- Очень много… Наверное, мне все-таки придется…
Она отвернулась, и ему показалось, что она всхлипнула. Впрочем, когда она снова обернулась к нему, на ее серьезном личике не наблюдалось и тени слез.
- Не будем об этом…
- Нет уж, - сказал он. - Если ты меня вызвала сюда, мы будем об этом. Что ты должна сделать? И сколько ты должна?
Она потупила глаза, и видно было, что ей совсем не хочется об этом говорить.
- Я просто хотела с кем-то поговорить, - прошептала она. - Мне не хочется, чтобы вы узнали, какая я идиотка.
- Мне кажется, что ты и так ведешь себя глупо… Что они от тебя требуют? Это ведь та троица, да?
Она кивнула.
- Что-то им совсем не помогла косметика, - фыркнул он. - Плохая, наверное…
- Там декоративная…
- А фирма?
Она протянула ему пудреницу.
"Ив Сен-Лоран", - прочел он. В написании букв явно видна была ошибка.
- Ее посадить надо, - презрительно сказал он, возвращая коробочку. - Товар левый…
- Какая разница? Мне-то надо вернуть деньги или фотографироваться…
- Чего тебе надо?
- Отработать. Они продают фотографии… Щелкают на "Никон" и продают… На вокзалах. Или этим немым. Не знаю… Вряд ли они сами этим занимаются…
Какие фотографии, он догадался без особого труда. В горле пересохло. "Вот твари, а? Вот будущее России, блин…"
"А ты сам-то лучше?" - тут же ехидно спросил внутренний голос.
"Словно свиния лежит в калу, так и я греху служу…"
- Сколько ты должна? - хрипло спросил он. - Две тысячи? Три? Я отдам эти деньги. Но сам отдам… Поняла? Чтобы они больше к тебе и близко не подходили…
- Я должна гораздо больше, - обреченно вздохнула девочка. - Я должна пять тысяч…
Катя заплатила за телефон - благо народу было немного, и она справилась с этой "непосильной" задачей довольно быстро. С удивлением обнаружив, что "мирская суета" отвлекает ее от мрачных предчувствий и глупых мыслей, она решила забежать в супермаркет на остановке, дабы в толчее растворить остатки своей меланхолии.
Идя по улице по направлению к супермаркету, она вспомнила Москву, где прожила свои первые семнадцать лет и куда часто ездила к родителям и старшей сестре, и окончательно загрустила. Она подняла глаза и подумала, что почти ненавидит этот город. Город, не сумевший принести ей даже маленькой капли счастья…
И тут же застыла, оторопев от удивления и ужаса.
На остановке сидела ее собственная дочь - и рядом… "О нет, нет, - простонала она про себя, - только не…"
Рядом сидел этот тип. Он держал Надю за руку и что-то ей терпеливо объяснял. Надя слушала его очень внимательно, но иногда мотала головой. Вид у нее был печальный и озабоченный.
"Что же происходит? - подумала Катя, стараясь справиться с волнением. - Этот тип что-то ей говорит… Скорее всего обольщает мою дочь самым беспардонным образом… Мне очень не хочется выглядеть стервозной фурией, но…"
Она рванулась туда, но поздно… Пара уже поднялась и направилась в глубь двора.
Катя бросилась было за ними следом, на секунду остановилась, подумав при этом, что ведет себя ужасно, но потом бросилась за ними снова.
- Чертов город, - прошептала она. - Ты вообще способен принести мне что-то другое, кроме неприятностей и боли?
- Эта пудра вряд ли дорого стоит, - сказал он.
- Тысяча восемьсот, - усмехнулась невесело и снисходительно Надя. Откуда мужчине знать, сколько стоит эта пудра, в самом-то деле?
- Точные расценки я тебе назвать не смогу, - ответил он. - Но ей красная цена не больше сотни… Хочешь, я отведу тебя к девушке, которая скажет точнее?
Надя подумала и согласилась. У нее не было надежды, что он окажется прав. И уж тем более вряд ли он даст ей деньги. Откуда он их возьмет, даже если у него и возникнет нелепое желание помогать посторонней девице.
"Зачем я вообще его вызвала? - думала она. - Потому что надо было с кем-то поделиться обрушившимися мне на голову неприятностями? Да и свершилось-то все это исключительно по моей глупости…"
Она уже смирилась с тем, что за это ей придется расплачиваться - придется, ох как придется… И все-таки, когда он предложил ей пойти к этой девушке, она согласилась. Как утопающий, хватающийся за соломинку. А вдруг он окажется прав?
- Не понимаю, почему ты не проконсультировалась у матери, - говорил он на ходу. - Она же женщина… Наверняка объяснила бы тебе, что тебя надувают, как лохушку…
- Мама не пользуется косметикой, - вздохнула Надя. - Познаний в этой области, увы, у меня даже больше…
- То есть твоя мать купила бы этот "китай" вообще за три тыщи, - рассмеялся он. - Откуда вы такие свалились на мою голову…
- Из автобуса, - напомнила Надя.
- Ну да… В следующий раз постараюсь присматриваться… Похоже, мне самому придется отвечать за ваш подбор косметики…
- Не думаю, что мама на старости лет вздумает ею увлечься, - хмуро ответила Надя. - А у меня после этой истории всякое желание пропало…
Они поднимались по лестнице, потом он позвонил в дверь.
Надя рассматривала стены, разрисованные доморощенными граффити, и невольно засмеялась.
- До чего банально мышление, - сказала она. - Везде одинаковые надписи…
- Тебе мама не говорила, что читать глупости на стенах вредно для глаз? - поинтересовался он.
- Для психики, - поправила она его. - Если я буду слушать все, что советует мама, я стану такой же…
- А если не станешь, будешь всю жизнь расплачиваться за свои глупости…
- Она тоже расплачивается…
- Ты себя имеешь в виду?
Он не хотел ее обидеть, просто заступался за хрупкую женщину с лицом Мадонны, пытаясь объяснить этой девочке, что в миллион раз лучше быть такой, как ее мать, чем такой, как…
Он почему-то вспомнил эту самоуверенную даму из свиты губернатора. Невольно поморщился - ну да… Вот она застрахована от глупостей. И с познаниями в области косметики у нее тоже все в порядке…
У нее вообще все в порядке. Но вряд ли найдется человек, способный влюбиться в это банальное, наглое лицо. Ее лицу не хватает нежности, тонкости черт, этой странной, притягивающей туманности в глазах, легкого испуга, возвышенного трепета…
- Привет…
Дверь открылась, помешав ему подобрать новые эпитеты.
Люда смотрела на его спутницу с легким удивлением.
- Ты уже за Сашей?
- Я ее заберу. Но сначала проведи воспитательную работу с этой девицей, - попросил Саша, входя в квартиру и ведя за собой Надю.
- В смысле? - не поняла Люда.
- В смысле ее накалывают. Обозначь цену вот этой дряни…
Она посмотрела на косметичку, протянутую ей, вытряхнула оттуда содержимое на стол и присвистнула.
- Детка, - повернулась она к Наде, - ты хочешь остаться без кожи?
- Китай? - поинтересовался Саша.
- Хуже, - рассмеялась Люда. - Подпольная продукция местных азеров. Выкинь эту пакость, детка… И никогда больше не бери. - Потом перевела взгляд на Сашку: - Я и не знала, что у тебя есть старшая дочка… Рано ты, друг мой, приноровился к делу…
- Вообще-то она несовершеннолетняя, - заметил он, проходя в комнату. - А где младшая?
- Спит, - ответила Люда. - Я ее покормила и уложила спать… Должен же ребенок хоть иногда следовать нормальному режиму.
Сашка и в самом деле спала, раскинув ручки, улыбаясь во сне. Он с нежностью посмотрел на нее и вышел, закрыв за собой дверь.
- И будить я ее тебе не дам, - продолжала Люда. - Или посидите тут, или еще погуляйте… Совсем дитя измучили.
- Ладно, посидим… Так во сколько всю эту хрень можно оценить?
- В сто рублей. Все. Вместе. Я бы, впрочем, в глаз дала тем сукам, которые это неразумным девицам впаривают…
- Может, в самом деле дашь? Мы тебе их покажем…
Она не ответила.
- Будете чай? - спросила она, поднимаясь.
Саша вопросительно посмотрел на Надю. Та кивнула, продолжая восхищенно наблюдать за плавными движениями красивой Люды.
"Никогда мне не понять тинейджеров, - усмехнулся про себя Саша. - Стриптизерша Люда явно близка ее идеалу красоты… А мать, похожая на Мадонну… Нет, мне этого никогда не понять!"
Он видел, что Люда заметила это восхищение и наслаждается им. У нее-то тоже был комплекс неполноценности - правда, непонятно откуда…
"Кажется, они подружатся, - подумал он. - И может быть, для обеих этот тандем окажется спасением… Жизнь все-таки совершенно непонятная вещь!"
Она шла за ними, пытаясь оставаться незамеченной. "Боже, как это мерзко, как это отвратительно, гадко-то как, - думала она. - Я слежу за собственной дочерью…"
На секунду ей захотелось все это прекратить. Остановиться… Потому что, в конце концов, ее мать так никогда не делала. Так почему она позволяет себе этакие гнусности?
Если ее что-то взволновало, почему не подойти?
"Я просто не могу", - призналась она себе. И тут же попыталась найти себе оправдание. Пока ничего криминального не происходит. Он идет рядом, даже не касаясь ее. Он вообще говорит с ней серьезно, но снисходительно, как с ребенком… Вряд ли Надежда интересует его как женщина.
Женщина…
Она невольно усмехнулась - под это определение ее дочь никак не могла подходить… И еще раз удивилась, потому что наряду с опасением по поводу дочери в ее душе жило другое чувство, и оно ей совсем не нравилось. Потому что было глупо, право, глупо сто раз, ревновать этого незнакомого человека к собственному ребенку.
Они вошли в подъезд, Катя немного подождала и вошла следом. В доме не было лифта, и она слышала их шаги и даже обрывки их разговора.
Они несли какую-то чушь о косметике… Потом они остановились на четвертом этаже - Катя рискнула подняться неслышными шагами за ними, все еще стыдясь собственного поведения. Дверь хлопнула. Настала тишина. Она умудрилась заметить, какая дверь хлопнула, но тут же подумала, что это ей ничего не даст. Она вряд ли дерзнет туда позвонить. Что скажет Надя, увидев ее на пороге? "Ты докатилась, ма… Уже следишь…"
Она окончательно влипла в глупое положение. Если бы она подошла там, на остановке, все было бы по-другому… Как бы случайно…
А тут?
Оставался один выход - спуститься снова вниз и подождать их там.
Она так и поступила.
Двор был пуст, только в самой глубине, около детской площадки, какая-то пожилая дама пасла своего внука. Катя села на лавочку, достала сигареты и посмотрела вверх. Время тянулось медленно, как всегда, когда ты кровно заинтересован в том, чтобы оно двигалось быстрее. Ей казалось, что она сидит на этой лавке уже второй Час - но, посмотрев на часы, она с удивлением обнаружила, что всего-то пятнадцать минут.
Начал накрапывать дождь.
Бабушка на площадке схватила внука в охапку и помчалась в подъезд.
- Ждете кого? - поинтересовалась она, проходя мимо Кати. Внук отчаянно сопротивлялся, но дама в молодости, видимо, служила в спецназе. Продолжая невозмутимо сжимать своего внука, она сказала: - Дождь начинается…
- Я вижу, - сказала Катя и отчаянно покраснела.
Может, она еще и в ФСБ сотрудничала? Нет, это Катя слежкой развлекается, а бабуля-то при чем?
- А не подскажете, кто живет в сто пятой квартире? - спросила она, пряча глаза.
- Люда живет, - ответила дама. - Ты ее ждешь? Она дома, поднимись… Люда Карасева.
Внук смирился.
- Кирюшка, - совсем по-булгаковски сказала бабуля, - не трепыхайся. Сейчас пойдем… Может, я зайду, скажу ей, что вы ждете?
- Да нет, не надо…
- А… А то я этажом выше живу, все одно - по дороге…
- А кто она - Люда? - не выдержала Катя.
Бабка открыла рот, чтобы ответить, но женский голос над ухом вдруг произнес:
- Шлюха… Стриптизерка эта Люда…
- Чего они от тебя хотят? - не поверила Люда своим ушам. - Вот суки…
Она явно была теперь и в самом деле готова пойти и надрать им задницы.
Даже подскочила.
- Не ругайся при ребенке, - машинально сказал Саша. Впрочем, он и сам был близок к ругательствам - наглость этой компании переходила все допустимые пределы.
- Во, блин, будущее России, - не обратила внимания на его слова Люда и выдала стройную тираду изысканного мата. - Покажешь мне этих малолетних дельцов. Я им все рожи Ив Сен-Лораном перемажу… Тошно станет…
- И как мне быть?
- А никак, - фыркнула Люда. - Я сама буду. Только скажи где. Будут им такие фотографии - мало не покажется…
- Люда, ты все-таки успокойся и трезво мысли, - попросил Саша. - Ну надаешь им пощечин, и что? Завтра они встретят Надю, и все будет еще хуже… Тут надо придумать что-то другое…
- Да пошел ты со своей рассудительностью! - отмахнулась Люда. - Знаю я эту породу ходячих прыщей… Они же трусы патологические! И не вздумай вообще им деньги отдавать!
- У меня и нет, - призналась Надя.
- Очень хорошо…
Свирепая Люда открыла свою сумку и начала выгребать оттуда какие-то тюбики и флакончики.
- Вот, возьми, - протянула она Наде целую кипу разноцветного великолепия. - Это ничем не хуже… И никогда не бери ничего с рук! Обманут стопроцентно!
* * *
Девочка смотрела на это великолепие, открыв рот, не веря своим глазам.
- Я… я не могу…
- Прекрати, - усмехнулась Люда. - Конечно, лучше бы ты берегла свою прелестную кожу, но… Я помню себя. Тоже мазала физиономию какой-то пакостью.
- Люда, перестань развращать ребенка!
- Ребенок спит в соседней комнате, - парировала Люда, даже не посмотрев в сторону Саши. - А это взрослеющая дева… Прости, родной, но в данном случае я понимаю больше тебя… А теперь надо решить, как поступить с этими козлами… Или ты тоже начнешь мне говорить, что они дети?
Он промолчал.
- Кстати, что они тебе предложили, дабы ты расплатилась с ними? - поинтересовалась Люда у Нади.
Та покраснела. Она посмотрела в Сашину сторону и тут же опустила голову. Как она могла говорить о собственном позоре при нем?
Люда поняла это. "Вот гад, - подумала она, впрочем, без всякой злобы. - Интересно, есть ли на свете женщина, способная устоять под натиском его чар?"
В это время дверь на кухню распахнулась.
Надя обернулась и увидела хорошенькую девочку с белыми кудряшками и огромными голубыми глазами.
- Папа, - выдохнула девочка, бросаясь к Саше.
- Сашка, ты чего босая? - ахнула Люда. - С ума сойти! Простудишься.
- И помру, - хихикнула девочка, пряча свои холодные ножки в больших ладонях отца.
- Договоришься у меня, - нахмурилась Люда. - Лишу твоего драгоценного папочку всех родительских прав…
- Не сможешь, - ответила хитро маленькая нахалка. - Тогда и ты меня не увидишь…
- Что тебе снилось, болтушка? - поинтересовался Саша, разглаживая непокорные кудряшки. - Надеюсь, что-то хорошее?
- Мне снились снова ангелы, - рассказывала девочка. - Они стояли вокруг какой-то тетеньки, которая отчего-то плакала. И они ее утешали… Мне эту тетеньку было жалко, но я не могла подойти…
- Почему это?
- А там места не было, так много ангелов вокруг… И потом они там все кого-то ждали… Я хотела узнать кого, но тут и проснулась…
Надя с удивлением слушала довольно связный рассказ девочки, и почему-то ей показалось, что эта женщина наверняка была похожа на Катю. Воспоминание о матери кольнуло в сердце тревогой. Как будто ее матери в данный момент что-то угрожало…
Надя поднялась.
- Мне пора, - сказала она.
- Погоди, - остановила ее Люда. - Мы же так и не придумали, что нам делать.
- Теперь я сама разберусь, - улыбнулась Надя. - Спасибо, что вы мне помогли…
Уже на выходе она обернулась. Люда стояла, глядя ей в глаза.
- Ты правда справишься? - тихо спросила она.
- Постараюсь…
Люда написала на листке номер телефона.
- Вот, - сказала она, протягивая ей листок. - Если поймешь, что они окажутся сильнее, чем ты рассчитывала, звони… Организуем тяжелую артиллерию…
- Спасибо. Думаю, я и в самом деле с ними справлюсь… Но… Можно я просто так позвоню?
- Да ради Бога, - рассмеялась Люда. - Звони и приходи…
Надя подошла к ней и поцеловала ее в щеку.
- Пока…
- Удачи тебе! - крикнула Люда. - И помни - всяким идиотам сдаваться нельзя. Под страхом смертной казни!
- Я запомню…
Девочка быстро сбежала вниз по лестнице, не услышав последней Людиной фразы:
- А то закончишь, как я…
Катя никак не могла справиться с этими черными кругами, закрывавшими ей свет. Круги сливались в тени, и чем дальше она стояла, тем больше кружилась голова.
Она опустилась на лавку, продолжая смотреть на выход из подъезда. Дождь все еще моросил, но Катя не обращала на это внимания. В конце концов, дождь не был проблемой. Это Надя была проблемой. Она почувствовала, что в груди сначала закипает гнев, а потом отчаяние его сменило. "Моя дочь, - повторяла про себя Катя. - Моя дочь…"
Наконец ей удалось справиться с чертовыми кругами-тенями, и она поднялась снова - с решительным намерением подняться в "притон". Вытащить Надьку оттуда… Надавать ей пощечин. И этому… этому вообще… Она даже не могла придумать, что она сделает с "этим". Сделав несколько шагов в сторону подъезда, она отругала себя за их явную неуверенность, обозвала себя трусихой и постаралась выпрямить спину. "Почему мне так стыдно? - удивилась она. - Чертово воспитание… Да плевать мне на бонтон, там моя дочь!"
Дверь распахнулась в тот момент, когда Катя собиралась ее открыть. На пороге стояла Надька собственной персоной, и ее глаза от удивления так расширились, что Катя испугалась, что они сейчас вообще выпрыгнут, как два мячика.
- Мама? - выдохнула Надя. - Что ты тут делаешь?
- А ты? - спросила Катя. - Что ты-то тут делаешь?
Надя подумала и сказала:
- Я была тут у своей подруги…
- Ага, - кивнула Катя. - И как ее зовут?
- Люда, - спокойно ответила Надя.
- Люда…
Она почему-то вспомнила неприятную блондинку - "шлюха она…", а потом пожилую леди, которая рассердилась и сказала: "Дура ты, Таня. Люда хорошая…"
Может быть, именно это заставило Катю взять себя в руки, и она только вздохнула.
- Надеюсь, ты сейчас домой? - спросила она.
- Да.
- Нам надо поговорить…
- Последнее время ты мне это часто стала предлагать, - засмеялась дочь. Катя с удивлением обнаружила, что теперь Надя стала спокойной и уже не оглядывается затравленно по сторонам.
- Пойдем, - сказала она. - Только купим по дороге чего-нибудь к чаю…
- Пирожных, - по-детски заявила Надя. - К чаю самое то…
Катя обернулась. Боже, как ей хотелось, чтобы и в самом деле не происходило ничего страшного! "Например, чтобы она не взрослела, так и оставалась бы маленькой девочкой, - ехидно заметил внутренний голос. - Всем хорошо от этакого расклада, и в первую очередь тебе…"
"Да нет, - отмахнулась Катя. - Я и сама не знаю, почему я так… Ах да. Мне не нравится этот красавчик. Я предпочла бы видеть его подальше от моей дочери, а он, как назло, все время появляется в непосредственной близости…"
"Он тебе не нравится? А не наоборот?"
"Не нравится", - повторила Катя про себя, словно не только ехидный голос альтер эго пыталась убедить в этом. Саму себя…