Домине гневно сжала губы - Мэннеринг снова пытался подчинить ее своей воле.
- Вот именно, - быстро заговорила она, подтверждая заявление Мелани. - Я сама вправе решать, чем заниматься, и мне нравится ухаживать за животными! А если вы думаете, что в монастыре из нас растили белоручек, позволяя бездельничать, то вы ошибаетесь. Там было предостаточно работы, и мы делали ее. И никто не роптал! - Она гордо вздернула подбородок. - Вы мало времени проводите в "Грей-Уитчиз" и представления не имеете о том, что происходит на ферме, мистер Мэннеринг, поэтому не думайте, что можете заявляться сюда и командовать!
Выпалив эту гневную тираду, Домине прикусила язык и машинально сделала шаг к выходу, готовя себе путь к отступлению, - даже Мелани стало не по себе от этих слов, и она с удивлением воззрилась на подругу, а Джеймс Мэннеринг заметно побледнел от ярости.
- Ну-ка стой! - резко приказал он. - Я что-то не совсем понимаю причину этого бунта на корабле. Очевидно, что-то произошло в мое отсутствие, и мне это не нравится. - Он взглянул на Мелани. - Что ты успела ей наболтать?
Мелани пожала плечами:
- Ничего, абсолютно ничего. - Она обиженно засопела. - Если хочешь знать мое мнение, девочка просто начинает познавать мир в целом и тебя в частности!
- Что это должно означать?
На этот раз Мелани густо покраснела.
- Да так, ничего, - пробормотала она. - Послушай, давай закончим этот пустой разговор, у меня много работы. - Она повернулась и пошла в амбар.
Домине снова попыталась поднять свои ведра, но Джеймс остановил ее, схватив за руку.
- Подожди, - мрачно сказал он. - Я хочу поговорить с тобой.
- А это не может подождать?
- Нет, черт побери, не может! Седлай свою кобылу! Поехали прогуляемся.
Домине хотела отказаться, но не посмела. Выражение его лица подсказало ей, что он не потерпит никаких возражений, и девушка молча оседлала Роузи и вывела ее во двор.
Однако простор вересковой пустоши снова вдохнул в нее энергию, и все мрачные мысли растворились в бесконечной радости свободы. Домине набрала полную грудь сладкого морозного воздуха и пришпорила лошадь, не обращая внимания на неодобрительный взгляд опекуна.
Погода тем утром вполне соответствовала настроению Джеймса Мэннеринга. Из-за линии горизонта на небо вползали грозовые облака, распространяя над торфяниками странную давящую атмосферу, прибрежная полоса была окутана пеленой тумана. Воздух был сырым и промозглым, и Домине съежилась в седле - толстый свитер, натянутый поверх старой футболки Мелани, не спасал от холода.
Наконец Джеймс нарушил молчание:
- Останови лошадь. Здесь есть укрытие, которое я нашел однажды, будучи ребенком. Там сухо, нет ветра, и мы сможем спокойно поговорить.
Домине заколебалась, но он уже спрыгнул на землю, и ей пришлось последовать его примеру. Они стояли у подножия крутого склона, и Джеймс взял коня под уздцы и провел его под нависавшую над вересковым ковром каменную глыбу. Домине двинулась за ним и, к своему удивлению, обнаружила под глыбой подобие пещеры, в которую вел узкий проход, скрытый подлеском и колючим кустарником. Джеймс уже привязал свою лошадь к пробивавшемуся сквозь камни деревцу, и Домине прикрепила поводья Роузи рядом. Сквозь зияющий провал пещеры она могла видеть, что далее не было никаких потаенных углублений, просто сводчатая стена из камня.
Джеймс извлек из кармана пачку сигарет и прикурил, не спуская внимательных глаз с Домине. Девушка нервно переминалась с ноги на ногу. Она чувствовала себя так, словно что-то натворила и ее вызвали в кабинет настоятельницы монастыря Святых Сестер - у Джеймса Мэннеринга сейчас было точно такое же суровое выражение лица и во взгляде читалось порицание. Он молча курил, не торопясь сообщить ей, о чем собирался поговорить, и наконец Домине не выдержала:
- Вы хотели мне что-то сказать? Давайте покончим с этим побыстрее, здесь очень неуютно. Если вы собираетесь и дальше унижать меня, почему бы вам не начать прямо сейчас?
Его глаза потемнели.
- Прекрати разговаривать со мной так, словно я твой враг! - раздраженно воскликнул он. - Что с тобой случилось? Когда я привез тебя сюда, мы могли, по крайней мере, мирно общаться друг с другом.
Домине сердито пнула ногой камень.
- Вы сами говорили, что мужчины и женщины всегда были противниками, помните?
Он улыбнулся:
- Ты выдергиваешь мои слова из контекста. Наши с тобой отношения отличаются от тех, что бывают между мужчиной и женщиной!
- Ах, ну конечно! - выкрикнула Домине. - Я на мгновение забыла, с кем разговариваю! Пока вас не было в "Грей-Уитчиз", я убрала все игрушки. Теперь мне снова придется их достать! - Она опустила голову, и ее плечи поникли. - Ну почему вы заставляете меня произносить подобные вещи? Вы никогда не будете обращаться со мной как с равной! - обреченно выдохнула она.
Мэннеринг наблюдал за выражением ее лица.
- Ну почему же? Когда ты прекратишь вести себя как ребенок, я буду обращаться с тобой как с взрослой.
Глаза Домине сверкали, но она не вымолвила ни слова, и он продолжил:
- Я хотел поговорить с тобой о Лючии.
Ну вот, опять то же самое - оставаясь с ним наедине, она ждала, что произойдет что-то очень важное, но каждый раз ее уделом становилось разочарование.
- Что ты думаешь о ней? - поинтересовался Мэннеринг.
Домине встрепенулась:
- Разве мое мнение имеет какое-то значение?
Джеймс нахмурился, но не отреагировал на этот выпад.
- Лючия собирается остаться в "Грей-Уитчиз". Так что прошу любить и жаловать.
Домине наморщила нос.
- Я не персонаж вашей пьесы, - ехидно заметила она. - И не могу полюбить человека только потому, что вы этого хотите.
Джеймс с видимым усилием сохранял самообладание.
- Из этого замечания я делаю вывод, что она не понравилась тебе, - сухо произнес он. - И ты была невежлива с ней прошлым вечером, мало того, что ушла, так еще и не пожелала ей спокойной ночи.
Домине покраснела.
- Мне казалось, вы не хотели, чтобы я мешала вам, - резко возразила она.
Джеймс бросил окурок на землю и раздавил его каблуком. Домине водила пальцем по острому краю камня у входа в пещеру.
- Можно задать вам вопрос?
- Если хочешь. Но ответить не обещаю.
- Зачем вы привезли ее сюда?
Он привычным жестом прошелся рукой по волосам.
- Она же говорила тебе, что журналисты ей проходу не дают.
- И вы ее пожалели?
- Что-то в этом роде.
- Как трогательно! - Теперь в голосе Домине звучала откровенная насмешка. - Да о вас в газетах писать надо: Джеймс Мэннеринг, преуспевающий драматург, спасает еще одну девицу в отчаянии. Всего шесть месяцев назад он предложил кров осиротевшей воспитаннице его… - Она запнулась, но гнев пересилил страх. - Что мы расскажем почтеннейшей публике о ваших взаимоотношениях с дедушкой Генри?
- Ты… маленькая негодяйка! - Он одним прыжком оказался возле нее и, мертвой хваткой сжав запястье, притянул девушку к себе. - На этот раз я выполню обещание задать тебе трепку!
- Только попробуйте! - словно провоцируя его, выкрикнула она и похолодела от ужаса, когда он потащил ее в глубь пещеры к широкому и плоскому осколку скалы.
Перекинув девушку через колено, он несколько раз довольно болезненно шлепнул ее. Парализованная страхом и унижением, Домине ничего не могла с этим поделать - да и вряд ли она сумела бы вырваться из его железных рук. Когда он наконец поставил ее на ноги, она готова была разрыдаться от обиды и отчаяния.
- Вы… вы… з-зверь! - заикаясь, выдавила она, пытаясь привести в порядок помятую одежду. - О, как… как вы могли?
Мэннеринг тоже встал, мрачно глядя на нее сверху вниз.
- Ты сама напросилась, - свирепо прошипел он, но в его глазах Домине заметила беспокойство. - Прости, если я причинил тебе боль, но надо было дать тебе понять…
- Что понять? - Ее голос сорвался. - Что я нахожусь на вашем иждивении и вы можете делать со мной все, что вам заблагорассудится? Что вы можете бить меня, если вам захочется?
- Я не бил тебя! - взбешенно возразил он. - Я просто применил полезное наказание!
- Полезное наказание! - передразнила Домине. - А вы бы сделали то же самое с Лючией Марчинелло, если бы она посмела дерзить вам? Или с Ивонн Парк? Или, может быть, с Мелани? - Она подошла ближе, презрительно глядя ему в глаза. - Ах, ну да, я забыла, что все они - жертвы фатальной привлекательности Мэннеринга и не станут вести себя с вами как невоспитанные малолетки! Какие способы женщина, подобная Лючии Марчинелло, использует, чтобы убедить вас принять ее точку зрения? Я понимаю, что мои действия довольно неопытны и наивны и я опрометчиво говорю то, что думаю, не следя за языком, но должны быть способы…
- Я предупреждаю тебя, Домине… - начал он.
- Предупреждаете о чем? - Она смахнула слезы, горевшие в уголках глаз. - Каким еще наказанием вы можете меня напугать? Вы сделали все, что было в ваших силах. Хотя нет - вы могли бы конфисковать мою новую одежду конечно же или запретить мне покидать свою комнату, но…
- Прекрати это! - Джеймс почти кричал. - Я привез тебя сюда с единственной целью - обсудить появление в доме Лючии. Но что происходит? Ты умышленно превращаешь слабую надежду на общение в крестовый поход против возможных несправедливостей! Я сполна получаю свою долю брани от матери!
- В отличие от вас я лишена даже этого удовольствия, - тихо сказала Домине. Ее голос дрогнул, и она отвернулась, часто дыша, пытаясь не разрыдаться.
- О, Домине, ради бога! - простонал он нетерпеливо. - Хорошо, хорошо, я извиняюсь. Я потерял самообладание, и это было непростительно. Приношу свои извинения. - Он вздохнул. - Но ты подстрекала меня, и это было невыносимо! Последняя пара недель была для меня просто адом! Я спал по три-четыре часа в сутки и, возвращаясь сюда, мечтал об отдыхе, но вместо этого столкнулся лицом к лицу с бушующей мегерой! - Он тряхнул головой. - Я не пытаюсь оправдать свои действия, я просто пытаюсь объяснить… - Он замолчал и, аккуратно взяв девушку за плечи, развернул так, чтобы она смотрела ему в лицо. - Ты слушаешь меня?
Домине провела тыльной стороной ладони по глазам.
- Каждое слово. Хорошо, вы все объяснили. Теперь мы можем ехать домой?
- Домине! Что ты хочешь услышать от меня? Я извинился! Что еще я могу сделать?
Девушка пожала плечами.
- Ничего конечно же, - уныло ответила она, охваченная ужасным чувством отчаяния.
- Домине, - почти умоляюще произнес он. - Взгляни на меня! - И, когда она сделала это, добавил: - Ты простила?
Домине до боли закусила губу.
- Я не собираюсь облегчать вашу совесть, говоря "да", - ответила она, чувствуя, как ее снова охватывает негодование.
Внезапно пальцы Мэннеринга крепко обхватили ее предплечья, и он посмотрел на нее с мукой во взгляде.
- Ты хочешь получить то, что тебе причитается? - хрипло произнес он. - Хорошо, Домине, ты получишь это… - И он прижал ее дрожавшее тело к себе.
Взяв девушку за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в лицо, и она затрепетала под взглядом блиставших голубых глаз. Затем его губы, жадные и требовательные, уничтожая все ее невинные представления о том, каким должен быть первый поцелуй, приблизились к ее губам. Его руки скользили по ее спине, ласкали талию, прижимая ее все теснее, так что она чувствовала горячий жар его тела. Пока его рот ласкал каждый дюйм ее лица и шеи, он распустил ее косу, и шелковистая волна заструилась по ее плечам. Когда его губы снова вернулись к ее рту, она обвила руками его шею, взъерошила волосы на затылке, притягивая к себе.
Она не знала, как долго пробыла в его объятиях, но поняла, что хотела бы остаться в них навсегда. Он разбудил какую-то силу, дремавшую в ее душе, и она испытала голод, который мог утолить только мужчина.
Но едва осознав свои желания, она почувствовала, как что-то мокрое ударило ее по руке, и в следующий миг непрерывный поток воды накрыл их обоих. Они стояли у выхода из пещеры, и сквозь нависавшие над ними кусты прорывался осенний ливень. Этого было достаточно, чтобы привести Джеймса в чувство, и он оттолкнул Домине в сторону почти с яростью.
- Боже мой! - пробормотал он. - Спасибо небесам за дождь! Я, должно быть, схожу с ума!
Домине потрясенно смотрела на него, заметив неподдельный страх, тенью прошедший по смуглому лицу. Повернувшись, она уставилась на внезапно потемневшее небо и прозрачную монолитную стену дождя за границей их маленького убежища.
Изо всех сил пытаясь вести себя естественно, Джеймс произнес напряженным голосом:
- Нет смысла нам обоим мокнуть. Я поскачу назад с лошадьми и вернусь за тобой на "лендровере".
- Я не хочу оставаться здесь, - ответила девушка, дрожа от холода и волнения. - Я скорее решусь ехать под дождем.
- Но ведь льет как из ведра! - нетерпеливо воскликнул он. - Ты замерзнешь насмерть. Это не займет у меня много времени, а ты будешь здесь в безопасности.
- Я хочу ехать с вами, - с мольбой прошептала она. - О, Джеймс, почему вы опять сердитесь? Ничего ужасного не случилось! Или… вы не хотели целовать меня?
Его глаза немедленно помрачнели.
- Хотел, - чуть слышно пробормотал он. - Но я презираю себя за этот порыв!
- Почему? Почему?!
- Потому что ты намного моложе меня и я твой опекун! - сурово ответил он. - Я не могу снова извиняться. Но если это тебя утешит, знай, что я ненавижу себя за этот поступок!
- Но вы признаете, что я не ребенок? - настойчиво спросила она.
Джеймс прошел мимо нее и размотал поводья гунтера.
- Да, - взбешенно рявкнул он, - ты не ребенок! И если это доставит тебе удовольствие, у тебя есть способность провоцировать поступки, на которые раньше я не был способен! - Он посмотрел вверх на темное, мрачное небо. - Но это больше никогда не произойдет. Я обещаю.
Сердце Домине на мгновение перестало биться, и она спросила с горечью:
- Как вы можете говорить так уверенно?
Он ловко оседлал гунтера, вскочил в седло и взглянул на девушку сверху вниз.
- Потому что я намерен устроить так, чтобы между нами пролегли тысячи миль, - резко ответил он. - И чем быстрее, тем лучше!
Домине склонила голову.
- Вы полагаете, что можете вот так, без эмоций, спланировать свою жизнь? - неуверенно сказала она. - Разве чувства ничего не стоят для вас?
Он вздрогнул.
- Какие чувства ты имеешь в виду?
- Например, любовь… - тихо пробормотала она.
- Любовь? - Его глаза безжалостно блеснули. - Что такое любовь? Я сомневаюсь, что ты знаешь ответ, и я, если честно, тоже не знаю. Эта роскошь мне недоступна.
- Но ваша мать любит вас! - воскликнула Домине.
- Неужели? А может, она любит власть, которую я невольно вложил в ее руки? - Он презрительно рассмеялся. - И если ты думаешь, что внезапное физическое влечение, которое мы оба только что испытали, имеет какое-то отношение к этому великому чувству, тогда ты очень далека от истины. Признаю - я хотел тебя, Домине. Но с тобой или с другой девушкой - удовольствие было бы одинаковым! - Почти выкрикнув последние слова, он развернул лошадь и ускакал прочь.
Домине смотрела ему вслед, медленно поднявшись на склон, не обращая внимания на ливень. Она чувствовала, как горячие слезы незаметно скатываются по щекам, смешиваясь с дождевыми каплями, и ощущала на губах солоноватый привкус. "О, как он мог? - думала она. - Неужели все мужчины похожи на него? Неужели их голод может удовлетворить любая женщина?"
Чувствуя себя опустошенной, она соскользнула со склона и отвязала Роузи. По крайней мере, Джеймс не забрал ее лошадь. Что ж, если он решит вернуться на "лендровере", то попросту потеряет время: у нее не было намерения оставаться здесь и ждать его, а затем терпеть невыносимую пытку, сидя в машине рядом с ним.
К счастью, Мелани видела, как она въезжала на конюшенный двор, и Домине надеялась, что подруга скажет своему кузену о благополучном возвращении его подопечной. Проигнорировав немой вопрос в глазах Мелани, она спросила, стуча зубами от холода:
- Можно оставить Роузи конюху? Я промокла и замерзла до костей! - и поспешно исчезла в доме. Она пробежала сквозь холл и уже поднималась по лестнице, когда столкнулась с миссис Мэннеринг.
- Домине! - воскликнула та, цепко ухватив ее за руку. - Где ты пропадала? Ты насквозь промокла! Боже мой, а что приключилось с твоей косой?
Домине потупилась, избегая смотреть в глаза миссис Мэннеринг.
- Я… я случайно зацепилась о… - Она мучительно придумывала ответ и наконец выдавила: - О ветку. Мы… мы с Роузи так спешили домой в бурю, что ничего не замечали вокруг.
Объяснение прозвучало малоубедительно, и миссис Мэннеринг с подозрением нахмурилась.
- Ты встречалась с Винсентом на вересковой пустоши, так? - поинтересовалась она.
Домине устало вздохнула.
- Нет, конечно же нет.
- Но вчера вы вместе провели вечер и ты вернулась домой очень поздно?
- Да. Я виновата и обязательно постараюсь больше так не задерживаться.
- Хорошо, - кивнула миссис Мэннеринг. - Ты познакомилась с нашей новой гостьей?
- Синьорой Марчинелло? Да, еще вчера.
- Что ты о ней думаешь? - Брови миссис Мэннеринг недовольно сошлись на переносице. - Джеймс, кажется, собирается взять под крыло всех несчастных девиц.
Домине не считала слова "несчастная девица" подходящим определением для такой красавицы, как Лючия Марчинелло, и тихо проговорила:
- Синьора Марчинелло нуждается в тишине и покое. По крайней мере, так она сказала.
- Что ж, она притащила с собой столько багажа, что сможет обеспечить себе лет сто тишины и покоя. Видимо, она пробудет у нас неопределенно долгое время, пока не поймет, что это не гостиница и что я не собираюсь скакать вокруг нее на цыпочках! У меня и без нее достаточно забот. Я думаю, это было верхом безрассудства со стороны Джеймса…
- Извините, - не выдержала Домине, - не могли бы мы оставить этот разговор на потом? Я замерзла, и с меня уже натекла целая лужа дождевой воды - боюсь испортить ковер на лестнице.
Миссис Мэннеринг надменно пожала плечами.
- Это я извиняюсь, что задержала тебя, - сухо ответила она. - Я знаю, что всем наплевать на мои чувства. Удивительно, что Мелани на этот раз со мною согласна - похоже, ей тоже не понравилась новая подружка Джеймса!
- Синьора Марчинелло только что овдовела, - заметила Домине, покраснев.
- Думаешь, для таких, как она, это имеет значение? - возмутилась миссис Мэннеринг. - Дорогая моя, эти вертихвостки не задумываясь заведут интрижку, если поблизости не окажется ни одного репортера! Но я не потерплю подобного поведения в моем доме! Ни-ко-гда!
Домине могла бы сказать, что этот дом принадлежит не ей, а Джеймсу, но у нее не было сил спорить. Вместо этого она с сочувствием покивала и, еще раз извинившись, почти пробежала остаток пути до своей комнаты.