Домине сперва хотела отказаться - ей неловко было бросать подругу одну на ферме, но та мягко настояла на том, чтобы она приняла приглашение Винсента.
- Он хороший парень, - произнесла Мелани в своей обычной ехидной манере, - и находиться в его обществе гораздо приятнее, чем выгребать навоз.
Домине поперхнулась чаем, но все же бросила на Мелани благодарный взгляд. Собираясь в дорогу, она с удовольствием думала о том, что сможет пройтись по магазинам и потратить часть денег на новые наряды и подарки к быстро приближавшемуся Рождеству.
И она нисколько не пожалела о том, что согласилась. Винсент действительно оказался приятным спутником, и она узнала о нем много нового. Был один из тех морозных ноябрьских дней, когда воздух удивительно прозрачен и пьянит, как вино; Домине расслабилась в тепле салона "лендровера" и весело болтала, уже не чувствуя себя тем застенчивым созданием, которое Джеймс Мэннеринг увозил из монастыря Святых Сестер. Пожив в одном доме с миссис Мэннеринг и Меланй, она научилась искусству словесной пикировки и за словом в карман не лезла.
В Скарбороу они некоторое время побродили по магазинам, и Домине была поражена количеством бутиков, где продавалась одежда для подростков и молодых женщин. Она выбрала себе рыжее пальто, укороченное по последней моде, и хотя оно было не так богато украшено, как пальто Ивонн, и покроено из дешевой ткани, оно очень шло к ее смуглой коже. Под него Домине купила светло-голубое платье из тонкой шерстяной ткани, красиво облегавшее фигуру в тех местах, где следует, а также высокие, до колен, кожаные сапоги, о которых давно мечтала, пару перчаток и сумочку, подходившие к наряду. Винсент сложил покупки в багажник "лендровера" и повез Домине к набережной - посмотреть на морской берег. Но они не задержались там надолго: курортный сезон закончился, окна увеселительных заведений были завешены брезентом, и на набережной царила унылая атмосфера.
Когда Домине надышалась соленым морским воздухом, "лендровер" покатил к северному пригороду, где в симпатичном коттедже среди деревьев парка "Пишолм" жила миссис Морли. Она давно овдовела, скучала в одиночестве и очень обрадовалась неожиданным гостям, тепло приветствовав их, отчего Домине почувствовала себя как дома. Будучи ненамного старше миссис Мэннеринг, мама Винсента была совершенно лишена высокомерия и жесткости, а когда после плотного ужина и чая с домашними пирогами и фруктовым бисквитом, пропитанным вином и залитым сбитыми сливками, Домине и Винсент стали прощаться, в ее голосе прозвучало искреннее сожаление.
- Ты должна снова приехать ко мне, Домине, - сказала она и улыбнулась сыну. - Винсент привезет тебя, да, любимый?
Винсент энергично закивал:
- Конечно же. Домине в Скарбороу впервые, и ей непременно нужно увидеть наш город весной, когда солнце станет по-настоящему теплым и он оживет.
- Да, это верно, - согласилась миссис Морли и, хитро улыбнувшись, добавила: - Но не жди так долго, чтобы привезти ее, ладно?
В "лендровере", по пути в "Грей-Уитчиз", Домине сказала:
- Миссис Морли очень милая женщина. Я думаю, она в точности такая, какой должна быть настоящая мать.
- Ты ей тоже понравилась, - отозвался Винсент, с благодарностью взглянув на нее. - Она считает, что я становлюсь отшельником, и, когда я приезжаю к ней с девушкой, почему-то сразу делает скоропалительные выводы.
Домине покраснела, но он не заметил это в наступивших сумерках и продолжил:
- Не подумай, что я вожу к ней много девиц. Она не из тех, кто будет принимать в своем доме всяких вертихвосток. - Он грустно улыбнулся: - Я люблю бывать у мамы, наверное, потому, что в моем холостяцком жилище царит полное запустение. То есть прислуга наводит там порядок и содержит дом в чистоте, но не особенно-то весело сидеть за столом в полном одиночестве.
Домине закусила губу. Ей показалось, что Винсент так же склонен к скоропалительным выводам, как и его мать. Мало кому нравится, когда плохо знакомые люди торопят события, поэтому Домине сменила тему, они некоторое время поболтали ни о чем, и девушка уставилась в темноту, гадая, где сейчас Джеймс Мэннеринг. Со времени своего отъезда он с ней и словом не перемолвился, хотя миссис Мэннеринг разговаривала с ним пару раз по телефону. Мелани сказала ей, что интриги тетушки пока еще не увенчались успехом, иначе та уже раструбила бы о помолвке на весь мир, а в колонке сплетен Домине прочитала, что Джеймс был замечен в обществе Лючии Марчинелло, вдовы итальянского судовладельца, - его компания обанкротилась, он остался без средств к существованию, не смог вынести позора и покончил с собой. "Естественно, это не понравится тетушке Джеральдине, - прокомментировала Мелани. - Во-первых, синьора Марчинелло без гроша в кармане, а во-вторых, смерть ее мужа вызвала приличный скандал пару месяцев назад".
Винсент остановил машину у входа в "Грей-Уитчиз" и нежно взял Домине за руки, к ее радости избежав неловкости первого поцелуя.
- Ты не откажешься еще раз прогуляться со мной, Домине? - спросил он.
- Если хочешь, - кивнула девушка, выпрыгивая из машины. - Спасибо за то, что ты познакомил меня с твоей мамой и терпеливо ждал, пока я выбирала одежду в магазинах. - Она улыбнулась, принимая от него свертки.
- Это доставило мне удовольствие, - пылко заверил ее Винсент, поднимаясь на крыльцо вслед за девушкой. - Что ж, тогда я не прощаюсь.
- Да. - Домине повернулась к двери. - До свидания, Винсент.
Молодой человек медлил и смотрел на нее так, будто собирался поцеловать, но все же не решился и поспешил вниз по ступенькам к "лендроверу". Когда Домине, отворив тяжелую дверь, на мгновение остановилась на пороге, освещенная ярким светом, падавшим из холла, он помахал ей на прощание рукой.
На следующей неделе Домине три раза встречалась с Винсентом. Он сводил ее в кино, на собрание любителей мотоциклов и на ужин в придорожный ресторан по пути к Йорку. На третье свидание Домине надела новое голубое платье и пальто со всеми аксессуарами, включая высокие сапоги из черной кожи. Современная одежда совершенно преобразила ее, а Мелани, считавшая себя знатоком в подобных вещах, подстригла ей волосы до плеч и завила кончики так, чтобы они загибались вверх.
Когда за ней зашел Винсент, Домине с удовлетворением заметила в его глазах огонек восхищения и страстного желания. Молодой человек галантно помог ей сесть в "лендровер" и опечаленно произнес:
- Такая девушка, как ты, достойна ездить в первоклассных спортивных машинах, но, поскольку мне приходится много колесить по территории поместья, пришлось купить внедорожник…
Домине тепло улыбнулась ему.
- Мне совсем не важно, какая у тебя машина, - сказала она. - И ты вовсе не обязан передо мной извиняться.
Винсент на мгновение прикоснулся к ее руке.
- Я считаю, что ты просто восхитительна, - честно признался он. - Сегодня… - Он покачал головой, подбирая слова. - Ты выглядишь совсем иной… Эта одежда… Светлые тона очень идут к цвету твоей кожи.
- Спасибо, Винсент, - застенчиво произнесла она. Винсент был таким славным, таким симпатичным, таким милым. Домине удивлялась, что до сих пор ни одна девушка не прибрала его к рукам. Ведь его, должно быть, так легко полюбить…
Легко ли? - спорил с ней внутренний голос. Он обычный парень, беззаботный, с легким характером. Жизнь с ним может быть скучной - очень скучной! Домине наморщила носик. В любом случае это не имело никакого отношения к ней. Что бы он о ней ни думал, они останутся друзьями, и не более того. В конце концов, меньше чем через четыре месяца она навсегда покинет этот край и вряд ли когда-нибудь вновь увидит Винсента.
Ресторан на обочине дороги сверкал неоновыми огнями и оказался весьма респектабельным и дорогим заведением, а изысканные блюда могли сравниться разве что с первым "светским" ужином, приготовленным Грэхемом для Домине и Джеймса в тот самый вечер после отъезда из монастыря. Когда они поели, Винсент взялся учить ее танцевать, и они неуклюже кружились по площадке, наступая друг другу на ноги, громко смеялись и полностью расслабились.
Потом они возвращались в "Грей-Уитчиз" по залитой лунным светом вересковой пустоши, и Домине чувствовала себя счастливой и очень красивой. Был изумительный вечер, прохладный и морозный, звезды казались более яркими в глубине прозрачно-синего бездонного неба. Холлингфорд тонул во тьме, погасив огни, - его обитатели привыкли рано ложиться и рано вставать, зная, что их ждет работа на фермах, - но окна "Грей-Уитчиз" были освещены, и когда "лендровер" свернул на подъездную дорожку, Домине увидела знакомую машину, стоявшую у парадного входа, и сердце девушки мгновенно ушло в пятки.
- Это машина Джеймса? - спросил Винсент. Домине кивнула.
- Я не знала, что он вернется сегодня.
Винсент криво усмехнулся:
- Джеймс Мэннеринг сам себе хозяин, и если уж он решил что-либо сделать, никому об этом не докладывает. Боишься, что он отругает тебя за позднюю прогулку?
Домине с трудом сглотнула, распрямляя плечи.
- Конечно нет! - поспешно ответила она. - Я не обязана перед ним отчитываться!
Винсент недоверчиво поднял брови:
- Думаю, Джеймс с тобой не согласится. Ведь он отвечает за тебя, а сейчас уже поздно.
Домине вздохнула:
- Я не ребенок, Винсент.
- Согласен. Взято на заметку. - Он улыбнулся. - Хочешь, я пойду с тобой и поговорю с ним?
Домине помотала головой:
- Нет, в этом не будет необходимости, Винсент. К тому же, если Джеймс только что приехал из Лондона, он наверняка хочет отдохнуть и не обрадуется гостям.
- Это верно, - согласился Винсент, останавливая "лендровер" рядом с автомобилем Джеймса. - В любом случае мне придется завтра повидаться с ним. Я всегда захожу, когда он здесь. Владелец поместья желает быть в курсе того, что творится на его землях, - усмехнулся он.
- Значит, до завтра? - спросила Домине, выпрыгивая из машины. - Зайдешь со мной поздороваться, Винсент?
- Конечно! - пылко отозвался молодой человек. - До свидания!
Когда он уехал, Домине взбежала по ступенькам и вошла в дом через тяжелую парадную дверь. В холле горела люстра, и по полу были разбросаны серые чемоданы. Домине нахмурилась - это не мог быть багаж Джеймса, он, вероятно, привез кого-то с собой. Как раз когда эта мысль пришла ей в голову, она услышала шаги и, подняв глаза, встретила холодный взгляд опекуна, стоявшего в дверях гостиной и наблюдавшего за ней. Он внимательно разглядывал ее, и девушка испытала нелепое чувство удовлетворения от того, что на ней был новый наряд и она так хорошо выглядела. Она уже не была той серой мышкой, которую он забрал из монастыря.
- И чем это ты занималась в такой поздний час? - сухо спросил Джеймс, и Домине поняла, что он с трудом подавляет гнев. Голубые глаза зловеще сверкали, словно осколки айсберга под северным ледяным солнцем.
- Разве ваша мама не сказала, где я?
Джеймс ступил в холл. В темном костюме, со слегка взъерошенными волосами, словно он по привычке прошелся по ним пятерней, он выглядел волнующе привлекательным, но Домине попятилась, напуганная выражением его лица.
- Да, она сказала, - процедил он. - Но сейчас почти полночь. И я не спрашивал, где ты была, я спрашивал, что ты делала.
- Мы ехали домой из Йорка, - резко ответила она. - Это занимает определенное время, вы сами знаете. И я не думала, что с этого дня вводится комендантский час!
- Не дерзи, - сухо сказал он. - Даже моя мать беспокоилась, куда ты пропала.
Плечи Домине поникли. Она в первый раз вернулась домой так поздно, и надо же было нарваться на опекуна! Но так или иначе, он не имел права набрасываться на нее из-за такого пустяка. Кроме того, ее внешний вид не произвел на Джеймса никакого впечатления, судя по тому, как он сердито смотрел на нее, и девушку это огорчало больше всего.
- У вас есть еще какие-нибудь претензии ко мне? - со вздохом спросила она, уже забыв о чемоданах и новом госте. Ее любопытство рассеялось вместе с хорошим настроением.
- Да, черт побери, есть, - свирепо заявил он. - Что ты сделала с собой?
Домине вызывающе задрала подбородок:
- Вы сами говорили, что нужно заняться моим внешним видом, разве не помните? - ехидно спросила она.
Джеймс сжал кулаки, затем сунул руки в карманы брюк.
- А кто обкорнал тебе волосы? - поинтересовался он.
- Мелани. И не обкорнала, а привела их в порядок, вот и все. Я не хочу выглядеть старомодной замарашкой!
- Ты никогда не была похожа на замарашку, - угрюмо сказал Джеймс. - Эта одежда тоже новая?
- Да! Уверена, что вы считаете это дурным вкусом. Что ж, я с вами не согласна! Мне нравятся эти вещи. И Винсенту тоже!
Джеймс пробормотал проклятие.
- Похоже, подстригая тебе волосы, Мелани заодно заострила ножницами твой язычок! Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном?
- Перестаньте относиться ко мне как к ребенку! - негодующе воскликнула она и поняла, что в холле появился кто-то третий.
Незнакомая женщина стояла на пороге гостиной и наблюдала за ними с очевидным интересом. Вопреки ожиданиям Домине, Джеймс привез с собой вовсе не Ивонн Парк. Гостья была, вероятно, его ровесницей, но выглядела гораздо моложе. Узкое розовато-лиловое платье подчеркивало стройную, почти девичью фигуру, по плечам рассыпались невероятно густые пепельно-русые волосы - прямые и блестящие. Домине отметила тонкие черты лица и красивый разрез глаз. Длинные изящные пальцы женщины унизывали кольца.
- Что происходит, Джеймс? - спросила она глубоким, низким голосом, в котором едва уловимо звучал акцент. - Кто это? Твоя подопечная?
Мэннеринг повернулся, недовольный, что их прервали, и, овладев собой, произнес:
- А, Лючия, я не слышал, как ты подошла. Позволь тебе представить мою подопечную, Домине Грейнджер. Домине, это синьора Марчинелло.
Домине сделала шаг вперед, переступив через чемодан, и довольно неохотно поздоровалась за руку с итальянкой. Это была та самая вдова, о которой она читала в газете.
- Как поживаете, синьора? - вежливо сказала девушка. - Поездка была приятной?
Лючия Марчинелло томно улыбнулась:
- Настолько, насколько это возможно, учитывая ваши сумасшедшие английские дороги. - Она легко прикоснулась ко лбу кончиками пальцев с идеальным маникюром. - Джеймс, ты захватил мой аспирин?
Мэннеринг оторвал суровый взгляд от упрямого юного личика Домине и вынул руки из карманов.
- Боже мой! - воскликнул он. - Я совсем забыл о нем. Где, ты сказала, он был?
- В машине, в отделении для перчаток, дорогой. Прости, что причиняю тебе столько беспокойства…
- Не стоит, - любезно ответил Джеймс и, оставив женщин вдвоем, исчез за дверью.
Внимание Лючии переключилось на Домине, и, взяв девушку под локоть, итальянка увлекла ее в гостиную.
- Пойдем, - сказала она, - мы должны познакомиться поближе… А знаешь, я представляла тебя совсем другой. Джеймс сказал, что ты еще ребенок.
Домине старательно контролировала выражение своего лица.
- Мой опекун довольно старомоден. Он полагает, что до двадцати одного года человека надо кормить с ложечки и подтирать ему нос!
- Ну, ты преувеличиваешь, детка! - рассмеялась Лючия.
Домине сжала губы.
- Вы останетесь надолго, синьора?
Итальянка откинулась на спинку кресла, утомленным жестом прикоснувшись пальцами к переносице.
- О, я пока не знаю. Но мне необходимо было уехать из Лондона. - Она тяжело вздохнула. - Ты же знаешь этих журналистов - они никогда не оставят человека в покое, если чуют, что у него есть что рассказать. - В этот момент в гостиную вошел Джеймс и протянул Лючии аспирин. Взяв таблетки, женщина задержала его руку в своих ладонях. - Но Джеймс был таким чутким, не так ли, дорогой? Он предложил мне свой дом в качестве убежища, и я воспользовалась приглашением. Газетчики знают все места, где мы бывали с Джулио, моим бедным мужем, и куда бы я ни поехала, меня там уже поджидала пресса. Но это место такое уединенное и надежное. Я уверена, что здесь никто меня не найдет, правда, Джеймс?
- Будем надеяться, - лаконично сказал он и выпрямился, высвобождая руку из плена ее ладоней, когда в гостиную со стороны кухни вошла Мелани, толкая сервировочный столик, на котором стояли кофейник и блюдо с бутербродами и бисквитом. - Спасибо, Мелани, - кивнул он. - Очень мило с твоей стороны.
- Пустяки, - равнодушно отозвалась девушка. - Ты не возражаешь, если я вас покину? Уже поздно, а завтра мне рано вставать.
- Ты не выпьешь с нами кофе? - возмутилась Лючия. - Ну вот, я всем причиняю только беспокойство…
- Что вы, мне действительно завтра надо рано вставать, - сухо заверила ее Мелани и подмигнула Домине: - Эй, привет, гулена. Хорошо провела время?
Домине закивала и, когда Мелани направилась к двери, поспешила за ней.
- Домине! - остановил ее Джеймс. - Куда ты собралась?
- Спать. Мне… мне тоже надо завтра рано вставать, - неуверенно извинилась Домине и, стараясь не глядеть на Джеймса, выскользнула из гостиной вслед за Мелани. В холле она схватила подругу за руку и прошептала: - Когда они приехали?
- Как раз перед тобой.
- А где миссис Мэннеринг?
Мелани улыбнулась:
- У нее внезапно обнаружилась сильная головная боль, и ей пришлось лечь в кровать. Похоже, тетушка не обрадовалась гостье! - ответила она усмехаясь и, внимательно взглянув на Домине, положила руку ей на плечо. - Ну же, не унывай, - ласково сказала она. - По-моему, Джеймс обалдел, увидев, что ты поменяла имидж!
- Это уж точно, - мрачно вздохнула Домине. - О, Мелани, зачем он привез сюда эту женщину?
Мелани насупилась.
- Ну, ты же слышала, что она сказала. Наш благородный рыцарь прячет ее от журналистов.
- А ты не думаешь, что она его… ну… возлюбленная? - Домине залилась краской.
Мелани захихикала
- Очень симпатичное старомодное словечко, - заметила она. - А в качестве ответа - едва ли это возможно. В конце концов, синьора Марчинелло только что овдовела, а Джеймс не лишен тактичности.
Услышав это, Домине испытала безмерное облегчение, но почти сразу же в ее сердце закрался холодок тревоги: неужели ее настроение настолько зависит от поступков мужчины, который сам себя назначил ее опекуном?
Глава 7
На следующее утро Домине, как обычно, встала рано и вместе с Мелани засыпала овес лошадям, когда в конюшню вошел Джеймс. Он был один, и Домине гадала, как себя чувствует безукоризненная синьора Марчинелло. Конечно, она найдет в "Грей-Уитчиз" тот покой, о котором мечтала, при условии, что будет за милю обходить миссис Мэннеринг.
Джеймс нахмурился, когда увидел Домине, несущую два ведра с водой, и резко спросил:
- И как долго все это продолжается?
Домине поставила свою ношу на землю и выпрямилась.
- Что - это? - равнодушно спросила она. - Моя помощь Мелани?
- Да.
- Почти с тех пор, как я приехала сюда. И вы знали, что я помогаю на ферме.
- Знал, но не думал, что ты встаешь в такую рань и занимаешься тяжелой и грязной работой. - Он свирепо взглянул на Мелани.
Та развела руками:
- Ее никто не заставлял это делать.