– Михай не выбрал бы тебя на роль крестного, не будь он полностью уверен в том, что ты этого достоин.
Ласло снова поморщился и отвернулся.
– Я же сказал, что Михай выбрал меня только потому, что я член его семьи, а семья для нас, цыган, превыше всего, – произнес он хрипловатым голосом.
– Ты это доказываешь своим личным примером. Янош рассказал мне, как ты поддерживал его, когда болела твоя бабушка. И сейчас ты продолжаешь о нем заботиться. Чтобы его не расстраивать, ты даже позволил мне остаться. Несмотря на то, что произошло между нами семь лет назад, ты переступил ради него через свою гордость. Ты сильный, добрый и преданный, и я думаю, что из тебя получится отличный крестный.
Ласло взял обе ее руки в свои и поочередно их поцеловал.
– Когда это ты успела стать моей главной поклонницей, Пруденс?
Она громко вздохнула:
– Моя похвала вовсе не означает, что ты должен почивать на лаврах. Нет предела совершенству.
Ласло улыбнулся, и ему вдруг стало так легко, словно с его плеч свалился тяжелый груз, который он нес много лет.
– Это правда? – спросил он. – Тогда, возможно, тебе следует взять надо мной шефство, указать мне правильный путь.
Он провел ладонью вверх по ее руке. Его пальцы при этом задели ее грудь. Она была рада, что ее слова не требовали ответа, потому что от его прикосновений ее разум затуманился, и она не смогла бы и двух слов связать.
Еще не так давно она ненавидела Ласло, а сейчас защищает его. Она вдруг с радостью осознала, что сейчас он впервые по-настоящему в ней нуждается.
Его ладонь заскользила по его спине, спускаясь все ниже и ниже.
Она прекрасно помнила о том, что он ничего ей не обещал, кроме секса, но была готова довольствоваться малым. Какой смысл мечтать о невозможном? Только чудо может заставить Ласло снова ее полюбить.
– Почему ты дрожишь? Замерзла?
– Нет, – пробормотала она.
Тогда Ласло притянул ее к себе. Она почувствовала исходящее от него тепло, и часть его сомнений улетучилась. Встав на цыпочки, она обхватила рукой его шею и прижалась губами к его губам. Ласло так страстно ответил на ее поцелуй, что в глубине женского естества тут же вспыхнул фейерверк огненных искр. Бедра Ласло прижимались к ее бедрам, и она чувствовала, что он тоже возбужден.
Внезапно он застонал и отстранился.
– Что такое? Почему ты остановился? – возмутилась Пруденс.
Ласло напряженно улыбнулся:
– Я безумно хочу сорвать с тебя одежду. – Он оглянулся. – Но сюда с минуты на минуту придет Роза, так что нам лучше найти какое-нибудь уединенное место, где нам никто не сможет помешать.
– До коттеджа слишком далеко.
Из коридора донесся голос Яноша и смех Розы.
– Пойдем в мою спальню, – сказал Ласло, взяв Пруденс за руку.
Глава 9
– Можно задать тебе один вопрос, Пруденс? – спросил Ласло, когда они лежали в объятиях друг друга после долгой бурной близости.
– Попробуй, – лениво протянула она.
– Я хотел узнать, почему ты остановила такси и вернулась.
Она нахмурилась:
– Я же уже сказала. Чтобы получить назад работу.
– Да, но неужели ты так в ней нуждалась, что была готова терпеть мое присутствие?
– Я не хотела подвести дядю.
– Но ведь если бы ты сказала ему, кем оказался внук Яноша, он не захотел бы, чтобы ты осталась.
Она покачала головой:
– Я не могла ему этого сказать. Его фирма переживает сейчас не лучшие времена. Из-за его излишней щедрости у него возникли финансовые проблемы. Гонорар, который вы обещали заплатить за эту работу, должен покрыть долги. Именно поэтому мне и пришлось вернуться.
Ласло тепло посмотрел на нее:
– Понятно. Значит, ты согласилась меня терпеть лишь ради Эдмунда? Переступила через свою гордость ради него? Думаю, это делает тебя сильной, доброй и преданной.
Узнав свои собственные слова, Пруденс почувствовала, как ее щеки вспыхнули.
– Знаешь, мы с тобой похожи больше, нежели готовы это признать. Думаю, если бы мы сосредоточились на этих сходствах, а не на различиях, у нас все могло бы получиться.
Улыбнувшись, она провела ладонью по его плоскому животу. Когда он, издав довольный стон, закрыл глаза, она почувствовала облегчение. Ей не хотелось, чтобы он увидел грусть в ее глазах.
Разумеется, Ласло говорил о прошлом. В его словах не было обещания. В них слышалась лишь горечь сожаления.
Не желая думать обо всем этом, она решила наслаждаться тем, что происходит здесь и сейчас, и положила голову ему на грудь.
Она сама не заметила, как уснула, а когда открыла глаза, обнаружила, что Ласло сидит полностью одетый на краю кровати и смотрит на нее.
– Ты уже встал, – потягиваясь, сонно пробормотала она.
Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал ее в губы. Она приподнялась в постели, и у нее внезапно заурчало в желудке.
– О нет! Мы пропустили ланч, – в ужасе произнесла она.
Ласло пожал плечами:
– Он уже остыл. Я видел дедушку и сказал ему, что ты решила немного вздремнуть.
Пруденс ошеломленно уставилась на него.
– Вздремнуть? Здесь, наверху? – пропищала она. – Ты сказал ему, что я в твоей спальне?
– Мне тридцать лет, а не четырнадцать, – спокойно ответил он. – Мне не нужно спрашивать разрешения, чтобы пригласить кого-то в свою комнату. Не нужно так переживать. – Он снова наклонился и поцеловал ее. – Дедушка не велел мне тебя будить, а Роза беспокоилась из-за того, что ты ничего не ела с самого утра. Кстати, о еде… – Поднявшись, он подошел к комоду и снял салфетку с подноса. – Я тут кое-что нам принес. На десерт у нас будет вишня, – улыбнулся он.
Пруденс мягко рассмеялась, и он, поставив поднос на кровать, сел рядом с ней.
За едой он рассказывал ей увлекательную историю Кастели Олмеши. Закончив с основным блюдом, они кормили друг друга вишней. Когда от ягод остались только косточки и плодоножки, Пруденс облизала губы и поцеловала Ласло.
– Спасибо тебе. Еда была просто замечательная.
– А если бы я просто сделал тебе сэндвич, ты была бы довольна?
– Да. В твоей компании даже черствый кусок хлеба показался бы мне деликатесом.
Его глаза потемнели, но больше он никак не отреагировал на ее слова.
– Может, тебе поселиться здесь, в башне? Стать моей Леди из Шалот?
– Разве она не умерла в полном одиночестве? – улыбнулась Пруденс.
– Да, точно. Я об этом забыл. На самом деле я имел в виду не поэму, а картину Уотерхауса. Ладно. Как насчет Рапунцель? – ухмыльнулся он. – Она спасла своего принца, и они жили долго и счастливо.
Пруденс отвела взгляд. Может ли она спасти Ласло? Откроется ли он ей когда-нибудь полностью? В ее сердце затеплился огонек надежды. Возможно, в конце концов они будут вместе. Возможно, судьба снова свела их друг с другом именно с этой целью.
– Не уверена, – ответила она. – Я не помню, чтобы Рапунцель бросала в принца чемоданы.
Рассмеявшись, он притянул ее к себе.
– Наверное, ей мешали ее волосы. – Он внезапно посерьезнел. – Кстати, когда я предположил, что ты могла бы остаться, я не шутил. Не понимаю, почему все это должно закончиться?
– Признаюсь, когда я только приехала сюда, мне даже в голову прийти не могло, что я могу здесь остаться. Но потом многое прояснилось, и сейчас я готова всерьез задуматься над твоим предложением.
– Мы могли бы продолжить в том же духе. Мы оба этого хотим, не так ли? Я никогда так сильно не хотел ни одну женщину.
Ей, конечно, льстило, что его безумно к ней влечет, но она хотела большего, нежели просто секс.
– Ты хочешь, чтобы мы были вместе? Только ты и я?
– Да. Думаю, у нас все получится, – сказал он. – А теперь мне нужно идти. Когда я ходил за едой, внизу я встретил дядю Кайяна. Он хочет, чтобы я посмотрел, как мои кузены покрасили сарай. Думаю, это не займет много времени. Можешь остаться здесь и подождать меня.
Пруденс кивнула, и он ее поцеловал. Проводив его взглядом, она, вздохнув, снова упала на подушки.
Она не собиралась снова засыпать, но это произошло. Только, когда она проснулась, на этот раз Ласло в спальне не было. Взяв его джемпер, она вдохнула знакомый запах и впервые внимательно осмотрела комнату. В ней был высокий потолок, большие окна и светлые стены. В отличие от всех других комнат замка, в которых она побывала, здесь не было картин. Меблировка состояла из кровати с резным изголовьем, кресла и комода.
Единственным украшением комнаты была черно-белая фотография на комоде.
Натянув на себя джемпер, Пруденс встала с кровати и, подойдя к фотографии, дотронулась до рамки. На снимке были изображены родители Ласло. Она была в этом уверена, потому что он был похож на них обоих. Они были молоды и очень красивы, но ее поразило не это, а то, что они смотрели не в объектив, а друг на друга. Смотрели так, словно были одни в целом мире.
Пруденс тяжело сглотнула. Она не видела ни одной совместной фотографии своих родителей. Единственный снимок отца, который у нее был, вырезала когда-то тетя Дэйзи из газетной статьи, в которой шла речь о громком судебном процессе по делу о мошенничестве.
Она так внимательно смотрела на фотографию, что не услышала, как в комнату вошел Ласло.
– Если хочешь, возьми ее в руки и рассмотри получше, – сказал он.
Вздрогнув, она обернулась и почувствовала, как горят ее щеки.
– Если у тебя войдет в привычку ко мне подкрадываться, у меня когда-нибудь произойдет разрыв сердца.
– Прости. – Притянув ее к себе, он поцеловал ее в губы. – Я соскучился.
– Я тоже. На фото твои родители, не так ли?
– Да.
– До или после того, как они поженились?
– После.
Ей хотелось узнать больше, но его односложные ответы дали ей понять, что он не хочет, чтобы их разговор развивался в этом направлении. Тогда она решила сменить тему.
– Признаться, я думала, что твоя комната выглядит по-другому.
– И что ты ожидала здесь увидеть? Картины, статуэтки и фарфоровые вазы? Этого добра достаточно в остальных комнатах. Но почему тебя интересует, как выглядит моя спальня? – Она задумчиво нахмурился. – А-а, я понял. Ты считаешь, что обстановка комнаты – это отражение моего внутреннего мира.
Его глаза весело блестели, и она почувствовала облегчение.
– У меня диплом по истории искусств, забыл? Я могу увидеть трагедию и муку в двух разноцветных квадратах.
Улыбаясь, он взял ее руку и прикоснулся к ней губами:
– Ну и что моя комната говорит обо мне?
– Что у тебя закончились крючки для картин. Или что ты филистер, которому наплевать на искусство.
Его глаза неистово засверкали.
– То, что на стенах моей комнаты нет полотен всемирно признанных мастеров, еще не делает меня филистером.
– Я пошутила, – сказала она. – Я знаю, что ты не филистер.
– Ты пришла к этому выводу, основываясь лишь на том, что мой дедушка – ценитель произведений искусства? – Он пожал плечами. – Это упрощенный взгляд на вещи. Я думал, ты первая, кто понимает, что дети не всегда похожи на своих родителей.
Ласло отвернулся, и она, глядя на его гордый профиль, подумала, что за его гневом прячется что-то важное. Что-то, что он хотел, но не осмелился сказать ей вчера. Ей нужно найти подходящие слова, чтобы помочь ему это сделать.
Обнаружив, что он смотрит на фотографию своих родителей, она осторожно спросила:
– Какими они были?
Ласло так долго молчал, что она решила, что он не собирается ей отвечать. Но в конце концов он вздохнул и тихо произнес:
– Они были идеальной парой.
В его тоне слышались боль и усталость, словно его что-то мучило.
– Ты очень похож на свою мать, – заметила она, – но глаза у тебя такие же, как у отца.
– Хорошо, что я хоть что-то от них унаследовал.
– Что ты имеешь в виду?
В ответ он лишь небрежно пожал плечами, а затем наклонился, чтобы ее поцеловать. Но Пруденс не позволила ему ее отвлечь.
– Я хочу тебе помочь, – сказала она, отстранившись.
– Я не хочу, чтобы ты мне помогала!
– Но ты хочешь продолжать заниматься со мной сексом?
– Не вижу связи.
– Я хочу, чтобы ты перестал меня отталкивать.
– Я тебя вовсе не отталкиваю. Я, напротив, едва сдерживаюсь, чтобы к тебе не прикоснуться.
– Я сейчас говорю не об этом. Это просто физическое влечение.
На его щеке дернулся мускул.
– Прости, если чем-то тебя обидел, но я вовсе не пытаюсь тебя оттолкнуть.
– Но все же что-то мешает тебе открыться мне полностью. Причина в твоих родителях?
Его черты напряглись, и он поспешно отвел взгляд. Похоже, она попала в точку.
– Я подвел их. И бабушку с дедушкой тоже.
– Я не понимаю, – сказала она, но ее тут же осенило. – Ты говоришь о нашем браке?
Он кивнул.
– Нет, Ласло, – возразила она, покачав головой. – Никто из них не знал о нашем браке. Как ты мог их подвести?
Его лицо помрачнело.
– Ты права. Ты действительно не понимаешь. Даже сейчас в моей семье часто говорят о моих родителях. Они были созданы друг для друга. Они умели любить и радоваться жизни. Их брак был идеальным. Даже различие в происхождении и социальном статусе не помешало им быть вместе и полностью доверять друг другу.
– И ты хотел, чтобы твой брак был таким же. – Это было утверждение, а не вопрос.
Немного помедлив, Ласло вздохнул и кивнул:
– Я хотел того же, что было у них. Безумной страсти, настоящей любви, понимания с полуслова, уверенности в том, что я встретил свою вторую половинку. – Его губы дернулись в усмешке. – По правде говоря, я ожидал, что все произойдет само собой, словно это передавалось по наследству. И вот однажды я решил, что это произошло. Я встретил тебя, мы стали мужем и женой, и все у нас было замечательно. Поначалу.
К горлу Пруденс подкатилась тошнота.
– А затем я все разрушила?
Ласло схватил ее за плечи и тряхнул.
– Нет. Ты ничего не разрушила. Ты просто была молодой, нервной и неопытной.
– Ты тоже был молодым.
– Я был избалованным и высокомерным! Я привык получать то, что хотел. Я хотел, чтобы ты поработала над тем, чтобы наш брак стал удачным. Сам я ничего для этого не делал. Думал, что твоих усилий будет достаточно. Теперь я понимаю, что ошибался.
– Мы оба ошибались!
Отпустив ее, Ласло издал прерывистый вздох.
– Все оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Зайдя в тупик, я во всем обвинил тебя, Пруденс, и оттолкнул тебя. Я лгал тебе, причинял тебе боль своими недомолвками и исчезновениями. Всему виной было мое высокомерие, упрямство и гордыня. Я отпустил тебя, когда мне следовало лезть из кожи вон, чтобы убедить тебя остаться. Мне пришлось лгать обеим моим семьям. Моя бабушка всего лишь хотела, чтобы я женился и подарил ей правнуков, но так и не дождалась этого. – Его голос сломался, и он опустил голову. – Ты должна попытаться меня понять. Я не хотел причинять тебе боль. Я просто хотел, чтобы наш брак был идеальным.
Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, Пруденс покачала головой:
– Я это знаю и не виню тебя в том, что произошло. – Она взяла его руку и крепко ее сжала. – Знаешь, когда сегодня утром ты сказал, что мы похожи друг на друга больше, нежели думаем, я поняла, что ты прав. Браки наших родителей сильно на нас повлияли. Послушай меня, Ласло! Я много лет смотрела на рисунки, картины и фотографии. Каждое изображение рассказывает свою историю. – Схватив с комода рамку с фото, она потрясла ей перед ним: – Это история твоих родителей, а не твоя. – Она осторожно поставила рамку на место. – У меня нет твоего фото, но, если бы оно у меня было, оно поведало бы мне твою историю. Историю молодого мужчины, который совершил несколько ошибок, но сохранил преданность семье и научился прощать и доверять. Ты никого не подвел. Возможно, брак твоих родителей казался идеальным со стороны, но ты их знал, только когда был ребенком. Мне жаль, что твоя бабушка не узнала о нашем браке и не дождалась правнуков, но ты все равно сделал ее очень счастливой, Ласло. Ты всегда был рядом. Ты заботился о ней так же, как сейчас заботишься о Яноше.
Ласло притянул ее к себе и, зарывшись лицом в ее волосы, пробормотал:
– Я тебя не заслуживаю.
Он долго держал ее в объятиях, согревая ее шею своим дыханием, после чего слегка отстранился, чтобы посмотреть на нее:
– Разговаривать так утомительно. Не представляю, как женщины могут делать это часами.
Похлопав его по спине, Пруденс улыбнулась:
– Мы сильный пол.
Ласло кивнул:
– Да. Вы сильнее и мудрее мужчин. Наверное, ты самая мудрая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты самая красивая. Самая чуткая. Самая великодушная.
– Если бы я умела правильно готовить венгерский гуляш, я вообще была бы совершенством.
Он слабо улыбнулся:
– С меня достаточно стремления к совершенству. Теперь я просто радуюсь тому, что у меня есть.
Встав на цыпочки, Пруденс поцеловала его в губы:
– Я тоже!
Ответив на ее поцелуй, он застонал и отпустил ее.
– Твои слова о гуляше напомнили мне о том, что я проголодался. Как ты смотришь на то, чтобы спуститься вниз и совершить набег на владения Розы?
Глава 10
– Пруденс, ты готова?
Услышав голос Ласло, донесшийся с крыльца, Пруденс уставилась в замешательстве на одежду, валяющуюся на кровати.
– Почти! – крикнула она в ответ.
– Почти? Как такое может быть? Ты торчишь здесь уже несколько часов. Симпатичное платье, – сказал он, войдя в комнату.
Она сердито посмотрела на него:
– Это нижнее платье.
– А под ним что?
– Ничего. В этом и состоит смысл нижнего платья.
Подойдя к ней, Ласло поцеловал ее в уголок рта.
– А я думал, что его смысл в том, чтобы после праздника мне не нужно было возиться с твоим бельем.
Пруденс рассмеялась, и он накрыл ее губы своими.
– Не понимаю, зачем нам нужно идти на эту дурацкую вечеринку, – простонал он. – Я и так провел целый день со своими родственниками. – Он бросил скептический взгляд на лежащую на кровати одежду. – Только не говори, что тебе нечего надеть.
– Именно это я и хотела сказать.
Он нахмурился:
– Как так? Что с платьем, которое ты заказала в Будапеште?
Она закусила губу.
– Его привезли. Вот только оно, как мне кажется, больше подходит для светского раута, нежели для вечеринки в семейном кругу.
Он посмотрел на нее глазами, полными надежды:
– Если тебя это действительно беспокоит, может, лучше останемся здесь? Если у тебя ушло два часа на то, чтобы надеть туфли и нижнее платье, к тому моменту, когда ты будешь полностью готова, вечеринка уже закончится.
Рассмеявшись, Пруденс взяла со спинки стула шарфик и бросила в него.
– Мужчинам легко говорить! Они просто надевают костюм. – Ее взгляд задержался на его джинсах и рубашке. – Почему ты не в костюме? – возмутилась она.
– Чем тебе не нравится моя одежда?
– Ты шутишь? Ты, кажется, сказал, что на празднике все должны быть нарядными.
– Я тоже принарядился. Эту рубашку я надел впервые. Кроме того, это моя вечеринка, и я могу одеться на нее так, как хочу. – Он заключил Пруденс в объятия. – Не понимаю, почему ты так нервничаешь.