Рэйф не впечатлял ее ни своим ростом, ни широтой своих плеч или гибкостью тела. Ни даже своей невероятно красивой внешностью. Ее внимание привлекало то, что исходило у него изнутри и основывалось на его характере, внушающей уважение самодисциплине и его деловой хватке. Добавить сюда блестящие мозги – и получится мужчина, которого нельзя не воспринимать всерьез.
Мариса мало что знала о том, как он добился такого головокружительного успеха, и имела смутное представление о его финансовой империи, но она как-то читала газетную статью, которая восхваляла его управленческие навыки. А еще автора приводил в восторг жесткий контроль, установленный Рэйфом Певерилом в его компании.
Мариса поежилась. Она слишком хорошо знала, что такое контроль.
– Кир, – обратилась она к сыну, прогоняя мрачные воспоминания, – может, ты выберешь себе какую-нибудь книжку, чтобы я почитала тебе перед сном, и мы сходим в сад и немного погуляем?
Ей нужно было заняться сыном и подумать, как решить свалившийся на нее ворох проблем, а не вздыхать по мужчине, который вдруг оказался таким неожиданно любезным.
Когда Кир уснул в обнимку со своим любимым медвежонком Бастером, Мариса облачилась в более-менее пристойный наряд, который удалось спасти от огня. Он смотрелся немного уныло, но чего можно ожидать от вещей, переживших пожар? Завтра вечером, после того как она наведет порядок в своем гардеробе, можно будет снова почувствовать себя человеком.
Мариса закусила губу, разглядывая свое отражение в зеркале. Что, черт подери, следовало надеть женщине, которую пригласили на ужин в доме олигарха?
Вряд ли зеленую блузку из искусственного шелка и брюки песочного цвета, но у нее больше ничего не было.
Ее вещи все еще пахли дымом, вызывая тревожные воспоминания, и не только о прошлой ночи. Время от времени в ее снах возникали обрывки той авиакатастрофы, и Мариса снова переживала животный страх, вытаскивая их багаж из покореженной груды металла.
Она расправила плечи и в третий раз проверила монитор радионяни. Внутри затеплилось что-то похожее на предвкушение.
Из всех совпадений, с которыми можно было столкнуться, встреча с Рэйфом пугала ее даже больше, чем встреча с Дэвидом.
Если бы ее бывший муж услышал, в каком положении оказалась Мариса, ее сын был бы еще в большей безопасности. Она не могла и не будет жалеть о той лжи, которую сказала мужу, когда он потребовал, чтобы она вернулась вместе с ним в Марипосу.
Мариса тяжело вздохнула. Она не обманывала Рэйфа, просто воспользовалась его именем и репутацией.
Тихий стук в дверь заставил напрячься каждую клеточку ее тела. Мариса сделала несколько глубоких вдохов и открыла дверь.
– Он уснул? – спросил Рэйф.
– Да, – натянуто ответила Мариса.
Рэйф внимательно следил за тем, как она закрывает за собой двери. Мариса выглядела уставшей, ее восхитительная кожа была бледнее обычного, а ее прекрасные зеленые глаза тускло светились печалью и таинственностью. Он посмотрел на ее поджатые чувственные губы. Несмотря на все неприятности, свалившиеся ей на голову, Мариса держалась прямо и оставалась изящной и грациозной. Рэйф ни за что бы не поверил, что перед ним была та самая женщина, которую он встретил в Марипосе.
Так почему бы не спросить откровенно, к чему весь этот маскарад? У Рэйфа не было ответа, потому что в кои-то веки он предпочитал не знать правду.
– Он сразу уснул? – спросил Рэйф.
– Нет, – призналась Мариса. – Но я не удивлена. Сегодня был непростой день, но медвежонок Бастер в конце концов победил. – Она слабо улыбнулась, словно улыбка стоила ей неимоверных усилий. – Обычно Кир крепко спит, но я немного переживаю, чтобы ему не приснились кошмары.
– Часто такое случается?
– Нет, но после того, что он услышал от Трейси о пожаре… – Ее голос задрожал, но она собралась и продолжила с большим оптимизмом: – Я рада, что в его комнате есть радионяня.
Рэйф открыл дверь и проводил ее в небольшую гостиную:
– Присядьте, я налью вам что-нибудь выпить. Насколько я помню, вы любите белое вино.
Интересно, она поймет, что он сейчас говорит о том, что происходило тогда в Марипосе? В тот раз Мариса отказалась пить красное вино местных виноделов.
– Прошу прощения, но Мэри пьет только новозеландское "Совиньон блан", – пояснил ее муж и дал ей какую-то фруктовую бурду.
Мариса озадаченно посмотрела на Рэйфа, принимая бокал, и он заметил, как слегка задрожали ее руки.
Возможно, она вспомнила.
Но в ее голосе не было ни тени тревоги:
– Так же как и другие вина. Может быть, вы путаете меня с кем-то другим?
Значит, она не собиралась говорить правду.
– Возможно, – поднял свой бокал Рэйф. – Давайте выпьем за то, чтобы вам и малышу было хорошо в этом доме.
– Спасибо. – Мариса сделала глоток вина и посмотрела на свой бокал. – Могу я попросить немного фруктового сока? Я очень хочу пить и могу выпить свое вино слишком быстро.
Ее щеки слегка зарделись, но ее взгляд оставался твердым.
Рэйфу вдруг захотелось защитить ее, и он очень удивился такой реакции со своей стороны.
– Я мог бы предложить вам бренди, но только перед сном.
– Знаете, – тихо рассмеялась Мариса, – я и так прекрасно сплю. Мне все же хотелось бы немного сока, если можно.
– Лайм или апельсин?
Мариса выбрала лайм, и Рэйф налил ей и себе по стакану сока.
– Вы выращиваете у себя лаймовые деревья?
– Вместе с другими цитрусовыми. У нас огромный сад, который обеспечивает нашу усадьбу и другие дома. В прошлом, когда фрукты и овощи выращивали на приусадебных участках в отдаленных районах, мои предки позаботились о том, чтобы их было достаточно для каждого, живущего на ранчо.
– То же самое было… – Мариса вдруг оборвала речь и замерла, потом осторожно сделала глоток сока и продолжила: – Повсюду. Я читала о первых годах жизни поселенцев в Южных Альпах. Просто удивительно, что удавалось этим людям.
Ей удалось взять себя в руки, но Рэйф мог побиться об заклад, что она чуть было не упомянула Марипосу.
Она подошла к окну и посмотрела на сад. Может, собиралась с силами? Сегодняшний день был не из легких для нее, и она чуть было не выдала то, что, как ему показалось, намеренно скрывала от него.
– Здесь прекрасно, – повернувшись к нему, сказала Мариса. – Огромное спасибо за то, что предложили остановиться у вас. Мне хотелось бы обсудить распределение расходов.
Рэйф никак не ожидал услышать такое.
– Я не жду от своих гостей, что они будут платить мне за гостеприимство, – грубо ответил он.
– Ваши гости – это ваши друзья. Конечно, вы не ждете такого от них, но они могут отплатить вам такой же гостеприимностью. У меня нет такой возможности. Рэйф, – решительно сказала Мариса, – мне не нужна милостыня, и я не приму ее.
– Это гостеприимство, а не милостыня. Джо Таннер поступила бы на моем месте точно так же.
– Я бы заплатила и им тоже, если бы нам с Киром не удалось найти ничего подходящего, – натянуто ответила она.
Что-то в ее голосе подсказало Рэйфу, что Мариса уже провела некоторое время в поисках жилья.
– Пока безрезультатно? – спросил он. Его почти позабавил колючий взгляд, которым одарила его Мариса.
– Абсолютно, – приглушенно ответила она. – Я не знала, что на этой неделе в местном яхт-клубе проходит чемпионат, а на следующей начинается фестиваль музыки кантри. Везде, куда я звонила, все номера забронированы до конца новогодних праздников.
– Тогда забудьте о том, чтобы искать другое жилье, – резко сказал Рэйф. – А также забудьте о том, чтобы предлагать мне деньги. Хочу заметить, что я могу позволить себе парочку гостей, – ледяным тоном добавил он. – Конечно, при условии, что они не едят слишком много.
На ее лице заиграла слабая улыбка.
– Я не так уж много ем, – безучастно ответила Мариса, – но Кир может удивить вас количеством поглощаемой еды.
– Глядя на него, можно сказать, что из него получится рослый мужчина. Его отец высокого роста?
После секундного замешательства Мариса коротко кивнула. Рэйф вспомнил Дэвида Брауна, высокого и хорошо сложенного, и испытал что-то очень похожее на ревность. Хотя он не ожидал, что женщины, с которыми он делил постель, будут девственницами, ему вдруг стало неприятно при мысли, что Мариса могла заниматься любовью с кем-то другим.
Опыт подсказывал ему, что она испытывала влечение к нему. Возможно, именно поэтому Мариса пыталась воздвигнуть между ними барьеры, предлагая плату за свое проживание.
Она устанавливала границы их отношений.
Рэйф почувствовал себя уязвленным. Его сестра Джина время от времени обвиняла его в испорченности чрезмерным женским вниманием. Возможно, она была права, хотя Рэйф очень рано понял, что многих из флиртовавших с ним женщин привлекал не так он сам, как его деньги.
Если бы Рэйф знал причину, по которой Мариса вела эту странную игру, он мог бы посчитать привлекательными ее скрытность и отказ использовать свои женские чары.
Его снедало любопытство. Если бы у него на руках были все факты, он знал бы, как поступить в сложившейся ситуации.
Рэйфу удалось узнать, что Мариса окончательно развелась с Дэвидом Брауном два года спустя после того, как уехала из Марипосы. А ее сын родился почти ровно девять месяцев спустя после того, как она села в самолет, летящий в Новую Зеландию.
– Если мы не договоримся о том, чтобы поделить наши расходы, я забросаю вас благодарностями. И я бы все равно заплатила за то, что взяла взаймы машину вашей бабушки, – сказала Мариса, глядя на угрюмое выражения лица своего хозяина.
– Одалживание не требует платы, – возразил Рэйф.
– Я оговорилась, – натянуто улыбнулась Мариса.
– По Фрэйду? – вежливо уточнил он.
Она покраснела, но взгляд не отвела:
– По Фрэйду или нет, не имеет значения. Я не могу оставаться там, где мне не разрешается оплачивать мои расходы.
– Ладно, – нахмурился Рэйф. – Обязательно посмотрите цены на проживание для женщины и пятилетнего ребенка, а также, сколько стоит аренда машины тридцатилетнего возраста.
Мариса посмотрела на него с недоверием и увидела веселый блеск в его глазах.
– Так и сделаю, – сухо ответила она. – И пока мы с Киром будем находиться здесь, мы постараемся попадаться вам на глаза как можно реже.
– К счастью, тут проблем не возникнет, – протянул Рэйф и осушил свой бокал. – Дом достаточно большой, чтобы не сталкиваться друг с другом, но по вечерам я жду вас на ужин. Все остальное, например уход за Киром, вы можете обсудить с Надин.
Мариса про себя решила, что домоправительнице и так хватает хлопот по дому, чтобы загружать ее сверх обычного.
Она считала их пребывание в Мануваи временным.
И Рэйф был прав. Его поместье отличалось достаточно огромными размерами, чтобы избегать общества друг друга. К тому же каждый день Мариса будет проводить на работе.
Оставались только вечера…
Долгие вечера, поскольку в семь часов Кир уже ложился спать.
Несмотря ни на что, Марису будоражила мысль о совместных ужинах с Рэйфом. Она испытывала какое-то предвкушение, что пугало ее и приводило в замешательство.
Глава 6
Рэйф оказался замечательным и заботливым хозяином. Он с теплотой рассказал Марисе об их округе с позиции местного жителя, и даже пару раз насмешил ее. Но его великолепные манеры не могли скрыть едва заметную отстраненность.
– Вам не понравился десерт? – спросил он, когда ужин почти подошел к концу.
– Нет, что вы. Надин превосходно готовит. Я просто думаю о том, что мне нужно будет пойти и посмотреть, как там Кир. Мне не хотелось бы, чтобы он проснулся в незнакомом месте и меня не оказалось рядом в тот момент.
– Надин даст нам знать, если он проснется. Приступайте к десерту, а потом мы попьем кофе.
– Вы не будете возражать, если сегодня я все-таки откажусь от кофе и десерта? – поспешно спросила Мариса. – Сегодня выдался тот еще день…
Рэйф помрачнел, но потом расслабился:
– Конечно, вы вправе делать то, что пожелаете. Не могу не согласиться с вами. Сегодня для вас был день не из легких.
Несколько минут спустя Рэйф вежливо провожал Марису до двери детской. Но с каждым шагом она чувствовала, что ей удалось избежать чего-то, чего она даже не могла понять.
У нее немного разболелась голова от напряжения, и ей хотелось одного – крепко уснуть и не думать ни о пожаре, ни о будущем, которое по-прежнему оставалось неопределенным.
Кир конечно же блаженно спал под своим одеялом, окруженный армией лошадок и единорогов, которые благодушно смотрели на него с картинок, развешанных по стенам детской. Мариса с улыбкой подобрала его медвежонка и уложила его рядом с сыном.
Ее малышу ничего не угрожало. А его безопасность заботила Марису больше всего на свете.
Она наклонилась и поцеловала сынишку в лобик, а он, как обычно, заворочался, улыбнулся и снова погрузился в сон.
Марисе не спалось, она стояла у окна и смотрела на луну. Ей казалось, что она осталась одна-одинешенька на всем белом свете.
Обычно летние ночи приносили с собой прохладу, но сегодня ей было душно. Поскольку ее пижамы сгорели, Марисе пришлось обходиться хлопковыми трусиками и футболкой, которую она вытащила из кучи одежды, лежавшей в гараже.
Она с иронией подумала, что если снимет футболку, то совсем не уснет, вместо того чтобы проснуться в поту и абсолютно разбитой.
По крайней мере, воздух, проникавший через открытое окно, приносил с собой хоть какую-то прохладу.
Мариса стояла, вглядываясь в темноту, напоенную ароматом цветов.
Интересно, где спит Рэйф? Она тут же представила его раскинувшимся на своей огромной кровати. Может, он спит совсем без одежды? От греховных мыслей ее тут же бросило в жар. В Марипосе она была слишком истощена, чтобы беспокоиться о его наготе, но сейчас подумала, что он может оказаться превосходным любовником…
С другой стороны, что давало повод подумать, что только потому, что он добился мирового успеха и обладал шикарным телом, он был каким-то… повесой и донжуаном?
Мариса отмахнулась от приводивших ее в смятение мыслей и, оставив шторы открытыми, стянула футболку и отправилась обратно в кровать. Какое-то время она еще размышляла над тем, что делать с уцелевшими вещами, оставшимися в гараже, но усталость в конце концов взяла свое, и она провалилась в сон.
Ее разбудил резкий стук в дверь. Мариса в панике вскочила и побежала на выход. Наверное, она выкрикнула имя сына, потому что за дверью услышала голос Рэйфа:
– С ним все в порядке.
Она распахнула дверь и застыла на месте, уставившись на Рэйфа, стоявшего в смутном свете ламп, горевших в коридоре.
Похоже, он тоже спал, потому что на нем не было ничего, кроме брюк, низко приспущенных на бедра. Мариса зачарованно смотрела на его широкие плечи. Рэйф казался таким огромным, властным и ошеломительно мужественным.
У нее вдруг пересохло в горле.
– Что происходит? – хрипло спросила она.
– Мне только что позвонил Сэнди Таннер, – ответил Рэйф и схватил ее за руку повыше локтя. – Плохие новости. Там снова возник пожар, и гараж сгорел дотла.
Мариса с трудом понимала, о чем идет речь, и озадаченно смотрела на Рэйфа.
– Сгорело все. Когда приехали пожарные, тушить было нечего, – тихо добавил он.
Марисе показалось, что ее сердце не выдержит. Память о родителях и моменты из жизни маленького Кира, тщательно запечатленные на фото, потеряны навсегда…
Она пошатнулась и тут же оказалась в сильных руках Рэйфа.
– Вы не должны держать удар и можете позволить себе поплакать.
– Я н-не могу… Не могу… – запинаясь, ответила Мариса, и ее глаза наполнились слезами.
– Все в порядке, я никому не скажу, – с едва заметной улыбкой сказал он, и Мариса перестала сдерживаться.
Она не могла остановить рыдания, даже когда Рэйф поднял ее на руки и отнес обратно в спальню. Мариса думала, что он уложит ее на кровать, и постаралась не чувствовать себя покинутой. Но Рэйф присел на краешек кровати и держал Марису, пока она не выплакала все слезы, которые копились в ней с момента смерти отца.
Она подавила всхлипывания и подняла голову. Широкое плечо Рэйфа был мокрым от ее слез.
К тому же на ней почти ничего не было из одежды. Обнаженные груди Марисы касались груди Рэйфа, а его рука находилась очень близко от них.
Чувствуя себя в неловком положении, Мариса попыталась высвободиться из его объятий.
– У меня где-то здесь лежали носовые платочки.
– Сейчас поищем, – сказал Рэйф и усадил ее на край кровати.
Мариса поежилась и завернулась в покрывало. Его участие обезоружило ее, подарило чувство безопасности и позволило ей выплакать свое горе.
Она не осмеливалась позволить себе зависеть от кого бы то ни было из мужчин, но она испытала такое блаженство, чувствуя своей щекой ровное биение его сердца и находясь в объятиях его сильных рук, защищавших ее от всего мира, который вдруг ополчился на нее.
– Вот, – сказал Рэйф, протягивая ей упаковку с платочками, смоченную в теплой воде салфетку и полотенце.
– Прошу прощения, – прошептала она и спрятала лицо в теплую махровую ткань.
– Почему вы извиняетесь? Потому что плакали? – холодно спросил Рэйф. – Если бы вы не дали волю своим чувствам после всего, что случилось, вам пришлось бы нелегко. И слезы намного безопаснее и лучше, чем если бы вы напились.
Мариса снова поежилась.
– Где ваш халат? – спросил он.
– Теперь уже сгорел, – немного успокоившись, ответила Мариса. – Мне придется снова звонить в страховую компанию.
Рэйф присел рядом и обнял ее за плечи:
– Кто ваш страховой агент?
Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить имя.
– Да, я его знаю, он из местных, – сказал Рэйф.
– Кажется, он ходил с вами в одну школу.
Мариса попыталась отодвинуться, насколько хватало простыни. В темноте она увидела, как Рэйф улыбнулся, а потом поднялся на ноги. В тускловатом освещении комнаты он казался каким-то первобытным божеством, и Мариса трепетала от возбуждения, испытывая одновременно и чувство томления, и страх.
Она подумала, что все дело в темноте. Если включить свет, чары тут же рассеются, и все снова станет обыкновенным.
За исключением того, что она была почти голой.
Ну и что? Такое случалось не в первый раз. Но тогда Рэйф был без сознания, и они просто спали, согреваясь теплом друг друга.
Теперь она стояла так близко от него, все еще ощущая тепло его рук и аромат его тела, что ее вдруг охватило сильное желание. Ей хотелось невозможного: поддержки, восторженности, любви…
Но больше всего она жаждала Рэйфа.
Только он держал ее в своих объятиях, не выказывая ни малейшего намека на то, что она ему небезразлична.
Мариса в отчаянии подумала о Кире. Нужно сосредоточиться на сыне. И подумать, как пережить этот пожар.
– Между прочим, я не учился с ним в одной школе. – В его голосе послышался смех. – Но он порядочный парень и прекрасно знает свое дело. Я позвоню ему завтра.