А юбка… Когда он следил за ней в прошлом, он не понимал, зачем она носит такие консервативные топы и такие соблазнительные юбки. Да, юбки были всегда ниже колен, но они так завлекательно обтягивали ее сзади.
Наконец-то он осознал это. Холли не понимала, как эти дорогие ткани обрисовывают ее роскошные формы.
– Готова? – спросил он.
Она кивнула. Он отнес вещи к машине, сунул их в багажник и вспомнил, что нужно открыть для нее дверцу – одно очко в пользу демона, – но когда он был готов сесть на свое место, она вышла.
– О нет, нет, – сказала она, глядя на пол машины, усыпанный обертками и смятыми жестянками из-под "Ред булл". – Нельзя начинать поездку в таком бардаке.
– Все в порядке, Холли. На ближайшей заправке я все выброшу.
Но она уже достала свои антисептические салфетки и, подойдя к машине с его стороны, согнала его с места. Отложив салфетки напоследок, она наклонилась вперед, повернувшись к нему спиной, чтобы собрать мусор с пола.
Юбка на ней была такая облегающая, что были заметны и трусики-танги. Он подавил стон и заходил взад-вперед перед машиной.
Какой-то мужчина прошел мимо, а потом дважды обернулся на нее. От вожделения брови у этого ублюдка сошлись вместе. Кейд оскалился. Мужчина благоразумно пошел своей дорогой.
Когда Холли сложила все в гостиничный мешок для мусора, она пустила в ход свои салфетки.
– Так мы готовы, малышка? – Голос у него был такой хриплый, что она нахмурилась.
– Что с твоим голосом? Ты заболел?
Он слышал, как она задала этот вопрос, но его внимание было уже занято другим. Вечер был прохладный, и ее соски под бежевым джемпером затвердели. И он ответил рассеянно:
– Бессмертные никогда не болеют.
Она перехватила его взгляд, и губы у нее сжались.
– Без этого мы не можем?
– Первый день в новом лифчике, а?
Словно обратясь к какому-то внутреннему источнику силы, она ответила с многострадальным видом:
– Да, Кейдеон, это так…
Когда они выехали на дорогу, она сказала:
– Так расскажи мне о контрольно-пропускном пункте. Что это за женщина по имени Иматра? Ты ее знаешь?
– Лично – нет. Кажется, она дочь чародея и демоницы, получившая силу обоих родителей. По слухам, настоящая красавица, – добавил он, проверяя ее реакцию. Никакой реакции заметно не было. – Она содержит таверну на Миссисипи. Называется "Сандбар". Что означает и песчаную отмель, и бар на песке.
– Как претенциозно.
Кажется, голос ее прозвучал несколько язвительно? Кейд был вынужден взять Холли с собой туда. В этом баре может случиться что угодно, но еще опаснее оставить ее без защиты одну в отеле. И потом, это место находится под опекой сторонников Грута.
Они, разумеется, не позволят подвергнуть опасности то, что так нужно чародею…
– И в "Сандбаре" мы получим указания, как проехать в следующий контрольно-пропускной пункт? – Он кивнул, и тогда она спросила: – Ты хоть немного представляешь себе, где могут находиться владения Грута?
– Кое-кто говорит – на севере.
– А какой он вообще? Кажется, мне расхотелось с ним встречаться.
– Считается, что он умеет заговаривать металл.
– Почему мы так стремимся попасть к нему?
– Мой враг Оморт хочет погубить его. Поэтому Грут постепенно скрывается.
– Потому что Грут может выковать меч, который убьет Оморта?
– Именно.
– Значит, Грут – хороший, если они с Омортом враги?
– Хороший он или плохой, тебе следует помнить, что со всяким волшебником нужно держаться настороже.
– Как он вернет меня в нормальное состояние? Пустит в ход какое-нибудь колдовство?
– Не знаю. Наверное.
– Но только если мы попадем туда вовремя. Почему нам просто не полететь в Мемфис самолетом?
– Никс заставила меня поклясться, что я ни разу за всю поездку не воспользуюсь самолетом. Наверное, она предвидела что-то плохое.
– Ты всегда веришь ее предсказаниям?
– Ее предсказания не бывают неверными, – ответил он. – Но говорит ли она правду – это другое дело.
– Ты, кажется, хорошо ее знаешь. Вы с ней… путались?
– Путаться с чертовкой Никс? Еще чего! Если ты не поняла, – он покрутил пальцем у виска, – Никс тронутая.
– Она очень красивая.
– Никогда не видел некрасивых валькирий. – Он внимательно посмотрел на нее, отчего она вспыхнула и отвела глаза. – Кстати о Никс. Что ты будешь делать с ее письмом?
– Я выучила его наизусть и уничтожила, пока ты ходил за продуктами.
– Выходит, ты знала, что я буду рыться в твоих вещах?
– Насколько я знаю тебя, это было статистически возможно.
Следующие три часа они ехали молча: Холли работала на своем ноутбуке, погруженная в размышления, а он старался не смотреть на нее чаще двух раз в минуту.
За ухом у нее было компьютерное стило, на носу – очки, и теперь она медленно трогала свои жемчуга.
"От этой женщины можно сойти с ума, а она поступает так, что сойти с ума можно окончательно!"
Кейд был готов взорваться.
В этот миг ее брови сошлись, и она напечатала что-то на клавиатуре. Потом остановилась, закусив губу. Нажала на "ввод", с сердитым видом прочла ответ. Интересно, какие доказательства, теоремы или функции она обдумывает, а потом отбрасывает. Что происходит в ее голове?
– А тебе никто не говорил, что у тебя адски сексуальный вид, когда ты разводишь свою математику?
Она вздохнула, закрыла ноутбук и сняла очки.
– Ты можешь думать только о сексе?
– Да, когда он нужен мне позарез. Таким, как я, он нужен три-четыре раза в день. А после того, что произошло между нами недавно… Ты тоже должна ощущать последствия.
– Ничего подобного.
– Признайся. Сейчас подходящий момент. – Хотя они даже не коснулись друг друга, он не помнил, когда в последний раз был охвачен таким жаром.
– Не важно, что между нами произошло. Я умею контролировать свои примитивные порывы.
– Ты сказала, что не занимаешься самоублажением. А я знаю, что это ложь…
– Нет!
– Иначе быть не может, – сказал он. – В противном случае вожделение будет постоянно нарастать.
– Ты будешь твердить свое, пока я не отвечу.
– Ты начинаешь разбираться во мне.
– Нет, я отказываюсь отвечать, – сказала она, качая головой. – Мы просто не будем говорить об этом.
– Тогда поговорим о чем-нибудь еще. Тебе нужно сделать перерыв в работе, а мне нужно как-то отвлечься от мыслей о моем болящем бедре. Одна валькирия отказалась помочь мне с моей проблемой.
– Ты это заслужил.
– Может быть, – заметил он.
– Ну ладно. Чем ты занимаешься в качестве наемника?
– Я специализируюсь на узурпировании тронов. Меня называют создателем королей.
– Значит, ты бунтовщик?
– Ты решила, что я отбираю троны у их законных владельцев.
Она кивнула.
– В основном, я воюю. Закон – это беспокойное место, там хорошо заниматься бизнесом, – сказал он, а потом щелкнул пальцами. – Ах, постой, я чуть не забыл… ты же пацифистка.
– Разве это плохо?
– Плохо, если промышлять войной.
Она изогнула бровь. Потом с любопытством поинтересовалась:
– А как ты стал наемником?
– Я обучался военному делу, чтобы сражаться с Омортом. – В девятнадцать лет Кейда отдали в военную науку – режим обучения был суров, он жил среди воинов Ридстрома, и все они презирали его.
Несколько месяцев Кейд выглядел полным недоумком, пока не понял, что должен стать быстрее, сильнее и лучше всех в этом войске демонов. В конце концов, он стал таким.
– Когда между кампаниями нам нечего было делать, мне предлагали кое-какую работу. – Могущество Оморта росло, он подавлял один мятеж за другим, и все чаще бывало нечего делать. – У меня были удачи, число их росло как снежный ком. Под моим началом была команда в сорок пять воинов.
– Все демоны?
– По большей части.
– Ты пристрастен к недемонам?
– Мы ни к кому не пристрастны. Если претендент злобен, уже убивал и хочет убивать и дальше, его нанимают.
– А сколько в вашей команде женщин?
– Я, кажется, случайно нашел подходящую, да? – сказал он. – Ни одна женщина никогда не обращалась ко мне с такой просьбой. Да, думаю, вообще ни одна. А если ты станешь валькирией, я тебя найму. Наемник, доктор философии.
– Это означало бы расточать образование впустую.
Он замер.
– Что это значит?
– Просто для твоей работы нужно больше мускулов, чем мозгов.
– Чем больше у тебя бицепсы, тем лучше твоя военная стратегия и боевая тактика? Так ты считаешь?
Она внимательно посмотрела на него:
– Тебя это обижает.
– Что? Да ни капельки, – буркнул он, но вид у него был угрюмый. – Давай о тебе. Ты сказала Никс, что от получения докторской степени тебя отделяет один код. Что за код?
– Это сложно.
Неужели она считает, что он не в состоянии даже понять ее? Он ощетинился.
– Один большой, тупой демон славится тем, что смог кое-что понять за свою тысячелетнюю жизнь.
Она снова внимательно посмотрела на него, как если бы он только что доказал ее теорию.
– Ты действительно хочешь знать о моем проекте? – И когда он кивнул, сказала: – Я называю это колючий код. Я хочу сделать так, чтобы его применяли в личном секторе для защиты данных владельца компьютерных приложений. Восемьдесят пять процентов всех компаний утрачивают сообщенные данные из-за хакеров или несанкционированного доступа.
– Ты хочешь сказать, что многие компании пользуются кодами?
– Кодами пользуются все. Или, по меньшей мере, всякий, кто работает с компьютером. Когда ты получаешь е-мейл, сообщение зашифровано до тех пор, пока твоя программа е-мейл не расшифрует ее. Ведение банковских операций online и даже online оплата штрафа за превышение скорости – все это аппликации с тяжелыми кодами.
Она повернулась, чтобы лучше видеть его лицо, тема разговора явно была ей по душе. И это его расстроило. Если она так разбирается в этом деле, значит, ей нужен партнер, который может обсуждать это с ней на равных.
– Кейдеон, ты меня слушаешь?
– Что? Да, как раз думал о том, как… как http всегда превращаются в https, когда я занимаюсь деловыми операциями.
– Вот именно!
Пронесло.
– Https обеспечивают добавочный уровень шифровки. – Она посмотрела на него с интересом. – Но любой компьютеризованный код можно вскрыть. Шифр любого человека можно расшифровать грубым расчетом.
– Это что?
– Представь себе тысячу компьютеров, работающих двадцать четыре часа в сутки над тем, чтобы вскрыть один код. Значит, надо сделать код таким запутанным и сложным, что никто не сможет взломать его. Но теоретически он все равно может быть взломан.
– Так что же сделает твой код? Почему ты называешь его колючим?
– Я хочу, чтобы он защищал самого себя – всеми необходимыми способами.
– Как такое может быть?
– Если он чувствует, что его расшифруют, он устраивает компьютерную атаку на хакера.
Кейд усмехнулся:
– Представляю себе – валькирия создает код сражения.
Ее глаза сверкнули серебром.
– Это очень серьезно.
– Я верю, что это серьезно. Похоже, это может полностью ликвидировать вирусы и спам в два счета.
– Безусловно! Люди, стоящие за этим, крадут у нас время, вынуждая нас защищаться от них или иметь дело с последствиями их деятельности. А меня это возмущает.
– Так за чем дело стало?
Она отвела глаза и сказала:
– Мой код… он нападает на все. Даже на дружеские системы.
– Код воина неистовствует.
Она вздохнула:
– Это верно.
– И ты должна придумать, как заставить этот код отличать друга от врага?
Она кивнула:
– Представь, что ты каждый раз посылаешь своему коллеге миллион вирусов. Результат будет катастрофический.
– Так что же ты делаешь теперь?
– Пытаюсь общаться с кодом как с дружеским, чтобы выяснить в точности, почему он каждый раз выходит из повиновения.
– Пока я не встретил тебя, я всегда думал, что коды – это что-то насчет слов и загадок.
– Криптология была областью лингвистики. Теперь в ней правят люди, помешанные на компьютерах. – Она сказала это гордо, словно была одной из этих людей. – Понимаешь, мы будем править миром.
Глава 18
– Я не хочу! – сказала она Кейдеону, когда они ждали, пока им наполнят бак. – Я не буду!
– Ты не знаешь, от чего отказываешься. Ты только попробуй, – сказал он, кусая хот-дог.
Со своего насеста на капоте – куда он усадил, несмотря на ее возражения, – она с отвращением посмотрела на угощение и подняла руку.
– Не стоит. Еда на заправках отвратительная. Хот-доги на заправках отвратительны сверх меры. Тебе известно, сколько времени он пролежал на этих покрытых жиром роликах?
– Достаточно долго, чтобы быть вкусным. – И он откусил огромный кусок.
– С таким же успехом ты мог бы съесть соленую свиную ножку, вынутую из банки.
Он широко раскрыл глаза.
– А они у них есть? И ты мне ничего не сказала? – И усмехнувшись при виде ужаса на ее лице, Кейд добавил: – Ладно, ладно. Я должен был попытаться. – Он положил свой обед рядом с ней, а потом нагнулся к пластиковой сумке, стоявшей у его ног. – Вот, – сказал он, доставая бутылку апельсинового сока.
Открыл ее, стараясь не прикоснуться к ободку, и протянул Холли бутылку. И еще он достал несколько батончиков из овса с изюмом и орехами в герметичной упаковке.
Такая заботливость была совершенно неожиданной. Для демона. Она отпила сок.
– Почему ты не смеешься над моими закидонами?
Он пожал плечами.
– В каждом человеке есть что-то странное.
Холли склонила голову набок. На нем была надета поношенная кожаная шляпа. Никс была права. В этой шляпе он сексуален, как дьявол. Она мысленно встряхнулась.
– Сколько этот "вейрон" ест бензина?
– На полной скорости он сжирает бак за двадцать минут.
Она задумчиво кивнула:
– Значит, в сущности, такая машина разрывает неповрежденный слой озона.
– Да. Но она ходит быстро. Не так, как твоя тупая газонокосилка, которую ты называешь машиной.
– Это гибридная система! Я езжу на ней ради сохранения окружающей среды.
– Но она не может ездить быстро.
Она вытаращила глаза.
– Ты сказал, что это очень дорогая машина. Сколько она стоит?
– Один и две десятых.
– Миллиона? – воскликнула она.
Она хотела было слезть с капота, но он остановил ее, положив ей на бедра свои крупные руки.
– Слезать тебе ни к чему. Никогда не забывай кое о чем.
– О чем?
– Это не наша машина.
Тут зазвонил его телефон.
– Это Рок. Нужно ответить. – Он ушел с площадки, чтобы никто не услышал разговор.
Как будто она понимала их язык.
Она узнала, что у телефона Кейда есть спутниковый доступ, а это значит, что она может подключить к нему свой ноутбук и иметь доступ к Интернету везде на земном шаре.
Когда он вернулся, она спросила:
– Как ты называешь этот язык?
– Демонский, – ответил он. – Могу сообщить приятную новость – все члены Ордена демонов уничтожены. А Рок и моя команда идут по следам вампиров; он не прекращал преследовать их, даже когда мы разговаривали. Двумя разновидностями враждебных тебе существ будет меньше.
– Вот как. Спасибо. И спасибо Року. – Как следует выражать благодарность за уничтожение демонов и вампиров? Вряд ли на этот счет существуют точные указания. – Как вы с ним познакомились? – спросила она, представив себе демона, которого видела лишь мельком. Он был такой же высокий, как и Кейдеон, с такими же рогами, хотя у Рока они были скорее серебристыми. У него были черные волосы, завязанные хвостом, и синие глаза с тяжелыми веками. Убери рога – и женщины решат, что он мужик что надо.
– Мы были противниками, каждый со своими методами: он любит шпионские интриги, а я люблю все решать мечом. Мы нанимались к сообществам разных существ, нас посылали добыть одно и то же или использовали наших воинов для боевых действий. В конце концов мы пришли к выводу, что, если убьем друг друга, никто не получит никакой платы.
– Все дело в плате?
– Отсюда термин "наемник". – Он легко потрепал ее по подбородку. – Выше голову, малышка.
Дорожный указатель "Миссисипи, 775-я миля".
– Я думала, "Сандбар" – это просто вычурная игра слов, – заметила Холли, плотнее запахиваясь в свой легкий жакет.
Воздух, поднимающийся от реки, пробирал до костей.
– Нет. Это на самом деле остров, песчаная банка, – сказал Кейдеон.
Закинув меч за спину, он повел Холли к воде. Она шла за ним по опасной тропе, выбирая путь между корней и низенькими кустиками, на каждом повороте ожидая, что сейчас упадет или, по крайней мере, порвет колготки.
– Я все еще не вижу парома.
– А ты сними очки. Видишь пляж? Прямо внизу. Паром.
Она прищурилась, споткнулась и через долю секунды оказалась в его объятиях. Напуганная тем, как ей там понравилось, она сказала:
– Я могу сама.
– На каблуках?
– Я куплю что-нибудь более подходящее, как только смогу.
Он сказал:
– Мне нравится, когда ты на каблуках. – И голос у него был низкий и грубый. Он прогрохотал ей в ухо: – Я бы предпочел, чтобы они впивались мне в спину.
Конечно, она сразу же представила себе эту картину.
– Я так понял, что ты представила себе это, а?
– Отпусти меня, Кейдеон. Немедленно!
Он не отпустил, и она ничего не могла с этим поделать, потому что этот демон был на порядок сильнее ее. Раньше она не занималась сексом из страха потерять себя – и причинить боль другому. С Кейдеоном такой вероятности не было.
Холли попыталась остановить эти мысли. Даже если Кейд был возможен как партнер с физической точки зрения, все равно он не годился. Кейдеон – неотесанный, властный и бессовестный шовинист.
Например, он отказался отпустить ее, даже когда они добрались до комковатого желтого песка и подошли к паромщику. Это было жуткое существо с рогами в виде картофелин, угрожающе устремленными вперед. У Кейдеона рога были гораздо приличнее. По крайней мере, она знала, что при поцелуе они не выколют ей ненароком глаз.
Хотя, конечно, они с Кейдом никогда больше не будут целоваться!
– Сюда пускают только тех, кто из Закона, – сказал паромщик.
Не обращая внимания на протесты Холли, Кейдеон откинул ей волосы с ушей.
– Валькирия, – коротко сказал он.
Она начала извиваться у него в руках, стараясь привести волосы в порядок, и паромщик спросил:
– Она пришла сюда воевать?
Он ожидал воинственных действий скорее от нее, чем от демона-наемника…
– Эта валькирия со мной, – сказал Кейдеон, и рогатый пропустил их на паром.
На пароме Кейдеон, наконец, отпустил ее, и она могла поправить волосы. Минуту спустя они пристали к причалу – конструкции весьма сомнительной прочности, откуда начиналась шаткая дорожка, ведущая через топь.
Вдали была видна какая-то освещенная хибара, и оттуда доносилась музыка.