Время, которое когда-то она провела у бассейна, подставляя солнышку свое молодое тело. Где это было? Когда? Она не знала. Но вспомнила голубую прозрачную воду, белую мраморную плитку, несколько шезлонгов, которые практически все пустовали.
Вот она работает в кафе. Оказывается, и этот вид деятельности для нее знаком? Или собирает букеты для покупателей в магазине цветов.
Как много профессий она успела сменить за свою недолгую жизнь? Почему?
И вообще, сколько ей лет?
По документам выходило, что двадцать пять. Но иногда Бренда брала их в руки и не чувствовала никакой близости с ними, словно это были какие-то посторонние бумажки, совершенно к ней не относящиеся.
На счастье, новая работа сильно выматывала ее. Девушка так уставала, что вечером, как только укладывала сына, тут же засыпала, едва ее голова касалась подушки.
И так день за днем…
Открылась дверь. Бренда вздрогнула и обернулась.
– Здравствуйте, – Арчи вошел в номер, – я буквально на минуту.
– Да, конечно… – Она отвела взор, вернувшись к протиранию пыли на телевизоре.
Он быстро прошел в спальню. Затем вышел. Посмотрел на девушку. Ему показалось, или она чем-то расстроена? Остановившись в нерешительности, он наблюдал за ней.
Вот она закончила, отошла от телевизора и вернулась к пылесосу, взяла его. На ее лицо упали лучи солнца, врывающиеся в комнату, не такие яркие, потому что проникали сквозь тюль, однако достаточные для того, чтобы Коэн заметил изможденность горничной и ее потухший взгляд.
– Что с вами? – обеспокоенно спросил он.
Бренда пожала плечами.
– Ничего особенного. Не волнуйтесь. Так, временные трудности.
Она направилась к двери, но он нагнал ее, схватил за руку, заставил обернуться.
Дрожь пробежала по всему ее телу от этого прикосновения, тепла его руки, нежности его глаз, обращенных к ней. Бренда отвернулась, стараясь не смотреть на него, чтобы не сдаться, не дать ему понять, насколько он привлекателен для нее, ругая себя за эту слабость и за то, что близость этого мужчины заставляет ее забыть о Джоше, дорогом и единственном сыне, этом милом человечке с темными кудряшками на голове…
– Отпустите меня, – неприязненно прошептала она, злясь на себя и на Арчи, стремясь поскорее покинуть этот номер, искушающий ее, дающий надежду на что-то несбыточное, на то, что никогда не произойдет в ее жизни…
– Конечно, как только вы сообщите, что произошло… – Мужчина словно не заметил ее отчужденности.
– Ничего, что вам следовало бы знать…
Бренда не знала, что делать. Он не давал ей уйти, а она не имела сил бороться с ним, противостоять ему. И в то же время какая-то частичка ее хотела, чтобы он заставил ее признаться, помог ей, утешил ее.
Она стояла, разрываемая противоречивыми чувствами, пока слезы не брызнули из ее глаз и она не опустилась на корточки, заплакав навзрыд. Настолько тяжело было ее горе, что, казалось, ноги больше не выдержат его…
Арчи оторопел, отпустил ее, присел рядом.
– Ну-ну, перестаньте… – Он на мгновение прижал девушку к себе, затем заставил подняться и подвел к дивану, усадил на него. – Давайте-ка рассказывайте, что у вас стряслось. Может быть, я смогу чем-нибудь помочь.
– Да нет. – Она замотала головой, удивленная собственной вспышкой, пытаясь поскорее успокоиться. – Вам, наверное, это покажется полной ерундой… Но просто… – она взглянула на него, увидела его глаза, добрые и внимательные, ожидающие ее ответа, – сын заболел. Я всю ночь не спала с ним. И теперь он с моей подругой, которая согласилась посидеть с ним… А я… беспокоюсь, как бы с ним чего не случилось.
– Так идите к нему, – посоветовал Арчи.
– Не могу… – Бренда горестно вздохнула. – Я только недавно устроилась на работу и не хочу потерять ее. Мне очень нужны деньги. Слишком трудно было найти хорошее место. Если что, мне обязательно позвонят. Но, вы понимаете, мне все равно…
Она не договорила. Лишь взглянула на него своими янтарными, затягивающими словно омуты глазами, и он не заметил, как подался вперед, и вот уже его губы прильнули к ее губам в ласковом, нежном поцелуе…
– Простите! – Арчи отшатнулся.
Он сам не ожидал от себя подобного поведения. Но эта девушка… Она словно околдовала его…
– Нет, это вы меня извините! – Бренда подскочила, смущенная, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. – Не надо мне было откровенничать…
Она не знала, что еще сказать. Лишь переминалась с ноги на ногу. Все это настолько взволновало ее, лишило на мгновение здравого смысла, заставляя заново переживать недавние моменты неожиданной близости, что она растерялась. Потом опомнилась, подбежала к пылесосу, схватила его.
– Я думаю, с вашим ребенком ничего страшного, – заметил ей вслед его доброжелательный голос. – Это, скорее всего, зубы. В аптеке наверняка найдется какой-нибудь сироп, который облегчит его страдания.
– Спасибо, – стоя перед дверью и только там чувствуя себя в безопасности, поблагодарила она. – Я обязательно воспользуюсь вашим советом и загляну туда, когда пойду домой.
Выпалив это, она стремительно удалилась, словно за ней гналась стая волков.
Вбежала в соседний номер, закрыла за собой дверь. И только тут позволила себе отдышаться.
Поднесла ладонь к губам, провела по ним.
Несмотря на то, что память еще не вернулась к ней, Бренда была уверена – такого с ней никогда не было. Это были какие-то новые чувства и ощущения, которые манили и пугали ее одновременно, притягивая и отталкивая…
Она не знала, как поступить. Не знала, что делать…
И не у кого было спросить совета…
Арчи еще некоторое время смотрел на дверь, словно ожидал, что та откроется и Бренда появится перед ним. Но когда окончательно осознал, что она уже не придет, поднялся, подошел к окну.
Зазвонил мобильный телефон, и он, достав аппарат из чехла, нажал кнопку соединения.
– Это Дэвид! – оповестила трубка. – Круг поисков сужается, но пока никаких достойных сведений. Буду держать вас в курсе.
– Хорошо… – Коэн нажал отбой.
И в этот момент раздался новый звонок. На этот раз он был из клиники. Его срочно просили приехать…
Не медля ни минуты, Арчи отправился туда.
Оказалось, врач, который наблюдал его жену, пришел к выводу, что ее можно перевезти. Коэну оставалось нанять специальный вертолет и договориться с другой больницей. Но это была уже не проблема.
Вернувшись в отель и предупредив портье, что его не будет несколько дней, он попросил сохранить за ним номер, внеся плату вперед. Коэна заверили, что номер будет ждать его, и Арчи со спокойной совестью начал собираться в дорогу.
Он сделал несколько звонков. Обо все договорился, все уладил…
Завтра вертолет перевезет Китти.
Как хорошо, когда есть деньги…
Бренда спешила, почти бежала домой. Она купила сироп и теперь была во всеоружии.
Джош выглядел веселым, и миссис Мартинес с удовольствием отметила, что температура в течение дня у ее подопечного была нормальной. И лишь непривычная капризность малыша говорила о недомогании, завладевшем им этой ночью.
Бренда забрала сына, уверив Аниту, что теперь она со всем справится. Но та все же взяла с девушки обещание в случае чего сразу же обращаться к ней.
Джош с радостью пошел к Бренде на руки, прижался к ней. И она почувствовала, как сердце ее переполняет любовь к этому малышу, дороже которого для нее не было никого на свете…
Она услышала, как подъехала машина. Спряталась в своей комнате. Может быть, повезет и сегодня Скотт не вспомнит про нее?
– Бренда? Ну где же ты? – раздался снизу его громогласный голос.
Не повезло.
В последнее время ей редко везло. Она это уже успела заметить.
Забившись в дальний угол, за кровать, поближе к шкафу, она выключила свет, молясь только об одном: чтобы он не заметил ее…
В последнее время Ларсена преследовали неприятности. Кто-то решил завладеть его бизнесом, и Скотт всячески пытался этому противостоять. Постоянные разборки, драки. Силы были слишком неравны. Наконец ему пришлось признать, что придется делиться, если не всем, то хотя бы частью.
Вот тогда он и нашел того, кто во всем виноват.
Как ни странно, этим человеком оказалась Бренда.
Для девушки, которая прежде боготворила Скотта, открылась другая его сторона: темная, страшная, поселившая ужас в ее душе, заставляющая прятаться от него.
Иногда это получалось, иногда – нет. И тогда ей не всегда удавалось отделаться парой оплеух. Если Ларсен был действительно зол, он мог всласть поиздеваться над Брендой, которой некуда было идти в этом мире, не у кого искать защиты и которая беспрекословно терпела все эти муки и унижения.
Но сегодня она не собиралась сдаваться так сразу. Всего час назад она узнала, что причиной ее утренних недомоганий и тошноты, мучившей ее в последнее время с завидной периодичностью, оказалась беременность. Внутри нее зародилось маленькое существо, которое потом превратится в крохотного человечка. Он войдет в этот мир и принесет ей, Бренде, радость.
Пока не было Ларсена, девушка строила планы побега. Она понимала: так просто он ее не отпустит. Скотт неоднократно сообщал ей об этом, когда очень уж злился. Поэтому надо было обо всем подумать, все решить.
Она не успела…
Он вернулся раньше, чем она предполагала.
И теперь его шаги поднимались по лестнице, приближались, стучали в ее ушах молоточками ужаса, наполняя сердце безысходностью. Она попыталась влезть в гардероб. Но поздно. Свет резко зажегся. Он видел дверку, которая дернулась. Стремительными шагами подошел и распахнул ее. Посмотрел на девушку.
– Вот и ты, – заметил с хищной удовлетворенностью, от которой кровь застыла у нее в жилах…
В больнице, куда ее доставили с обильным кровотечением, врач скупо и как-то равнодушно сообщил ей, что она потеряла ребенка…
Сердце ее сжалось. Не от боли, которая раздирала все тело, а именно от этих слов, таких страшных, таких ужасных, и некуда было деться от этой правды.
Почему так несправедлива жизнь?! За что с ней так поступают?! Что плохого она сделала?!
Она не проронила ни слезинки. Спокойно, с завидным хладнокровием выслушала полицейского, который допытывался, откуда у нее столь многочисленные травмы. Сухо сообщила, что упала с лестницы, и усмехнулась про себя, когда заметила облегчение в его бегающих глазках.
Никто не хотел связываться со Скоттом Ларсеном. Все боялись его.
Все, кроме Бренды. Больше она не ощущала страха. Чувства ее умерли. Вместе с тем, чего она лишилась…
Через несколько дней ее выписали.
Все тело ломило, и она пила таблетки, чтобы заглушить эту боль. Скотт некоторое время был трезвым и выглядел несколько подавленным.
Но Бренду было не обмануть. Она понимала, что это ненадолго. До очередной неудачи, очередного похода в клуб в компании таких же бесшабашных, как и он, друзей.
Она вела себя тихо. Ничего не говорила, не стремилась разжечь ссору. Словно ничего не произошло. Старалась притупить его бдительность.
И Ларсен, поверив наконец в то, что Бренда просто не в состоянии предпринять какие-либо самостоятельные шаги, почувствовал себя намного свободнее. Когда ему предложили выгодное дельце, он быстро собрался и уехал на несколько дней.
Бренда только этого и ждала.
Она быстро собрала вещи. Открыла его сейф, взяла оттуда несколько пачек денег, которые должны были помочь ей на первое время, и в одну из тех ночей, когда луна, словно забыв про землю, оставила ту в полной темноте, девушка выскользнула за порог дома, чтобы больше никогда туда не возвращаться…
9
Дина вдавила педаль газа. Она смотрела на дорогу, и слезы застилали ей глаза. Опять пришлось уехать. Покинуть Уэсли в этот раз оказалось намного труднее. Он любил ее. Его движения, взгляды были намного красноречивее слов, и девушка просто купалась в его ласковом взоре. Как она могла продолжать обманывать его?
Она не знала.
Иногда ей казалось, что уж лучше бы она попала в какую-нибудь аварию, и этим все закончилось. Тогда не придется лгать и выкручиваться…
Прослушав автоответчик, она узнала, что Арчи возвращается. Поэтому быстро собралась и отправилась в обратный путь. Надо было встретить его. Поужинать с ним.
Боже, как же все это ей опротивело!
Отец!
Как он мог так поступить с ней?!
Она понимала, что тот боялся разоблачения. Но неужели нет другого выхода? Заставлять свою родную дочь флиртовать с шефом только ради того, чтобы оставаться на плаву… Дине и раньше ситуация представлялась противной и унизительной… Теперь она еще острее осознавала это.
Надо было что-то делать.
Но что именно? Как ей избавиться от всего, что так тяготило ее… и в то же время не подвести отца? Вдруг Коэн действительно не простит его и предаст ситуацию огласке или, еще того хуже, подаст в суд?
Бренда бесцельно ходила по квартире. Воспоминания опять настигли ее, не давая спать, заставляя прокручивать в голове картины из прошлого…
Она была беременна. Как же давно это было…
И потеряла ребенка…
Весь ужас пережитого вновь навалился на нее, стискивая грудь, мешая дышать. Взгляд, блуждающий по комнате, наткнулся на мирно посапывающего Джоша. Слезы умиления выступили на глазах.
Как же она благодарна судьбе за то, что та подарила ей еще один шанс стать матерью. Джош такой чудесный малыш. Бренда так любила его, что, казалось, солнце просто меркнет по сравнению с ее чувствами, переполнявшими душу.
Она приблизилась к окну. Небо уже начинало светлеть, предупреждая о наступлении утра. Скоро надо будет собираться на работу. Вести Джоша к миссис Мартинес.
Бренда и не подозревала, что на свете может быть столько добрых и отзывчивых людей. Если учесть, что воспоминания ее говорили об обратном, это было неудивительно.
Она прошла в ванную. Настроила душ, который периодически заставлял ее вздрагивать, меняя напор то холодной, то горячей воды, и забралась под водяные струи, под давлением вылетающие из дырочек металлического круга, прикрепленного к кафельной стенке. Снова пошла холодная вода, и она, сдерживая крик, чтобы не разбудить сына, выскочила на плиточный пол, протянув руку и регулируя воду. Затем опять вошла под этот, напоминающий дождевые струи, поток…
Две чашки крепкого кофе.
Бренда невесело усмехнулась. Все как всегда.
Хорошо еще, что Джош поправился, и ничто в его состоянии не напоминало о недавней болезни. Он был так же весел и бодр, словно той ночи, когда Бренда в панике металась с ним на руках по комнате, никогда и не было…
Оставив сына с миссис Мартинес, Бренда отправилась на работу. Взгляд ее, медленно скользивший по улицам и прохожим, был задумчив. Она размышляла о своем прошлом. О том, как долго скрывалась от Скотта. О том, как ей приходилось часто переезжать с места на место, лишь бы скрыться от его ищеек. И вот теперь все действительно оказалось в прошлом. Ларсена больше нет. Никто и никогда не побеспокоит ее, Бренду, не напомнит ей о том, что когда-то произошло.
Неужели фортуна повернулась к ней лицом и, исчерпав свою долю несчастий в первой половине жизни, Бренда теперь получала благословение судьбы?
Она боялась так думать. Опасалась вспугнуть ту хрупкую радость, которая зарождалась в ней. Испытав достаточно разочарований и боли на своем пути, Бренда наконец-то начинала понимать, что такое настоящая жизнь. Жизнь, которую любишь, каждым днем которой дорожишь, словно ничего лучше у тебя и не было…
Мистер Роули улыбнулся ей, когда девушка вошла.
– Можно вас на минутку, Бренда? – спросил он.
– Для вас когда угодно! – Девушка весело посмотрела на него.
Она смирилась со своим прошлым, оставляя его в воспоминаниях, и теперь смело смотрела в будущее, которое представлялось ей похожим на радугу, перекинувшую через нее свое разноцветное коромысло.
– Тогда не могли бы вы задержаться возле старика?
Патрик Роули по виду своему и манере говорить полностью соответствовал отелю, чей старинный дух ощущался в воздухе, стоило отворить деревянную дверь и войти внутрь. На морщинистом лице этого пожилого мужчины выделялись глаза, серые, искрящиеся молодостью и смехом. И если бы не явные следы возраста, бороздками пролегшие на его коже, а также – предательская седина, ему нельзя было дать тех лет, что насчитывала его долгая, полная различных событий и приключений жизнь.
Бренде он очень нравился. В отличие от своей немного чопорной жены, хозяин отеля был очень общительным и являлся приятным собеседником. Его рассказы были настолько красочны, что слушатели погружались в прошлое, будто реально оказываясь в том времени, о котором шло повествование. К сожалению, он не часто предавался воспоминаниям, но когда это происходило, весь персонал отеля, а также те из постояльцев, кто оказывался поблизости, стремились подойти к нему, чтобы не пропустить ни одного слова, полнее охватить те события, которые он описывал…
– Что-то случилось? – Бренда выразила некоторое беспокойство.
Но взгляд, которым мистер Роули посмотрел на нее, заставил девушку успокоиться.
– Я, конечно, понимаю, что вы не так давно у нас работаете, – начал Патрик.
Бренда насторожилась.
– Но все же, думаю, стоит вам предложить небольшое повышение… – Он немного помолчал и тут же пояснил: – Видите ли, Бренда. Наблюдая за тем, как к вам относятся наши клиенты, а также за тем, как вы прекрасно ладите с персоналом отеля и отлично вписались в коллектив, я настроен спросить вас кое о чем…
– Я очень внимательно слушаю вас… – Голос девушки дрогнул.
Она была взволнована. Что у Роули на уме? Ей не терпелось узнать это. И хозяин отеля не стал ее разочаровывать.
– Как вы смотрите на то, чтобы занять это рабочее место? – Он похлопал ладонью по деревянной столешнице стойки, за которой стоял.
– Но, – девушка растерялась, – это же ваша работа…
– Да, была, – вздохнул Патрик. – И смею вас уверить, время, проведенное здесь, было для меня одним из самых счастливых. Смотреть, как живет твое детище, чувствовать биение его сердца. Что может быть лучше?
– Так почему же вы отказываетесь от этого?! – удивленно воскликнула Бренда.
– Наверное, годы стали напоминать о себе, – пробормотал он.
– Что вы! – запротестовала она. – Вы еще далеко не стары! Поверьте!
– Однако мой организм порой говорит мне обратное, – вздохнул мистер Роули. – Ну так что, Бренда? Как вы ответите?
Девушка молчала некоторое время. Смотрела на него, этого старика, который был олицетворением своего детища. Как много очарования потеряет отель, когда Патрик Роули отойдет от дел. Он был столь колоритной личностью, что если бы позволил, постояльцы фотографировались бы с ним за деньги на фоне старинного убранства гостиницы…