– То, что отвлекает внимание, – выдавила она и вздохнула, когда он чуть щипнул губами ее кожу под воротником.
Она почувствовала, как его губы рядом с ее пульсирующей жилкой изогнулись в улыбке.
– Я нарочно игнорировал твои замечания.
– А мне показалось, что тебе неинтересно обустройство дорожного движения.
– Нижнее белье меня заинтересовало больше. – Он поднял голову и посмотрел на нее. – Или его отсутствие. Вопрос животрепещущий. Пять процентов, ты сказала?
Зоя покраснела:
– Могла на пару процентов и ошибиться.
– Ты статистик? Я потрясен.
– А ты знаешь, что восемьдесят шесть процентов статистических выводов притянуты за уши?
– Я думал, только сорок два.
– Ну если точно – шестьдесят семь.
Он наклонил голову и промурлыкал ей в ухо:
– Расскажи мне еще об этом отсутствии нижнего белья. Можешь поделиться собственным опытом.
От мелодики его голоса и теплого дыхания Зою била легкая дрожь.
– В этом вопросе я тоже могла допустить промашку.
– О, дорогая, дважды за один вечер?
– Мне хотелось твоего безраздельного внимания.
– Я был всецело твой. И сейчас тоже.
– Знаю.
Дан положил руки ей на талию, и у нее комок застрял в горле.
– Хотя, наверное, мне лучше проверить, посмотреть, как там насчет промашки.
– Хорошие идеи тебя просто переполняют.
Он немного отстранился и улыбнулся ей:
– Едва не приступил к делу.
– Ну, я не так уж далеко от тебя.
– Нет. – Он впился в нее взглядом, и ее сердце заколотилось еще неистовее. – Недалеко.
Его руки скользнули по ее плечам, чуть тронули груди в поисках замка молнии, и Зоя поежилась.
– Холодно? – мурлыкнул он, начав расстегивать молнию сбоку, и так медленно, что в платье сначала лишь образовалась маленькая прореха.
– Жарко.
Он опустил замок молнии ниже, пока тот не остановился, и ее платье почти разделилось надвое, соскользнуло с тела и упало к ее ногам.
– Так лучше?
– Не совсем.
Она осталась в одном кружевном бюстгальтере без бретелек, легких трусиках, телесного цвета носочках и туфельках, с единственным жемчужным ожерельем в качестве украшения, а его глаза рыскали по ней, сбивая дыхание.
– В те пять процентов не входишь.
– Разочарован? – Она сглотнула.
– Разочарован – не совсем подходящее слово.
– А какое подходящее?
– Ошеломлен.
– Так-то лучше.
Напившись ее красотой, он словно потерял дар речи и способность двигаться, а Зоя воспользовалась ситуацией, чтобы освободить его от лишней одежды.
Стянув с его плеч пальто и пиджак и позволив им упасть на пол, она занялась пуговицами рубашки. Боже, у нее так тряслись пальцы, что на эту простую операцию ей потребовалось вдвое больше времени против ожидаемого, ведь обнажив его грудь, она увидела тело, достойное кисти Микеланджело.
У него не было перекачанных бицепсов, только загорелая кожа, покрытая короткими волосками на упругих, с едва намечающимися кубиками мышцах.
Не в силах удержаться, она положила на него руку и почувствовала его дрожь под своей ладонью, и у нее приятно закружилась голова от власти над столь замечательным мужчиной.
С наполнившимся слюной ртом она смотрела, как ее руки словно сами собой скользят к ремешку его брюк. Ее пальцы расстегнули пуговицы и потянули вниз замок молнии, а потом проникли внутрь, чтобы почувствовать горячий подъем его плоти.
В предчувствии скорой близости у нее заныло все тело, от отчаянного желания участился пульс. Она издала легкий стон, обхватила пальцами его плоть и начала делать движения взад-вперед.
Дан очнулся от оцепенения и дернулся.
– В спальню, – сказал он, поймал ее запястье и остановил движения руки.
– Нет. – Ей показалось, что, если он не войдет в нее тотчас же, она без сил упадет на пол прямо здесь, в холле.
– Да.
– Но почему?
– Презервативы.
Резонно.
– Пошли.
Он сбросил брюки, а Зоя сняла туфли. Дан взял ее за руку и повел вверх по лестнице. У нее заплетались ноги и слова застревали в горле. Они зашли в комнату, он включил мягкий желтый свет и закрыл дверь.
Оглядеться или хотя бы посмотреть на спальное ложе у Зои не получилось, потому что их взгляды встретились и отвести от него взор она не могла. Он чуть подтолкнул ее назад, пока она не уперлась икрами во что-то твердое и не упала спиной на кровать.
Ей опять не удалось осмотреть меблировку комнаты, потому что Дан стянул с нее бюстгальтер, открыл ящик стола и достал из него презерватив, а она лишь предвкушала неземной секс, у нее пересохло во рту и кружилась голова.
Дан опустился на кровать рядом с ней, прильнул губами к ее губам, и она утонула в этом поцелуе. Какой же он умница! Знал, как заставить ее стонать, чтобы она задыхалась и поскуливала, и всего этого добивался колдовскими прикосновениями своих губ, нежными движениями языка.
Между тем он повернулся на спину и привлек ее к себе так, что она распростерлась на нем. Внутри у Зои все клокотало и пело. Каждая ее клеточка нежилась, трепетала и отчаянно жаждала большего.
Он открыл замочек ожерелья и снял его, заставив ее чуть вздрогнуть. Пока она наслаждалась движениями его волос по ее груди, его руки скользнули по ее спине и ниже, пальцы потянули ее трусики к коленкам. Потом он перевернул ее на спину и получил возможность совсем их снять. Что и сделал. Медленно-медленно. Ниже колен, к ступням, касаясь пальцами ее ног. Потом проделал то же с ее носочками, и, когда все закончил, Зою почти разрывало от желания.
Она не могла больше выдержать ни секунды этой пытки. Природа брала свое. Отбросив руки Дана, она приподнялась, а он автоматически сел на свои пятки. Что ей и требовалось. Не успел он и глазом моргнуть, как она оседлала его бедра. Обняла одной рукой его за шею, другой взяла его достоинство и с протяжным стоном села на него.
Она обвила ногами его торс и уперлась лбом в то место, где сходились его шея и плечи. Ее переполнил восторг, когда он глубоко в нее вошел, пронзая, вибрируя и заполняя все ее существо.
Тело Дана оставалось почти недвижимым. Он напрягся, стиснул зубы. Ей показалось, что причиной тому не его боязнь потерять над собой контроль и не испытанный от водопада ее ласк шок. Не имея намерения что-то спросить, Зоя решила не останавливаться, и пусть все будет как будет. Она поцеловала его шею. Нашла его рот, раздвинула языком его губы. Подвигала бедрами и почувствовала его еще глубже.
Вскоре что-то в нем переменилось, потому что он придержал ее одной рукой за затылок, а другой легонько толкнул, и она упала на спину. Нависнув над ней, с блеском в темных глазах и напрягшимися мускулами, разгоряченный, он начал ритмично двигаться.
Удивительно, но, подчиненная столь решительному напору, Зоя чувствовала нарастающее умиротворение. Каждая ее клеточка и жилка пела и радовалась. Волны наслаждения прокатывались по ней, делая дыхание частым и прерывистым. Она слегка постанывала, и у нее даже мысли не возникло воспротивиться его темпу. Она сжимала кисти Дана, как утопающий руки спасателя, всецело доверяя и отдаваясь его силе.
Его толчки стали энергичнее, чаще, более проникающими, лицо исказилось. Наконец она встрепенулась под накрывшим ее валом наслаждения, вскрикнула и судорожно его обняла.
А он опустился на нее, коснулся щекой ее щеки, одарил нежным, страстным поцелуем и, содрогаясь, уткнулся в нее лицом.
Некоторое время единственным звуком в комнате было их дыхание, сначала громкое, прерывистое, с хрипотцой, но постепенно стихающее и почти не слышное.
– Пожалуй, это лучше отдыха на горнолыжном курорте в Италии, – промолвила Зоя, когда немного пришла в себя и вновь обрела способность говорить.
Дан отвалился от нее и лег на спину:
– Это превзошло все мои ожидания.
Она приподнялась, оперлась на локоть и с иронией на него посмотрела:
– А у тебя были некие ожидания?
– И немало.
– Когда же они у тебя появились?
– Прошлым вечером, когда начал мечтать о тебе.
Новость доставила ей удовольствие.
– И о чем были эти мечтания?
– Об этом самом. – Он озорно улыбнулся. – С некоторыми вариациями.
– И я твои надежды оправдала?
– Более чем.
Зоя улыбнулась, потянулась и упала спиной на подушки.
– А я мечтала о брокколи.
– Брокколи?
Она кивнула:
– Целая гора этой капусты шествует ко мне, как фантасмагорический баобаб, и умоляет: "Съешь меня". Думаю, у меня дефицит железа в организме.
И дефицит чувства уместности, спохватилась она. Не нашлось другой темы для разговора, кроме полезности брокколи? После такого-то неземного секса? И на что ей после этого надеяться?
Горестно вздохнув, Зоя подняла руку и прикрыла ладонью глаза:
– О боже, не слушай меня.
– Это невозможно, – лукаво улыбнулся Дан.
– Если ты отправишь меня домой – ничуть не обижусь.
– Сейчас никуда тебя отправлять не собираюсь.
Зоя робко убрала ладонь от глаз и на всякий случай взглянула на него, чтобы убедиться в его искренности:
– Правда не собираешься?
– Нет.
– О, гора с плеч.
– Вообще-то думаю, ты могла бы остаться на ночь.
По ней прокатилась волна уютного тепла, а губы растянулись в глуповатой улыбке.
– Думаю, мне это придется по душе.
Глава 8
"Какая сказочная была ночь!" – спросонья думала Зоя, потягиваясь под одеялом. И утро… Поморгав и протерев глаза, чтобы окончательно проснуться, она не сдержала широкой довольной улыбки.
Она была на сто процентов права, предвкушая изумительный секс с Даном. Он превзошел все ее мечты, отнюдь не целомудренные. Сравнивать ей было особенно не с чем, однако вряд ли женщинам часто приходится испытывать несколько оргазмов за ночь, стонать и кричать до болей в горле. А тело ее ныло в тех местах, которые никогда не давали о себе знать. Обнаружились мускулы, которые прежде не использовались. Появилась гибкость тела, до того ей неведомая.
– Доброе утро, – услышала она голос рядом и отбросила в сторону одеяло, чтобы увидеть виновника ее сладких пыток, изнеможения и умопомрачения.
– Правда? – пролепетала она. – То есть, конечно, утро.
Дан повернулся, и его упругие мускулы чуть напряглись. Он взял свои часы со столика рядом и посмотрел на них:
– Не совсем оно. Уже полдвенадцатого.
– Боже праведный, я несколько лет позже семи не вставала. – Она зевнула. – Однако такой ночи у меня еще никогда не было.
Он положил часы обратно и снова повернулся к ней:
– Как самочувствие?
Она усмехнулась:
– Как в сказке. Нет сил. Все болит.
– У меня тоже.
Он хотел было подняться, но вместо этого склонился над ней и поцеловал, а все беспокойство из-за позднего часа растаяло в тепле нарастающего желания. Поцелуй был долгим и нежным, унявшим всю боль лучше согревающей ванны. Когда он оторвал губы, Зоя пылала таким жаром, что, казалось, вот-вот растает.
– И что теперь? – спросила она и затаила дыхание, лелея надежду, что он не отправит ее домой, потому что, положа руку на сердце, вряд ли смогла бы далеко уйти на своих ватных ногах.
– Я мог бы сварить кофе, – мягко улыбнулся он.
– Неплохая идея. А потом?
– Поздний завтрак или ранний обед?
Она бросила на него сердитый взгляд и стукнула по руке.
– Ой! – воскликнул он.
– Какой недотрога, – ухмыльнулась она. – К чему я все это веду… ты, наверное, догадываешься – не заняться ли нам этим снова?
– Ты так считаешь? – Он схватил ее и водрузил на себя, и она тут же почувствовала, что их намерения совпадают.
Зоя приподнялась и отстранилась от него, пока желание не стало неудержимым, накинула на себя одеяло и села на кровати.
– Я не имею в виду прямо сейчас. – Она схватила рукой одеяло и приложила к груди, словно чтобы защититься от его притязаний. – Я имею в виду в другой раз.
– По-моему, хорошо. – Его улыбка погасла, он посерьезнел и приподнялся на локте. – Но тебе надо кое-что знать.
От его сурового тона Зоя побледнела, у нее замерло сердце. Ее охватили дурные предчувствия. Он сказал, что не женат и у него нет подруги, – тогда что бы это могло быть? Он болен? Не тот, за кого себя выдает? Нелады с законом?
– Что? – Она постаралась взять себя в руки.
– У меня правило трех свиданий.
Хм… Зоя заморгала, словно ослышалась.
– Что за правило?
– Я встречаюсь не больше трех раз – или даже меньше – с одной женщиной.
Что-то подобное она и ожидала от него услышать.
– Почему?
Он потеребил пальцами подбородок:
– Не хочу рассказывать о своих любовных связях.
Зоя насупилась:
– Меня твои любовные связи не интересуют.
– Не сомневаюсь в этом, – произнес он таким ровным тоном, словно повторял заученную фразу. – Но это железное правило.
– Но оно подлежит обсуждению?
– Нет.
Она прикусила губу:
– Понятно.
– Не могу тебя ни в чем обвинить, если это тебе не понравилось.
Она сразу не нашлась что сказать, но потом решила, что не вправе осуждать его за осторожность. Хотя почему он не сказал этого раньше? Ведь после их близости его слова прозвучали немного нечестно.
– Не поздновато ли заводить об этом речь? Тебе не кажется?
Дан нахмурился:
– Да, извини. Надо было мне все сказать вчера вечером. Но я забыл обо всем на свете, и об этом предупреждении тоже.
Зоя усмехнулась:
– Все в порядке. Смею надеяться, что это я сбила тебя с толку. И все-таки – почему три?
– Что?
– Ну, почему не два, или четыре свидания, или еще сколько-то. Почему именно три?
– Не знаю, – пожал он плечами.
Однако Зое этот лаконичный ответ пришелся не по вкусу. И она оставалась в недоумении.
– Смею предположить, – она постучала пальцами по коже под нижней губой, – что благодаря лимиту в три свидания тебе нет необходимости слишком много о себе рассказывать, не надо вести пустые разговоры и терпеть надоедливые приставания. Поматросил – и бросил.
– Ты все очень огрубляешь, – посетовал он, однако она обратила внимание, что возражать он не стал.
– Я ничего такого не думаю. Это твоя жизнь и твои правила, а не мои. Ну и как результаты?
Он удрученно улыбнулся:
– Не очень впечатляющие, если честно.
– То есть не многие женщины остаются с тобой больше чем на одну ночь? Ты меня поражаешь.
– Почему? Ты же не входишь в их число?
Хм-м. Он все понимает с полуслова.
– Ты прав, хотя и только в этом. Но если ты так не хочешь рассказывать о своих любовных связях – почему бы нам не заключить соглашение о конфиденциальности?
Он выстрелил в нее взглядом, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову:
– А ты согласишься на это?
– Конечно, хотя сомневаюсь, что кто-то бы еще отнесся к такому предложению серьезно. А мне ничего другого не остается.
– А почему нет?
– Потому что ты – как бог. – Она махнула рукой в его сторону, а потом в свою. – А я… ну… а мне до богини далеко.
– Не знаю, не знаю, – сухо промолвил он. – Сегодня ночью ты временами была божественна.
– Да, ну, ты действовал на меня вдохновляюще.
В ее голове мелькнули картины прошедшей ночи.
И в его голове тоже, подумала она, судя по установившейся на несколько секунд тишине.
– Ты вообще видела статью о нас с тобой? – наконец спросил он, отвлекая ее от приятных воспоминаний.
– А? – переспросила она, слегка побледнев.
Дан протянул руку к своему мобильнику, пощелкал клавишами, повернул дисплей и протянул ей:
– Взгляни на это.
Взяв у него телефон, Зоя начала читать, и ее сердце замирало с каждым словом. Первой шла сенсационная новость об их помолвке, поданная в крайне мелодраматическом тоне, настолько далеком от будничной действительности, насколько это вообще возможно. Затем шел абзац о ней самой как об особе скучной, неромантичной и вообще незначительной. Дальше шли похвалы Дану, его талантам рекламщика, исключительности как мужчины и его женщинам. О последних говорилось много и подробно.
– Теперь понимаю, – сказала она, дочитав. – Неудивительно, что ты стараешься этому помешать.
– У меня не было выбора.
Она протянула ему телефон:
– Разумеется, не было. То есть правда? Неужели правда кто-нибудь поверил, что мы помолвлены? Блестящий сердцеед Казанова – и глупенькая любительница статистики? Ха-ха. Не могу в это поверить.
– Что? Нет. Я не это имел в виду. – Он смерил ее взглядом и насупился. – Боже, они ведь писали о тебе со знанием дела, не так ли? – тепло промолвил он.
– Кто это – они?
– Твои мучительницы.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать.
– Прекрасно понимаешь.
– Могли быть и они, – пожала плечами она.
– Только "могли бы"?
– Ладно, начинаю уважать себя на два грамма сильнее. Но я все равно ничего не могу с этим поделать.
– Если ты так считаешь.
– Считаю.
– Одного не могу понять. – Он откинулся назад на подушки и положил руки за голову. – Почему они выбрали мишенью именно тебя?
Вмиг растерявшись от него такого – широкоплечего мощного с открытой грудью, – Зоя судорожно сглотнула и поспешно отвела взор от его мускулистого тела и лица, чтобы попытаться сосредоточиться.
– Почему они не могли? – пробормотала она.
– Не похожа ты на удобную мишень.
– Ты знаешь меня сорок восемь часов. А мне тридцать два года.
– Расскажи мне о себе больше.
Зоя нахмурилась:
– Зачем? Разве не от таких откровений ты ограждаешь себя своим правилом трех свиданий?
– Просто мне хочется, чтобы у нас был еще вечер вторника, только и всего.
Может, решила Зоя, она и правда перед ним в долгу, особенно после его столь серьезной помощи.
– Хорошо. Думаю, я всегда была нелюдимой.
– В школе?
– Везде. С малых лет ни с кем не могла найти общий язык. – Она тихо вздохнула. – В первых классах все дружили небольшими компаниями, а меня их разговоры не интересовали. Во что-то они увлеченно играли, а я только гадала – зачем им это надо? Какой в этом смысл? И я просто стояла в сторонке, ни с кем не общалась, и меня не приглашали на дни рождения и другие детские праздники.
– Это тебя беспокоило?
– Немного. Больше потому, что я не знала, как мне быть.
– А в старших классах?
Она скривилась:
– О, здесь все пошло намного хуже.
– Почему намного?
– То, что раньше делалось бессознательно, стало делаться вполне осознанно. – Она сокрушенно покачала головой и стрельнула в него взглядом. – Если девочки-тинейджеры сбиваются в шайку… Лучше им под прицел не попадаться.
– Все-таки не могу себе это представить, – нахмурился он.