- Это будет очень любезно с твоей стороны, Джефф. Ты просто замечательный сын, и я действительно буду очень рада позна… то есть вновь увидеть твою мать. - Вдруг девушка нахмурилась. - Но неужели ты собираешься отвезти меня в этот летний домик одну, без дуэньи?
- Дуэньи? Ты имеешь в виду даму, которая повсюду сопровождает молодую девушку? - озадаченно переспросил Джефф. - Ты говоришь такие странные вещи!
- Извини.
- Ну что ты! - усмехнулся ее жених. - Кстати, ты не думала насчет работы?
Мелисса побледнела:
- Работы?
- Да. Когда я заехал за тобой, твоя мать сказала, что Джордж Шмидт звонил несколько раз и спрашивал, не собираешься ли ты возвратиться на завод. Я обещал Шарлотте расспросить тебя об этом.
- А что это за завод?
- Само собой, шарикоподшипниковый завод компании "Монро Бол Беринге".
- Понятно. И чем я там занималась?
- Заправляла всем, конечно же. Так ты собираешься возвращаться?
Мелисса покачала головой:
- Нет, думаю, следует предоставить завод в распоряжение Джорджа.
Джефф запрокинул голову и расхохотался, но потом, заметив смущение девушки, спросил ее:
- А ты не считаешь, что сказала нечто очень смешное?
Мелисса с серьезным видом замотала головой.
Все еще посмеиваясь, Джефф повел машину дальше.
Мелисса посмотрела на смешанный сосново-дубовый лес, мимо которого они проезжали. Все деревья были увиты толстой зеленой лозой.
- А что это за плющ, обвивающий все деревья?
- Плющ? - изумленно переспросил Джефф. - Ты что, забыла, что такое кудзу?
Девушка вздохнула:
- Думаю, что да.
Джефф с видом опытного лектора рассказал ей, что виноград кудзу был завезен в здешние места много лет назад, чтобы предотвратить эрозию почвы, но вместо этого разросся так, что уже давно превратился в бедствие, угрожающее всей растительности юга США.
Когда он закончил свой рассказ, Мелисса ощутила, что более-менее привыкла к автомобилю. Ей очень нравилось находиться в обществе Джеффа, хотя при этом ей все равно хотелось узнать, как она попала в 1992 год и как долго ей предстоит здесь пробыть. Она сделала все возможное, чтобы выяснить это, в частности на днях нашла ящик со старинными письмами, о которых ей рассказывала Шарлотта. Прочитав письма, которые она лично написала своим родителям в тринадцатилетнем возрасте, во время пребывания у своей бабушки в Натчезе, девушка так разволновалась, что даже заплакала. А вчера тетя Агнесс принесла девять писем, которые отец Мелиссы писал ей и ее матери из восточных штатов - он ездил туда, чтобы купить новый волокноотделитель для хлопка. Эти письма также сильно взволновали ее, наполнив каким-то сладковато-горьким сожалением. К несчастью, ознакомившись с письмами, она поняла, что ни одно из них не было написано после ее прыжка в будущее, и поэтому ничего нового для себя так и не узнала.
Джефф свернул на узкую гравийную дорогу, и Мелисса замерла. В конце дороги, на высоком обрыве над рекой стоял, утопая в зелени, знакомый ей особняк в греческом стиле.
- Я знаю этот дом! - не подумав, воскликнула девушка. - Здесь живут Джереми и Люси Сарженты. Люси - это моя лучшая подруга.
Джефф ударил по тормозам и повернул к Мелиссе побледневшее лицо.
- Что случилось, Джефф? - спросила она.
- Мелисса, ты перепугала меня до смерти!
- Что ты имеешь в виду?
- Однажды я пошел в библиотеку и разузнал историю этого дома. Он был построен Джеймсом Саржентом, который в 1848 году по случаю женитьбы своего сына Джереми передал дом ему.
Мелисса ощутила, как от ее лица отлила кровь.
- Понятно, - проговорила она.
- Джереми женился на женщине по имени Люси, - озабоченным тоном продолжал Джефф. - И ты говоришь, что она твоя лучшая подруга?
Мелисса посмотрела на пустынный дом и закусила губу. Следует ли рассказать Джеффу правду? Кажется, более подходящий случай трудно себе представить - но какая-то часть ее натуры по-прежнему сжималась при мысли о возможной реакции Джеффа, напоминая ей, что она еще недостаточно хорошо его узнала.
Девушка виновато взглянула на своего жениха и сказала:
- Джефф, я до сих пор ощущаю некий туман в голове. Я уверена, что тоже знала, кто построил дом. Разве ты не рассказывал мне об этом?
- Может быть, и так, но…
- А после моего падения все так перепуталось…
Казалось, молодого человека не убедили эти объяснения.
- Надеюсь, все дело в этом. На какой-то момент я уже подумал было, что ты как-то перенеслась сюда из другого столетия. Но ведь это невозможно, не так ли?
Мелисса кивнула, радуясь, что не рассказала ему всего.
Джефф вылез из машины сам и помог выйти Мелиссе. Они пошли к старинному зданию. Вдоль дорожки цвели кизил и азалии, а воздух благоухал весенней зеленью.
- О Джефф, я хочу осмотреть дом изнутри! - воскликнула девушка.
- Разумеется, ты все увидишь.
Взойдя на крыльцо, он достал ключ, отпер дверь и распахнул ее.
- Этот дом уже много поколений принадлежит моей семье, - объяснил он. - Но мои родители давно утратили к нему интерес. Мы поддерживаем в рабочем состоянии электропроводку и водопровод, иногда здесь живут приезжающие к нам гости, а в остальное время дом пустует.
Мелисса обвела взглядом гостиную слева и столовую справа. Этот дом был знаком ей как свои пять пальцев - хотя комнаты сильно изменились. Обои и занавески выцвели, мебели было совсем немного, из ковров торчали нитки, а краска на полах местами облупилась.
Наблюдая за девушкой, Джефф сказал:
- Я хотел, чтобы мы навели тут порядок и переехали сюда после свадьбы, но ты отказалась.
- Правда? - недоверчиво спросила Мелисса. - И как я это объяснила?
- Тебе понравилась планировка, но ты решила, что дом стоит в слишком безлюдном месте, - с горечью в голосе произнес Джефф. - Ты хотела, чтобы мы построили дом в черте города.
- Тогда я, наверное, была не в себе, - твердо заявила Мелисса. - Джефф, давай отремонтируем здесь все!
Лицо молодого человека засветилось радостью.
- Ты меня разыгрываешь?
- Вовсе нет!
Но в его глазах промелькнула какая-то тень.
- А что, если память к тебе вернется и ты снова передумаешь?
- Я обещаю тебе, что не передумаю. - Девушка увидела, что Джефф по-прежнему хмурится, и добавила: - Но если, конечно, дело в том, что ремонт нам не по средствам…
- Не говори глупости. Моя мать была согласна профинансировать перестройку дома, это должен был быть ее свадебный подарок.
- Как мило. Джефф, этот дом заслуживает того, чтобы его привели в порядок. Оставить его в таком состоянии было бы кощунством.
Джефф внимательно на нее посмотрел:
- А что потом, Мелисса?
- Ты про что?
- Кто будет здесь жить? - серьезным тоном спросил он, привлекая девушку к себе. Затем он нагнул голову и нежно поцеловал ее в щеку. Мелисса задрожала от восторга.
- Один поэт как-то сказал: "Живи со мной и будь моей любовью", - произнес молодой человек. - Ты будешь жить со мной, Мелисса?
- О Джефф, - с мукой в голосе проговорила она, - я бы очень хотела!
Джефф сжал руками ее лицо:
- Так что тебя останавливает? Пожалуйста, скажи мне правду - я вынесу все, что угодно. Если ты меня не любишь…
Мелисса прижала указательный палец к его губам:
- Джефф, как я могу не любить тебя? Я просто должна подождать, пока все не прояснится.
Вздохнув, ее жених сдержанно кивнул и произнес:
- Пойдем со мной, я хочу тебе кое-что показать.
Он провел девушку по коридору, затем они вышли в заднюю дверь. Возле края обрыва стояла аккуратная беседка, вся увитая плетями вьющейся розы.
- О Джефф! Как красиво!
Они зашли внутрь и, держась за руки, сели на скамью. Несколько секунд они вдыхали сладкий аромат цветов и смотрели на великолепную реку, тихо катившую свои воды внизу.
Наконец Мелисса спросила:
- Джефф, ты собираешься рассказать мне свою историю?
После того как молодой человек нерешительно посмотрел на нее, она взяла его за руку и сказала:
- Но разве не для этого мы сюда приехали? Тебе не кажется, что сейчас как раз подходящий момент?
Джефф кивнул:
- Да, ты права. Видишь ли, я когда-то любил одну девушку, но она умерла.
- О Джефф, мне так жаль…
Его глаза зажглись огнем тоски, и он продолжил:
- Ее звали Эбби, мы выросли вместе…
На протяжении последующего получаса Джефф изложил всю историю своих взаимоотношений с Эбби: рассказал, как между ними зародилась любовь, как на одну короткую прекрасную ночь их соединила физическая близость, как она погибла и вместе с ней умерла его душа…
Когда он закончил, лицо Мелиссы было мокрым от слез.
- О Джефф, это самая грустная история, которую я когда-либо слышала! Подумать только, погибнуть из-за какого-то пьяного шофера! Я уверена, что это разбило твое сердце на куски!
- Так оно и было.
Девушка покачала головой, на ее лице застыло тревожное выражение:
- Этот век так опасен!
- Да, конечно. Но, дорогая, всему плохому рано или поздно приходит конец. - Джефф внимательно посмотрел на свою невесту: - Понимаешь, все закончилось!
- Закончилось?
- Дело не в том, что я забыл Эбби. В каком-то смысле я буду любить ее всегда, но когда я встретил тебя, у меня возникло чувство, что мне дали в жизни - и в любви - второй шанс. И я знаю, что Эбби была бы этому рада.
- О Джефф!
Девушка, вся дрожа, упала ему в объятия.
Он погладил ее по спине:
- Только меня все это так тревожит…
- Тревожит? Что?
Джефф заговорил напряженным голосом:
- После падения ты стала совсем другим человеком, и тебя новую я полюбил всем сердцем. Но в тебе есть нечто такое, что всегда ускользает от меня. Почему меня терзает ощущение, что я могу в любой момент потерять тебя? Что, если ты станешь такой, какой была прежде?
- Джефф, я же говорила тебе, что не стану.
- Но почему тогда я не могу избавиться от этого страха?
Мелисса ничего не смогла ему ответить - из ее глаз хлынули слезы. Да, она тоже любит Джеффа всем сердцем, но как она может пообещать ему, что останется с ним, если даже не знает точно, как здесь очутилась, а также когда таинственная сила вернет ее обратно?
Помимо того, ее тревожило воспоминание о том, каким несчастным было выражение лица Мисси, появившегося в малахитовом шаре. Мелиссе казалось, будто что-то разрывает ее душу на две части. О том, чтобы сделать больно Джеффу, не могло быть и речи, но как можно построить свое счастье на несчастье другого человека?
20
- Леди, попрошу вашего внимания.
Мисси стояла в гостиной дома Саржентов, а три ее "лучшие подруги" - Люси Саржент, Антуанетта Макги и Филиппа Мерсер - сидели на стульях вокруг нее. На их коленях лежало вязанье. На лице Мисси застыло воинственное, решительное выражение.
- Так что ты хочешь сообщить нам, Мисси? - вежливо спросила Люси.
- Для начала вы можете отложить вязанье, потому что сегодня вам все равно некогда будет этим заниматься.
Дамы испуганно выдохнули.
- Мисси, о чем ты? - насмешливо спросила Филиппа Мерсер. - Клянусь, после падения ты ведешь себя просто вызывающе. Ты же знаешь, что эти носовые платки и шали должны быть готовы к субботней ярмарке?
- К черту эту ярмарку! - Заметив, что лица леди словно окаменели, Мисси продолжила: - Послушайте, если после того, как я закончу, вы решите продолжать вязать, я не против. Но я хочу, чтобы вы меня все-таки выслушали.
- Не хотела бы показаться грубой, дорогая, но если ты хочешь сказать, что не будешь сегодня работать вместе с нами, то зачем ты пришла? - поинтересовалась Люси.
- Потому что на этом настояла моя старуха! - раздраженно воскликнула Мисси. - Если уж мне суждено провести вечер с тремя простушками, то я постараюсь хотя бы кое-что изменить.
Филиппа встала со стула:
- Мисси Монтгомери, думаю, с нас хватит твоих оскорбительных высказываний!
- Да ну? - проговорила Мисси.
Антуанетта хихикнула и, махнув рукой, сказала Филиппе:
- Ладно, дай ей сказать. Все это даже забавно.
Шумно прочистив горло, Филиппа под громкий шелест юбок вернулась на свое место.
- Ну что ж, Мисси, сообщи нам, что у тебя на уме.
Некоторое время Мисси прохаживалась по комнате, заложив руки за спину. Затем она резко повернулась к "подругам" и, глядя в их заинтересованные глаза, произнесла:
- Думаю, Филиппа только что высказала здравую мысль.
- Правда? - откликнулась Филиппа. - Да ты что!
- Да, - кивнула Мисси. - Я действительно вела себя по отношению к вам довольно вызывающе - особенно это касается вчерашнего вечера, - поэтому я хочу извиниться. В конце концов, я много времени провожу с этим чудовищем по имени Фабиан Фонтено, так как вы можете меня в чем-то винить? - Никто из девушек не ответил, и она чуть слышно закончила: - Кроме того, последние сто сорок лет выдались для меня довольно бурными.
- Сколько-сколько? - переспросила Филиппа.
Люси непонимающе покачала головой и произнесла:
- К чему ты все это говоришь?
- К тому, что вы не виноваты в своем положении, - пояснила Мисси. - Но если вы откажетесь меняться… - Она погрозила им пальцем. - Вот тогда это будет ваша вина.
- Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что нам надо "меняться"? - поинтересовалась Антуанетта.
Мисси всплеснула руками:
- Но разве это не очевидно? Поверить не могу, что вы терпите рабскую зависимость от своих мужей!
- Рабскую зависимость! - в один голос воскликнули дамы.
- Да, рабскую зависимость! - энергично провозгласила Мисси. - У вас нет никаких прав. Вы не имеете права голоса, не можете быть членами суда присяжных, да что там говорить, вы даже не можете путешествовать в одиночку, без сопровождающего вас слуги мужского пола. Вас нередко отделяют от мужчин на всевозможных общественных мероприятиях, как будто вы какие-то изгои общества. Ваше мнение никогда не воспринимают всерьез. Мужья во всех смыслах относятся к вам как к существам, низшим в интеллектуальном плане…
- Мисси, но это неправда! - пылко возразила Люси. - Все дело в том, что наши интересы отличаются от мужских…
Мисси закатила глаза:
- Ах да, священные женские интересы! Рожать детей, вести домашние дела и подчиняться своим мужьям?
Три головы согласно закивали.
- Ну что ж, тогда ответьте мне на кое-какие вопросы, - быстро заговорила Мисси. - Где написано, что женщины не могут делать всего того, что делают мужчины? Скажите мне, неужели вы рождаетесь с надписью "производитель детей" на чреве?
Дамы были так изумлены, что могли лишь молча смотреть на Мисси.
- Но Мисси, - наконец возразила Антуанетта, - мы вполне довольны своей жизнью.
- Это действительно так? - проговорила возмутительница спокойствия. - Ты и впрямь ничего не хочешь изменить в своем черноглазом распутнике?
Лицо Антуанетты выражало недоумение.
- Она говорит про Брента, - пояснила ей Филиппа.
Антуанетта издала тихий стон.
- Ну так как? Кажется, в твоем дорогом Бренте тебе что-то не нравится? - наседала на нее Мисси.
Женщина закусила губу:
- Ну, вообще-то мне не нравится то, что он флиртует с другими леди…
- То-то!
- И иногда меня раздражает, когда после тяжелого дня - к примеру, когда у ребенка сильно болит животик, - Брент пристает ко мне с… - Антуанетта замолчала и покраснела.
- О чем я тебе и говорю! - с торжеством в голосе воскликнула Мисси. - Наш Казанова желает побаловаться, а ты едва ноги волочишь?
Антуанетта энергично кивнула, а Люси сказала Филиппе:
- Я понятия не имею, о чем она говорит!
Филиппа тихо ответила:
- Что бы это ни было, я уверена, что это какая-то грязь.
- Но ты можешь просто отбрить козлика, - посоветовала Мисси Антуанетте.
Женщина широко раскрыла глаза и прижала руку к груди:
- Что именно ты предлагаешь мне отбрить своему мужу?
Мисси махнула рукой:
- Бога ради, только не подумай, что я имею в виду оскопить его! Я хотела сказать, что для начала можно попробовать спать в разных комнатах. Вспомни о своих потребностях, ведь можно не позволять ему использовать тебя.
- Но ведь долг жены состоит в том, чтобы удовлетворять желания своего мужа?
- Чушь собачья! А что вы скажете про долг мужа по отношению к жене?
- Наши мужья выполняют свои обязанности, - вступилась Филиппа, - когда обставляют наши дома и обеспечивают нас всем необходимым.
- Я не говорю о крыше над головой и достаточном количестве продуктов! - возбужденно проговорила Мисси. - Я имею в виду уважение вас как личности, как индивидуума.
Три женщины растерянно переглянулись.
- Святые небеса, да вы просто безнадежны! - досадливо махнула рукой Мисси. - Никогда не слышала о людях с такими косными взглядами.
- Уверяю тебя, наше мышление является абсолютно современным, и нас полностью удовлетворяет наша судьба, - объявила Филиппа.
- Да неужто? - повернулась к ней Мисси. - Так тебе все нравится в твоем муженьке?
Филиппа с видом крайней неловкости отвела взгляд.
- Ну давай же, расскажи нам все!
- Ну, вообще-то, - неохотно призналась женщина, - мне не нравится, что Чарльз постоянно просит меня принести ему сапоги.
- А сразу после этого он приказывает тебе поцеловать их? - добавила Мисси.
Женщины рассмеялись.
- Однажды, - с некоторым раздражением в голосе продолжала Филиппа, - Чарльз приказал мне стянуть с него обувь и при этом толкнул меня в… в спину так сильно, что я отлетела и врезалась в камин. У меня на лбу выросла большая шишка, а он даже имел наглость называть меня после этого неповоротливой коровой.
- Теперь понимаете, о чем я? - воскликнула Мисси. - Эти мужики совсем нас не уважают, и в том, что вам приходится терпеть подобное обращение, по крайней мере частично виноваты вы сами.
- Так что же нам делать? - спросила Филиппа.
- Когда он в следующий раз прикажет тебе принести ему сапоги, стукни его этим сапогом по голове, и тогда он сам узнает, что такое шишка!
Филиппа невольно улыбнулась.
Мисси повернулась к Люси:
- Теперь твоя очередь. Я уверена, что и тебя обижают какие-то поступки Джереми.
- Вовсе нет!
- Не упрямься, Люси, - произнесла Филиппа. - Мы все признались, так что ты тоже должна это сделать.
Люси закусила губу:
- Ну, вообще-то Джереми четыре раза в неделю посещает богословский кружок.
- Четыре раза в неделю! - эхом повторила Мисси.
Люси с грустным видом кивнула.
- Я просила его взять меня с собой, но он утверждает, что я просто не в состоянии буду понять смысл дебатов.
- О, что за высокомерие! - воскликнула Мисси. - Ия уверена, что присутствовать на заседаниях этого кружка не позволено ни единой женщине?
- Именно так, - сказала Люси и, достав носовой платок, высморкалась. - Больше всего мне не нравится то, что в настоящее время кружок обсуждает понятие предопределения - а мне так хочется постигнуть его! - Женщина внезапно расплакалась.
Мисси похлопала ее по опущенным плечам:
- Я советую тебе объявить забастовку.