Оружие женщины - Шэрон Кендрик 4 стр.

- Меня не волнует, что ты хотела! - прорычал он. - Потому что меньше всего я хочу раскрывать перед тобой душу, моя дорогая. Это никогда не было частью игры.

Она удивленно смотрела на него.

- Игры? Какой игры?

У него бешено бился пульс. Он залпом допил вино и со стуком поставил бокал на стол.

- Наши встречи должны были стать приятным времяпрепровождением. А сейчас получается, я обязан быть откровенным с тобой, потому что ты приготовила пару картофелин. Если бы мне нужно было исповедаться, я бы обратился к специалистам. - Он видел ее ошарашенное лицо и поста­рался убавить пыл. - Послушай, Ребекка, - почти нежно сказал он, - то, что было между нами, это...

- Не имеет значения! - резко перебила его Ребекка, потому что ясно поняла, к чему все идет. Он сейчас бросит ее! И осознание этого помогло ей понять, как слаба и безвольна она была все это время. Она постоянно подстраивалась под его желания. Ксандрос, Ксандрос, и только он. Она всегда старалась угадать, что и как он хочет. И вот к чему все привело. Она внезапно почувствовала отвращение к себе.

Если ей не нравилось отношение к ней грече­ского миллиардера, то винить можно только себя. Еще не слишком поздно для демонстрации своей гордости. Она перевела дыхание.

- Эти рестораны и отели, этот секс и пара слов после... Вот и все, что между нами было! - отчаян­но выкрикнула она. - И знаешь что, Ксандрос? Я рада, что все кончено. Рада!

Ксандрос замер.

- Но я еще не сказал тебе, что все кончено.

Ребекка очень хотела рассмеяться ему в лицо, настолько ее поразила его надменность.

- Да, ты не сказал. Это я тебе говорю. Все кон­чено, и, видит Бог, лучше бы не начиналось. Я как могла избегала тебя.

- Но у тебя не получилось, - заметил он.

- Да, не получилось. Ты очень хорош, Ксан­дрос, не буду спорить. Ты прекрасен. Чтобы устоять перед тобой, нужна не такая слабая жен­щина, как я. Я тоже попала под твои чары, - ее глаза пылали огнем, - но мы оба знаем, что к чему. Поэтому тебе лучше уйти.

Он смотрел на ее пылающие щеки и горящие голубые глаза и чувствовал, как его захлестывает злость на нее за такую дерзость. Но в то же время его накрыла волна безумного желания, и он нена­видел себя за это.

- Конечно, я уйду, - сказал он, заметив, что она кусает губу. Она еще пожалеет о своей импуль­сивности! И все-таки он не мог удержаться от последнего красивого жеста, желая показать ей, что все равно получает то, что хочет. - Но как на­счет прощального поцелуя? В память о том, что было?

- Н-нет, - слабо возразила Ребекка, но он уже крепко прижал ее к себе.

Одно его прикосновение, и она пропала. Пропа­ла по собственному желанию. Она услышала его стон, когда он еще крепче прижал ее к себе, и эхом отозвалась таким же стоном. Надо остановиться, успела подумать Ребекка, но ничего не сделала.

Уже потом она анализировала случившееся и утешала себя тем, что в последний раз насладилась близостью с ним.

Таким она Ксандроса еще не видела. Это был огонь, всепоглощающая страсть. Его дикое жела­ние полностью отвечало ее потребности быть с ним. Она мечтала утонуть в его поцелуях, отдаться его ласкам. Его руки гладили ее грудь, а потом резко очутились на бедрах. Он начал расстегивать на ней платье, продолжая целовать ее то страстно, то, наоборот, очень нежно. Он направил ее руки так, чтобы они дотронулись до его возбужденного естества.

- Расстегни мне брюки, - приказал он, и она, к своему стыду, подчинилась.

Ее новые дорогие трусики, купленные спе­циально для этого вечера, были сорваны в порыве страсти и брошены на пол.

Его движения были резкими и нетерпеливыми. Он повалил ее на пол, и она обвила его руками. Он уже стонал от нетерпения и стаскивал джинсы. Она вдруг поняла, что он даже не собирается пол­ностью снимать их, а только...

Она вскрикнула, когда Ксандрос одним резким движением вошел в нее. Он двигался, ускоряя темп, казалось желая полностью раствориться в ней, и она начала всхлипывать. Достигнув апогея, она вскрикнула. И одновременно поняла, что это был отчаянный крик ее сердца.

Ее глаза наполнились слезами, когда она пред­ставила свою жизнь без Ксандроса. Беспросветная темнота, ни единого лучика света.

Она тихо лежала до тех пор, пока его тело не обмякло и не стало тяжелым. Она решила, что Ксандрос заснул, но он вдруг пошевелился. Он отодвинулся от нее, а она не могла открыть глаза, потому что сдерживала слезы. Она так хотела, чтобы он снова был рядом с ней, чтобы этого разговора не было и вечер прошел, как она планиро­вала. Черт, ей даже не удалось вспомнить, с чего началась их ссора.

Ксандрос молча встал и натянул джинсы. Его сердце еще бешено колотилось в груди. Он посмо­трел на Ребекку. Ее волосы спутались, а щеки до сих пор горели. Он вдруг почувствовал укол вины, когда увидел порванные трусики. Но потом поду­мал, что она хотела этого не меньше.

- Ребекка...

Она отвернулась к стене. Боль в груди застави­ла ее свернуться клубком.

- Просто уходи, Ксандрос.

- Прощай, Ребекка.

Он бросил на нее прощальный взгляд и тихо закрыл за собой дверь.

Глава 5

- Ребекка, ты не могла бы зайти ко мне?

Холодный голос Ванессы не предвещал ничего хорошего, и Ребекка крепко сжала трубку.

- Но мой рейс только вечером, - запротесто­вала она.

- Я знаю. Твое расписание полетов как раз лежит у меня перед глазами, - сейчас голос начальницы стал ледяным. - И я хочу тебя видеть немедленно.

Ребекка смотрела на трубку так, словно Ванес­са сейчас вылезет из нее и продолжит разговор здесь, в ее доме.

В глубине души она знала, что так будет. Даже странно, что этого не случилось раньше. Многое изменилось за недели, которые прошли с того момента, как Ксандрос ушел из ее дома. Он оста­вил ее раздавленной и несчастной. Она тогда легла в кровать и долго рыдала, оплакивая свое разбитое сердце.

Спустя пару дней она узнала, что он перестал летать "Эволо", отменив все забронированные ранее полеты. Ребекка слышала, как возмущалась в своем офисе Ванесса, и только молила Бога, чтобы ее пылающие щеки не выдали ее.

Но самое страшное открытие Ребекка сделала несколько недель спустя. Она долго не могла пове­рить, но доктор однозначно подтвердил ее худшие опасения.

И что теперь делать?

Ребекка снова порадовалась, что свободный пиджак от униформы скрывает то, что рубашка на ней уже не сходится. Она наложила макияж, гото­вясь к скандалу. Не зря же говорят, что макияж - это своеобразная маска. А ей сейчас необходимо спрятать свой страх и отчаяние.

Через стеклянные двери она видела, что Ванес­са разговаривает по телефону. Когда начальница заметила Ребекку, ее лицо исказила гримаса яро­сти. Она тут же отложила трубку.

- Закрой дверь, - были ее первые слова.

Ребекка послушалась.

- Ты хотела меня видеть, - сказала она, отме­тив, что Ванесса не предложила ей присесть. И сейчас она стояла как провинившийся ребенок перед строгой учительницей. А разве не так? - услышала она голос совести. Разве ты не заслужи­ла всего этого?

- Не строй передо мной саму невинность, - холодно бросила Ванесса. - Ты прекрасно понима­ешь, почему ты здесь.

Как много знает эта блондинка? Ребекка тянула время.

- Я думаю...

- Нет, вот как раз ты и не думаешь, и в этом вся проблема. Ты позволила себе влюбиться и наруши­ла святое правило нашей компании - не спать с клиентами!

Глаза Ванессы метали молнии, и Ребекка вдруг поняла, что здесь больше женского самолюбия, чем профессиональной этики. Ксандрос ведь как-то упомянул, что Ванесса пыталась познакомиться с ним поближе. Для него это было привычным делом. Она поморщилась, представив, что он сей­час с другой.

- Прости, - прошептала она.

- О чем ты вообще думала? - Ванесса отмах­нулась от ее извинения тщательно наманикюренной рукой. - Что люди не заметят, как ты на него смотришь? Ты была настолько глупа, что надея­лась на развитие отношений с ним? Ты могла вооб­разить, что такой мужчина, как Александрос Павлидис, способен предложить что-то большее, чем кратковременная интрижка?

- Я… я не должна все это слушать, Ванесса.

- Нет, должна, Ребекка. Определенно должна. Ты лишила меня одного из самых перспективных клиентов и всех тех, кому он мог бы порекомендо­вать нас. Так что выслушать меня придется!

- А что тут еще сказать? - воскликнула Ребек­ка, прекрасно понимая, что до самого худшего Ванесса еще не докопалась.

- Много чего! - взорвалась начальница. - Ты выставила мою компанию некомпетентной, а пер­сонал непрофессиональным.

- Послушай, я же извинилась, - снова попыта­лась объясниться Ребекка. - Правда, я... Ксандрос был таким настойчивым. Я... я...

Ванесса покраснела от злости.

- Правда? Я всегда была уверена, что мужчины становятся настойчивыми, когда женщина дает им зеленый свет, - она взяла ручку и постучала ею по столу. - И еще кое-что. В этой сфере ты больше работать не будешь. Поверь мне, я за этим просле­жу. А теперь убирайся.

Неужели так легко быть выброшенной на улицу? - вяло удивилась Ребекка. В считанные секунды... Но ведь действительно нарушила уста­новленные правила. И что предпочтительнее: уйти прямо сейчас и больше не видеть никого из "Эволо" или остаться еще на какое-то время, зная, что все только о ней и говорят?

- Я пришлю униформу, - прошептала она.

- Выстиранную, пожалуйста, - процедила Ванесса.

По дороге домой Ребекка чувствовала себя совершенно потерянной. Как будто для нее нет места в этом мире. Ей нужно было с кем-то погово­рить, но с кем?

Ее овдовевшая мать вышла замуж второй раз и уехала жить в Австралию. Как Ребекка позвонит ей и скажет: "Мам, я беременна от мужчины, которо­го больше не увижу"?

Она не могла поделиться этим с друзьями, кото­рых завела на работе. Ванесса обвинит их в обще­нии с предателем, а это отразится на их работе. У нее есть две подружки, но они слишком заняты своими делами, к тому же живут не в Лондоне. Да и не хотелось ей никому ничего рассказывать.

Она даже будущему отцу не сказала!

Ребекка поежилась. Солнце нещадно пекло, но внутри у нее словно все превратилось в лед.

У меня будет ребенок. Вот она, правда.

Без семьи, без работы и дальнейших перс­пектив. И это тоже правда.

Она стояла и думала только о том, что ей делать дальше.

Не такой уж большой выбор. Она инстинктивно прижала руку к животу. Он округлился, точно округлился, но никому пока не видно. Пока. Пото­му что Ванесса бы не смолчала, если бы знала, что Ребекка носит ребенка Ксандроса.

Ребенок Ксандроса. Она поежилась. Ее быв­ший любовник будет отцом и ничего не знает об этом. Пока никто не знает, но скоро все станет заметно. И что тогда?

Что?!

Ребекка пришла домой и, аккуратно сняв форму, переоделась в летнее платье. Зайдя в спальню, осмотрела себя в зеркале. Со стороны кажется, что она здоровая женщина с пышными формами. Догадаться о том, что внутри нее растет новая жизнь, пока невозможно.

Среди украшений в ящике стола она заметила серьги, которые Ксандрос подарил ей в тот прощальный вечер. У нее екнуло сердце.

Интересно, он ей подарил их действительно на прощание? Впрочем, она была в этом уверена, хотя все закончилось не так, как он, видимо, планиро­вал. Их отношения закончились очень печально, но сам факт окончания ведь не был для нее сюрпри­зом.

Однако сейчас, как оказалось, у их связи появи­лись последствия, и ей нужно отнестись к этому со всей серьезностью. Ксандрос, конечно, не хотел ребенка, и она тоже, но дело сделано. Ребенок есть, и Ксандрос как отец имеет право знать.

Конечно, имеет. Ребекка обожала своего отца и не представляла, что могла бы лишиться общения с ним из-за того, что они с матерью расстались.

Однако решить сказать ему и сделать это было не одно и то же. После очередного УЗИ, на сроке двенадцать недель, Ребекка поняла, что тянуть дальше нет смысла. Письмо она сразу отмела. Это какой-то безликий способ, такие вещи говорят лично. Несколько раз она хваталась за телефон, чтобы позвонить ему, но не решалась. Как можно рассказать такую новость по телефону?

К тому же он может отказаться разговаривать с ней. Что-то внутри нее заставляло сказать ему лично, посмотреть на его реакцию. Ребекка жаж­дала увидеть его глаза, как бы тяжело это ни было. Сможет ли она освободиться от чувств к нему? А может, ей просто хочется обрести хоть чуть-чуть контроля над ситуацией?

Приняв решение, Ребекка начала действовать, радуясь, что у нее есть чем занять свои мысли. Как будто решение поехать к нему избавляло ее от не определенного будущего. Она взяла билет до Нью-Йорка, забронировала отель и позвонила матери.

- Не бери с собой много вещей, - прорвался через плохую слышимость голос ее матери. - Походишь в Нью-Йорке по магазинам.

- Да уж, - пробормотала Ребекка.

О походе по магазинам она даже не думала, хотя, наверно, было бы не лишним заглянуть в магазины для беремен­ных. Но сейчас у нее туго с деньгами. Хотя она вре­менно занималась подработками, денег не хватало, и она экономила каждый цент.

Ребекка не была в Америке много лет. Работая в "Эволо", она туда не летала. Хотя обычно наслаждалась полетом, в этот раз она не могла ни спать, ни отвлечься на что-либо - настолько нер­вничала.

Сейчас, когда за дорожные расходы не платила авиакомпания, Ребекка столкнулась с проблемой отыскать дешевый отель в центре города. В итоге она нашла чистенькую комнатку, в которой стояли искусственные цветы и большой телевизор.

Она прилегла и на минутку закрыла глаза, но, когда открыла их, поняла, что проспала довольно долго. За окном было темно, а на часах десять вечера.

У нее внутри все оборвалось. Она планировала прийти к нему на работу и попросить о встрече, чтобы у него не было возможности отказать ей. Сейчас она уже не была уверена, что это будет легко. Вряд ли такой известный человек, как Ксан­дрос, так доступен для публики.

Работая в "Эволо", она убедилась, насколько хорошо охраняют известных людей. Будь то день или ночь, ей все равно потребуется разрешение Ксандроса на то, чтобы встретиться с ним. У нее нет никакого шанса внезапно появиться перед ним. Если только караулить его у входа, но как жалко она будет выглядеть!

Ребекка поморщилась. Что ж, вечно оттягивать тягостный момент она не сможет. Чем быстрее она это сделает, тем быстрее уедет.

Но время уже десять вечера. Что, если он сей­час с другой женщиной? Тогда ей придется посмотреть правде в глаза.

Ее волосы растрепались, потому что она уснула с мокрой головой. Но сейчас ей было не до наведе­ния красоты. Она уже давно выкинула из головы нелепую мысль, что Ксандрос посмотрит на нее и вдруг поймет, каким глупцом был. Такого не быва­ет. А даже если бывает, она слишком себя уважает, чтобы снова хотеть человека, который так к ней относился.

Ребекка слегка подкрасилась, забрала волосы в пучок и сменила платье. Потом достала свой теле­фон и дрожащими пальцами набрала его номер.

Она долго слушала гудки и уже была готова услышать автоответчик, когда вдруг послышался щелчок и раздался его голос с неподражаемым акцентом:

- Да?

Наверно, ее имя отобразилось у него на дис­плее, потому что Ребекка уловила в его голосе настороженность. Если бы она только могла сейчас отключиться! Глубоко вздохнув, она отозвалась:

- Ксандрос? Привет. Это Ребекка. Я тея не отвлекаю?

Ксандрос молчал. Глядя на звездное небо, он обдумывал, как лучше ответить на ее вопрос. Он не ждал от нее звонка и в общем-то не хотел его. Но любопытство было сильнее, хотелось узнать, что заставило ее наступить на свою гордость.

- Как ты, Ребекка?

Сложный вопрос.

- Мне нужно тебя увидеть.

- Нужно?

Пауза.

- Но я сейчас в Нью-Йорке.

- Да, я знаю. Я тоже.

На этот раз пауза была такой долгой, что Ребек­ка уже решила, что он повесил трубку. Он даже не спросил, что она делает в Нью-Йорке, но это не должно удивлять ее. Он всегда был непредсказуе­мым,

- Где именно? - спросил он.

Она прочла вслух название отеля на гостинич­ном справочнике.

- Ты знаешь, где это?

Знал ли он? Ксандрос горько усмехнулся. До боли знакомое название. Закрыв глаза, он вспомнил, как остановился в этом самом отеле, когда первый раз сюда приехал. Он тогда с удивлением понял, что деньги в Нью-Йорке на улицах не валя­ются. Он видел бездомных, голодных людей и пообещал себе завоевать этот город. Через пару недель он нашел работу, которая позволила ему оплатить обучение в колледже. И с тех пор его дела шли только в гору.

- Ты можешь приехать? - спросил он.

- Куда?

- Я у себя в офисе.

Ребекка еле сдержала вздох облегчения. По крайней мере он сейчас не с той, что стала ей заменой.

- Вообще-то уже поздно, - возразила она.

Он поджал губы. Ему хотелось сказать, что ее не касается, до какого времени он работает. Зачем вообще она прилетела? Он придал голосу как можно больше жесткости...

- Я пришлю за тобой машину.

Его тон снова дал Ребекке понять, как на самом деле обстоят дела. Она его бывшая любовница, и никаких теплых чувств к ней в его сердце не оста­лось. А когда он узнает о цели ее визита, все станет еще хуже.

- Не надо. Я доеду на метро.

- Не будь смешной, Ребекка, - он нетерпели­во цокнул языком. - Уже поздно, и я сказал, что пришлю машину. Водитель позвонит, когда подъе­дет.

Она поняла, что с ним спорить бесполезно и в сложившихся обстоятельствах даже глупо. Зачем отказываться от комфортного транспорта, да еще поздно вечером в незнакомом городе?

- Спасибо, - быстро сказала она и отключи­лась.

И вдруг почувствовала странную слабость. Сразу и не поймешь, из-за беременности, из-за длинного перелета или потому, что она ничего не ела с утра.

Так поешь!

Ее организм отчаянно просил еды, и Ребекка совсем не хотела упасть перед ним в обморок. В мини-баре она обнаружила шоколад и сок.

Зазвонил телефон, и она ощутила себя загнан­ной в угол. Обратного пути нет.

Темный лимузин ждал ее у входа. Шофер, одетый в униформу, открыл ей дверцу. Ребекка устро­илась на заднем сиденье и смотрела в окно на про­плывающие мимо улицы. Она не видела их много лет, но помнила по телевизионным программам. Однако сейчас ее мысли были заняты другим. Она тщательно подбирала слова для предстоящего раз­говора.

Как сказать человеку, оставшемуся в прошлом, что в тебе часть его будущего?

Лимузин остановился перед высотным зданием, освещенным тысячами огней. У входа стояла девушка. Ее кудри и красное платье заставили Ребекку почувствовать себя совсем плохо. Кто такая? Как же она ненавидела себя за то, что ее до сих пор волнуют такие вопросы!

Брюнетка открыла дверцу машины.

- Привет, я Мириам, - улыбнулась девушка, демонстрируя безупречную улыбку. - Ксандрос попросил меня встретить тебя. Он у себя в офисе.

- Спасибо, - ответила Ребекка. Они поднима­лись в стеклянном лифте на верхние этажи. Сам он ее встретить не вышел. И как он объяснил ее появление Мириам? Это его девушка, которую он попросил встретить ее, чтобы не было никакого недопонимания? Или его секретарша, которая будет присутствовать при их разговоре?