Однако подготовиться она не догадалась, и теперь ей оставалось полагаться лишь на собственную находчивость. К тому же сам Дан вовсе пропал из вида и рассчитывать она могла только на саму себя.
Сглотнув застрявший в горле комок, Зоя вспомнила, что старается изменить себя к лучшему и что Дан в нее верит. Она поднялась и, не забыв улыбнуться, промолвила:
– Здравствуйте.
– Мы не знакомы? – спросила мать Дана, властно подняв брови и, в отличие от Зои, без какой-либо неуверенности в голосе.
– Зоя Монтгомери.
– Кэтрин Форрестер.
Она протянула руку, и Зоя ее пожала.
– Приятно познакомиться, – вежливо сказала она.
Кэтрин Форрестер кивнула и пристально на нее посмотрела.
– И мне тоже, – проворчала она и нахмурилась, словно о чем-то задумавшись. Затем черты ее лица смягчились и глаза блеснули. – Минутку. Зоя Монтгомери, вы сказали?
– Именно так.
– Та якобы невеста?
В другой ситуации прямота матери Дана могла ей понравиться. Зоя могла даже почувствовать в ней родственную душу. Однако здесь она лишь внутренне съежилась и покраснела:
– Совершенно верно.
– Вижу, вижу. – Глаза Кэтрин скользнули к левой руке Зои. – По-прежнему "якобы"?
– По-прежнему. – Она решила на всякий случай пояснить, что никаких серьезных намерений у них с Даном нет, так как его мать вполне могла это заподозрить. – В действительности даже не якобы.
– Тогда почему же мой сын так тебе улыбался?
На мгновение Зоя забыла о правилах хорошего тона.
– Как – так?
– Сердечно. Словно защищая. – Мать Дана покачала головой и заключила: – Странно. Необычно для него. Как только я это увидела, решила сразу пойти и все выяснить.
– Ну, у нас с ним свидание. – Зоя приказала себе не обращать внимания на пробежавшую по ней волну тепла от мысли, что Дан относится к ней сердечно и готов защищать, потому что, скорее всего, он всегда так держался на свиданиях. – Я только что пришла. Наверное, он хотел убедиться, что у меня все в порядке.
– Свидание? – осведомилась Кэтрин Форрестер, кажется, она умела выудить любые детали, о которых Зоя не хотела распространяться.
– Совершенно верно.
Глаза Кэтрин сузились.
– Однако, насколько мне известно, вы едва знакомы.
"О'кей, похоже, мы входим на минное поле", – решила Зоя и напомнила себе, что ей надо сосредоточиться и тщательно выбирать слова.
– Да, ну… мы вроде узнали друг друга чуть получше после той истории с выдуманной помолвкой.
– Насколько лучше?
– Намного.
При воспоминании, насколько лучше они познакомились, в том числе их тела, Зоя покрылась густым румянцем, наверняка особенно заметным на фоне ее светло-розового наряда.
– Понятно. – Мать Дана выглядела чрезвычайно раздосадованной. – И какие у моего сына в отношении тебя намерения?
– Не думаю, что у него есть какие-то намерения. – К глубокому сожалению. Хотя если она пришла сюда, знакомится с его родными и друзьями.
– А у тебя в отношении его?
Почувствовав легкую горчинку оттого, что они никогда не обсуждали будущее, и решив, во избежание эксцессов, не говорить матери Дана, что они встречаются только ради секса, Зоя сказала:
– Никаких намерений.
– Ты уверена?
– Абсолютно. – Хотя, о боже, ей бы хотелось на что-то немножко надеяться. Даже при небольших шансах, она бы спросила у него, что будет дальше, если, конечно, что-нибудь дальше у них вообще будет.
– Хм, весьма сожалею. – Кэтрин на секунду нахмурилась, а потом ее лицо просветлело и в глазах блеснула надежда. – Но ты здесь. С Даном. И это определенно хороший знак.
– Пожалуйста, не надо возлагать на сегодняшний вечер какие-то надежды… – Зоя добавила твердости своему голосу – в интересах как ее самой, так и матери Дана. – Потому что вряд ли это имеет какое-то значение.
Надежда блеснула еще раз.
– Я имею в виду внуков.
Ну хватит, подумала Зоя, внутренне напружинившись. Следовало сразу закрыть эту тему, потому что было бы нечестно позволить матери Дана мечтать о внуках, когда это совершенно нереально.
– Абсолютно исключено.
Лицо Кэтрин помрачнело. Она выглядела столь удрученной, что Зоя почувствовала себя ужасно, хотя вроде причин для огорчения у нее не было.
Но Кэтрин тут же взяла себя в руки и улыбнулась, а Зоя взволнованно вздохнула.
– О, хорошо, не беспокойся, – беззаботно промолвила миссис Форрестер. – Возможно, удача улыбнется мне в следующий раз.
В следующий раз? В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ? Почему-то при мысли, что Дан сойдется с кем-то еще, Зоя вспыхнула но тут же подавила гнев, потому что, конечно, следующего раза не миновать. Будущее они не обсуждали, а значит, рано или поздно устанут друг от друга и разойдутся. Хотя думать об этом не очень приятно, да?
– Хочу на это надеяться, – промолвила она, просто чтобы не заскрежетать зубами от досады.
Кэтрин Форрестер оглядела быстро наполнявшуюся церковь и выпрямилась:
– Ладно, пойду посижу где-нибудь. В любом случае приятно было познакомиться.
С этими словами она похлопала Зою по руке и удалилась.
Между тем Дан отделался от Бет, подружки невесты, туманно пообещав ей танец, и выполнял обязанности шафера – собирал всех в холле. При таком количестве гостей он не сразу нашел Зою, чтобы отвести на приготовленное для нее место.
Высмотрев ее наконец в церкви, он почувствовал облегчение оттого, что она все еще там, с учетом ее сомнений и недавнего его собственного недостойного поведения. Он заметил лишь сдвинутую набок черную с розовым шляпку и что-то вроде светло-розового костюма.
Смотря сзади, он увидел, что ее волосы собраны в пучок, который ему так хотелось распустить, а что-то светло-розовое оказалось пальто до колен, под которое он не прочь был бы заглянуть.
Когда он приблизился, она выпрямилась и, как ему показалось, чуть напряглась. Подойдя ближе, он положил руку ей на шею рядом с плечом, почувствовал, как она вздрогнула и порывисто вздохнула.
– Здравствуй, – сказал он рядом с ее ухом.
– Привет.
– Все в порядке?
Она чуть отстранилась и улыбнулась:
– Сейчас намного лучше. Как поживает шафер?
– На боевом посту.
– А жених?
– Потерял голову от любви.
– А подружка невесты?
– Такая прилипала.
– Когда ты с ней шел, выглядела словно пришитая. Хотя довольно симпатичная, с такой вульгарной сексуальностью.
От ревнивых ноток в голосе Зои Дану захотелось триумфально ударить кулаком воздух, хотя обычно он в таких случаях закипал от ярости.
– Возможно, – согласился он, потому что Бет была правда симпатичной, и, отрицая это, он мог лишь разозлить умницу Зою. – Но смеется как гиена, ничуть этого не стесняясь.
– Какая жалость.
– Не просто жалость. А нестерпимо. Мои барабанные перепонки только сейчас пришли в норму.
Зое, на ее трехдюймовых каблуках, пришлось встать на цыпочки и вытянуть голову, чтобы дотянуться ртом до его уха.
– Давай я тебя поцелую.
Пульс Дана участился.
– Ничего лучше не слышал уже несколько часов, – пробормотал он и, не в силах сдержать влечение к ней, погладил сверху вниз рукой по ее спине и провел за восьмифутовой высоты стенд, в тени которого их никто не мог увидеть.
Вне любопытных взоров, он обнял ее и прильнул губами к ее губам. Зоя обвила его шею руками и плотно к нему прижалась. Поцелуй наполнил ее жаром, как всегда закружил голову, а Дан подумал, не уйти ли им и не провести ли лучше вечер в постели.
Он едва не поддался искушению, потому что секса, даже столь безумного, им всегда не хватало, но потом смех и болтовня гостей долетели до его затуманенного желанием сознания, грезы уступили место реальности, и он понял, что момент для ухода самый неподходящий, так как настало время для торжественных речей и его отсутствие становилось все более заметным. Он неохотно от нее отстранился, прерывисто дыша и ощущая боль во всем теле от желания, удовлетворить которое полностью, к огромному сожалению, ему удастся не скоро.
– Боже, как чудно ты пахнешь, – мурлыкнула Зоя, ткнувшись носом в шею Дана и вдохнув его аромат, перед тем как шагнуть назад и улыбнуться ему.
– А ты чудно выглядишь. – Даже эффектнее, с блестками в глазах и румянцем на щеках. – Отличная шляпка. – Он чуть отодвинул ее, чтобы лучше рассмотреть, еще раз почувствовал мягкость ее груди, что стало новым испытанием его терпения. – И ни пылинки. Я восхищен.
– Решилась ее пропылесосить.
– Теперь в ней можно выходить в свет, – хохотнул Дан.
– Хочется надеяться.
Отстранившись от него, она одернула пальто, достала из сумочки зеркальце и губную помаду. Глядя в зеркальце, она поправила шляпку и волосы, а затем провела помадой по губам.
– Как я выгляжу? – спросила она строго, словно ожидая прежде всего правды, а не комплимента.
Конфетка, подумал он и сжал кулаки, чтобы подавить желание ее обнять, а затем прильнуть к только что подкрашенным губам.
– Прелестно.
Она бросила зеркальце и помаду обратно в сумку и щелкнула замочком.
– Не очень помятая?
– Намного меньше, чем мне бы хотелось.
– Не печалься, все еще впереди.
– Истинная правда.
– Предвкушаю, – улыбнулась она.
– Я тоже.
Слегка обеспокоенный тем, что едва не потерял контроль над собой, когда заглянул в ее глаза, Дан взял Зою за руку и повел к гостям, стараясь не думать о будущем, потому что подумать о том, что впереди, означало идти еще более неуверенной походкой, которая и так не была вполне ровной.
– Я видел, что ты познакомилась с моей матерью. – Он решил, что лучшей темы для подавления его либидо не придумать.
– Да, познакомилась.
– И осталась в живых.
– Почти.
– О чем вы говорили? – спросил он, хотя, исходя из прошлого опыта, не очень хотел это узнать.
– О том о сем.
– Звучит зловеще.
– Ничего подобного. Все было хорошо. Она обаятельна.
– Может такой быть, когда не старается затянуть на моей шее удавку. Давай выпьем шампанского, пока ты не познакомилась с моей сестрой, а это неизбежно, потому что любопытства у нее побольше, чем у моей матери.
Он взял два бокала с подноса официанта и протянул один ей.
– Спасибо. – Зоя пригубила шампанского и осмотрелась. – Знаешь, Саманта Ньюарк наверняка стремилась сюда попасть.
– Если увижу – придется мне вышвырнуть ее прочь.
– Вот это по-рыцарски. Умница.
Так бы он и сделал, что, кажется, стало бы очередным диссонансом этого дня, хотя большую часть своей взрослой жизни он таких поступков избегал, чтобы ни у кого не сложилось о нем превратное впечатление.
– Извини, что не встретил тебя, когда ты пришла.
– Ерунда. Все оказалось проще и спокойнее, чем я предполагала.
– Отлично.
– Наверное, ты хорошо поработал. Жених выглядит намного расслабленнее, чем обычно бывает.
– Может, это от успокоительного, которое я ему подсыпал в кофе за завтраком.
– Правда?
– Нет, конечно нет. Просто Оливер знает, что сделал правильный выбор.
Зоя взглянула на него сквозь стекло своего бокала:
– А ты никогда не был противником брака?
Он поднял брови:
– А что навело тебя на такую мысль?
– О, даже не знаю, – сухо ответила она. – Может, усталость и обида в твоем голосе? А может, то, как ты содрогнулся тогда в баре, когда я сказала своим одноклассницам, что мы с тобой встречаемся уже шесть месяцев?
– Ты это заметила?
– Невозможно было не заметить. А раз ты содрогнулся от шести месяцев, то, я подумала, женитьбу так же воспримешь. Да еще конфликт твоих родителей – тоже не лучший пример для подражания.
– Ну, нет, совсем нет, – возразил он, хотя не был уверен, что здесь подходящее время и место для непростых дискуссий о его отношении к браку и сопутствующим ему обязательствам.
– А сколько длился твой самый долгий роман?
– Год, – буркнул он.
– Неплохо.
Неплохо? Ха-ха.
– Дьявольски плохо.
– А у меня – три месяца. Она повела себя предательски?
У Дана челюсть свело от неприятных воспоминаний.
– Именно так.
– Ты ее любил?
– Думаю, да, – сказал он, безжалостно гася воспоминания, потому что все это давно кануло в Лету. – Но ты ведь знаешь, чем тогда все закончилось.
Зоя пригубила шампанского, презрительно фыркнула и уверенно заявила:
– Я бы никогда не принесла тебе столь сильную боль.
– Откуда такая уверенность?
– Во-первых, по-моему, лучше сразу обсудить возникшие в отношениях неувязки, а не копить их в себе, что никогда ни к чему хорошему не приводило. Часто обид, не говоря об ужасных ссорах, можно избежать простым обсуждением.
– Что еще, мудрая ты наша?
Зоя пожала плечами:
– О, ну не знаю. Смотря по ситуации. Сама над этим размышляю.
– Звучит прекрасно.
Ее улыбка погасла, а брови поднялись.
– Не надо меня хвалить.
– А я и не хвалю. Просто мне жаль, что у самого нет такой уверенности.
Она нахмурилась:
– Хм. Ну что ж, теперь понимаю, почему ты не хочешь прочных отношений на всю жизнь.
– А я не вполне понимаю.
Дан совсем не то имел в виду, слова просто вылетели у него изо рта, но слово не воробей, а может, как раз правду и сказал. У них с Зоей был роман, и вряд ли он продлится долго, но, вообще говоря, после того, как пресса оставила их в покое, отношения развивались очень хорошо. Обычно он довольно быстро уставал и хотел поставить в очередной интрижке последнюю точку, но сейчас у него и мысли такой не возникло.
Ее лицо просветлело, в глазах блеснули огоньки.
– Правда не понимаешь?
– Нет.
Зоя кивнула, словно самой себе:
– Ладно, в таком случае придется мне на практике продемонстрировать то, что я проповедую.
– Что это?
Она глубоко вздохнула, чуть расправила плечи, подняла подбородок, а Дана отчего-то охватила легкая тревога.
– Что мы здесь делаем? – спросила она. – Я не имею в виду, на этой свадьбе. Я имею в виду…
Но Дану не суждено было услышать, что она имеет в виду. До его слуха долетел заливистый смех, и сразу кровь ударила ему в голову, он перестал адекватно воспринимать окружающее.
Потом сознание его прояснилось, однако озноб не проходил. Он повернулся, чтобы определить источник смеха, а когда увидел Ее, все тепло и свет, подаренные только что Зоей, улетучились, а от нахлынувших воспоминаний кровь застыла в его жилах и свинцом налилось все внутри.
Глава 12
Ситуация осложнилась.
Едва Зоя набралась смелости, чтобы спросить об их будущем, как он стал отстраненным. Потому что секундой раньше Дан видел только ее, а теперь взгляд его потух.
Вместо того чтобы смотреть ей в глаза, словно они одни на всей земле, вместо того чтобы согревать ее своим вниманием, благодаря которому ей было тепло даже на холодном декабрьском воздухе, – он уставился в какую-то точку позади нее, лицо его вдруг стало отчужденным. Он словно выключился, и эта внезапная перемена в нем по меньшей мере вызывала растерянность.
– Дан? – спросила она, все сильнее тревожась из-за его пепельной бледности и напряжения во всем облике.
Ответа не последовало, и ей показалось, что он не вполне осознает ее присутствие рядом. Он словно витал в каких-то дальних сферах, и, не будь она столь обеспокоена, вполне могла бы и оскорбиться.
– Дан? – спросила она чуть громче.
Он перевел взгляд на нее, но глаза его оставались пустыми. Она поежилась от странного дурного предчувствия.
– А? – отозвался он так резко, так холодно, что она невольно шагнула назад.
– Что с тобой?
– Я в порядке, – бросил он, хотя все было совсем наоборот. – А почему нет?
– Потому что ты весь напрягся и побледнел. Стал как привидение.
Он невесело улыбнулся:
– Просто нарисовалась бывшая подружка.
– Да? – Зоя постаралась, но, вполне ожидаемо, не смогла сдержать острого любопытства в голосе. А потом, исходя из его потрясенного вида, она быстро с болью в сердце заключила, что это не просто старая подружка. А Та Самая Подруга, любимая им тщеславная и коварная стерва, которая ради своей карьеры сломала ему жизнь. – Где она?
– У ледяной скульптуры.
– Это стойка для водки.
– Что? – нахмурился он.
– Стойка для водки, а не ледяная скульптура.
– Какое это имеет значение?
– Имеет, если я хочу со всем разобраться.
Что было непростой задачей, потому что прежде она опасалась лишь настырной подружки невесты, а теперь оказалось, что Бет – далеко не самая главная для нее опасность. Фу! Как и предполагалось, после приглашения от Дана свадьба превращалась в ад, хотя и по весьма неожиданным причинам.
Взяв себя в руки, Зоя оглядела гостей у стойки с водкой в поисках подходящей кандидатки:
– Которая из них?
– Блондинка.
Она проследила за его взглядом, повернула голову, увидела очень высокую женщину, и у нее отвисла челюсть.
– Натали Блейк?
Краем глаза она заметила, что он стиснул зубы.
– Да.
– Так это она – твоя бывшая?
– Еще вопросы будут?
– Боже мой! – тихо промолвила Зоя, не зная, удивлена она или раздосадована, хотя, скорее всего, и то и другое.
Натали Блейк была всемирно известной супермоделью, лицо и тело ее можно было увидеть где и когда угодно, стоило лишь включить телевизор. Она входила в число тех знаменитостей, которых Зоя здесь сразу узнала, и не только потому, что ее фото в соблазнительной позе размещалось на том самом рекламном стенде, который вдохновил Зою на удачное статистическое исследование продаж женского нижнего белья.
Фигурка у нее безукоризненная, размышляла Зоя, наблюдая за женщиной, которая, по слухам, меньше чем за полмиллиона долларов из дому не выходила. Теперь она над чем-то рассмеялась, а ее густые светлые волосы рассыпались по спине.
Узнав, что подругой Дана когда-то была эффектная длинноногая супермодель, Зоя приуныла, потому что как ей соперничать с таким совершенством? У Натали было тело без единого изъяна, Зоя же не обладала ни ее соблазнительными формами, ни длинными ногами, ни грациозностью супермодели.
С другой стороны, подумала Зоя, самомнения у Натали было многовато, да и бессердечность не очень ее украшала. Зоя никогда бы не избавилась безжалостно от будущего ребенка, не обсудив это предварительно с его отцом.
Надо было ей все как следует обдумать, не так ли? Между прочим, бывшая – всего лишь бывшая. И это обстоятельство дает ей, Зое, кое-какие преимущества.
Дан оставался в оцепенении, а Зоя сделала полшага к нему и спросила:
– Ты не хочешь с ней поздороваться?
– Не особенно.
– А я думаю, надо это сделать. – Она заметила, что ухоженная блондинка за ними наблюдала, а потом широко улыбнулась и направилась к ним. – Если только ты не собираешься выйти и прогуляться по парку или еще где-нибудь, – добавила она, поставив себя на место Дана и решив, что в его положении сошлась бы лицом к лицу с любой бывшей, даже если бы для этого пришлось пробежать целую милю.
– Нет, это не нужно, – заявил он.