– Может, и хорошо, что тетя решила передохнуть, – продолжил Ник. – Она нашла свое счастье.
– С едва знакомым человеком? – Занна прикрыла глаза. Она чуть нахмурилась, словно пытаясь сконцентрироваться, было видно, каких усилий ей стоит сдерживаться.
– Она же не маленькая и все прекрасно понимает.
Рука Ника, запертая в переплетении медных волн, гладила тонкую шею Занны. Другой рукой Ник изучал контуры ее лица: кончиком пальца он нежно провел по ее бровям, затем вдоль линии скул, вниз к подбородку и, наконец, к губам.
– А ты, Занна? – прошептал он. – Ты уже не маленькая?
О нет… Совсем не маленькая. Она сдержала вздох, который испортил бы чистое наслаждение, но касаться губ – это слишком. Занна его не знает. Она может никогда его больше не увидеть. Всего несколько часов назад мысль о сексе на одну ночь возмутила бы ее. Но сейчас в ней пробудилось желание, достигшее такой силы, что причиняло боль.
Она еще никогда не ощущала этого, может, потому, что держалась особняком с тех пор, как уехала из Лондона. А может, потому, что Ник был совсем другим. Он понял ее произведения. Он зацепил ее.
Его глаза почернели от желания. Занна разомкнула губы, чтобы прошептать единственный разумный ответ на его ласковый вопрос, но не проронила ни звука. Она лизнула кончик его пальца и сомкнула губы.
Это зарычал Ник или она сама? Занна приготовилась к взрыву. Поцелуй мог выйти из-под контроля и наделать бед. Но его губы коснулись ее нежно и ласково, с совершенно неожиданной деликатностью. Одно короткое мгновение – и напряжение достигло предела, чего Занна и боялась. Нечто новое и могущественное пугало ее своей глубиной, но то короткое мгновение нельзя было вычеркнуть. Деликатность длиною в миг завоевала ее доверие.
Она пропала.
Спальня. Выбор очевиден, учитывая, что дверь в нее открыта и видна была кровать, на которой они могли бы привести удивительный поцелуй к логическому завершению.
Взяв Занну за руку, Ник повел ее в комнату с нарисованным садом из тысячи цветков. Он почувствовал ее напряжение, которое могло обернуться нерешительностью, и поцеловал девушку снова. Затем он выпустил руку Занны и, подцепив край ее маечки, стянул ее.
Лоскут оранжевой ткани упал на пол, и Занна почувствовала, как его руки ощупывают бугорки ее позвоночника, лопаток и ребер, потом плавно обхватывают талию и поднимаются вверх, к округлостям груди, и до боли сжимают соски.
Занна ощутила силу и решительность его больших рук, когда они начали снимать с нее джинсы. Ник расстегнул пуговицу, но не трогал молнию, просто держа девушку за пояс, и стягивал джинсы, разрывая ткань. Занна услышала треск разошедшихся металлических зубчиков, и его руки, снова оказавшиеся у нее на спине, скользнули под джинсы, под тонкую ткань трусиков.
Боже мой… Ни разу в жизни у нее не случалось ничего подобного. Секс с абсолютным незнакомцем.
Хотя по ощущениям он незнакомцем не был. Ведь между ними с первой секунды возникла некая связь.
Ник попал в омут, в нежный омут. Нежный, как первый поцелуй, которым он завоевал ее доверие.
Даже спустя месяцы с Саймоном она не позволяла ему подобного. Прикасаться к ее телу и душе вот так. Но Ник все-таки был незнакомцем. Шикарным незнакомцем и, несомненно, очень искушенным любовником. Ситуация неизведанная и опасная, но вместо того, чтобы бежать и прятаться, Занна взглянула на нее по-другому, и она оказалась весьма соблазнительной.
Пока она стояла, прильнув к Нику, течение времени не имело значения. Отсюда не было возврата. И Занна этого хотела. Прямо сейчас.
– Ник…
Ее хриплый шепот был просьбой, которую он не мог проигнорировать. Когда он почувствовал, что ее руки соскользнули с его шеи и неловко управляются с пряжкой ремня, то больше не мог медлить. Ник взял ее за руки, затем уложил на кровать и сорвал с нее джинсы. Он снял куртку, пошарил во внутреннем кармане и вытащил оттуда маленький пакетик. Глаза Занны расширились. Она думает, он носит с собой презервативы, потому что часто занимается случайным сексом? Неправда. У него были возможности, и не раз, но он никогда не увлекался бессмысленными связями. Как связь с Занной успела стать значимой? Это оставалось за гранью его понимания, но Ник не собирался размышлять дольше времени, чем потребуется на то, чтобы снять одежду.
Он не хотел думать ни о чем, кроме этой удивительной женщины. Что она почувствует, когда они займутся любовью? Что он увидит в ее невероятных глазах, когда они оба попадут в рай?
Глава 5
Чары… Наверное, здесь и вправду витала магия.
Влияние магии объяснило бы яркий сон, от которого только что очнулся Ник. Он протянул руку, чтобы убедиться, не приснилась ли ему эта женщина, которую он недавно страстно целовал, и постараться сохранить неизвестные ощущения, пульсирующие во всем теле.
Но на другой стороне кровати было пусто. Все еще тепло, но пусто. Словно кто-то взмахнул волшебной палочкой и растворил Занну в воздухе. Остатки сна слабели и рассеивались. В одном он не сомневался: это была самая запоминающаяся ночь в его жизни.
Ник открыл глаза и зажмурился от утреннего света. Он лежал на кровати и обдумывал свои дальнейшие планы.
Нужно купить дом и пройти по нему бульдозером. Сначала нужно спасти кое-что из архитектурного антиквариата, но факт оставался фактом: дом будет разрушен.
Дом Занны.
Неожиданно Ника захлестнуло чувство вины. Что-то здесь произвело на него неизгладимое впечатление. Или это сама Занна?
Mon Dieu…
Ник скинул покрывало и поднялся. Он нашел увитую плющом ванную и быстро принял душ. Будет лучше, если он оденется и перестанет чувствовать Занну Зеленскую на своей коже, когда начнется важный разговор.
В котором он убедит ее продать дом.
Когда Ник немного погодя спустился вниз, в доме не было никаких признаков присутствия Занны, и он ощутил пустоту огромного старого здания. Бессмысленно было задумываться об этом, но подобные дома имели свой характер, и данный экземпляр представлялся ему любимой старенькой бабушкой в кресле-качалке, вполне довольной жизнью и терпеливо ожидающей хороших событий, которые обязательно настанут.
Но она не хочет понимать, что всему приходит время умирать.
И все-таки дому ведь не обязательно умирать. Ник мог сохранить здесь жизнь. Он с ворчаньем откинул нелепую затею. Это просто дом. Если Ник не хочет погрязнуть в рассуждениях о жизни и смерти, он должен сосредоточиться на рождении нового и прекрасного.
Да, Занна возненавидит его, но что делать? Они вряд ли увидятся снова, когда его дела здесь закончатся. Его жизнь проходит в Европе, а Новая Зеландия находилась за тридевять земель. В мире много других красивых женщин. И Занна могла просто пополнить ряды бывших.
Вот только она совсем не походила на остальных. Ее красота была уникальна: огненные волосы, поразительные глаза и молочная кожа. И так же уникальна была ее страстность. А талант просто ошеломлял.
"Она чокнутая", – напомнил себе Ник. Из-за своего необычного происхождения и воспитания Занна всегда была изгоем, практически изгнанником.
Подобные мысли точно не помогали развеяться. Ник знал, что значит быть изгнанником.
Кухня пустовала, но двери в сад были распахнуты, и он вышел наружу, во дворик. Там стояли кованый столик, стулья и национальная мексиканская печь, в которой, похоже, делали барбекю. Ясное голубое небо сдержало свое обещание насчет отличного дня. Пройдя сквозь арку по кирпичной тропинке, почти невидимой из-за буйно растущих темно-красных роз, Ник зашел за угол и увидел Занну, копающуюся в большом огороде.
На ней снова были вчерашние джинсы, обтягивающие длинные ноги, словно вторая кожа, а оранжевого топа сегодня не было. Вместо него Занна надела тесно облегающую белую майку, и Нику с высоты своего роста открывался прекрасный вид на декольте, которое сразу же напомнило ему о наслаждениях прошлой ночи. Ник, конечно, не надеялся, но было бы неплохо повторить…
Поверх майки была накинута канареечно-желтая рубаха. Еще один огненный цвет, гармонирующий с ее волосами. Он навеял воспоминания о пожаре, который между ними случился. Рукава рубахи были засучены до локтей, а волосы распущены – как ему больше всего нравилось.
Ух ты. Попахивает собственничеством. Вот что точно расстроило бы его планы.
И вдруг на Ника обрушилась неловкость наступившего утра, необходимости побега без объяснения причин, осложненная чувством вины оттого, что он проник в лагерь врага под ложным предлогом. Он откашлялся.
– Привет…
– Привет, Ник. – Занна с изящной легкостью поднялась, держа в руках пучок зелени. – Я нарвала петрушки. Ты любишь яичницу на завтрак?
Один из черных котов появился из-под огромного листа разросшейся тыквы и потерся о его щиколотку.
Затем он плюхнулся на спину, приглашая Ника почесать ему живот.
– Ни разу не видела, чтобы он так делал. – Занна осторожно ступала между ярких пятнышек календулы. Другие коты не отступали от нее ни на шаг. – А ты понравился Мерлину.
– Ты удивлена?
– Он очень избирательно относится к людям. – Занна, улыбаясь, остановилась прямо перед Ником, встала на цыпочки и потянулась к нему. Она нежно его поцеловала, и пучок петрушки пощекотал ему ухо. – Как и я.
Прикосновение ее губ зачаровало его. Пары секунд хватило, чтобы неловкость исчезла. Еще пары – на то, чтобы затолкать чувство вины в вымышленный шкаф и захлопнуть дверь. Руки Ника скользнули под желтую рубашку, и во время ответного поцелуя он держал ее за грудь. Тревога за то, что он все лишь испортит, улетучилась. Существовали только ее мягкие губы и прижавшаяся к нему грудь…
Поцелуй возвратил Занну в прошлую ночь, и петрушка выпала у нее из пальцев. Это была самая удивительная ночь в ее жизни. Сила притяжения между ними казалась нереальной. Занну как будто перенесло туда, где ничто не имело значения и никого не существовало. Сражаться с тревогой было трудно, но необходимо. Она осознавала, что сильно рискует преждевременно довериться ему. И решила поговорить с Ником о том, почему он на самом деле здесь. Откровенно признаться, сколько им нужно денег на охранный ордер. Попросить его о помощи…
– Завтрак, – прошептала она прямо в губы Ника. – Яичница, – добавила она секундой позже.
– М-м-м… С петрушкой.
– Она где-то тут… – Занна высвободилась из его рук и наклонилась, подбирая упавшую зелень.
Они прошли мимо старой яблони и груши по небольшой лужайке, отделявшей огород от внутреннего дворика.
– Смотри-ка, трава почти сухая. Значит, метросидеросы нужно хорошенько полить. Сейчас самое время. Не возражаешь, если завтрак чуть-чуть подождет?
– Тебе совсем не обязательно для меня готовить.
– Мне только в радость, – сказала Занна, подняв голову. – И… я хотела с тобой поговорить.
Ник встретил ее взгляд:
– Я тоже.
У нее екнуло сердце. Вдруг они на одной стороне? И не придется даже просить о помощи, потому что он сам ее предложит? Занна направилась к дому, Ник последовал за ней. Нужно придумать, что сказать, и было бы не лишним отметить в доме как можно больше признаков упадка. На стенах облупилась краска, отваливалась гнилая вагонка. Водосток шатался, и Ник увидел следы разбитой черепицы. Совсем скоро дом станет непригодным для жилья.
У поливочного крана лежал шланг, свернутый в кольцо, как огромная змея. Распылитель и остальные принадлежности находились в оцинкованном ведре, в том числе и старый железный ключ. Ник поднял его.
– Ты что-то потеряла?
– Нет. Это запасной, от входной двери. Мэгги большой мастер терять ключи. Притом она убеждена, что никто и не подумает искать в ведре. Оставь его там. Нам сейчас нужен только распылитель.
Они стояли под метросидеросом на ровном слое листвы, и один из котов подпрыгнул, когда рядом упал лист.
– Ну и ну… Да оно просто облетает.
Ник посмотрел на крону и заметил кое-что неожиданное.
– Что это?
– Где?
Ник приблизился к стволу дерева. В искореженной коре пряталась большая дыра.
– Если это жук, не хотела бы я с ним встретиться. Дыра просто огромная.
– Вот еще одна. – Ник шагнул за дерево и пропал из вида. – Здесь еще больше.
– Так вот почему деревья выглядят больными…
Ник выглянул из-за дерева.
– Сомневаюсь, что это жуки. Отверстия высверлили специально, – сдержанно проговорил он. – И, я думаю, туда влили отраву.
У Занны кровь отхлынула от лица.
– Кто же мог быть таким чудовищем? – прошептала она. – Эти деревья особенные. Когда их взяли под опеку, даже поднялась шумиха, а в тот год проходили выборы, и в совете это отметили.
– Давно это было?
– Давно. До моего отъезда в Лондон. Наверное, лет пять-шесть назад. Как только продали жилой дом и у нас начались неприятности.
– Если кто-то не оценил идею опекать деревья и что-то предпринял, времени прошло достаточно, чтобы яд подействовал. Пойдем к оставшимся и посмотрим, с чем мы имеем дело.
Мы? Разве это не прямое доказательство, на чьей он стороне?
К тому времени, когда они вернулись на кухню, шок немного отступил, но Занна чувствовала себя разбитой. Огорчение и гнев смешались в один комок, болезненно распиравший ее изнутри.
– Получается, у них нет надежды. Ни у одного.
– Видимо, да. – Ник пристально посмотрел на нее. – Кто-то изрядно потрудился.
– Что же дальше будет? Котов отравят, а нас отсюда выживут?
У Ника был странный взгляд.
– Никто не собирается травить твоих котов, Занна.
– Откуда тебе знать? Они предупреждали меня, что в итоге победят.
– Кто?
– Скорпионы. "Первоклассная недвижимость". Владельцы того мерзкого соседнего дома. Они жаждут нашей земли и, конечно, пойдут на все, лишь бы ее заполучить.
Ник отвернулся от нее и сделал несколько шагов вперед, словно не хотел вмешиваться в ситуацию. Ну а зачем это ему? Его отправили сюда выполнить простую работу, которая внезапно стала сложной и неприятной. Что, если прошлая ночь была просто одноразовым приключением? Что, если перспектива эмоциональной зависимости заставит его пуститься наутек? Может, он боялся женских слез?
Занна, конечно, сильно расстроена, но слезами заливаться и не думала. Она была в ярости. И собиралась выместить ее на того, кто просто-напросто хотел смыться. А как же упомянутые "мы"?
Когда Ник поворачивался к ней, он уже знал, что Занна рассвирепела. Самое время открыть ей глаза и сказать горькую правду. Деревья нужно вырубать.
Ее дом разваливается. Единственным разумным решением было бы принять предложение, притом довольно великодушное, и переехать.
– Они не пойдут на все. – Ник был так напряжен, что слова прозвучали чересчур резко. – Они больше не при делах. Но…
– А ты откуда знаешь?
Занна перебила его, повысив голос. Ее глаза вспыхнули, напомнив о том, насколько вспыльчива эта женщина. И даже опасна. Решение Скэллионов приобрести дом не имело отношения к тому, что здесь произошло. Наверное, кому-то просто не нравятся деревья.
– Дело в том… – Ник запустил пальцы в волосы и посмотрел в сторону. – Занна, я…
Он изо всех сил старался придумать, что сказать. "Дело в том, что сейчас жилой дом принадлежит мне"? Сразу ясно, что произойдет дальше. Для нее он станет ничем не лучше представителя "Первоклассной недвижимости". Но рано или поздно ее заставят отказаться от поместья. Конечно, это ее ранит. Черт возьми, может, этому суждено случиться? Ник ведь не хочет причинять ей боль!
Хотя, если подумать… Есть обходной путь.
Ник почувствовал ее взгляд, но идея только возникла, и не было смысла о ней даже упоминать, если ее осуществление невозможно. О Занне он сейчас не думал. Ему следовало изрядно потрудиться, чтобы понять, стоит ли игра свеч.
Занна прищурилась. "Значит, он ищет предлог, чтобы смыться? Прекрасно".
– Как же сообщить Мэгги… Ее это просто убьет. Она почувствует, что обязана вернуться домой, и испортит поездку всей своей жизни.
– Занна, постой. Я…
Но она больше не хотела выслушивать его утешения. Особенно учитывая, что Ник не больно-то и переживал. Он не понимал, насколько все серьезно. Занна подняла руку, заставляя его замолчать. Ей нужно подумать. Распланировать дальнейшие действия. Она выразительно посмотрела на настенные часы, намекая, что время не ждет.
– Почти девять. Извини, но мне пора открываться.
Она что, не даст ему вставить ни слова? Желание рассказать, что он не тот, за кого она его принимает, и что у него свои интересы насчет дома, таяло.
– Мне тоже кое-что нужно. – Ник следом за ней посмотрел на часы, а потом на дверь.
Занна покачала головой. Неужели он действительно ждет не дождется, чтобы убежать?
– Тебе что-то нужно от меня? – спросила она.
Долю секунды они пристально смотрели друг на друга.
– Или по поводу дома? – Ему, наверное, надо написать заявление об исторической ценности дома? – Какие-нибудь документы или фотографии?
Ник как-то странно прищурился, словно не понимал, о чем она говорит. Затем медленно закрыл глаза и кивнул.
Разумеется. В мыслях он был уже далеко, но Занна все еще думает, что он пришел от лица общества защиты, оформить обоснования для охраны дома. По-прежнему пребывая в шоке от отравленных деревьев, Занна думала только о них и автоматически отклонила бы любые предложения отвлечься и взглянуть на ситуацию в целом.
У Ника в голове уже роились мысли, требующие осмысления. С Занной он поговорит позже – когда она успокоится, а он запасется информацией.
– Да… Пара фотографий не помешает. Я сниму на свой телефон.
Ее разочарование было столь же сильным, как и гнев. С минуты на минуту Ник выйдет из дома, и это может быть последний раз, когда она его видит.
– Как-то это непрофессионально, – процедила она.
– Прошу прощения?
– Я думала, официальные заявления делаются по-другому. – Она скептически фыркнула. – И сколько же дел ты так провернул, Ник?
Ну и ну… Даже руки опускаются. Но рассказывать сейчас нельзя. Она его прогонит взашей, и второго случая не представится.
– Я знаю, что делаю.
Как же он ее бесил! Проклятье… Все так быстро и резко переменилось. Казалось, пару минут назад мир замирал, пока они целовались в саду, а теперь вот они стоят и чуть ли не скалятся друг на друга.
Но внезапно в ней вспыхнуло безрассудство, и она уже открыла рот, чтобы попросить его о помощи или хотя бы узнать, встретятся ли они снова, но Ник даже не смотрел на нее. Он что, не знает, как включить в телефоне камеру?
У нее не было слов. Да и что бы она сказала? "Было приятно познакомиться"? Или "Спасибо за вчерашнюю ночь, а как насчет спасения моего дома"? Занна покраснела. Настала ее очередь отвести взгляд.
– Ладно… Думаю, ты знаешь, где меня найти, если еще что-нибудь понадобится. Будешь выходить – просто потяни дверь на себя. Она закроется сама.