Было бы так легко поблагодарить его, позволить ему взять ситуацию под свой контроль. Рэйф проявил чуткость, когда она нуждалась в ней, и она чувствовала признательность за его доброту, но сейчас ей нужно было собраться с силами и справиться со слабостью, которая охватила все ее тело и наполнила его тлеющим жаром.
– Спасибо, но я позвоню ему сама, – запинаясь, сказала Мариса.
Рэйф не стал возражать.
– Вы сможете снова уснуть?
Что, если бы она сказала "нет"?
– Да, – выпалила Мариса так неожиданно, что сама подпрыгнула. – Спокойной ночи, Рэйф.
– Доброй ночи, – ровным голосом ответил он.
Мариса смотрела, как он вышел из комнаты, и ее охватило еще более мучительное желание, которое, словно яд, разлилось по всему телу.
* * *
Рано утром ее разбудил тихий смех Кира, который забрался к ней на кровать и обнял за шею. Мариса схватила его и крепко поцеловала. Потом она спустила его на пол и, завернувшись в простыню, поднялась на ноги. Тут ее взгляд упал на смятую футболку, лежавшую на кресле.
И она вспомнила.
Вспомнила сильные руки Рэйфа, прикосновение его упругого тела и едва уловимый аромат, который принадлежал только ему и подчеркивал его мужское начало. Странно, но Мариса никогда не забывала этот запах с той самой ночи после крушения самолета, когда она спала в его объятиях, пока дождь барабанил по зеленым пастбищам Марипосы…
– Дорогой, мне нужно собираться на работу, а тебе в школу, – мягко сказала Мариса. Накануне вечером Рэйф пообещал подбросить их в Теваку и предложил после обеда испытать машину его бабушки, на что Мариса ответила согласием.
– А мы пойдем на пляж? – живо поинтересовался Кир.
– Может быть, после работы, – ответила она, глядя на часы.
Их ждал накрытый для завтрака стол на террасе. К большой радости Марисы, Рэйфа там не оказалось.
– У него важные переговоры по телефону, – ответила Надин на вопрос Кира. Она подмигнула Марисе и снова посмотрела на ее сына. – Кир, я подумала, что, может быть, ты захочешь помочь мне принести посуду.
– Если мама разрешит, – с готовностью согласился малыш.
– Конечно, разрешу. Я пойду с вами.
– Нет, мы справимся сами, а вы наслаждайтесь тишиной и покоем, – посоветовала Надин.
"Я могла бы привыкнуть к такой жизни", – подумала Мариса, рассматривая прекрасный сад с цветущими деревьями.
Но вся эта красота была определенно не для нее…
Дверь отворилась, и на террасу вошел Рэйф.
Мариса густо покраснела и почувствовала такое сильное желание, что чуть не застонала. Рэйф внимательно посмотрел на нее, но ни словом не обмолвился о том, что произошло вчера в ее спальне.
– Мне придется уехать на несколько дней, – поздоровавшись, сказал он. – Я улетаю завтра после обеда, поэтому сегодня после того, как я заберу вас с работы, мы отвезем Кира к Таннерам, а сами съездим в гараж, а после этого проверим, сможете ли вы водить спортивную машину.
– Она похожа на игрушечную! – воскликнул Кир.
– Может быть, но она самая что ни на есть настоящая, – возразил Рэйф. – Давай установим твое кресло на место и посмотрим, что твоя мама скажет насчет того, чтобы прокатить нас с ветерком.
Мариса подумала, что она предпочла бы прокатиться без Рэйфа. Ей не хотелось, чтобы он был таким… Таким чертовски заботливым. Когда они поехали в гараж, он понял, что Мариса находится на грани, и, сохраняя невозмутимость и присутствие духа, помог ей справиться с потрясением и чувством опустошения.
Спасти ничего не удалось. Гараж и его содержимое превратились в кучу золы. Мариса внутренне оплакивала свою потерю, но когда они забрали Кира и поехали домой, она вдруг почувствовала какую-то необъяснимую легкость, как будто огонь поглотил обрывки ее прошлого и подарил ей ни с чем не сравнимую свободу.
Мариса с тоской наблюдала за тем, как Кир дает Рэйфу указания, как прикреплять его детское кресло, и завидовала уверенности сына и его очевидной радости от того, то он помогал старшему человеку. Они могли быть отцом и сыном. Оба темноволосые, длинноногие и длиннорукие…
Эта мысль заставила Марису почувствовать себя еще более виноватой.
– Мы готовы, – улыбнулся Рэйф.
Мариса повернулась, чтобы проверить, как закреплено кресло Кира.
– Довольны? – с иронией спросил Рэйф.
– Да, – кивнула она и посмотрела на сына: – Молодой человек, полезайте в машину.
Мариса хотела пристегнуть его, но Кир остановил ее:
– Мамочка, мистер Певерил пристегнет меня.
– Ладно, – ответила она, чувствуя, как сжалось ее сердце.
Рэйф с веселой улыбкой последовал инструкциям ее сына.
– Дело сделано, – сказал он.
Мариса села за руль и с грустью подумала, что лишает своего сына необходимого для него общения с отцом.
А потом ее тело отозвалось мучительной болью, но она не имела никакого отношения к Киру.
Мариса ощущала присутствие Рэйфа каждой клеточкой. Стоило ему появиться поблизости, как ее тело начинало сходить с ума. Если бы только он не был таким… милым, оставаясь властным и хладнокровным. Ее сын тоже потянулся к Рэйфу. Мариса видела, какое удовольствие ему доставляет компания мистера Певерила.
Вместе с тем ей хотелось, чтобы все было по-другому. Ну почему Рейф не такой, каким она его себе нарисовала? Где его диктаторские замашки, гордость и нетерпимость? Тогда ее не тянуло бы к нему с такой силой и она не испытывала бы этого смешанного чувства, которое грозило перерасти из чисто физического влечения в нечто более опасное, что могло изменить ее жизнь…
Рэйф опустился рядом на переднее сиденье, и Мариса поспешно сделала вид, что изучает панель приборов.
– Готовы? – спросил он.
Мариса, не глядя на него, кивнула и повернула ключ зажигания.
– Как хорошо, что здесь такая длинная подъездная дорожка, на которой можно попрактиковаться.
Ей удалось сосредоточиться на машине и выбросить из головы назойливые мысли о мужчине, сидевшем рядом с ней.
За воротами навстречу им выехал трактор, и Мариса по просьбе Рэйфа остановилась. Рэйф вышел из машины и пошел переговорить с водителем трактора.
– Мне нравится мистер Певерил, – сказал Кир, помахав ручкой Рэйфу, который в ответ тоже поднял руку. – Мамочка, а тебе?
– Да, – бесцветным голосом ответила Мариса. А что еще она могла сказать?
Нравится? Какое бледное, невыразительное слово. Рэйф Певерил не просто нравился ей, она его хотела.
Наконец она призналась в своих чувствах. Она его хотела. Стоило Рэйфу оказаться поблизости, как ее предательское тело делало все возможное, чтобы ослабить ее силу воли. Инстинкт самосохранения подсказывал Марисе, что от этого мужчины жди беды, что он может разбить ей сердце, но она ничего не могла с собой поделать и каждый раз с нетерпением ждала встречи с ним.
Мариса внимательно наблюдала за Рэйфом, жесты и голос которого вдруг стали резкими. Он круто развернулся и пошел обратно к машине.
– Он идет назад! – с чувством воскликнул Кир.
Мариса вцепилась в руль и вжалась в сиденье. Она глубоко вдохнула и, повернувшись, встретила ледяной взгляд Рэйфа.
Мариса внутренне напряглась, и на секунду ее охватило знакомое чувство животного страха. Когда злился Дэвид, он предпочитал молчать и отказывался назвать причину своего гнева, не обращая внимания на ее робкие попытки узнать, что она сделала не так. Время от времени он уходил из дома, и его не было по нескольку дней. Мариса оставалась одна, не зная, где он и вернется ли назад.
– Что-то не так? – машинально спросила она и застыла, разозлившись, что дала место страху. Рэйф не был Дэвидом, а она перестала быть той запуганной девчонкой, которая чувствовала себя беспомощной, окруженная стеной ледяного молчания.
– Возможно. Водитель трактора расчищал один из утесов вдоль берега реки и заметил подозрительные растения на другой стороне.
– В ваших владениях? – ахнула Мариса.
– Да. – В его голосе чувствовалась сталь.
– Туда легко добраться с моря?
– На надувных лодках. По правде говоря, я догадываюсь, чьих рук это дело.
– И что вы намерены сделать? – спросила Мариса, заводя машину.
– Звонить в полицию. – Его ледяное спокойствие казалось более устрашающим, чем молчание Дэвида. – Никто не уйдет безнаказанным.
Глава 7
Мариса завела машину в гараж и протянула ключи Рэйфу.
– Держите их у себя, – небрежно бросил он. – Пользуйтесь автомобилем, пока не получите обратно свой собственный.
– Я… Спасибо. – Она чуть было не спросила, когда он планирует вернуться со своей поездки, но вовремя остановилась. Такой вопрос был бы более уместным, если бы они состояли в близких отношениях.
– Молодой человек, – обратился Рэйф к ее сыну, – позаботьтесь о своей маме на время моего отсутствия.
– Хорошо, а когда вы вернетесь? – с гордостью и одновременно с сожалением спросил Кир.
– Наверное, дней через шесть.
У Марисы сжалось сердце при виде Кира, пытавшегося скрыть разочарование. Ей не хотелось, чтобы ее сын привязывался к Рэйфу только для того, чтобы узнать, что для него нет места в жизни мистера Певерила.
Усилием воли Мариса подавила чувство тревоги и отвела Кира в дом, где он сразу же уснул.
Слезы выступили у нее на глазах, когда она увидела, что Надин прогладила их с Киром пахнущую дымом одежду.
– Надин, спасибо вам огромное, – запинаясь, поблагодарила она.
– Вы похожи на выжатый лимон, и тут нечему удивляться, – заметила Надин. – Я сделаю вам чашечку чая.
– Я бы с удовольствием попила чаю, но больше всего мне хочется принять душ. А потом мы сядем и разработаем план действий. Я знаю, что с нашим приездом у вас прибавилось хлопот, но я постараюсь сделать все для того, чтобы их было как можно меньше.
– Я люблю, когда к нам приезжают гости, – улыбнулась домоправительница. – И так здорово, что дом стал каким-то настоящим, потому что в нем снова появился ребенок.
Марисе польстили ее слова, но, допив свой чай, она сразу же принялась обзванивать агентства недвижимости. Ничего нового она не услышала – свободного жилья нет, и оно не скоро появится.
Но Мариса не сдавалась, каждое утро подстегиваемая вопросом своего сына.
– А мистер Певерил приедет сегодня?
Рэйф улетел на своем вертолете, которым управлял сам, когда добирался в местный аэропорт.
– Нет, не сегодня, – отвечали ему Надин или Мариса, и Кир огорченно вздыхал.
Мариса разделяла его чувства. Несмотря на всю красоту Мануваи, поместье казалось пустым без своего хозяина.
Ей так не хватало Рэйфа, и ее чувство одиночества было таким сильным, как боль или голод, которые невозможно унять.
Но вместе с тем она чувствовала себя очень уютно в этом огромном доме. Они с Надин разработали свой план действий и наслаждались компанией друг друга. Мариса познакомилась с несколькими рабочими на ферме, и Кир потребовал, чтобы она позволила ему прокатиться на школьном автобусе с его новым лучшим другом, сыном одной из фермерских семейных пар.
Сначала Мариса не соглашалась, но сын чуть не плача настаивал на своем:
– Мамочка, ну почему? Ману сказал, что его мама зайдет за мной и отведет нас двоих к воротам, где останавливается автобус.
– Вот что мы сделаем, – немного подумав, решила Мариса. – Я поговорю с мамой Ману, и если она согласится, ты поедешь в школу на автобусе. Но после школы тебе придется пойти в детский центр, а потом ко мне в магазин, потому что Надин слишком занята, чтобы присматривать за тобой.
Кир опустил голову и неохотно кивнул.
– Я ждала вашего звонка, – весело рассмеялась мать Ману, отвечая на звонок Марисы. – Мой сорванец поделился со мной планом, который разработал вместе с Киром. Конечно же я заберу вашего сына. Никаких проблем.
На следующее утро Мариса с волнением смотрела, как Кир забирается по ступенькам школьного автобуса, и чувствовала себя так, как в тот день, когда впервые отвела его в школу.
Через два дня позвонил механик Патрик и сказал, что починил ее машину.
– Но вскоре ей понадобится более серьезный ремонт, – предупредил он, когда Мариса приехала в автомастерскую.
– Дорогой? – встревожилась она.
– Боюсь, что да. Рэйф попросил меня проверить ее как следует, поэтому я прокатился на ней. У вас проблемы с коробкой передач. В один прекрасный день вы будете ехать на машине, и она просто остановится. Вот тогда вам придется выложить приличную сумму.
Мариса тяжело вздохнула и осторожно повела машину обратно домой, с тревогой прикидывая, во сколько обойдется ее дальнейший ремонт. Попытки найти жилье поближе к городу не увенчались успехом. Но она не сдавалась, параллельно решая вопросы со страховым агентством. К тому же начиналась предрождественская суматоха, поэтому Мариса была занята как никогда.
Прошло несколько дней. Однажды вечером Мариса уложила Кира в кроватку и пошла в маленькую гостиную, где ужинала с Рэйфом в первый раз. Она толкнула дверь и сделала несколько шагов, когда поняла, что в комнате находится кто-то еще. Сердце Марисы замерло, а потом радостно забилось.
– Но откуда… Я не слышала шума вертолета.
– Я приехал на машине.
Рэйф ощутил что-то очень похожее на угрызения совести.
Мариса выглядела уставшей, ее лицо было безучастным, и она вся напряглась, как будто готовилась твердо стоять на своем.
Во время их первой встречи в Теваке Рэйф разглядел ранимость, которая пряталась за уверенностью Марисы, но теперь он в точности знал, что послужило причиной этой уязвимости.
Ему следовало презирать ее. И он на самом деле презирал Марису, но стоило увидеть ее, как его тело оживало и наполнялось горячим, сводящим с ума желанием…
Она посмотрела на него чуть ли не с вызовом, но ее голос дрожал.
– Вы вернулись раньше.
– Управился с делами и приехал. – Он налил бокал вина и протянул ей: – Вы, кажется, немного испугались.
Она в ответ улыбнулась, но в ее улыбке не было и тени радости.
– Спасибо, – поблагодарила Мариса за вино и сделала маленький глоток. – Не испугалась, просто немного удивилась. Думаю, Надин не ждала вас раньше, чем через несколько дней. – Она бросила на него быстрый взгляд и поспешно добавила: – Я позвонила в социальную службу и узнала стоимость нашего с Киром проживания.
Она назвала сумму, и Рэйф утвердительно кивнул. Деньги ничего не значили для него, он давно решил, что положит их на банковский счет ее сына. Но то, что Мариса тут же заговорила о них, свидетельствовало о том, что она все еще пыталась отгородиться от него, свести их отношения к чисто деловым.
И если Рэйф собирался увидеть, чем закончится вся эта история, ему придется последовать ее примеру и закрыть глаза на возникшее между ними влечение, которое оказалось не только взаимным, но и не похожим, ни на что другое.
Сложившаяся ситуация была слишком сложной. Они имели дело с вещами более важными, чем непредсказуемое и абсолютно разрушительное физическое влечение.
Хотя Рэйф с иронией подумал, что оно может сыграть ему на руку… И снова выругался, когда желание стало нестерпимо мучительным.
Мариса словно почувствовала его напряжение и сделала шаг назад.
– Какая чудесная комната, – сбивчиво заметила она. – Здесь так спокойно.
– Это любимая комната моей матери, – ответил Рэйф. – Мне кажется, все женщины, жившие в этом доме, использовали ее как своего рода убежище.
– Должно быть, чувствуешь под собой твердую почву, – с запинкой сказала Мариса, – когда растешь в таком доме, где жило несколько поколений членов твоей семьи. Для Новой Зеландии такое положение вещей несколько необычно.
– Не так уж необычно. Множество семей все еще живут в домах своих предков. Здесь найдется, по крайней мере, три таких дома. А где проходило ваше детство?
– Повсюду, – после некоторой заминки ответила Мариса.
Рэйф удивленно поднял брови.
– В буквальном смысле этого слова. – Она натянуто улыбнулась. – Мои родители вели кочевой образ жизни. Они скитались по всей стране.
– В фургоне?
– Нет, в автобусе, переделанном под дом.
– Интересное детство, – не спуская с нее глаз, уклончиво заметил Рэйф.
Ей казалось, что она находится под прицелом.
– Боюсь, меня такой образ жизни не приводил в восторг, – поежилась Мариса. – Мне хотелось быть как все остальные дети и оставаться на одном и том же месте.
– Почему?
– Думаю, стадный инстинкт. А вам никогда не хотелось другой жизни?
– У меня было чем заняться здесь, когда я учился в начальной школе, так что скучать не приходилось. Потом я уехал в школу-пансион и ко времени выпуска понял, что не хочу возвращаться сюда и обрабатывать эту землю, чем занималось большинство Певерилов, живших до меня. Поэтому я поступил в университет и получил несколько дипломов, прежде чем отправиться зарабатывать деньги. Но это место всегда было моим домом, самым что ни на есть настоящим. А чем занимались ваши родители?
– Моя мать потрясающе вышивала и вязала, а папа делал шикарные игрушки из дерева. Они зарабатывали достаточно для того, чтобы мы могли путешествовать по стране. Им нравился такой образ жизни.
Мариса задумалась, не стала ли болезнь, из-за которой ее мать была вынуждена оставаться на одном месте, причиной, по которой они с отцом потеряли интерес к жизни.
– Боюсь, у меня нет такой, как у них, жажды приключений и я ничего не умею делать руками.
– Вы умеете рисовать, – решительно возразил Рэйф. – Джина – эксперт по части картин, и она оценила вашу работу очень высоко.
Его слова удивили ее и польстили ей.
– Я не такая уж талантливая. Мне приятно, что ваша сестра осталась довольна, но, надеюсь, она не ждет, что через несколько лет эта картина вырастет в цене.
Рисование было еще одной вещью, от которой ей пришлось отказаться после замужества. Дэвид посчитал это занятие пустой тратой времени. Сначала Мариса думала, что он не понимал, какое удовольствие приносило ей рисование, но вскоре осознала, что он все-таки понимал и даже слишком хорошо. Дэвид смотрел на ее увлечение, как на соперника, который отвлекает ее внимание от него самого. И однажды куда-то подевались все ее принадлежности, а новых так и не появилось.
Плохие воспоминания. Она отбросила их и сделала еще один глоток вина, пытаясь придумать, как перевести разговор обратно на Рэйфа.
– Возможно, вы не полностью осознаете свои таланты. Ведь тот опыт, который вы получили, переезжая с места на место, пригодился вам, когда вы открывали свой магазин?
– Думаю, да, – удивленно посмотрела на него Мариса. – Скажите мне, насколько большое ваше поместье?
Его ответ поверг ее в изумление.
– Оно просто огромно, – выдохнула она.
– Вы правы, – ответил Рэйф. – Вы с Надин обсудили расписание?
– Да, сэр, – натянуто улыбнулась она.
– Разве это прозвучало как приказ?
– Очень похоже, – холодно ответила Мариса.
– А вы на них плохо реагируете? – чуть насмешливо поинтересовался он.