– Я вовсе не пытаюсь за тобой ухлестывать! – воскликнул он, глядя в зеленые глаза Кейт, и в голосе его послышалось отчаяние. – Это все твои трюки?
– Господи, нет!
Она откинула назад гриву светлых волос. Сейчас могло случиться худшее. Понимание этого и возбуждало Кейт, и одновременно пугало ее.
Натиск был стремительным: Джулиан прижался к губам Кейт. Пусть это глупо, но он получит то, чего хочет.
Ее полные губы манили как магнит. Все здравомыслие разом испарилось. Их языки сплелись и затеяли танец любви в гипнотическом ритме. Кейт закрыла глаза.
В их поцелуе не было ни капли нежности. В нем была лишь пылкая страсть, почти ярость – словно обоюдоострый меч. Сперва обоих охватил шок, а вскоре он сменился наслаждением. Но даже поцелуй был не в силах удовлетворить сильный плотский голод.
Ни один мужчина не мог вызвать в Кейт таких чувств. Она ни с кем не перепутала бы Эша. Никто другой не стал для нее чем-то вроде наркотика. Ее тело изнывало от желания заняться с ним любовью.
Уиндхем притянул ее к себе. Его теплые и сильные руки скользнули по спине Кейт. О, это волшебное ощущение, когда их тела соприкасаются! Джулиан прижался животом к ее животу, и Кейт ощутила его возбуждение. Неужели этот мужчина никогда не перестанет ее хотеть? Он не смог стереть воспоминания о ней, похоронив их глубоко в душе.
А сейчас они словно слились друг с другом, испытывая восхитительное наслаждение. Их занятия любовью никогда не отличались неторопливостью и сдержанностью. И, как выяснилось, Кейт всегда был нужен только один мужчина – Джулиан Карлайл. Но ни в коем случае нельзя дать ему это понять. Пусть он считает, что у нее временное помрачение ума, что она не смогла противостоять сексуальному влечению – но не более. Лишь бы только не потерять контроль над собой от этого всепоглощающего плотского голода.
"Как легко сейчас обо всем забыть! Забыть о нанесенной ей Джулианом почти смертельной ране. Забыть о том, что он – отец твоего ребенка. Забыть, что он женат, – шептал Кейт внутренний голос. – Он ожидает, что ты сейчас упадешь на постель и пустишь его в свое изнывающее от желания тело. Так наслаждайся!"
Ладонь Уиндхема накрыла ее грудь и погладила сосок, отчего тот набух, напрягся почти до боли. Мышцы живота свело. "Что мы творим?" – мелькнуло в голове.
Кейт в панике отпрянула и уперлась ладонью в грудь Джулиана.
– Нет!
– Нет? Катрина, ты ведь любила заниматься со мной любовью, – произнес он соблазняющим тоном. – Мы оба этого хотим.
Ей казалось, все, что случилось с ними в прошлом, было лишь вчера. Содрогаясь всем телом, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, она возразила:
– Мне не позволяет чувство собственного достоинства.
Уиндхема глубоко задел этот ответ. Он сжал плечи Кейт.
– Неужели? Да что такая вероломная женщина, как ты, может знать о чувстве собственного достоинства?
Его глаза метали синие молнии.
Как Джулиан мог такое сказать! Охваченная яростью, чувствуя, что теряет последние крупицы самообладания, она заставила себя произнести:
– Уходи!
– Ты в своем уме?
– Я совсем безумна.
В его голосе зазвучала ядовитая насмешка:
– Ты потрясающая женщина, Катрина, но в твоем генетическом коде не хватает важных цепочек.
– В твоем коде таких пробелов больше, – отрезала она. – Спокойной ночи, Эш, или мне лучше называть тебя лорд Уиндхем? Я в отличие от тебя не забыла, что ты женат.
Ее слова словно били "под дых", создавали обманчивое впечатление, что у этой женщины есть высокие моральные принципы. Проклятье! Он чуть не признался ей, что никогда не был женат! Катрина сама предала его, а теперь разыгрывает из себя жертву. Это бессмысленно!
В голове Джулиана зазвучали слова матери: "Мой дорогой, этой бедняжке нужна была помощь. Она просто использовала тебя и всех нас. Наверное, вернувшись домой, она развлекает теперь подруг разговорами о том, что для нее было не более чем приключением".
Мать, никогда не считавшая его любовь к Катрине чем-то волшебным, все говорила и говорила, пока Джулиан не почувствовал, что сердце словно окаменело. Сестры, хотя и были менее критично настроенными, все же были потрясены и изумлены.
"А я-то думала, что вы двое безумно любите друг друга, – качала головой Оливия. – Мне казалось, ты сможешь построить свое счастье. Мне так жаль".
"Она не годилась тебе в жены, дорогой! – сокрушалась мать. – Может, Катрина испугалась той новой жизни, что ее ожидала? В конце концов, ей всего восемнадцать – сущий ребенок!"
Кейт закрыла за Уиндхемом дверь, пообещав себе, что больше такого не повторится. Они хотели заняться любовью лишь для того, чтобы утолить плотский голод, – вот и все. Ее одолевал стыд за собственную слабость.
Глава 6
Спустя несколько дней Уиндхем приехал на предоставленной в его распоряжение машине туда, где жила Кейт. Припарковавшись на улочке, обсаженной деревьями, он окинул взглядом ее дом с видом на гавань, построенный на склоне холма.
Сидней нравился Джулиану. Здесь всегда солнечно, с воды дует легкий бриз. Катрина когда-то шутила, что в Англии дождь никогда не прекращается, но порой казалось, что она втайне наслаждается британским климатом. Уж снегом – точно. Прежде она никогда его не видела. Сколько раз за прошедшие годы в памяти всплывали их зимние прогулки…
В ту ночь до самого утра шел снег. Октябрь и ноябрь в том году выдались необычайно теплыми, но перед Рождеством снег лег на землю, словно подарок с небес. Джулиан ужасно хотел побыть наедине с Катриной. Его изумляло то, как быстро между ними образовалась невидимая крепкая связь – словно они знали и любили друг друга еще в прежней жизни. Возможно ли такое? Миллионы людей верят в реинкарнацию. Все, что он знал наверняка: Катрина была средоточием всего, что он хотел найти в женщине: красивая, страстная, умная, исполненная любознательности, с таким широким кругом интересов. К тому же амбициозная, строящая планы на будущее. И он хотел быть частью ее планов. Она уже вошла в его сердце, словно ответ на его мечты.
В тот день он помог надеть Катрине пальто, повязал ей на шею кашемировый шарф. На голове у нее была зеленая шапочка – под цвет глаз, на руках – мягкие перчатки.
– Тебе нравится заботиться обо мне? – спросила она, перекидывая через воротник пальто толстую косу.
– Я хочу заботиться о тебе всю жизнь. – Другого ответа оба себе не представляли.
– Отлично!
В восемнадцать лет ее, по идее, должно было смутить такое скорое объяснение в любви, но Катрина лишь подставила ему губы для поцелуя. Лицо ее лучилось счастьем, и Джулиан подумал, что не видел ничего более чудесного в жизни.
– Ты будешь замечательным мужем и отцом, – заявила Катрина, едва он оторвался от ее губ.
– Это доказывает, насколько хорошо ты чувствуешь людскую натуру, – пошутил Джулиан.
Их чувства были такими глубокими, всепоглощающими, любовь изменила их жизни. Они еще не занимались сексом, но уже близко подошли к этой черте. А пока им хватало и того, что они были вместе.
Снежные хлопья падали в морозном воздухе на их головы и плечи.
– Это Божий подарок миру! – воскликнула Катрина, подняв к небу лицо.
– В середине зимы здесь еще красивее: контраст темных тонов и снежно-белого цвета почти сюрреалистичный.
– Я словно попала в сон. – Она рассмеялась, обнимая его, словно это для нее было настоящим приключением, а затем заявила, что умеет кататься на роликовых коньках, так что, наверное, сможет кататься и на льду.
Они хотели столько всего сделать вместе – ведь у них впереди было море времени! Джулиану нужно было доучиться в Оксфорде, чтобы получить степень в экономике и праве. Он планировал снять подходящую квартиру для них с Катриной.
Сомневаться в том, что они всегда будут вместе, означало не верить в то, что их свела сама судьба…
* * *
"По крайней мере, судьба позволила мне увидеться с Катриной еще раз в этой жизни, – мрачно подумал Джулиан. – Жизнь полна взлетов и падений. Некоторые люди умирают, когда им разбивают сердце. Но у меня хватило гордости пережить этот удар. Помогло и то, что на моих плечах лежит такая ответственность".
Странно, но почему-то вдруг ужасно захотелось вновь оживить в памяти давние события. Здесь, возле дома Катрины, мучительные воспоминания снова ожили. Она поймала Джулиана в свои сети в первый же день их знакомства, а в результате исковеркала ему жизнь.
– Сколько акров земли в этом поместье? – поинтересовалась Катрина, оглядываясь.
От восторга ее щеки зарделись. У нее было красивое лицо: идеально симметричное, с ясными зелеными глазами, кожа цвета сливок без единого изъяна, соблазнительные полные губы.
– Около двухсот, – ответил Джулиан, стараясь казаться нарочито грубым, хотя эта девушка понравилась ему сразу. А сейчас она стояла в вестибюле Рэдклифф-Холла, словно видение или сказочный персонаж. Катрина вела себя так, словно проехала полмира только для того, чтобы увидеть это поместье. Ее чрезмерный интерес казался странным.
– Как много! – выдохнула она. – А сколько в особняке комнат?
Джулиан снизошел до ответа:
– Банкетный зал, четыре гостиных. Сколько спален, не знаю, не меньше дюжины, несколько ванных комнат, небольшой дом для экономки, конюшни, каретный сарай, теннисный корт. Есть озеро с лебедями, через него перекинут каменный мост. А вы что, подумываете прикупить Рэдклифф-Холл?
Голос его звучал безразлично, но это была лишь защитная реакция, потому что внутри бушевали эмоции. Джулиан мысленно приказал себе успокоиться. Эта девчонка чересчур его взволновала, хотя они только что познакомились.
– А может, я владелица этого поместья? – ответила она так, словно ее забавляла их беседа.
Он снова окинул ее оценивающим взглядом. Катрина не отвела глаза.
– Владелицы поместий обычно путешествуют в собственных лимузинах, – твердо произнес Джулиан.
– Инкогнито путешествовать удобнее, – беззаботно отозвалась собеседница. – Мы подъедем к парадному крыльцу или нам придется обогнуть здание и попасть в него через вход для слуг?
– Почему бы не порадовать вас, подвезя к главному входу? Кстати, откуда у вас английский акцент? Странно, если, конечно, ваши родители не эмигрировали в Австралию из Англии и при этом не работали в жизни ни дня. Такое произношение ставят здесь в закрытых частных школах. Австралийский акцент у вас почти не заметен.
Катрина нахмурилась:
– Вы, определенно, сильны в логических умозаключениях.
– Может, я задал слишком личный вопрос?
– Не говорите глупостей, – резко ответила она, закинув за спину свои золотые волосы. – Моя мать… Она англичанка.
Сообщать подробности она явно не собиралась.
"Какая таинственная особа!" – подумал Джулиан.
Жаль, что она ни внешностью, ни поведением не похожа на его невесту. Да и как их можно сравнивать? Марину он знает с детства. Она – очень привлекательная, хорошая девушка, но ей не достает тех качеств, которые есть у Катрины. Странно, но у этой австралийской красотки высокомерия куда больше, чем у дочери английского графа, а Марине всегда недоставало уверенности в себе. Их следовало бы поменять местами.
Внезапно Джулиану стало понятно, каково это – быть одержимым женщиной. Раньше он был невысокого мнения о мужчинах, которые допускали, чтобы женщина настолько завладела их сердцем. А теперь ему перешла дорогу юная богиня, и вот уже хочется узнать, каковы на вкус ее поцелуи. "Я обязательно узнаю, – пообещал себе Джулиан. – Не позволю этой девушке уйти".
А Катрина именно это и сделала – ушла от него. До чего же подло она поступила!
Джулиан уже было собрался завести машину, когда невдалеке остановился серебристый автомобиль. Из него вышла стильно одетая женщина лет сорока – пятидесяти, а с ней мальчик лет семи в школьной форме – красивый, с густыми светлыми волосами. За собой он волочил тяжелый школьный рюкзак. Еще один мальчишка опустил стекло со стороны пассажирского сиденья, бросил своему другу бейсболку и крикнул:
– До завтра, Джулс! До свидания, миссис Гамильтон!
На мгновение Уиндхем утратил способность мыслить.
"Джулс? Миссис Гамильтон? Боже, этого не может быть!" – пробормотал он.
В ушах шумела кровь, тело пронзила такая сильная боль, словно его прижало автомобилем к кирпичной стене. Неожиданное прозрение будто ударило обухом по голове.
"Джулс"? Так Джулиана часто называл его друг Билл Гаскойн.
Но, чтобы быть до конца уверенным, нужно хорошо разглядеть лица той женщины и мальчишки – отсюда их плохо видно. Вот бы сейчас сюда бинокль! Они направляются к тому самому дому, в котором живет Катрина!
Темноволосая стройная женщина, должно быть, ее мать, а мальчик – сын Катрины. Она сказала, что ему пять лет. Ложь! У сестры Джулиана Оливии и ее мужа Брема есть шестилетний сын Питер. Этот Джулс выше его и лучше развит. Выглядит лет на семь.
В голове Уиндхема пульсировала настойчивая мысль: "Неужели этот светлоголовый мальчишка – мой сын? Нет, даже Катрина не способна так жестоко поступить".
Взгляд Джулиана неотступно следил за женщиной и мальчишкой. Джулс что-то оживленно рассказывал своей бабушке – наверное, делился тем, как прошел день. Что-то в облике женщины показалось Уиндхему знакомым. Может, они уже встречались? Вряд ли. Но чувство, что он уже видел ее раньше, не исчезало.
Джулиан еще немного посидел в машине, размышляя, как поступить. Он был потрясен до глубины души. Даже первая встреча с Катриной взволновала его меньше. В этот дом его никогда не пригласят – это ясно. Значит, нужно действовать. Катрина будет отсутствовать еще несколько часов, а он пока войдет, представится, а заодно получше разглядит мальчика и эту женщину, которая кого-то ему напоминает.
Джулиан с мрачным лицом вышел из машины, настраиваясь на предстоящий разговор. Кто знает, не совершает ли он огромную ошибку? А с другой стороны, возможно, ему предстоит сейчас узнать ошеломляющую новость.
Дверь открыла та самая женщина с темными волосами.
– Я могу вам чем-то помочь? – любезным тоном спросила она, но, разглядев высокого, невероятно красивого мужчину, стоящего на пороге, изменилась в лице и еле заметно задрожала.
Мозг Стеллы мгновенно оцепенел, время словно остановилось. Перед ней стоял Карлайл – в этом не было никакого сомнения. Это его синие словно сапфиры глаза, почти военная выправка, потрясающая красота. У его покойного отца Джеффри был такой же тонкий аристократический нос, широкие плечи, величавая осанка. Англичанин. Джеффри тогда женился на той ужасной девице – Алисии Скот-Леннокс, бог знает почему считающей себя более царственной особой, чем сама королева. Она скрывала от Джеффри худшую сторону своей натуры – интересно, как долго ей это удавалось?
– Да, вы можете мне помочь, – ответил гость, и в его голосе прозвучали гнев и удивление, которые ему не удалось скрыть.
Джулиан был потрясен, увидев перед собой женщину, которая больше четверти века не общалась со своей семьей, – Стеллу Рэдклифф. Ее сестра Аннабель, признанная красавица и взбалмошная особа, не покинула Англию вместе со Стеллой, а вышла замуж за мужчину, годившегося ей в отцы. Разумеется, не по любви, а из-за денег.
Но теперь все игры закончены.
– Вы знаете, кто я?
– Вы лорд Уиндхем, разумеется, – ответила Стелла, не пытаясь скрыть враждебность. – Вы унаследовали титул моего отца.
– А это значит, что мы – родственники.
Она вскинула подбородок:
– Полагаю, нет смысла это отрицать.
– Вы правы. Можно мне войти?
За спиной Стеллы был виден просторный вестибюль с элегантной лестницей, ведущей на второй этаж.
– Нет. Кейт не будет дома до шести часов. И вообще к чему вам с ней видеться? Вы причинили ей лишь вред.
"Вред?" – мысленно изумился Джулиан, но решил, что сейчас не время обсуждать этот вопрос.
– Я хочу увидеть мальчика. Не бойтесь, я ему ничего не скажу. Мне просто нужно его увидеть.
Стелла побледнела словно мел, но голос ее звучал по-прежнему спокойно.
– Это невозможно. Мой сын не имеет к вам никакого отношения.
– Ну пожалуйста, – почти простонал Уиндхем, не понимая, что творится с этой женщиной. – Чего вы так боитесь? Вам есть что скрывать? Вам и Катрине?
Его синие глаза сверкнули.
– А разве это не вы тот мужчина, что предал ее? – бросила с вызовом Стелла, переходя в наступление.
Джулиан, не удостоив ее ответом, бросил почти с презрением:
– Ради бога, позвольте мне взглянуть на мальчика, и я тут же уйду. Даю вам слово.
"Но обязательно вернусь", – добавил он мысленно.
Стелла вытянула перед собой руку.
– Сожалею…
– Что Катрина наговорила вам обо мне? Кучу лжи?
– Вы ведь женаты, так? У вас есть дети?
Уиндхем уже собрался честно ответить на этот вопрос, как вдруг с верхних ступеней лестницы донесся громкий детский голос:
– Я тут, бабушка!
Судя по тону, мальчик был готов броситься на защиту.
– Только не расстраивайте его, – умоляюще произнесла Стелла.
– Как будто я на это способен! – коротко ответил Джулиан, злясь на такое к себе отношение.
Мальчишка лет семи сбежал вниз по лестнице и взял Стеллу за дрожащую руку.
– Вы кто? – спросил он Уиндхема, глядя на него снизу вверх. – Почему вы стоите в дверях? Чего вы хотите?
Сердце Джулиана сжалось, но голос прозвучал спокойно:
– Я просто заглянул, чтобы выразить почтение твоей бабушке.