нам обоим следует это признать и двигаться дальше.
После его слов в комнате наступила тишина, которую нарушало лишь потрескивание поленьев в камине.
– Ты прав, – сказал наконец Ласло. – Нелепо, когда три человека живут в таком огромном доме. Ты уже сообщил Розе?
Янош покачал головой:
– Еще нет. Я хотел сначала сообщить тебе. Признаться, меня немного беспокоит, как она воспримет эту новость.
– Уверен, все будет в порядке. Пока у нее будет возможность заботиться о тебе, она будет счастлива, где бы ни жила, – улыбнулся Ласло. – Кстати, ты уже решил, где мы теперь будем жить?
– Все зависит от Пруденс, – ответил Янош.
Оба мужчины внимательно посмотрели на нее, и ее пальцы вцепились в клатч, лежащий у нее на коленях.
– От м-меня? – пролепетала она. – Каким образом это может зависеть от меня?
– Я надеюсь, что после того, как каталогизация будет завершена, вы, возможно, захотите остаться, – мягко произнес Янош. – Именно поэтому вы тоже сейчас здесь, дорогая. Я хочу вас спросить, не желаете ли вы стать хранителем музея.
Потеряв на мгновение дар речи, Пруденс тупо уставилась на него.
Остаться в Венгрии? С Ласло?
Ее сердце бешено заколотилось.
– Я не… я не знаю, что и сказать, – пробормотала она наконец.
Янош рассмеялся:
– Конечно, не знаете. Как вы можете знать, когда мой вопрос был для вас таким неожиданным? Прошу вас, не нервничайте так, Пруденс. Я не требую от вас дать мне ответ прямо сейчас. Я хочу, чтобы как следует все обдумали. Я вас не тороплю.
– Спасибо вам за ваше предложение и доброе отношение ко мне, – робко улыбнулась она.
– Признаться, до вашего приезда я беспокоился, – сказал Янош. – Мы здесь не привыкли к посторонним людям. Но ваш приезд стал для нас благословением. – Бросив взгляд на своего внука, он улыбнулся. – Вы стали членом нашей семьи, правда, Ласло?
Переполненная радостью и надеждой, Пруденс посмотрела на Ласло и обнаружила, что он не разделяет ее восторга. Его глаза как-то странно блестели, и это ее пугало.
Неожиданно он поднялся и, глядя на Яноша, произнес:
– Я пойду к гостям. Хочу убедиться, все ли у них в порядке. Тебе нужно лечь спать, дедушка. Ты устал. Этот разговор может подождать до утра. Не нужно подталкивать Пруденс к принятию решения, о котором она впоследствии может пожалеть.