Кит понизил голос:
– Если обнаружится, что пожар был подстроен, то это уголовное дело. Я пойду переговорю с полицейским.
Занна ждала в толпе, мысленно благодаря капюшон своей кофты, который давал ей пусть незначительное, но все-таки уединение. Тяжело находиться на всеобщем обозрении, когда пытаешься взять себя в руки, увидев свой дом в подобном состоянии. Теперь Занна не была уверена, стоит ли заходить внутрь.
Собравшись с силами, она посмотрела на него сквозь останки деревьев. Стекла в эркерных окнах магазина были разбиты и наспех заколочены досками. Вагонка на доме почернела, обгоревшие обломки магазина были свалены у подножия лестницы. Превозмогая себя, Занна подошла ближе. Она должна увидеть все.
Теперь она стояла рядом с тремя школьниками.
– Боже мой! – воскликнула девочка со светлыми волосами. – Поверить не могу!
– Да, ужасно, – согласился ее спутник. – Куда пойдем после школы, Джен?
Занна повернулась. Джен держал за руку долговязый подросток с длинными волосами, закрывающими один глаз.
– Я же рассказывала тебе об этом магазине, Стиви? Там было так прикольно.
– Ну, теперь-то он развалился. Пойдем лучше съедим по бургеру.
– Наверное, все из-за свечей.
Джен все еще оставалась под впечатлением от трагедии.
– На прилавке, помнишь? Наверное, забыли потушить. Как жаль, правда?
Она прислонилась к пареньку, который предупредительно обхватил ее за плечи, и они ушли.
Занна еле сдерживала слезы. Видимо, любовное заклинание сработало, но больше в "Чары" не хлынет толпа девчонок по сарафанному радио. Никто не зайдет за травяным чаем или печеньем. "Чары" больше не существуют.
Кит махнул ей рукой:
– Нам разрешили войти и взять все необходимое, но по-быстрому. Можешь взглянуть на магазин, но нельзя заходить за ленту и что-либо трогать. Они еще не закончили расследование.
Занна кивнула. Как хорошо, что Кит оказался рядом. Это был добродушный пожилой мужчина, который много лет знал их с Мэгги. Он позаботится о Занне, если она сорвется, и, кажется, это произойдет скоро.
Они начали с магазина. Обошли груду обломков и поднялись по лестнице посмотреть, что скрывалось за лентой в полуоткрытой двери.
Вода все еще капала с целых, но обугленных бревен на потолке. В воздухе застыл дух пожара: мертвый, противный запах горелого дерева, мокрой золы и специфичной смеси едких аромамасел и трав. Пол покрывал черный, смердящий слой мусора. Девушка чуть не зарыдала, и Кит обхватил ее за плечи.
– Пойдем в дом. Там не должно быть так плохо, как в очаге пожара.
В доме действительно было не так плохо. А может, Занну спасло оцепенение, охватившее ее голову и сердце. На нее навалилась усталость, и стоило огромных усилий переставлять ноги.
Все было черным, грязным и жутко воняло. Разве может дым наделать столько бед за такой короткий промежуток времени? Словно кто-то взял цветную фотографию и неудачно попытался перенести ее в сепию. Цветы на стенах спальни стали какого-то неправильного цвета, и когда она прикоснулась к одному цветку, то лишь размазала копоть, уничтожившую очертания лепестков.
Это было невыносимо.
– Не хочешь подняться наверх? В башню?
Занна покачала головой. Последнее, что она ясно помнила из той ночи, была картина, кусочек ее души. Она бы не выдержала, если бы увидела то, что от нее осталось.
– Нет, – тихо сказала она. – Я просто хотела проверить, не вернулись ли коты за едой. И потом… Мне нужно найти где остановиться.
– С гостиницей мы все устроим. Или можешь поехать к нам. Дженис с удовольствием встретит тебя.
Как мило с его стороны… Занна должна была испытывать благодарность, но оцепенение блокировало ответные реакции в ее душе, и, по правде говоря, она была этому рада. Раз она не ощущает даже благодарности, то, может, удастся заглушить и чувства более глобальные.
– Ты уже звонила в страховую компанию?
– Нет.
– Тогда лучше я. Дело немного усложняется, потому что земля на днях была продана, и пожар был подстроен. Грязная работенка.
Занна молча кивнула. Она не станет встречаться ни с одним чиновником. У нее нет сил, да и зачем? Все разрушено.
Еда, которую Ник оставил во внутреннем дворике, осталась нетронутой. Это была последняя капля. Занна присела на кованое кресло и закрыла глаза, натягивая на себя уютное оцепенение, как пальто.
– Ты разговаривала с Мэгги? Она в курсе?
Занна покачала головой.
– Хочешь, я ей позвоню?
– Я сама. Но у меня нет мобильного телефона. Даже не знаю, работает ли городской.
– Сомневаюсь. После пожара все средства коммуникации вырубили. У меня записан ее номер. Позвонишь с моего?
Занна чуть снова не покачала головой. Она не хотела рассказывать обо всем Мэгги. Не хотела снимать обезболивающее пальто, которое так хорошо замораживало душевную боль. У них сейчас середина ночи, и когда тетя услышит звонок, она уже будет знать, что случилось неладное.
– Ей нужно знать, – мягко проговорил Кит. – Я уверен, она бы хотела узнать обо всем как можно раньше. Она жила здесь очень много лет, и мы оба знаем, как сильно она любит дом.
Занна кивнула. Кит нашел номер Мэгги и набрал его. Потом он передал трубку Занне и пошел на кухню, оставив ее одну.
В трубке раздавались длинные гудки, которые потом перешли в голосовую почту. От одного ее голоса в щите оцепенения появилась бы огромная дыра, но внезапно Занне остро захотелось услышать Мэгги вживую, не на записи, поэтому она закончила вызов и тут же набрала номер снова.
На этот раз трубку взяли, но на другом конце провода стояла полная тишина.
– Алло? Мэгги? Ты здесь?
Занна услышала какие-то звуки. Бормотание на непонятном языке. Русский? Нет… Наверное, румынский. Мэгги потеряла телефон?
– Алло? – сказала она осторожнее. – Вы меня слышите?
– Ну наконец-то, – раздался в трубке глубокий мужской голос. – С чужим телефоном трудно разобраться. Это Сюзанна?
– Да…
Он неплохо говорил по-английски, но с сильным акцентом.
– Это… Димитрий?
– Да. Очень рад, что вы позвонили. Я пытался найти ваш номер, но у меня нет допуска к адресной книге.
В ту же секунду оцепенение болезненно спало, словно с Занны содрали кожу.
– Димитрий, где Мэгги? Что случилось?
– Мэгги в больнице в Бухаресте, я отвез ее туда прошлой ночью. Я испугался, что у нее сердечный приступ. Сейчас она на процедурах, но, перед тем как ее забрали, она оставила мне свой телефон. Мэгги просила позвонить вам.
– О господи… Только не это…
Кит, должно быть, услышал ее страдальческий вскрик, потому что пулей вылетел из дома. Только взглянув на лицо Занны, он выхватил телефон из ее трясущейся руки.
– Алло? Меня зовут Кит Уотсон. Я сейчас рядом с Сюзанной. Расскажите, пожалуйста, что происходит.
– Прошу простить, что все так затянулось, мистер Брабант. Но вы же понимаете, мы прорабатываем разные версии.
– Значит, я могу идти?
– Вы нам не понадобитесь, пока не начнется судебное разбирательство с мистером Скэллионом, примерно через месяц.
– Вы связывались с Занной? Она знает, что камеры видеонаблюдения на заправке на улице Метросидеросов засняли, как мистер Блейк покупает канистру бензина?
– Мы не можем ее найти. Несколько часов назад она умчалась из больницы. Она была в доме, но вскоре оттуда уехала, примерно через час, по словам полицейского. Мобильный телефон не отвечает. Он либо выключен, либо сломан, либо вне досягаемости.
Ник мог только кивнуть. У него саднило плечо, он как будто несколько дней не спал. В центральном полицейском участке ему предложили поесть, но он не хотел. По сравнению с душевной усталостью физический дискомфорт казался просто бледной тенью.
Ник никогда не забудет то, как Занна посмотрела на него с больничной койки. Как будто это он был зачинщиком пожара, который чуть не отнял у нее жизнь.
Ник слишком вымотался, чтобы чувствовать боль или злость. Он был просто опустошен. И потерян.
В этом городе существовало только одно место, с которым он чувствовал связь на расстоянии. Оно находилось недалеко от участка. Конечно, Ник автоматически направился на улицу Метросидеросов. Мотоцикл по-прежнему стоял на улице, и нужно было что-нибудь придумать, чтобы отогнать его в пункт автопроката.
Наступил поздний вечер, начал накрапывать дождь, и от этого пожарище показалось Нику еще более мрачным. Из-за разбитых и заколоченных окон дом выглядел заброшенным. Даже каким-то заколдованным.
Полицейский прятался от дождя на веранде.
– Хозяйки нет, но, если хотите поговорить, там внутри какой-то мужчина. Говорит, он ее адвокат.
Ник не стал сообщать, что хозяин вообще-то он сам. Или нет? Ведь право собственности вступило в силу вчера. Вдруг чрезвычайная ситуация может повлиять на юридические документы? Кит наверняка знает.
Кит был на кухне, заканчивал разговаривать по телефону.
– Можете начинать завтра. В девять. Я договорился с компанией по уборке помещений, они будут на месте. Так что вещи до отправки в пункт хранения очистят до того, как вы за ними приедете. Я тоже буду в доме. Хочу убедиться, что перевезут все, что еще можно спасти. – Он повесил трубку и повернулся к Нику. – Выглядишь ужасно.
– И вам не хворать, – мрачно ответил Ник, но лицо Кита смягчилось.
Он шагнул вперед и положил руку на здоровое плечо Ника.
– Я знаю Сюзанну Зеленскую с шести лет, – спокойно сказал он. – Ты спас ей жизнь прошлой ночью, и от имени Мэгги я хочу сказать тебе, как много это значит. – У него задрожал голос. – Если Мэгги не доведется самой тебе это сказать. – Он отошел от Ника и откашлялся. – Я тут разбираю вещи, чтобы дом убрали для тебя.
– Значит, поместье по закону мое?
– Право собственности вступило в силу вчера в четыре часа дня, то есть спустя довольно много времени после начала пожара. Со страховыми выплатами на дом имеются неясности, потому что в них не входят дополнительные расходы. Я свяжусь со страховой компанией, и завтра приступаем к делу. Я еще обдумаю покупку новой земли, но, боюсь, из этого ничего не выйдет. Сюзанна не собирается ехать сюда и что-то подписывать.
– Почему нет? – У Ника по спине побежали мурашки. – Где она?
– В данный момент летит в Окленд. Потом отправляется в Лос-Анджелес, потом в Лондон, а оттуда постарается вылететь в Румынию. Путь неблизкий, но это лучший вариант, который можно было придумать, и авиалинии пошли навстречу семейным обстоятельствам.
– Каким обстоятельствам? – Это он от усталости и боли стал так медленно соображать?
– У Мэгги сердечный приступ. Мы даже не знаем, насколько все плохо. И останется ли она в живых к приезду Занны. – Кит покачал головой. – Как будто бедной девочке и так мало досталось… Она выглядит гораздо хуже тебя, Ник, но ее было не остановить.
Ник едва заметно улыбнулся.
– Это человек, сильный духом. Никто не остановит Занну, если она нужна любимому человеку.
Кит посмотрел на него странным долгим взглядом, и Нику даже стало любопытно, о чем думал пожилой человек.
– Мне еще надо сделать много звонков. Ты, наверное, хочешь немного пройтись. Думаю, тебе понадобится некоторое время, чтобы решить, что делать дальше.
Что правда, то правда. Нужно приостановить столько дел. Землей он владеет, но проект музыкальной школы не сдвинется с места, пока здесь стоит дом, принадлежащий Занне. Через несколько дней приедет Пит и скажет, можно ли еще переместить его, но Ник и думать не мог о том, что будет, если повреждения окажутся слишком велики.
Но так ли они велики?
Ник воспользовался советом Кита и решил пройтись. В одной из комнат магазина был жуткий разгром, но он заставил себя не обращать на это внимание и присмотрелся. Окна можно заменить, как и оконные профили. Огромная щель в стене, которая впустила так много дыма в основную часть дома, тоже поддавалась ремонту, но уровень сложности зависит от состояния опорных балок.
Ник посмотрел вверх. С балок никогда не исчезнут следы пожара, но, похоже, они по-прежнему крепкие и прочные. Если подняться в верхнюю комнату и осмотреть пол, можно придумать что-нибудь получше, чем дополнительные укрепления.
Его путь проходил через главную лестницу. Вспомнив последний раз, когда он здесь поднимался, Ник ощутил, что сердце рвется у него из груди. Непреодолимый страх за жизнь Занны заставил его тогда пронестись сквозь жар и дым. Словно он пытался спасти себя самого.
В ее спальне у него появилось ощущение стеснения в горле, которое напомнило ему, как тяжело тогда было дышать. Еще бы… Сколько дыма сюда попало и зачернило все стены? Как тоскливо, наверное, было Занне, когда она здесь стояла. А весь ее кропотливый труд… Долгие часы, венцом которых стало рождение страсти. Проявившийся талант стал огромной частью ее самой. Цветы были уничтожены.
Или нет?
Ник аккуратно потер стену, черный слой стал тоньше, и когда он послюнявил палец и сосредоточился на одном кусочке, из-под копоти показалась нежно-голубая незабудка, словно подсвеченная лампочкой. Ник огляделся. Все можно исправить. Как бы отреагировала Занна, если бы она увидела все таким, как было? Она бы замерла. На ее лице застыло бы удивление, переходящее в радость.
Ник отвернулся, в горле встал комок. Ведь фактически его шансы были равны нулю.
Взбираться по винтовой лестнице было в общем-то незачем, но Нику потребовалось некое завершение. Ему хотелось увидеть дверь, причинившую ему столько боли. Увидеть комнату, где Занна должна была умереть, если бы он туда не ворвался.
В мастерскую попало не так много дыма. Эскизы и картины не покрылись копотью. Изображения котов напомнили Нику, что перед уходом стоит еще раз поискать Эм энд Эмс. Но тут он заметил, что в последний раз, когда он был здесь, на мольберте стояла другая картина.
Он подошел ближе. А потом опять отошел.
В тот момент, когда он вгляделся в картину, у него перехватило дыхание. Ник смотрел на свое собственное изображение, которое можно было бы принять за фотографию, не будь оно таким красочным. Он слышал звуки гитары. Слова известной песни, которую пел Занне.
"Ne me quitte pas".
"Не оставляй меня".
Удалось бы ей запечатлеть его настолько совершенно, если бы она не заглянула к нему в душу?
Если Занна на самом деле его поняла, то у нее не должно было возникнуть и мысли, что он мог подвергнуть ее опасности. Нужно было только поймать момент, чтобы снова оказаться рядом, но уже без опасных для жизни задымлений. Конечно, сейчас Занне необходимо быть рядом с Мэгги, но потом…
Потом у нее может появиться причина для возвращения домой.
Как долго ее не будет?
Глава 13
– Леди и джентльмены, пожалуйста, вернитесь на свои места. Самолет готовится к приземлению.
Объявление застало Занну, когда она пыталась привести себя в порядок в тесном туалете самолета. Она причесалась, умылась и ухитрилась нанести кое-какой макияж, чтобы скрыть следы долгого и изматывающего путешествия. Путешествие на поезде по Румынии само по себе было недолгим, но перелеты окольными путями из Бухареста в Германию, потом в Сингапур и, наконец, в Новую Зеландию заняли больше тридцати часов.
Когда она вернулась на свое место и исправно выполнила инструкции, пристегнув ремень безопасности и закинув сумку под сиденье, голос пилота снова прозвучал через усилитель.
– Друзья, сегодня шикарный день. Легкий северо-западный ветер, чистое небо, а температура поднимется максимум до двадцати восьми градусов. Настоящее индийское лето!
Хорошо, что Занна надела любимый оранжевый топик, одна из немногих вещей, которые она в безумной спешке бросила в сумку месяц назад, перепугавшись, что не застанет Мэгги в живых.
Несколько ужасных часов она провела, не имея ни с кем связи, пока не нашла Димитрия, встретившего ее в аэропорту. Мэгги не только оказалась жива, она еще возвратилась домой, в замок Димитрия. Сердечный приступ оказался не опасным, лечение предполагало небольшие изменения образа жизни, и Мэгги станет еще здоровее, чем прежде. Когда Занна утонула в тетушкиных объятиях, она поняла, что находится там, где должна находиться. Пока не затянутся физические и душевные раны.
Можно не возвращаться домой, пока Кит не даст ей знать, что пора свидетельствовать против Блейка Скэллиона в суде. Карты сказали Мэгги, что решение проблем скоро придет. Кит сообщил, что "Первоклассная недвижимость" пару дней назад прекратила свое существование. Скэллионы повержены.
Но это было не единственное предсказание любимой колоды Мэгги, которую Занна ей привезла.
– Королева? Но она же символизирует свадьбу и рождение…
– Может, это творческое детище, милая. У тебя должен начаться период творчества, через которое ты полностью себя реализуешь. Мне так не хватает твоих картин! Особенно подсолнухов под лестницей. И плюща в ванной.
У Занны на глаза навернулись слезы, но она пока не была готова об этом говорить. Картин больше нет, ей тоже их не хватало. Особенно последней. О Нике она не хотела говорить. С ним все кончено. Как и с ее мечтами о доме и мастерской.
Колеса самолета задребезжали, столкнувшись с посадочной полосой. Завыли двигатели, снижая скорость.
Карты зло подшутили, выкинув короля пентаклей как грядущий фактор влияния на Занну, но она не собиралась соотносить карту с человеком. Потому что король пентаклей всегда олицетворял Ника. А он даже не позвонил.
А зачем ему звонить, если он думал, что Занна ему не верит? После того как Занна в истерике разорвала договор и приказала ему убираться?
Ей было так больно оттого, что он оказался связан с "Первоклассной недвижимостью". Она чувствовала себя преданной. Прокручивая в уме прошедшие события, Занна пришла к выводу, что это был необходимый поворот судьбы. Неожиданно открывшаяся возможность использования многоэтажки побудила Ника создать музыкальную школу. Если бы он с самого начала не купил соседнюю землю, то никогда бы не приехал в город.
Где Ник сейчас? Наверное, разрабатывает новый проект или улетел обратно в Лондон или во Францию, ждет принятия решений, которые их всех сдвинули бы с мертвой точки. Конечно, продажу земли нельзя отменить, разорвав бумагу, оказавшуюся только копией законно составленного договора.
Самолет остановился. Одновременно щелкнули ремни безопасности, и все стали собирать вещи.
Король пентаклей наверняка найдет применение деньгам на счете, когда сделка завершится. Он и вправду умеет превращать в золото все, к чему прикасается. Как хорошо, что Кит позаботился о вещах. Сначала Занна почувствовала себя невыносимо изнуренной, потом ей стало очень грустно, и мало-помалу она рассказала Мэгги о том, что произошло. Занна готовилась к принятию по-настоящему серьезных решений.
И наконец этот момент настал. Пришло время двигаться вперед.
Услышав, что ее вызывают по громкоговорителю, когда она прошла таможню, Занна поспешила к информационной стойке.
– Мисс Зеленская, вам оставлено сообщение. Мистер Кит Уотсон заказал для вас наше лучшее такси.