- Мой хозяин тоже вырос в этих местах, - упорствовал Ричардс. - Если дело дойдет до погони, то я ставлю на него.
Они подъехали к узкому мосту через речушку Фоуи. На фоне темного неба ясно виднелись трубы гостиницы. Ричардс замолк и потрогал пистолеты. Сердце у Мэри учащенно забилось, и она крепче вцепилась в борта коляски.
Когда они взобрались на вершину холма, Ричардс прошептал ей на ухо:
- Может, вам лучше подождать здесь, на обочине, а я пойду вперед и посмотрю, как там?
Мэри покачала головой.
- Лучше пойду я. Судя по тишине, сквайр еще не приехал. Если дядя здесь, я попробую рискнуть. Дайте мне пистолет, тогда я могу не опасаться его.
- Я ожидал, что здесь будет шум и пальба, - настороженно проговорил слуга. - Что-то тут не так, я чувствую. Наверное, они задержались в Ланстоне. Давайте подождем их.
- Лучше уж столкнуться нос к носу с дядей, чем торчать здесь в канаве, ничего не ведая, - возразила Мэри. Она сбросила тяжелый плащ и взяла протянутый Ричардсом пистолет. - Не ходите за мной, пока я вас не позову или не подам сигнала. Я почему-то уверена, что дяди здесь нет.
Она надеялась, что он все-таки уехал в Девоншир и округа избавилась от него. Джо был ей больше не интересен.
Мэри подняла пистолет и вошла во двор. Здесь было пусто. Дверь конюшни заперта. Дом был таким же темным, как и в час, когда она покинула его. Никаких следов бегства. Дверь - на замке.
Мэри подошла к конюшне и прислонилась ухом к двери - лошадь была на месте. Значит, дядя все еще в "Джамайке-Инн"? Ее сердце замерло. Еще не поздно вернуться к Ричардсу и подождать, пока прибудут люди сквайра Бассета. Мэри еще раз посмотрела на темный дом. Она колебалась, ситуация была загадочной.
Замерев у крыльца, она прислушалась. Потом обошла дом и неслышно приблизилась ко входу в бар. Света нигде не было. Мэри положила руку на дверную ручку и медленно повернула ее. К ее удивлению, дверь тихонько отворилась. Заходить было страшно.
Очень медленно она приблизила голову к дверному проему. Не было слышно ни звука. Краем глаза она увидела очаг; огонь уже погас. Инстинкт подсказал ей, что кухня пуста. Она широко распахнула дверь и сделала несколько шагов. Здесь было холодно и сыро. Мэри раздула уголек из очага и зажгла свечу. Подняв ее повыше, она осмотрелась. На стульях лежали узлы, на полу валялись брошенные одеяла. Они решили отложить бегство и спят у себя наверху? Но почему?
Дверь в коридор была широко раскрыта, темнота казалась зловещей. Что-то было не так, чего-то не хватало. И Мэри поняла, что не слышит тиканья часов. Она медленно двинулась по коридору, держа в одной руке пистолет, в другой - свечу.
Свернув за угол, она увидела опрокинутые часы и множество осколков стекла. Хозяин "Джамайки-Инн" лежал лицом вниз посреди разгрома. Одна рука прикрывала голову, другая сжимала обломок дерева. Он казался еще огромнее, чем при жизни.
На каменном полу была кровь, целая лужа крови, уже почерневшей. Кровь была и между лопаток хозяина - там, куда вонзился нож. Его убили ударом сзади, он расставил руки и повалился, опрокинув часы.
15
…Нескоро Мэри решилась ступить на лестницу. Силы оставили ее, взгляд блуждал по окружающим предметам. По руке мертвеца бежал паук, и странно было видеть, что дядя не пытается согнать его. Паук точно знал, что хозяин не может причинить ему вреда. Мэри тоже это понимала, но ужас не покидал ее.
Свет свечи плясал на стенах, но верхняя часть лестницы была погружена во тьму. Она знала, что ей не надо подниматься. Что бы там ни было, все должно остаться как есть. Смерть опустилась сегодня на этот дом, и ее дух витал в воздухе.
Мэри содрогнулась, она знала, что означает эта мертвая тишина. Крик уже готов был сорваться с ее губ. Она повернулась, сделала несколько шагов в сторону кухни, и когда вдруг увидела отворенную дверь, нервы ее не выдержали. Она с криком бросилась вон. Выбежав на дорогу, девушка упала прямо на руки конюху. Он удержал ее и потянулся за пистолетом.
- Он мертв! - крикнула она. - Он лежит на полу. Я его видела!
Ричардс отвел ее к коляске и закутал в плащ.
- Он мертв, - повторяла она. - Там была кровь. Он лежит лицом вниз за часами. Кровь уже высохла.
- А Ваша тетя? - спросил слуга.
- Не знаю, не видела. Я хочу уехать.
Она понял, что силы ее оставили, и помог забраться в коляску.
- Ну ладно, - сказал он, - успокойтесь. Никто больше не причинит вам вреда. Не стоило на такое смотреть девушке! Лучше бы я пошел.
Сочувствие помогло ей.
- Лошадь все еще в конюшне, - сказала она. - Они даже не успели собраться. По полу разбросаны узлы.
- Не понимаю, что со сквайром, - забеспокоился Ричардс. - Ему уже давно пора быть здесь.
Они помолчали, глядя на дорогу.
- Кто же убил хозяина? - спросил Ричардс. - Говорите, он ждал нападения? Да, его многие не любили.
- Там еще был бродяга, - вспомнила Мэри. - Должно быть, он каким-то образом выбрался из запертой комнаты.
- Далеко ему не уйти, сквайр догонит, - пообещал конюх, - можете не сомневаться. - Он сделал паузу и продолжил: - Пойду в гостиницу, если вы позволите, и посмотрю, не сохранилось ли там каких-нибудь следов.
Мэри схватила его за руку.
- Я не останусь одна, - взмолилась она. - Можете считать меня трусихой, но я больше не выдержу. Я чувствую, что и тети нет в живых. Она лежит где-то там, в темноте, на втором этаже…
Слуга молчал. Чем он мог помочь ей? В конце концов, она была для него совсем чужой, и все, что творилось под крышей этой гостиницы, его не касалось.
Мэри подняла руку.
- Послушайте! - сказала она. - Вы что-нибудь слышите?
Со стороны долины, из-за холмов, донесся стук копыт.
- Это сквайр, - радостно воскликнул Ричардс. - Наконец он приехал.
Через минуту на дороге появился всадник, за ним еще один и еще. Ричардс выскочил на дорогу, чтобы встретить их.
Первый всадник, оказавшийся сквайром, натянул поводья и удивленно поднял брови при виде конюха:
- Какого черта ты здесь делаешь?
- Хозяин гостиницы мертв, его убили, - закричал слуга. - Меня послала миссис Бассет, сэр. Эта девушка сейчас сама вам все расскажет.
Он придержал лошадь, пока хозяин спешился.
- Если этот тип убит, как ты сказал, то, видит Бог, он это заслужил, - сказал мистер Бассет. - Но я бы предпочел все-таки надеть на него кандалы. С мертвеца нечего взять. Ступайте во двор, а я немного потолкую с этой девчонкой.
Сквайр с удивлением выслушал рассказ Мэри.
- Ничего не понимаю! - воскликнул он. - Я считал, что ты заодно со своим дядей. Зачем же ты солгала мне тогда, месяц назад? Ты сказала, что ничего не знаешь.
- Я лгала ради своей тети, - отвечала Мэри, - только ради нее. К тому же я тогда не знала то, что мне известно сейчас.
- Да, ты совершила смелый поступок, проделав ночью такой путь, и я этого никогда не забуду. Всего этого можно было бы избежать и предотвратить преступление, если бы ты была тогда откровенна со мною. Ну, об этом позже. - Сквайр окликнул слугу: - Побудь с девушкой, пока мы обыщем гостиницу. Я прошу тебя, Мэри, подождать во дворе, ты единственная, кому все известно, и последняя, кто видел дядю живым.
Мэри кивнула. Теперь она должна была делать то, что ей скажут, и отвечать перед правосудием.
Дом больше не выглядел безжизненным. Распахнулось окно бара, затем окна гостиной. Кто-то поднялся наверх и принялся осматривать пустые комнаты для гостей. Только тяжелая парадная дверь оставалась закрытой, и Мэри знала, что за ней, у порога, лежит мертвый дядя. Вот кто-то громко крикнул из гостиницы, ему ответило сразу несколько голосов. Ричардс взглянул на Мэри и по ее лицу понял, что она услышала. Во дворе появился сквайр и подошел к коляске.
- Мужайся, - сказал он, - у меня плохие новости. Мы нашли твою тетю. Ты, наверное, ожидала этого? Не думаю, чтобы она мучилась. Она там, в спальне, в конце коридора. Зарезана, как и твой дядя. Она могла ничего не знать. Поверь, я очень сожалею.
Мэри сидела без движения. Она беззвучно молилась, чтобы тетя Пэйшнс простила свою племянницу. Ее загубленная душа обрела наконец покой. Сейчас, наверное, она уже встретилась со своей сестрой и не так одинока. И только одна мысль по-прежнему терзала Мэри: не покинь она "Джамайку-Инн", тетя была бы жива.
Из дома снова донеслись возбужденные крики и топот ног. Послышался треск ломаемых досок. Вскоре из-за угла появились шестеро человек во главе со сквайром. Они тащили кого-то визжащего и упирающегося.
Мэри посмотрела на пленника, тот жмурился от яркого света. Лицо его было заросшим и черным от грязи - это был бродяга Гарри.
- Ты знаешь этого типа? - спросил сквайр. - Мы нашли его в запертой комнате, на каких-то мешках, но он твердит, что ему ничего не известно о преступлении.
- Он из этой компании, - тихо ответила Мэри, - он пришел в гостиницу вчера вечером и поссорился с хозяином. Дядя запер его, угрожая ему оружием. У него были все причины, чтобы убить дядю. Он лжет.
- Но дверь была заперта снаружи, мы еле смогли ее выломать, - возразил сквайр. - Самостоятельно он выйти не мог. Да ты взгляни на него: он ослеп от темноты. Нет, он не убийца.
Бродяга испуганно смотрел на своих стражей, его поросячьи глазки слезились, и Мэри поняла, что сквайр говорит правду.
- Тот, кто это совершил, ничего не знал об этом негодяе, - продолжал сквайр. Бродяга ничего не видел и не слышал, но он может назвать своих сообщников. Один из них убил своего главаря, и мы найдем его, можете не сомневаться. Эй, кто-нибудь, отведите этого парня в конюшню и не спускайте с него глаз. Остальные пошли со мной обратно в дом!
Мэри сидела в коляске, подперев голову руками, не обращая внимания на вопли Гарри. Она видела перед собой другое лицо и слышала другой голос: "Он умрет за это". Вспомнились и слова, сказанные Джемом по дороге в Ланстон: "Я еще никогда не убивал", и пророчество цыганки на ярмарочной площади: "Когда-нибудь ты убьешь человека". Проклятая кровь Мерлинов, грубые и необузданные нравы!
Джем пришел в "Джамайку-Инн", как обещал, и его брат умер, как он и поклялся. Мэри охватил ужас от этой догадки, и она подумала, что лучше бы ей оставаться в гостинице - пусть бы он убил и ее тоже. Она знала, что цепочка улик против него выстроится очень легко. Достаточно ей сейчас подойти к сквайру и заявить: "Я знаю, кто это сделал" - и тогда Джема ничто не спасет. Сейчас он спокойно спит в своем доме, где родились и он, и убитый им брат. А утром уедет из Корнуолла навсегда - такой же убийца, как и хозяин "Джамайки-Инн". Мэри даже вообразила себе стук копыт его лошади, затихающий вдали, но внезапно и в самом деле услышала со стороны дороги этот звук. Мэри повернула голову и прислушалась, руки ее похолодели.
Цокот копыт приближался. Всадник явно не спешил. На пороге гостиницы появился сам сквайр.
- Стой! - крикнул он. - Именем короля! я вынужден спросить вас, что вы делаете ночью на дороге?
Всадник свернул во двор. Черная шляпа скрывала его лицо. Когда он ее снял, обнажились бесцветные волосы.
- Кажется, мистер Бассет? - Он наклонился в седле, держа в руке какую-то бумагу. - У меня здесь записка от Мэри Йеллан из "Джамайки-Инн", которая попала в беду и просит моей помощи. Но я вижу, что опоздал и здесь уже много народу. Вы должны меня помнить, мы встречались прежде. Я настоятель из Алтарнана.
16
Мэри сидела в гостиной священника и смотрела на огонь в камине. Она долго спала и сейчас отдохнула и посвежела, но все еще не обрела душевного покоя.
…Все были с ней добры и ласковы - даже слишком. Мистер Бассет гладил ее по плечу, словно обиженного ребенка, и говорил: "А теперь тебе нужно поспать и все забыть. Самое страшное позади. Я обещаю, что мы найдем человека, который убил твою тетку".
У нее не было сил ничего решать, все решали за нее, и когда Френсис Дейви предложил ей остаться в его доме, она согласилась - где угодно, лишь бы не в "Джамайке-Инн"! Наконец-то она наслаждалась тишиной: ее ни о чем не спрашивали и не приставали со словами утешения.
В Алтарнан приехали в три часа ночи. Священник вызвал свою служанку и велел ей приготовить комнату для гостьи, что и было сделано тотчас.
Мэри уже закрывала глаза, когда на ее плечо легла рука.
- Выпейте это. - Френсис Дейви протянул ей стакан. Она подчинилась, горьковатый вкус выдавал в напитке лекарственное снадобье.
- Теперь вы заснете, - сказал священник. Последнее, что она запомнила, - холодное прикосновение его руки и прозрачные неподвижные глаза.
Было уже около четырех часов дня, когда она проснулась. Боль и отчаяние немного притупились. Оставалась только жалость к тете Пэйшнс, но ее уже не вернуть.
Когда Мэри оделась и спустилась вниз, она увидела, что в камине горит огонь, а священник, видимо, уехал куда-то по своим делам. Перед ней снова встало лицо Джема, и девушка ощутила подступающую слабость. Одно слово священнику или записка сквайру - и тетя Пэйшнс будет отомщена. Джем умрет с петлей на шее, как и его отец. А Мэри вернется в Хелфорд, в свою прежнюю жизнь.
Она встала с кресла и принялась ходить по комнате, борясь с навязчивыми мыслями. У нее было непонятное и тревожное ощущение, будто бесцветные глаза Френсиса Дейви следят за ней. Вдоль стены были расставлены холсты, повернутые обратной стороной. Мэри из любопытства перевернула один из них. На нем был изображен интерьер церкви, погруженной в полумрак. На потолке играли странные зеленые отблески. Мэри никогда не решилась бы повесить эту картину в своем доме. Переворачивая картины одну за другой, она поняла, что у автора, рожденного альбиносом, было нарушено цветоощущение. Это, конечно, многое объясняло, но тревожное чувство осталось.
Мэри повернула холсты лицом к стене и продолжила изучать комнату. В ней было очень мало мебели и книг. Даже письменный стол выглядел так, будто им редко пользуются. Мэри постучала пальцами по его полированной поверхности, представив, как хозяин пишет за этим столом свои проповеди, и неожиданно открыла узкий ящик стола. Он был пуст, и ей стало неловко. Она уже готова была его закрыть, когда заметила, что бумага, которая выстилала ящик, с одного угла отогнута, а на обратной стороне что-то нарисовано. Она вытащила бумагу и всмотрелась. Это тоже был церковный интерьер. На скамьях сидели прихожане, а священник стоял за кафедрой. Приглядевшись внимательнее, она изумилась: на плечах прихожан красовались бараньи головы. Копыта были молитвенно сложены. Выражение на бараньих мордах было одинаковым - безнадежно идиотским. Священником был сам Френсис Дейви, себе он придал волчьи черты, и этот волк саркастически усмехался, глядя на собравшееся стадо.
Картинка была кощунственной и издевательской. Мэри быстро перевернула ее и закрыла ящик. Отойдя от стола, она снова села к огню. Это ее не касалось и должно было остаться на совести художника.
За дверью послышались шаги. Мэри быстро отодвинула кресло в тень: когда хозяин войдет в комнату, он не должен видеть выражения ее лица.
Священника почему-то долго не было. Мэри обернулась и вздрогнула: он стоял у нее за спиной. Она издала возглас удивления, и он приложил руку к груди.
- Извините меня, - сказал он, - вы не ожидали, что я вернусь так скоро и помешаю вашим размышлениям.
Мэри покачала головой. Священник осведомился о ее самочувствии, снял плащ и встал у огня.
- Вы что-нибудь ели? - спросил он.
Она ответила отрицательно.
- Если вы достаточно отдохнули, накройте, пожалуйста, на стол и принесите поднос с кухни, - сказал Френсис Дейви. - Ханна нам все приготовила, и мы не будем ее беспокоить. Что касается меня, мне придется кое-что записать, вы не возражаете?
Мэри старалась не смотреть ему в лицо, когда накрывала на стол. Краем глаза она заметила, что холсты убраны. На столе появились бумаги и письма. Часть из них он сжег - пепел лежал поверх торфа в камине.
Они сели за стол. Мэри разрезала холодный пирог.
- Странно, почему Мэри Йеллан не спрашивает, чем я занимался сегодня, - сказал священник, улыбнувшись.
- Меня это не касается, - покраснев, робко ответила она.
- Вы не правы, - возразил Френсис Дейви. - Я занимался вашими делами. Ведь вы просили меня помочь, не так ли?
Мэри стало неловко.
- Простите меня, я еще не поблагодарила вас ни за ваш приезд в "Джамайку-Инн", ни за ночлег. Вы, наверное, сочли меня неблагодарной?
- Я никогда этого не скажу, что вы. Я только удивляюсь вашей невозмутимости. Вы заснули в четыре утра, а сейчас уже семь вечера. Прошло столько времени - и жизнь наша не стоит на месте. Моя гнедая лошадь хромает, и я не мог ею воспользоваться. Пришлось ехать на старой кляче. Она еле доползла до "Джамайки-Инн", а потом и до Норт-Хилла.
- Вы были в Норт-Хилле?
- Мистер Бассет пригласил меня позавтракать. Там собралось восемь или десять человек. Каждый хотел перекричать соседа. Впрочем, в одном все были едины: убийце вашего дяди недолго осталось гулять на свободе.
- Мистер Бассет кого-нибудь подозревает? - насторожилась Мэри.
- Мистер Бассет готов подозревать даже себя. Он собирается допросить всех жителей в радиусе десяти миль, всех подозрительных личностей, которые не ночевали дома. Понадобится неделя или больше, чтобы выяснить правду о каждом из них, но мистер Бассет не сдается.
- А что они сделали с… с моей тетей?
- Их обоих утром отвезли в Норт-Хилл, где они будут похоронены. Все улажено, и вам не надо беспокоиться.
- А бродяга? Его не отпустили?
- Разумеется, нет, он сидит под замком, изрыгая проклятия. Я о нем и не думаю. Вы, полагаю, тоже.
- Что вы имеете в виду? - спросила Мэри.
- Я слышал от Ричардса, что вы этого несчастного подозреваете в убийстве? Жаль, но запертая комната доказывает его невиновность. А признайтесь, из него получился бы отличный козел отпущения, и мы бы избавились от дальнейших забот.
Священник продолжал с аппетитом поглощать свой ужин, но Мэри даже не притронулась к еде.
- А чем бродяга вызвал у вас такую сильную неприязнь? - спросил Френсис Дейви.
- Однажды он напал на меня.
- Я так и думал. Это на него похоже. Вы, конечно, дали ему отпор?
- Да, кажется, я даже его поранила.
- Что ж, у вас не было выбора. Когда это произошло?
- В ночь перед Рождеством.
- После того как я оставил вас у Файн-Лэнз?.. Я начинаю понимать. Вы тогда не вернулись в гостиницу? Вы столкнулись с хозяином и его дружками на дороге?
- Да.
- И они взяли вас с собой на побережье?
- Пожалуйста, мистер Дейви… Мне бы не хотелось говорить о той ночи - ни сейчас, ни в будущем.
- Вы и не будете больше говорить об этом, Мэри Йеллан. Я корю себя за то, что отпустил вас тогда одну. Трудно даже представить, что вам довелось пережить. Вы проявили замечательное мужество, я восхищаюсь вами - хоть это и странно слышать от приходского священника.
Она посмотрела на него и отвела взгляд.
- Когда я думаю о бродяге, - сказал священник, накладывая себе мармелад, - то нахожу странным, что убийца не заглянул в запертую комнату. Возможно, он торопился, но минута-другая ничего не решала, и он мог бы все успеть.
- Вы хотите сказать, убить и его тоже?