"Тогда почему у них обоих такие напряженные лица?" – подумал Джулс и заявил:
– Я вам не верю. – Хотя почему-то был уверен, что незнакомец говорит правду.
– Я могу доказать. Меня зовут Джулиан Карлайл. А ты – Джулс, сын Катрины.
Он протянул руку таким властным жестом, что Джулсу ничего не оставалось, кроме как пожать ее. Этот мужчина выглядел очень важным. Вряд ли он был злодеем.
– Мне очень приятно с тобой познакомиться, Джулс.
Уиндхем пожал руку сына, глядя в его ярко-синие глаза. Ошибки быть не может. Хотя тот и унаследовал от Катрины светлые волосы, подрастая, он с каждым годом будет все больше становиться похожим на мужчин из рода Карлайлов – высоких, с точеными чертами лица. А пока он – всего лишь маленький храбрый мальчик, поспешивший прийти на помощь бабушке. Любого бы восхитило такое поведение.
– А почему нас одинаково зовут? – спросил Джулс, внимательно глядя на Уиндхема.
Стелла, словно защищая, положила ладонь на его плечо и шикнула на него:
– Джулс…
– Ну, это ведь довольно распространенное имя, правда? – спросил Джулиан и улыбнулся.
От этой улыбки, обращенной к нему, у Джулса перехватило дыхание. Странно, почему этот Джулиан Карлайл кажется таким хорошим, достойным доверия человеком? Каждый гордился бы таким… таким отцом.
Джулс посмотрел на Стеллу и увидел написанное на ее лице беспокойство.
– В чем дело, бабушка? – спросил он.
Почему она не приглашает гостя в дом? Обычно она приветлива с людьми, а сейчас разговаривает ледяным тоном. Она точно его родственница? А затем Джулса осенило. У этого мужчины такое же аристократическое произношение, как и у Стеллы, – а она англичанка. Значит, Джулиан Карлайл – тоже англичанин.
– Вы лорд Уиндхем?
Джулиан смог только кивнуть, не в силах вымолвить ни слова. Он ощущал себя человеком, у которого украли самое драгоценное – его сына.
Катрин проявила сатанинскую жестокость. "Да, она имела право выбросить из своей жизни меня, – подумал Уиндхем. – Но как она посмела отобрать у меня ребенка!" Если бы только Катрина оказалась сейчас здесь! И желательно – на коленях, со склоненной головой, ожидая, когда ее отсечет карающий меч. Джулиану нужна была правда, и он чувствовал, что сможет заставить Катрину ее рассказать.
Несмотря на бушующий в душе гнев, он произнес извиняющимся тоном:
– Это я виноват. Боюсь, я шокировал твою бабушку. Надо было предварительно позвонить, но мне хотелось сделать ей сюрприз.
Джулс кивнул и тут же заявил:
– Мне еще кое-что не понятно…
Уиндхем подумал: "Это прозвучало словно настоящий вызов. Мальчик выказывает ум и проницательность, необычные для его возраста".
– Не важно, – ответил он. – Твоя мама все тебе объяснит.
– Объяснит что? Может, лучше это сделаете вы?
Джулс направился было за Уиндхемом, который уже начал спускаться по ступеням крыльца, но на эти слова повернулся и тихо, но твердо сказал:
– Нет, это сделает твоя мама. – Он, прощаясь, помахал рукой Стелле, стоящей неподвижно словно соляной столп. – Я позвоню Катрине, когда вернусь в отель.
"Боже, надо ее предупредить!" – подумала Стелла.
– До свидания, Джулиан! – попрощался он с сыном.
– До свидания, сэр!
Уиндхем снова улыбнулся, и его улыбка наполнила Джулса покоем и радостью.
– Мы еще увидимся? – с жаром выкрикнул он вдогонку гостю.
Ведь этот новый знакомый – настоящий лорд. То-то Ноа удивится, когда услышит про него!
Уиндхем вскинул руку:
– Конечно!
А в голове, словно мантра, звучали слова: "Попробуй теперь объяснить ему все, Катрина. Попробуй!"
Едва Стелла закрыла дверь, Джулс тут же спросил:
– Это в самом деле наш родственник?
– Да, дорогой, – ответила ему бабушка, думая лишь о том, как бы скорее добраться до телефона. – Самое забавное, что я до сегодняшнего дня ни разу его не видела.
– А почему? – Внук взял ее за руку. – Может, тебе съездить в Англию погостить у родных? Ведь тетя Аннабель приезжала к нам.
– Неужели ты ее запомнил? Тебе же было всего пять лет.
– А что с ней случилось?
– Она умерла молодой, потому что не следила за здоровьем и связалась с дурными людьми.
– Это печально. Надеюсь, она умерла без мучений? – с искренним состраданием поинтересовался Джулс.
– Да, она скончалась мирно, мой дорогой, – заверила его Стелла и предложила: – Не хочешь выпить чаю и перекусить? Я приготовила жареного цыпленка с гарниром.
Внук пристально на нее посмотрел и спросил:
– Ты не хочешь об этом говорить?
– О чем "об этом"?
– Стоя на лестнице, я слышал ваш разговор. Мне показалось, что ты немного боишься Джулиана Карлайла. Это так?
– Разумеется, я его не боюсь! – уверенным тоном заявила Стелла. – Я лишь немного разволновалась. Все-таки он – лорд. Пятый барон Уиндхем.
– Тетя Аннабель была леди. Значит, и ты тоже?.. Ну, пока жила в Англии… Хорошо, что у нас в Австралии нет титулов. Мне кажется, все должны быть равны.
Стелла невесело улыбнулась:
– Ты прав. Когда-то я, как и Аннабель, была очень благопристойной мисс Рэдклифф. – Она умолчала о том, что они обе носили титул "достопочтенная". – Сестра вышла замуж за очень успешного бизнесмена сэра Найджела Уоррена, произведенного королевой в рыцари, а потому Аннабель называли леди Уоррен.
– Ясно. Но все-таки лучше, когда все равны, – подытожил Джулс. – А лорд Уиндхем выглядит круто – почти как на старых картинах. Он немного заносчивый, но, думаю, добрый. Скорее бы вернулась мама! Может, позвонишь ей и расскажешь, кто к нам приходил?
Стелла вздохнула с облегчением:
– Отличная идея! Ты поднимись наверх и переоденься, а я позвоню твоей маме.
Катрина молча выслушала новость, а потом выдохнула:
– Боже, помоги всем нам! Он все понял?
– Разумеется, как я ни старалась. Он же не слепой. И он понравился Джулсу.
– Еще бы! Чему тут удивляться? У них в жилах течет одна кровь. Мне пора идти. Спасибо, что предупредила. Джулиан этого так не оставит. Я скрывала от него сына целых семь лет. Наверное, он имел право знать о том, что стал отцом.
– Не забывай, как он поступил с тобой, – напомнила Стелла. – Просто не паникуй. Будь сильной.
– Это ты у нас сильная, Стелла.
– Я? Нет, – из скромности запротестовала та.
– Не отрицай. Это так. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты помогаешь мне растить Джулса.
Положив на рычаг телефонную трубку, Кейт посмотрела в окно офиса. На небе не было ни облачка, но она понимала: буря приближается.
Мёрфи Стилер без стука вошла в офис Кейт.
– Ну и как, поладили вы с лордом Уиндхемом? – В ее почти черных глазах читался грязный намек. – Он остался тобой доволен?
– Не отвлекайся от работы, – отрезала Кейт. – Зачем ты разболтала ему, что у меня есть сын?
У Мёрфи хватило совести покраснеть.
– Он рассказал тебе?
С бесстрастным лицом Кейт ответила:
– Уиндхема это мало заинтересовало, но я уже начинаю уставать от твоего вмешательства в мою личную жизнь. Еще раз это случится – и я буду вынуждена поговорить с Хью.
– Нажалуешься?
– Можешь не сомневаться. Я знаю, что ты любишь свою работу. Так что подумай как следует.
На щеках Мёрфи выступил яркий румянец.
– Решила, что можешь меня уволить? Думаешь, если бедный старина Хью мечтает затащить тебя в постель, так ты уже неуязвима?
– Все мы уязвимы. И мне надоели твои заявления, что Хью меня хочет. Он на сто процентов верен своей жене. Так что прекращай, Мёрфи! Извини, у меня больше нет времени на беседу с тобой – я очень занята. Уходя, прикрой за собой дверь.
Мёрфи исполнила эту просьбу, изо всех сил хлопнув дверью.
Полчаса спустя зазвонил телефон. Еще до того как поднять трубку, Кейт уже знала, кто звонит.
– Это Уиндхем.
– Чем я могу вам помочь? – спросила она ровным голосом, прекрасно умея в таких ситуациях притворяться спокойной. – Что-то случилось?
– Теперь я знаю, почему ты так беспокоилась. – Его голос хлестнул Кейт, словно бичом. – Как хочешь отпрашивайся с работы, но чтобы была у меня в отеле через полчаса.
– Это невозможно. У меня много работы.
Металл, зазвучавший в голосе Уиндхема, любого заставил бы повиноваться.
– Жду тебя через тридцать минут. Не придешь – я сам явлюсь за тобой. И обещаю: ты этому не обрадуешься. Куда лучше побеседовать у меня.
Глава 7
Уиндхем впустил Кейт в свой номер. Гнев тлел в душе, словно подожженный бикфордов шнур. Стоит огню подобраться к динамиту – и прогремит взрыв.
Гостья как ни в чем не бывало вскинула руки, чтобы обнять Джулиана. Он тут же ощутил вспышку желания, тело напряглось. Кейт прекрасно осознавала свою власть над этим мужчиной.
– Никогда не встречал такую, как ты, – жестко, без тени прощения в голосе произнес он.
– Ты всегда так говорил. – Это игривое замечание только подлило масла в огонь.
– Не серди меня еще больше, – предупредил Уиндхем. – Разумеется, твоя мать уже позвонила тебе?
– Она моя приемная мать, – пояснила Кейт, опускаясь в кресло. – Стелла из старых добрых Рэдклиффов, твоя родня.
– Эта "старая добрая Рэдклифф", лишь по случайности родившаяся в Рэдклифф-Холле, отказалась от собственной семьи. Она – твоя родная мать. Без сомнения, она сбежала в Австралию из-за беременности. Хотя зачем? Ведь она к тому времени уже была замужем.
– У нее были на то свои причины. И она удочерила меня. У меня есть соответствующие документы.
Джулиан смотрел на Кейт так, словно та была патологической лгуньей.
– Я тебе не верю.
Она начала терять самообладание:
– Какие грубые слова, особенно для такого джентльмена, как ты.
Он опустился на стул напротив, с отвращением отметив, что даже сейчас продолжает поедать Кейт глазами.
– Твой ребенок, Джулс, мой сын.
– А если я поклянусь, что это не так?
– Можешь клясться чем угодно, я знаю, что Джулс – мой сын. Ты была беременна, когда уехала из Англии.
– Нет.
Уиндхем пропустил мимо ушей ее отрицание, глядя на Кейт взглядом, горящим огнем.
– Ну ладно, – призналась она, понимая, что ему при желании ничего не стоит доказать свое отцовство. Остается лишь надеяться, что Джулиан просто покинет Австралию. – Уезжая, я еще не была уверена, действительно ли забеременела. Все подтвердилось лишь пару месяцев спустя. Я была ошеломлена. Когда врач сообщил мне о том, что у меня будет ребенок, я громко закричала. Странно, что ты не услышал меня в Англии.
Уиндхем подался вперед и наклонил голову, словно ему было невыносимо смотреть на собеседницу.
– Вот, значит, как? Мы обсуждаем такой важный вопрос, а ты отпускаешь глупые шуточки?
– Уверяю тебя, мне не до шуток, – произнесла Кейт таким резким тоном, что Джулиан вскинул голову. – Родить ребенка – это не шутка.
– Боже, Катрина, – прошептал он. – Ты хоть раз, пусть лишь на мгновение, пожалела о том, что не сообщила мне о ребенке, хотя бы из приличия? У меня ведь есть права на него. Ты забыла об этом? Я бы сделал все, что в моих силах, чтобы тебе помочь.
Ее охватил гнев.
– И чем бы ты мне помог? Положил бы денег на мой банковский счет?
Его темные брови сошлись на переносице.
– Я вскочил бы в первый же самолет, вылетающий в Австралию.
Кейт отвернулась.
– Это огромная ложь. Вы выбросили меня из своей жизни, Эш. Ты и твоя ужасная мать.
Это уязвило Уиндхема. "Ужасная мать"? Ему захотелось хорошенько встряхнуть Кейт.
– А при чем тут моя мать? – хрипло спросил он. – Она была шокирована твоим бегством так же, как и я, и поддержала меня в трудную минуту.
– Твоя мать была настоящим чудовищем! – выкрикнула Кейт, уже теряя над собой контроль.
Джулиан выглядел таким ошарашенным, таким изумленным, что Кейт оторопела.
– Моя мать умерла.
– Что? – ахнула она.
– Ты что, глухая? Моя мать умерла. Катаясь на лошади, она упала и получила смертельную травму, а спустя несколько дней скончалась в больнице.
Кейт побледнела.
– Что я могу сказать? Что сожалею? Я действительно сожалею, но твоя мать меня ненавидела.
Джулиан недоверчиво рассмеялся.
– Катрина, мне трудно в это поверить. Если моя мать тебя и ненавидела, могу сказать одно: она прекрасно это скрывала.
– От тебя. Должна признать, что она была вполне мила со мной вплоть до нашей последней ссоры – тогда-то Алисия и высказала все, что думала обо мне. Она заявила, что пришла пора мне вернуться в Австралию, исчезнуть из твоей жизни, что я не гожусь тебе в жены, – Марина и то еле подходит на эту роль. Может, твоя мать мечтала женить тебя на одной из принцесс?
Уиндхем, у которого голова пошла кругом, перебил Кейт:
– Господи, о чем ты говоришь? Думаешь, я поверю, что моя мать могла повести себя подобным образом?
– Мне плевать, чему ты веришь, – прямо заявила она.
Он вскочил:
– Катрина, прошу, попробуй взглянуть на ситуацию моими глазами. Моей матери здесь нет – она не может опровергнуть обвинения в ее адрес. А я знаю лишь то, что она была так расстроена твоим отъездом, что еле была в силах показать мне твою трогательную записку.
Кейт похолодела.
– Как она могла тебе ее показать, если я не оставляла никакой записки? – воскликнула она. – Да и о чем я могла тебе написать? Ты как последний трус удрал в Лондон, предоставив своей матери сделать за тебя всю грязную работу. Не думала, что ты на такое способен!
– Но-но! Полегче! – предупредил Уиндхем.
Он был взбешен, казалось, он не владел собой, глаза его метали синие молнии.
Даже понимая, что Джулиан никогда не поднимет на нее руку, Кейт решила, что все-таки лучше ретироваться.
– Не смей уходить! – прорычал он.
Она испуганно втянула ртом воздух.
– Ты не посмеешь и пальцем меня тронуть! Иначе я подам на тебя в суд!
– Вернись и сядь! Я не бью женщин, даже таких бессовестных, как ты. Я лишь хочу понять – как ты, настолько прекрасное создание, можешь быть такой жестокой.
Кейт, чувствуя, что ноги ее почти не держат, снова села в кресло.
– Это ты все испортил, Эш. А я любила тебя всем сердцем.
– Я не верю тебе!
– Но ты ведь поверил своей матери. Не хочешь теперь выслушать меня?
– Боюсь, сейчас мне не хватит для этого хладнокровия. Я лишь хочу, чтобы ты призналась в том, что Джулс – мой сын.
– Черт с тобой! – выкрикнула Кейт. – Да, да, да!
– Это все, что я хотел выяснить. Мой сын. Мой дорогой сын!
Вот она и приближается – та самая буря, которой так опасалась Кейт. Очень важно быть готовой встретить этот шквал. Никто в целом свете не отберет у нее сына!
– И что ты теперь намереваешься делать? Будешь приглашать его к себе в Англию на каникулы, позволишь общаться с другими твоими детьми?
Глаза Джулиана сверкнули.
– С чего ты взяла, что у меня есть другие дети?
– А разве нет? – Кейт снова вскочила, не в силах усидеть на месте. – Неужели Марина не смогла забеременеть? Уж в этом точно нет твоей вины – мне ты заделал ребенка в два счета… Впрочем, сейчас речь не об этом. Я хочу, чтобы ты держался от меня подальше, Эш. И не приближайся к моему сыну. Однажды я расскажу ему о тебе, но не сейчас. Пусть сначала Джулс подрастет, чтобы достаточно понимать. А теперь я хочу уйти.
– Ты всегда так поступаешь – убегаешь от того, с чем не хочешь иметь дела. Ты тогда испугалась, что я должен буду стать пэром Англии, а ты не сможешь соответствовать титулу баронессы?
– Не говори глупостей, – коротко рассмеялась Кейт.
– А в чем тогда дело? – требовательно спросил Уиндхем. – Скажи мне правду, и я позволю тебе уйти.
"Но можно ли продолжать обвинять Алисию? – подумала Кейт. – Сыновья всегда защищают своих матерей – даже семилетний Джулс постоянно встает на мою защиту".
– Я ведь уже рассказала тебе правду, но ты мне не поверил, – сказала она более сдержанным тоном. – Я знаю, что твоя мать тебя обожала и что ты любишь свою семью. Ты был идеальным сыном. Овдовев, Алисия цеплялась за тебя, пытаясь управлять тобой. Она ничего не имела против меня, пока не узнала, что ты унаследуешь титул. Ей казалось, что наши отношения – лишь ничего не значащий короткий роман, что вскоре я вернусь домой, а ты женишься на Марине и будешь жить с ней долго и счастливо.
– Но я не женился на ней! – воскликнул Джулиан.
– Что?! – не совладав с собой, вскричала Кейт, удивленно глядя на него.
– Я не женился на Марине. Она вышла за моего друга Саймона Болтона. Вы с ним знакомы.
– Но Марина ведь была без памяти в тебя влюблена – я это видела.
– К несчастью, я был влюблен не в нее, а в одну… – Уиндхем запнулся, подыскивая нужное слово, – в одну психопатку.
– Никогда не знаешь, с кем имеешь дело, – я затвердила этот урок еще в детстве… Так на ком ты женился? Погоди! – Она подняла руку. – Кажется, я знаю. На той темноволосой подружке Марины с необычным именем Талиса?
Джулиан промолчал, словно не было нужды отрицать очевидное, и Кейт подумала о том, что всего несколько дней назад он был готов изменить с ней этой Талисе.
– Полагаешь, она примет твое "дитя любви"? Вдруг это станет для нее невыносимым испытанием?
Воцарилось молчание, наконец Уиндхем произнес:
– У меня с собой твоя прощальная записка.
Он достал из лежащего на столе дорогого портмоне аккуратно сложенный лист бумаги, уже потертый на сгибах.
– Это моя записка? – с сарказмом поинтересовалась Кейт. – Жду не дождусь ее прочесть.
А в голове стучало: "Записка? Какая еще записка?"
– Как успехи моего сына в учебе? – спросил Джулиан, передавая уже пожелтевший лист.
Разворачивая его, Кейт ответила:
– Он учится хорошо. Джулс умный – весь в меня.
– Он умнее тебя. Как и я.
Кейт жадно вгляделась в строки на бумаге. Они были выведены ее довольно характерным почерком. Но лишь выглядели так, словно вышли из-под ее руки. Если приглядеться, тут и там между буквами в словах были крохотные промежутки – словно тот, кто писал, то и дело останавливался на секунду, чтобы отдохнуть. Она при письме так не делала. Понимая, что встретит враждебность, Кейт все же посмотрела в глаза Джулиану и заявила:
– Кто угодно мог написать эту записку.
– Ее написала ты, – язвительно возразил он. – Я сравнивал ее с другими записками, которые ты мне когда-то писала. Это твой почерк. У него есть отличительные особенности: например, буква "к" с завитушками в твоем имени. Вот тут. Смотри.
– Ну разумеется, тот, кто подделывал, постарался написать похоже. Вот только еще надо доказать, чья это рука. Пусть почерк и похож, но я никогда не писала эту записку. – Тут Кейт осенило. – Ее написала твоя мать! Я в этом уверена.
– Оставь эти обвинения!
– Даже не пытайся меня запугать, Эш, – вскинула она подбородок. – Я больше не та наивная девочка, какой когда-то была. Задумайся хоть на минуту. Твоя мать была одаренной художницей. Я видела много ее рисунков, особенно твоих портретов – она всегда любила тебя больше, чем твоих сестер.