* * *
Слова отца стучали в голове, когда он смотрел на Айви – она кружилась на велосипеде между припаркованными машинами. Снег еще не растаял, но пространства для езды ей вполне хватало.
Он хотел объяснить, сказать отцу, что не знал об Айви. И что если бы знал, то поступил иначе. Но правда в том, что он не знает наверняка, как поступил бы.
А сегодня он радуется, общаясь с Айви. Ему нравится слушать ее вопросы, отвечать ей, смотреть на ее личико. Счастье – стоять рядом с Кларой, видеть, как она сияет гордостью за свою девочку.
"Их девочку. Их ребенка".
Но Рождество – это не вся жизнь. В жизни много каждодневных забот и вещей, о существовании которых он ничего не знает. Сможет ли он совместить все эти дела? Он не знал.
Но он так и не узнает, если не попробует.
Отец шепотом сказал ему на кухне, когда Клара стояла в дверях: "Надеюсь, что сейчас ты не уклонишься от своих обязанностей, Джейкоб".
Сможет ли он? Он хочет попытаться. Но нужно ли рисковать, не будучи уверенным, что справится?
– Смотри, Джейкоб! – крикнула Айви, и он помахал ей, показывая, что смотрит и разделяет с ней радость.
В силах он уйти от этого?
А потом произошло то, что произошло. Айви махала ему и держала руль одной рукой. Она не увидела камень под слоем снега, велосипед занесло, и Айви полетела в сугроб.
Джейкоб и Клара кинулись к ней, Клара первой наклонилась над дочкой, и в этот момент пласт снега оторвался от зубчатой стены замка и соскользнул вниз прямо на них. Не задумываясь, Джейкоб упал на обеих, закрыв собой. Тяжелый холодный пласт промочил его насквозь.
– Что?.. Откуда это? С крыши? – вымолвила Клара, барахтаясь вместе с Айви в снегу.
Джейкоб молча кивнул. Он задыхался от пережитого ужаса.
– Ты нас спас. – Айви с полными слез глазами смотрела на него. И еще в ее глазах он увидел столько доверия, что в сердце открылась старая рана.
Так Хизер смотрела на него маленькой девочкой. До несчастного случая.
Джейкоб, шатаясь, отошел назад, поскользнувшись на снегу.
– Я… мне надо переодеться. – И с опущенной головой пошел в замок.
Ему надо скрыться. Уйти от этих детских глаз. От веры и ожидания, от ответственности.
От всего того, в чем он раньше потерпел крах.
– С Айви все в порядке. – Клара оперлась о косяк двери в спальню, глядя, как Джейкоб вытирает полотенцем волосы. – Она ест пирожки и пьет горячий шоколад вместе с твоей мамой. Ее сегодня так избаловали, что она не захочет уезжать.
Но они должны уехать. Им надо быть в Лондоне, вернуться в реальный мир.
Хотя, судя по тому, как Джейкоб убежал, они вернутся одни, без него.
Джейкоб поднял голову – в глазах растерянность.
– Слава богу, она не покалечилась.
– Благодаря тебе.
– Мне надо было остановить ее, сказать, чтобы держала руль обеими руками, следить, куда она едет.
– Она ребенок, Джейкоб. – Клара присела на кровать. – Дети постоянно падают, и никто в этом не виноват. – Не важно, что у нее остановилось сердце, когда она увидела, как падает Айви. Но лишь бы Джейкоб не стал винить себя.
– От этого не легче. Я не смог ее уберечь. Я отвечал за нее… и что же? Я был невнимателен.
– Ты несешь ерунду! Джейкоб, это была случайность, понятно? – Клара потянулась к нему, но он отвел ее руку.
– Клара, я для этого не пригоден.
Вот оно. Слова, которые она хотела услышать, не прозвучат. То, что она услышала, прозвучало как окончательный приговор.
– Из-за одного глупого случая?
– Из-за того, что я не подхожу для этого. И никогда не подходил. Я думал. Я хотел быть с тобой, с Айви, очень хотел, и решил: смогу. Но не смог. Нечестно поступить так с Айви. Ей нужен хороший отец. А я не такой.
– Ты отказываешься, – тихо сказала Клара. – Сдаешься. Потому что ты боишься.
– Ты права: я боюсь. Клара, я страшно боюсь. И это знак того, что мне не следует этого делать.
У нее закипала злость.
– Ты ошибаешься. Если ты боишься, то это был бы знак того, что стоит бороться.
Джейкоб рассмеялся хрипло и горько:
– Так, как боролась ты за нас? Ты ушла не оглядываясь, Клара. Знаешь, что? Ты была права! И теперь моя очередь поступить так же.
– А ты не стал меня возвращать! Ты не хотел меня отпустить, не хотел дать мне развод, но и не побежал, чтобы вернуть меня. Почему, Джейкоб? Потому что ты очень боялся потерять меня, но ты также боялся меня любить, как любят близкого человека, боялся впустить меня в свою душу.
– А ты не боялась?
– Может, и боялась. Но, видишь ли, я выросла. Я открылась тебе, все тебе рассказала. И я дала тебе шанс. Шанс на самое лучшее, что ты мог бы иметь, – быть отцом Айви. А ты отвергаешь это? – Она грустно покачала головой. – Ты дурак.
– Вероятно, так оно и есть. Но, Клара, я уже успел причинить вам обеим неприятности и не могу рисковать в дальнейшем.
Клара уставилась на него.
– Когда-нибудь ты поймешь, – сказала она, – что, если держать людей на расстоянии, это не убережет их от неприятностей. Они от этого становятся одинокими.
Он не ответил.
Клара повернулась и ушла, закрыв за собой дверь. Она снова одна. Одна не потому, что он ее не хотел или не любил, но потому, что у него не хватает мужества быть с ней и с Айви.
– И что теперь? – спросила Мерри.
Клара подняла голову и увидела, что лучшая подруга стоит неподалеку в коридоре.
– Ты все слышала?
– Достаточно, – сказала Мерри. – Как ты поступишь? Шейла пригласила нас остаться на ночь, а у Айви глаза слипаются.
Клара задумчиво покусала губу.
– Давай уложим Айви в постель, – решила она. – Затем мы приберемся здесь…
– А потом?
– Потом, как только все улягутся, мы вместе с Айви уедем в Лондон.
Глава 18
Шейла всплеснула руками, глядя на сына:
– Я только спросила, поговорил ли ты с ней. Ни к чему огрызаться.
– Я не огрызался, – сказал Джейкоб, прекрасно зная, что грубо оборвал мать.
Прошло четыре дня, и с Кларой он не говорил. И намерения это делать у него нет.
Клара уехала среди ночи и оставила записку, где объяснила, что у них с Мерри масса дел в Лондоне, и поэтому они вынуждены вернуться как можно скорее. Джейкоб, уже имея опыт ее ухода среди ночи, просто смял записку и бросил в огонь.
– Папа у себя в кабинете? – спросил он, не глядя на мать.
Рождественские украшения в родительском доме еще не были убраны, и у Джейкоба чесались руки их сорвать. Новый год наступил, и пора отключиться от Рождества и начать жить дальше. Он был готов к новой жизни… без Клары. Без Айви. Но ему необходимо, чтобы вокруг ничто не напоминало о них обеих.
Обеих. В этом заключалась самая большая неожиданность. Он готов к тому, что память о Кларе будет его преследовать – за пять лет он почти сросся с этим, – но Айви. Джейкоб провел с ней менее дня, но, куда бы он ни посмотрел, он видел девочку на велосипеде в красном пальтишке, видел радостную улыбку на маленьком личике, когда она надевала на всех бумажные колпаки из хлопушек. Даже рождественская иллюминация заставляет его думать о ней.
Он, кажется, теряет разум.
– Да, он наверху, – сказала Шейла.
Джейкоб успел забыть, что задал матери вопрос.
– Хорошо. – Он пошел к лестнице, а мысли были далеко, в пустом замке. И еще он думал о записке Клары.
Обсуждение дел с отцом и разговор о его здоровье после поездки в Шотландию помогут ему забыть о ней. Но он застал отца в задумчиво-сентиментальном настроении, что Джейкоба совершенно не устраивало.
– Входи! Садись! – Джеймс указал на кресло. – Придвинься. Я как раз рассматриваю старые семейные альбомы.
У Джейкоба внутри все сжалось, когда он увидел страницы с детскими фотографиями Хизер, начиная от младенчества и включая ту, где она с бинтами на руках, царапинами и ссадинами на лице. Господи, зачем надо было делать эту фотографию? Зачем кто-то захотел запечатлеть этот момент?
Он протянул руку, чтобы перевернуть страницу, но Джеймс его остановил:
– Она удивительно похожа на Айви, как ты думаешь?
– Да. И прежде чем ты спросишь, нет, я с ними не разговаривал.
– Почему? Джейкоб, почему ты не поехал за ними?
– Потому что мы решили, что для Айви будет лучше, если я не стану вмешиваться в ее жизнь.
– И чье же это решение, позволь узнать? Твое или Клары?
Джейкоб отвернулся.
– Не важно. Она пять лет скрывала от меня существование Айви. Так что, по-моему, нам следует признать, что Клара считает меня неподходящим отцом.
– А по-моему, она боялась. Так же, как ты сейчас.
Джейкоб поднял голову и увидел в глазах отца столько понимания, что это пробило его до мозга костей.
– Когда твоя мама сказала мне, что беременна тобой, я не на шутку испугался, – признался Джеймс, переворачивая следующую страницу альбома, словно то, что он сказал, не имело большого значения. Но для Джейкоба значило очень много. – Я понятия не имел, что такое быть отцом… я же был ученым! Я рос единственным ребенком, и мой отец тоже был единственным ребенком, вокруг не было никаких детей. Я совершенно не знал, что мне следует делать. как относиться к младенцу.
– И что же ты сделал?
– Учился, – ответил Джеймс. – Потому что я знал, что быть отцом – это то, в чем я не мог позволить себе не преуспеть. Поэтому я всему научился.
– У тебя получилось, – усмехнулся Джейкоб. – Ты был замечательным отцом. Намного лучшим, чем я мог бы когда-нибудь стать.
– Нет, все было не так замечательно.
Джейкоб был поражен.
– Ты все годы сплачивал семью. А я. я не смог ни уберечь сестру, ни сделать счастливой жену, да я даже не смог присмотреть как следует за Айви, чтобы она не свалилась с велосипеда!
Джеймс покачал головой:
– Видишь ли, наш страх за Хизер после несчастья. она была в центре нашего внимания, а тобой мы занимались меньше. Я должен был сказать тебе много всего. Что я горжусь тобой. Что никто никогда не винил тебя за то несчастье. Это был непредвиденный случай. Ты же не хотел причинить вред Хизер. Мне следовало сказать тебе, что ты ни разу не повел себя так, чтобы я тобой не гордился.
– Папа. Не нужно. – У Джейкоба сердце не помещалось в груди. Казалось, что тяжелый груз страха и стыда, который он носил на себе годами, падает с плеч, и ему дышится свободно.
– Нет, нужно. – Джеймс взял Джейкоба за руку. – Я умираю. Мы оба это знаем. Говорят, что в конце жизни человек склонен к откровениям. Но дело не в этом. Я должен был сказать это давно… должен был говорить эти слова каждый день, а я этого не делал.
– Но ты их сказал. Спасибо.
– Это еще не все. Сын, ты должен знать. терпеть неудачу – это в порядке вещей. Совершить ошибку – это нормально. До тех пор, пока ты стараешься снова пробовать. Когда я занимался изобретательством, то прежде, чем какой-то прибор заработал, у меня были сотни – тысячи! – неудач. Но я не сдавался, и не важно, сколько раз у меня ничего не получалось. В этом секрет того, что важно в жизни. Просто надо продолжать идти вперед.
– Папа, я старался, когда был с Кларой. Мы оба старались. Но ничего не получилось.
– А Айви? Разве не стоит попытаться снова ради нее?
– Нет. Я ведь опять могу все испортить.
– Пока ты продолжаешь свои попытки, ты не можешь все испортить, – сказал Джеймс. – Посмотри на меня. Я много напортил в твоем воспитании за тридцать лет, но все-таки стараюсь исправиться.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Я хочу, чтобы ты был счастлив, – произнес Джейкоб. – Вспомни, когда в последний раз ты был по-настоящему счастлив, и верни себе это состояние. И останься в этом состоянии. Сможешь?
В последний раз он был счастлив в постели с Кларой в замке. Но. был еще момент, еще одна секунда, когда он насладился счастьем.
Когда Айви увидела новый велосипед, а он смотрел на ее личико.
Джейкоб с трудом выдохнул.
– Думаю, что смогу, – сказал он.
Джеймс хлопнул его по плечу:
– Вот и молодец.
* * *
Клара занималась тем, что баловала себя. Это было то, чего потребовала от нее Мерри, появившись днем, чтобы забрать Айви на детское рождественское представление.
– Ты выдохлась после Шотландии. Тебе совершенно необходимо отдохнуть, чтобы быть в форме, – завтра благотворительный прием, – заявила Мерри. – Как ты со всем справишься, когда работаешь без отдыха и делаешь веселый вид перед Айви, чтобы не показать сердечную тоску? Мы с Айви уходим, а ты прими ванну. В общем, сделай с собой что-нибудь приятное.
– Но гала-прием? Надо доделать…
– Всем занимаются те, кому это поручено. Зачем тогда нужен персонал?
– А пустой столик? От него ведь отказались? – Отказ в последнюю минуту оставил их с незаполненным столом, а это десять тысяч за угощение и сто тысяч недополученных фунтов на благотворительность.
– Я продала стол сегодня утром.
– Ты серьезно?
– Я же волшебница – я все устроила. А ты ныряй в ванну.
Но стук в дверь, скорее всего, не дело рук Мерри.
Клара вздохнула. Постучали снова. Клара отогнала мыльную пену, вылезла из ванны и, обмотавшись полотенцем, подошла к входной двери. Это оказался посыльный.
– Миссис Клара Фостер? – спросил он.
– Да, это я. – Странно. Ее никто вот уже пять лет так не называл.
– Это вам. – И указал на коробки, которые держал в руках. – Я могу их внести?
Клара кивнула. Посыльный поставил коробки на стол и ушел, а Клара открыла самую объемистую и вынула потрясающей красоты бальное платье из темно-красного бархата, с блестками по лифу и кружевом на подоле. Она приложила платье к себе и тут же представила, как танцует вечером на гала-приеме. Такой роскоши у нее никогда не было. Даже свадебное платье она торопливо сдернула с вешалки в магазине около церкви в Лас-Вегасе.
Во второй коробке были туфли в тон, а в коробках поменьше неброские украшения из граната в серебре – серьги, колье и серебряный браслет, усыпанный гранатами. На внутренней стороне браслета было выгравировано: "Она верила, что может, и сделала это…"
Кто-то точно знал, что ей нравится. Клара наконец извлекла карточку, и дыхание у нее перехватило, когда она прочитала: "На этот раз я сам выбрал подарки. До встречи вечером. С вами обеими. С любовью, Дж .".
С вами обеими? В дверь снова постучали, и Клара поспешно открыла, почти надеясь увидеть Джейкоба. Но вместо него оказался другой посыльный и тоже с коробками, но не такими большими.
– Мне нужна мисс Айви Фостер.
Клара улыбнулась:
– Ее сейчас нет дома, но я могу получить это за нее.
Теперь она сначала прочитала карточку.
"Айви, не могу дождаться вечера, чтобы поговорить с тобой на балу. Надеюсь, что твоя мама разрешит рассказать тебе что-то очень важное. С любовью, Джейкоб ".
Клара схватила телефон, поспешив позвонить Мерри до начала представления.
– Так кому ты продала последнее приглашение? – спросила она подругу.
– А! Это очень занятная история…
Клара повалилась в кресло и залилась смехом. На сердце впервые после отъезда из Шотландии было легко.
Глава 19
Тральный зал в особняке Харрисонов, украшенный U белыми китайскими фонариками, сверкал: изысканно сервированные столы, накрахмаленные льняные скатерти и салфетки, хрустальные люстры. Джейкоб поправил воротник смокинга и в сотый раз за несколько дней спросил себя, не совершает ли он огромную ошибку.
– Это может обернуться катастрофой, – сказал он, усаживаясь на стул. Мать подвинула к нему блюдо с булочками, а Хизер – бокал вина. – Клара – организатор этого вечера. Мы можем сбить ее с толку, помешать.
– Ничего подобного, – успокоил его отец. – Наберись терпения.
– Где она? – Джейкоб вытянул шею, стараясь найти Клару в толпе, но в зале было столько народу, что разглядеть отдельного человека немыслимо. Конечно, если на ней платье, которое он ей прислал, то ее трудно не заметить.
– Съешь круассан. Нельзя находиться в стрессовой ситуации на пустой желудок, – посоветовала мать. – Клара придет.
– Никакого стресса нет! – заявила Хизер. – Это романтичный вечер. Он заплатил тысячи за то, чтобы быть здесь и сказать ей, что он ее любит и хочет, чтобы у них была семья.
– Твоими бы устами… – пробормотал Джейкоб. – Можно подумать, что это легко. – У него дрожат руки, так он волнуется. Он никогда не находился в подобном состоянии ни перед одной ответственной деловой встречей.
– Да, легко! Все, что от тебя требуется, – это сказать ей: "Я люблю тебя, прости меня. Можем мы снова попытаться?" – не унималась Хизер.
– Думаю, что тут понадобится немного больше, чем это, – ответил Джейкоб.
Они не успели продолжить спор, как увидели маленькую девочку в темно-зеленом бархатном платье с атласным поясом. Она быстро пробиралась к ним через толпу гостей, а за ней едва поспевала запыхавшаяся Мерри.
– Джейкоб! – завизжала Айви и кинулась ему в объятия. – Спасибо за мое платье. мне оно очень понравилось.
Маленькие ручки обвили его шею, он вдыхал чистый запах ребенка. И еще она пахла шоколадом – это, наверное, Мерри сунула ей конфетку.
– Клара проверяет, все ли готово на кухне, и дает указания персоналу по поводу развлекательной программы. Она скоро будет здесь, – объяснила бизнес-партнерша Клары. – Я могу оставить Айви с вами? Мне нужно вернуться к Кларе.
– Разумеется! – улыбнулась Шейла и бросила взгляд на сына: – Это замечательно, правда, дорогой?
Его первый шаг как отца. А мать его опередила.
– Айви побудет с нами, – сказал он. – И. когда увидите Клару.
– Я направлю ее в эту сторону, – засмеялась Мерри. – Можно подумать, что она не знает, что вы здесь.
– Значит, она меня избегает?
– Она работает. – Мерри выразительно на него посмотрела. – Вы могли бы оценить ее усердие, как никто другой.
Джейкоб в ответ кисло улыбнулся. Лично он начиная с Рождества был не в состоянии сосредоточиться на работе.
Подняв голову, он увидел Клару в противоположном конце зала. Темно-красный бархат облегал так хорошо знакомые ему изгибы фигуры.
– Айви? Побудешь с Хизер и моими родителями? А я пойду и поговорю с твоей мамой, хорошо?
Айви, занятая тем, что разрывала бумажную хлопушку, кивнула.
Джейкоб на секунду замешкался, но тут отец положил руку ему на плечо:
– Иди-иди. И поговори. Все у тебя получится.
Что ему советовала сказать Хизер?
"Я люблю тебя, прости меня. Можем мы снова попытаться?"
Джейкоб пересек зал и подошел к ней.
– Клара?
Она обернулась, и у него перехватило дыхание, и не только от ее красоты, а она очень красива, но и потому, что в ту же секунду, как их взгляды соприкоснулись, между ними мгновенно вспыхнула искра. И он понял, что, несмотря на любые его промахи, они будут вместе.
Клара улыбнулась, но немного неуверенно.
– Джейкоб… спасибо тебе, что выкупил последний столик. Я знаю, что Харрисоны оценят твое щедрое пожертвование. И я надеюсь, что мы сможем договориться… все решить между нашими семьями. Айви захочет видеться с Хизер и с твоими родителями.
– Но не со мной?