Однако в остальное время, когда Арчи не было рядом, Джош, словно разбойник, не давал никому спуску. Эмили ничем не могла заинтересовать его. Как ни старалась, девушка вынуждена была признать, что ее умения не хватало для того, чтобы поладить с этим не в меру капризным ребенком, в которого превратился некогда любивший ее Джошуа.
Коэн понимал, что ситуация на пределе. Он совершенно не знал, как поступить.
Масла в огонь добавил детектив, к которому Арчи пришел, чтобы расплатиться.
– Бренда Донован на самом деле получила травму головы и ничего не помнила, – заметил Дэвид, разбираясь с бумагами и мельком взглянув на Арчи. – Когда она очнулась в клинике, все сложилось таким образом, что ее приняли за мать Джоша, и она старалась быть ею. – Он немного помолчал, прежде чем продолжить: – Как вы могли заметить, она была для него хорошей матерью.
– У Джоша уже есть мать, – заметил Коэн.
– Да, – кивнул Браун. – Та самая, которая сбежала с ним из дому, чтобы заставить вас переживать, при этом изготовив фальшивые документы, дабы вы не сразу напали на ее след. Кстати, именно из-за этих документов Бренду и приняли за мать ребенка. Фотография обгорела, а она вспомнила свое имя, когда полицейский пришел расспросить ее об аварии.
– Как удобно, – фыркнул Арчи.
– Всякое бывает, мистер Коэн, – заметил детектив. – И жизнь порой выдает такие фортеля, что диву даешься.
– Я не совсем понимаю, к чему весь этот разговор… – Коэн поднялся. – Я просил вас разыскать Джоша, вы с блеском справились со своей работой, за что получили сейчас от меня вполне достойное вознаграждение. Однако насколько я помню, я не просил вас расследовать причины, по которым эта девушка сочла возможным забрать моего сына и укрывать его в своей квартире…
– Вы помните свое состояние, когда вернулись из командировки и нашли записку от вашей жены? – Браун испытующе взглянул на него. – Вижу, что помните, – удовлетворенно кивнул он, возвращаясь к бумагам, которые перебирал на столе. – Так вот, представьте себе, что Бренда сейчас испытывает такое же, если не большее горе. Ведь она искренне считала себя матерью Джоша, она и любила его со всей силой материнской любви. Да, а когда она все вспомнила, то хотела разыскать вас и вернуть ребенка. Я узнал об этом от врача, который наблюдал ее.
– Знаете, мистер Браун, – Арчи неприязненно посмотрел на детектива, – если мне нужны будут сеансы психоанализа, я обращусь к специалистам. Думаю, что вы не входите в их число.
– Как знаете. – Дэвид пожал плечами. – Я лишь попытался вам объяснить, что Бренда Донован не является той бездушной и эгоистичной личностью, каковой вы ее считаете.
– Не ваше дело, что я считаю! – повысил голос Коэн.
– Конечно, конечно, – кивнул Дэвид. – Извините, если повел себя не подобающим с вашей точки зрения образом.
– До свидания. – Арчи направился к выходу.
– Всего доброго, – кивнул детектив. – Надеюсь, с Джошем не будет проблем. Насколько я успел заметить, он очень привязался к Бренде, – заметил он напоследок.
Ничего не ответив, Коэн так хлопнул дверью, что стекла чуть не вылетели из нее…
На миг перед ним всплыло ее лицо. Взгляд янтарных глаз словно одаривал теплом, заставлял чувствовать блаженство… Арчи зажмурился, тряхнул головой.
Так не долго и угодить в аварию.
Вот чертовка! Она просто приворожила его, заставляя вспоминать о себе всякий раз, когда, казалось, он уже и думать о ней забыл.
Он уверенной рукой вел машину, направляясь домой. Стараясь выкинуть из головы эту девушку с темными волосами, с глазами, каких он раньше не видел ни у кого, которые светились будто два золотистых янтаря, одаривая окружающих своим мягким неярким светом.
Подъехав к воротам, он резко затормозил.
Чья-то фигура поднялась с колен…
Приглядевшись, он узнал ее.
Ту, что заставляла его думать о себе, ту, что он считал коварной и безжалостной, ту, что казалась ему самой прекрасной на свете, ту, к которой тянулось его изможденное, уставшее сердце…
Открыв дверцу, Арчи вышел из машины и подошел к ней.
– Если ты не позволишь мне войти, я не знаю, что мне делать, – прошептала она, с мольбой глядя в его карие, казавшиеся почти черными глаза.
– Если я позволю тебе войти, ты превратишь в ад всю нашу жизнь, – медленно проговорил он.
– Я не могу без него, – пробормотала она. – Несколько недель я была матерью этого малыша, и теперь, несмотря на то что память вернулась ко мне, мои чувства к нему никуда не ушли… Я люблю его, Арчи! – Она утирала слезы, которые капали из ее глаз, жаждала и боялась услышать его ответ.
Коэн молчал. Думал. Решал.
Наконец он вернулся к машине и нажал на кнопку, открывающую ворота.
Бренда торопливо вошла на внутреннюю территорию, Арчи заехал следом, обдал ее выхлопными газами и подъехал к гаражу. Ворота медленно закрылись.
Девушка подошла к дому и подождала Арчи возле двери.
Наконец та открылась, впуская ее.
– Где он? – спросила она.
– Наверху, – ответил Арчи. – Подожди в гостиной. Мне надо отпустить няню.
– Хорошо… – Она покорно прошла в указанном направлении.
Комната была просторная, обставленная добротной красивой мебелью без лишних украшений, немного лаконичная, но вполне уютная. Бренда поставила на пол дорожную сумку, огляделась, прошлась по помещению, прикасаясь к вещам.
– Если ты что-нибудь украдешь, сядешь в тюрьму, – заметил язвительный голос.
– Какой же ты дурак, – обернувшись, с укором посмотрела она на Коэна. – Не для того я с таким трудом выбралась сюда, чтобы ты имел возможность таким образом избавиться от меня.
– Знаешь, – он приблизился к ней, сердито сверкая глазами, – вообще-то тебе не подобает разговаривать со мной в таком тоне.
– Да, наверное, – легко согласилась она и неожиданно улыбнулась, глядя на него. – Ты такой потешный, когда сердишься.
Арчи нахмурился. Совсем не такое впечатление хотел он произвести на эту нахальную девицу.
– Ты здесь только из-за Джоша, – сухо заметил он. – Не знаю, как тебе это удалось, но он никак не может забыть тебя.
Улыбка в мгновение ока слетела с ее лица.
– Как он? Можно мне увидеть его? – подбежала она к Арчи.
Понимая, что удержать ее все равно не удастся, он повернул к двери.
– Надеюсь, я не совершаю самую большую ошибку в своей жизни, – пробурчал на ходу.
Но Бренда не слушала. Она обогнала его, стремительно поднялась по лестнице, стала открывать все двери, попадающиеся на пути.
– Четвертая, – подсказал Коэн и невольно улыбнулся, глядя на то, с каким нетерпением она метнулась к нужной двери и как замерла в нерешительности, не в силах надавить ручку и открыть ее.
– Ну что же ты? – Арчи приблизился, окинул Бренду снисходительным взглядом.
– А вдруг он уже забыл меня? – Она подняла на него свои невозможно прекрасные янтарные глаза.
– Тогда, – он вздохнул, – ты заберешь свои вещи и уедешь, словно тебя здесь никогда и не было.
– Как ты жесток, – прошептала Бренда.
– Я никогда не был другим, – пожав плечами, равнодушно ответил он.
– Когда ты искал лед для моей шишки, ты выглядел куда более сострадательным.
– Тогда я был не в курсе, что ты и есть та самая лживая стерва, которая спрятала моего сына, – неприязненно заметил он.
– Ах, ну точно! – язвительно усмехнулась она. – Я и забыла, кто я в твоих глазах. И конечно, тот поцелуй в свете последующих событий ничего не значит, – более утвердительно, чем вопросительно заключила она, пристально взглянув на него.
– Конечно, – подтвердил он.
– Вот и отлично, – хмыкнула девушка.
– Отлично, – повторил он.
– Мы оба относимся к этому одинаково, – кивнула она.
– Естественно.
– Ты мне тоже нисколько не нравишься.
– Да, я уже заметил.
– И можешь не смотреть на меня так… – Она подалась назад, упираясь в косяк.
– И не собирался… – Он приблизился к ней, наклоняясь… и целуя в губы.
Словно молния пронзила обоих, заставляя вздрогнуть, разнося тысячи электрических разрядов по телу, отчего каждый из них почувствовал волнение, зарождавшееся где-то внизу живота, поднимавшееся выше, будто тысячи бабочек вдруг взметнулись вверх и пощекотали их своими крылышками…
Он отпрянул от нее.
Оба учащенно дышали, изо всех сил стараясь смотреть друг на друга равнодушно.
– Это была проверка, – пробормотал он.
– Да, я так и подумала, – кивнула она, пытаясь унять учащенное сердцебиение.
– Все в порядке, ты ничего для меня не значишь.
– Аналогично. – Бренда повернулась к двери и схватилась за ручку.
Но он резко развернул ее к себе и снова впился в ее уста напористым, требовательным поцелуем. Она застонала, приоткрыла губы, чувствуя, как его язык, словно захватчик, врывается внутрь, исследуя все, погружая ее в легкие волны наслаждения…
– Достаточно. – Собрав последние силы, она отстранила Коэна от себя. – Эксперимент прошел успешно. Ты мне нисколько не нравишься.
– Да… – Арчи кивнул. – Ты мне тоже. Теперь я в этом окончательно убедился.
– Ага, – согласилась она. – Надо проведать Джоша.
– Пожалуйста, – ответил он, нажимая ручку двери и запуская ее в детскую.
Бренда на негнущихся ногах вошла. Она испытывала такое волнение, что не в силах была совладать с ним. Ей казалось, что в этот самый миг решается вся ее судьба. То, как Джош отнесется к ней, как он примет ее…
Джошуа, обожаемый ею малыш, спал в кроватке, лежа на боку, как обычно подложив ладошки под кругленькую розовую щечку. Его рот был слегка приоткрыт. Покрывало валялось в ногах, словно он сучил ножками, чтобы сбросить его.
И такая волна нежности накатила на Бренду при взгляде на этого маленького человечка, что она не выдержала и расплакалась. Приблизилась к кроватке, склонилась над ним, поправляя покрывало.
Слеза скатилась по щеке и капнула на его лицо. Поморщившись, Джошуа приоткрыл сонные глазки, обвел ими комнату. Увидел Бренду, смотревшую на него с любовью и улыбавшуюся ему.
– Здравствуй, солнышко, – прошептала она.
– Мама! – Он протянул к ней свои пухлые ручки, и она, в порыве охвативших ее чувств, взяла его на руки и прижала к себе.
– Да, это я, солнышко мое, – прошептала, нежно прижимая его к своей груди, – я нашла тебя, чтобы больше никогда не расставаться…
Она баюкала его, что-то шептала, и наконец он снова заснул, и улыбка играла на его губах, когда Бренда клала его в постель. Оправив покрывало, она выпрямилась, все еще не в силах отвести взгляд от этого ребенка, заставившего ее переосмыслить всю жизнь.
Только сейчас она вспомнила, что не одна. Огляделась по сторонам. Но Арчи нигде не было. Пораженная его чуткостью и деликатностью, девушка подошла к двери и открыла ее.
– Я подумал, что тебе будет удобнее, если твоя комната будет рядом со спальней Джоша, – пробормотал Арчи, держа в руках ее дорожную сумку.
– Спасибо, – растроганно сказала она и, поддавшись неожиданному порыву, бросилась ему на шею.
– Ну что ты? – удивленно спросил он, чувствуя, как она прижимается к нему, как ее слезы капают на его рубашку, прожигая кожу… Но он не в состоянии был обнять ее, словно боялся сделать что-нибудь не то.
– Я даже не надеялась, что ты мне позволишь быть с ним, – прошептала она, отпрянула от него так же неожиданно, как и прильнула, и заглянула в его глаза. – Ты не представляешь, что сделал…
– Да, боюсь, что так, – пробормотал Коэн, отворачиваясь и открывая дверь соседней комнаты. – Ладно, устраивайся, не буду тебе мешать. Эта комната соединена со спальней Джоша отдельной дверью. Обычно здесь ночевала няня, когда оставалась. Но теперь… – он немного помолчал, – думаю, от ее услуг можно будет отказаться.
– Конечно! – воскликнула Бренда. – А я на что? Не волнуйся, я не оставлю Джоша. С ним все будет в порядке!
– В этом я уже не сомневаюсь…
Арчи вошел в комнату, предназначенную для Бренды, поставил сумку на пол и, больше ничего не сказав, вышел за дверь.
Он прошел в свою спальню. Неторопливо разделся, принял душ. Делал все так, словно ничего не произошло. Будто и не было в соседней с ним комнате этой девушки, чей образ постоянно преследовал его.
Он долго не мог заснуть, ворочался на постели. Луна, казалось, словно нарочно остановила свой бледно-голубой луч на его лице. Встав и задернув шторы, он снова лег. Но теперь ход часов, висевших на стене, эхом отдавался в его ушах, оглушал его, мешая успокоиться и погрузиться в объятия Морфея.
Отчаявшись уснуть, Арчи поднялся и выглянул в коридор. Все тихо. Крадучись он подошел к двери, ведущей в ее комнату, и аккуратно приоткрыл ее. Пригляделся. Затем быстро вошел и включил свет.
Бренды там не было.
Охваченный тревогой, он стремительно направился к двери в спальню сына, распахнул ее… и прислонился к косяку.
В неярком свете ночника он сразу увидел сынишку, который мирно посапывал в своей кроватке, и Бренду, закутавшуюся в плед и спящую в кресле рядом с Джошуа. Приоткрыв глаза, она недоуменно взглянула на Арчи. Но тот махнул рукой, давая понять, что все в порядке, и тихо вышел, не нарушая идиллию, свидетелем которой оказался.
Неожиданно он успокоился. Осознал, что от нее не стоит ждать никакого подвоха. И, оказавшись в постели, сразу же уснул крепким здоровым сном.
И если бы Бренда не разбудила его утром, то, возможно, он опоздал бы на работу.
Что ж, следовало сказать ей спасибо. Но он совершенно не представлял, как это сделать, потому что в памяти еще не стерлись стереотипы, когда он считал ее порочной и коварной женщиной.
И все же… похоже, что ему следовало пересмотреть свое мнение…
13
Прошло несколько дней. Арчи и не заметил, как привык к тому, что по утрам его теперь ждал горячий кофе и веселая, не совсем понятная, но весьма потешная болтовня Джоша. Бренда мгновенно сумела превратить этого капризного малыша в веселого и жизнерадостного ребенка.
Коэн с удовольствием отмечал, что сын чему-то учится каждый день. И всякий раз, когда Арчи приходил с работы, Джошуа и Бренда хвастались ему каким-нибудь очередным достижением. Это могло быть что-то незначительное, вплоть до того, что малыш помог Бренде и отнес ложки на обеденный стол, однако они умели так торжественно делиться этими новостями, что гордый отец чувствовал: его сын растет с каждым днем.
Арчи и не заметил, как взгляд его стал все дольше задерживаться на Бренде, следя за тем, как она убирает со стола, или за тем, как она занимается с Джошуа. Она не отвечала на эти взгляды, но он с удовлетворением отмечал, как румянец порой заливал ее щеки в эти минуты, выдавая свою хозяйку, говоря Коэну, что она чувствует его внимание к себе.
Мимолетное касание, когда она передавала ему утреннюю газету или подавала трубку телефона, было подобно электрошоку, заставляя каждого из них ощущать легкую дрожь. Бренда всегда старалась сразу же отдернуть руку, а Коэн – наоборот, стремился дольше задержать ее ладонь в своей.
Их тянуло друг к другу. Но стоило им сблизиться, как неведомая сила отталкивала Бренду, заставляя находить тысячи причин, по которым надо уйти, убежать от него, так как она боялась, что не выдержит и бросится в его объятия, и неважно, как он к ней относится, потому что она любила его всем сердцем.
Арчи старался сдерживаться. Пытался вести себя ровно, почти равнодушно. Но присутствие Бренды постоянно сбивало его с этого настроя, выбивало из колеи…
Он попытался задерживаться на работе, но вскоре осознал, что этот вариант ему не подходит. Потому что всякий раз, как только офис начинал пустеть, его словно мощным магнитом тянуло домой: увидеть улыбающееся лицо Джошуа… взглянуть в янтарные глаза Бренды…
В конце концов он вынужден был признать, что любит Бренду. Эту девушку, которая неожиданно ворвалась в его жизнь и перевернула ее вверх дном, заставила многое переосмыслить, переоценить…
Но он все же пытался бороться с собой, со своими чувствами. К тому же он был женат. А завести с Брендой интрижку казалось ему недостойным.
Так они и передвигались по огромному дому, словно две шаровые молнии, готовые в любой момент столкнуться друг с другом, и, когда это происходило, яркий столп света слепил их, туманил их мозг, кружил голову, и требовалось какое-то время, чтобы все снова пришло в норму… до следующего раза.
Китти связалась с ним через неделю, попросила приехать. Тон у нее был вежливый, деловой, и это насторожило Арчи. Однако он не стал откладывать визит и договорился на этот же вечер.
Она хорошо выглядела. Накрашенная, ухоженная, словно находилась не в клинике, а у себя дома. Врачи собирались ее выписать в ближайшее время, и Арчи с настороженностью ожидал этого момента, так как совершенно не представлял себе, как его жена и Бренда будут ладить между собой.
– Привет… – Голос Китти звучал бархатно, обволакивающе… впрочем, как обычно.
Однако ничто не дрогнуло в его сердце. Коэн понимал, что его чувства к Китти умерли, и их было не возродить.
– Здравствуй… – Он пододвинул стул к кровати и уселся на него. – Выглядишь хорошо.
– Спасибо.
На некоторое время воцарилось неловкое молчание, словно встретились два совершенно посторонних человека и им нечего сказать друг другу.
А мы ведь действительно совершенно чужие! – с удивлением отметил про себя Коэн. Странно, почему я раньше этого не замечал?
– Чудно, – невесело усмехнулась Китти, будто отвечая на его мысли, – вроде бы и давно знакомы, а и поговорить как будто не о чем…
– Ты просила, чтобы я приехал. – Арчи не хотел копаться в психологии их взаимоотношений, особенно вместе с женой.
– Да, и вижу, что мое решение будет правильным, – вздохнула она. – Я хочу развестись, Арчи.
Он немного помолчал, обдумывая ее слова. С одной стороны, Коэн не имел ничего против того, чтобы разорвать узы брака, на данный момент существующие лишь на бумаге. Но с другой… было одно обстоятельство, которое мешало ему быстро принять решение.
– Что с Джошуа?
Он напряженно смотрел на жену, ожидая ответа.
– А ничего, – она пожала плечами, – Джош – твой сын, тебе и быть с ним.
Арчи едва заметно вздохнул. Неужели Китти сбавила обороты? С чего это вдруг?
– Ты так изменилась, – заметил он.
– Надеюсь, в лучшую сторону, – хмыкнула она. – Потому что, знаешь, как-то надоело быть стервой…
– Я…
– Я многое вынесла из той передряги, что со мной произошла, – перебила она его, не давая сказать. – И меня не покидает мысль, что ничего бы не случилось, не реши я разлучить вас с Джошем. Словно наказание мне за то, что так поступила…
– Мы оба были виноваты в том, что произошло, – примирительно заметил Коэн.
– Не надо, Арчи, – отмахнулась Китти, – не выгораживай меня. Я все прекрасно понимаю. Ведь это была моя партия, и я ее проиграла. Возможно, это и к лучшему.
– Не знаю, – покачал он головой.
– Надеюсь, ты заплатишь мне хорошую компенсацию за это мое решение. – Китти с улыбкой посмотрела на него. – Ведь не думаешь же ты, что я все это делаю только из добрых побуждений…