- Говоря по правде, я не всегда знаю, как перехожу от одной мысли к другой. Обычно, если я перестаю следить за разговором, мне становится ясен ход моих мыслей, но не сейчас. Мои доводы и в самом деле кажутся слабыми, когда я вижу, что сложила вместе эти два факта. Они выглядят слишком незначительными.
- Так и есть, - согласился он. - Возможно, вы знаете что-то еще, что помогло вам прийти к этим выводам. Если вы подумаете, что было еще…
Он выжидающе взглянул на нее.
- Но я не… постойте… моя мать одобряет связи, поэтому Саймон, должно быть, сказал ей что-то еще, кроме того, что этот человек пользуется благосклонностью Файфа. Не знаю, что это может быть, но отец всегда сохраняет нейтралитет в приграничных спорах. Многие годы они с матерью делали все возможное, чтобы создать альянсы по обе стороны границы. Мне также известно, что Бойды- родственники Стюартов, но это снова Файф…
- Полагаю, это Изабелла сказала вам, что они родственники.
- Да, и Саймон сам пользуется благосклонностью Файфа и восхищается им.
- А вы восхищаетесь Файфом? - спросил Гарт. - Или принцесса убедила вас, что он достаточно злонамерен, чтобы заказать убийство?
Амалия поморщилась:
- Ну да, я верю, что он способен заказать убийство. Но я все еще не уверена, что могу без опаски высказывать вам все свои мысли о нем.
Он напрягся, и она поспешно добавила:
- Признаюсь, что я не восхищаюсь им, но в то же время пока еще никто не убедил меня, что он заказал убийство Джеймса Дугласа, Вы были в Оттерберне. Каково ваше мнение об этом деле?
- У меня его нет, девушка. Я был там, это верно, как, впрочем, еще две тысячи шотландцев и восемь тысяч англичан. Я был с Букклеем - старым лэрдом, не Уотом.
- Уот был с Джеймсом Дугласом, полагаю.
- Да, - подтвердил он. - Мы с моими парнями участвовали в горячем сражении. Английские кони завязли в грязи, вынудив людей пешими перебираться через реку.
- Поэтому они проиграли сражение, хотя их было во много раз больше, чем шотландцев?
- Нет. Они застигли нас врасплох перед рассветом, поэтому мы все были пешие. Они проиграли, потому что Хотспер не вытерпел и напал со своей армией, все еще растянутой от Оттерберна до Ньюкасла. К тому же их люди, которые бежали назад вдоль границы, сильно преувеличили нашу численность, приводя в ужас всех, кто это слышал. Поэтому те тоже дали тягу.
- Значит, вы не видели, как Джеймс пал. Уот Скотт видел или почти видел. Он споткнулся о него, смертельно раненного. Я думала об этом, когда вы сказали, что были с Уиллом Дугласом. Оба случая так ужасны…
- Война всегда ужасна, девушка, - перебил он ее. - Но нельзя позволить врагу завладеть Шотландией. Мы, жители Приграничья, не понаслышке знаем, что это такое.
- Да, но не всё согласны, что тут есть чего бояться, - заметила Амалия. - Моя мать англичанка, и она верит, что если Шотландия станет английским графством, наконец воцарится мир и покой.
- Но вы, конечно же, не верите в это?
- Не знаю, - призналась она. - Это звучит неплохо, если только можно поверить, что жители Приграничья по обе стороны границы прекратят совершать набеги на стада друг друга или что шотландцы могут процветать под владычеством Англии.
- А что думает ваш отец?
- Он сохраняет нейтралитет из-за мамы и ее могущественной английской родни. Видите ли, она кузина графа Нортумберлендского. Семейные связи с обеих сторон обеспечивают замку Элайшо безопасность, хотя он лежит менее чем в трех милях к северу от теперешней границы.
- Значит, ваш отец, хотя бы отчасти, согласен с вашей матерью.
- Отец нечасто высказывает свое мнение, - заметила она. - Но могу сказать, он сомневается, что набеги и угоны скота прекратятся или что придет настоящий мир. Жители Приграничья, любит говаривать он, всегда будут жителями Приграничья.
- Всегда - слишком долгий срок, поэтому я сомневаюсь, что мы доживем, чтобы узнать, кто прав, - заметил Гарт. - Но я снова позволил вам увести меня в сторону. Давайте вернемся к вашей нескончаемой тревоге, что я могу быть человеком Файфа.
- Ну, вы должны признать, что с моей стороны было бы глупо и дальше обсуждать с вами сэра Харальда Бойда, если вы являетесь таковым, или следовать вашим советам в отношении него.
- Тогда предлагаю еще поговорить о Файфе и смерти Джеймса.
Она подозрительно взглянула на него:
- Вы просто хотите попытаться выведать у меня, что знает Изабелла, чтобы потом передать Файфу.
Он легко встретился с ее взглядом и удержал его.
- Мне нравился Джеймс, а Уилл был очень хорошим другом. Я хочу знать правду.
Не почувствовав признаков прежнего гнева, она сказала:
- Теперь все, должно быть, знают, что Изабелла считает правдой о Джеймсе и Уилле.
- Но мне говорили, она склонна видеть во всем руку Файфа.
- Не могу этого отрицать, - призналась Амалия. - Хотя у нее есть причина. Когда ее младший брат Дэвид Стрэтхерн умер по непонятной причине, Файф взял на себя опекунство над его малюткой наследницей и выдал ее замуж за одного из своих преданных вассалов. Поэтому Файф ныне контролирует весь Стрэтхерн, равно как и многое другое. И все-таки, хоть Изабелла и знает Файфа лучше, чем я, она может ошибаться в отношении смерти Уилла.
Он немного помолчал, прежде чем сказать:
- Но может быть и права. Файф - интриган. Более того, Уилл выступал в некотором роде посланником к англичанам в Данциге. Это роль, которую он никогда прежде не играл и в которой не был искушен. Хотя, вероятнее всего, человеком, который назначил его, был Файф.
- Но какое отношение это могло иметь к смерти Уилла? - спросила Амалия.
- Из-за этого он переехал из Кенигсберга в Данциг, - ответил Гарт. - Само по себе это может ничего не значить, потому что два города расположены рядом друге другом. Но почти все шотландцы находились в Кенигсберге, как и большинство его людей. А это может значить очень много, ведь в ту ночь с ним было лишь несколько человек.
- Многие пришли к убеждению, что главная цель Файфа - править в качестве короля Шотландии, а не только в качестве правителя королевства, - выразила она свои мысли вслух.
- Если так, это может объяснить то, что он отправил посла к англичанам в Данциг, но также предполагает, что его интриги расширились по масштабу и по целям. В связи с этим я бы предположил, что он не стал бы утруждать себя подыскиванием вам мужа.
- Значит, теперь вы говорите, что все это дело рук Саймона, - возразила она. - Но вы же сами мне сказали, что чего бы Саймон ни захотел, это должен одобрить Файф.
- Верно, сказал, - признал он. - Но этот Харальд Бойд не кажется мне таким уж значительным. Не понимаю, чего Файф добьется, устроив такой брак для вас.
Раздраженная, что ей не удалось заставить его увидеть связь, которая кажется ей достаточно ясной, даже если она не в состоянии объяснить ее логичнее, Амалия сказала:
- Вполне вероятно, что тут вы правы, а я навоображала себе бог знает что. Смотрите, сэр, вон впереди виднеется Суитхоуп-Хаус.
С этими словами она пустила свою лошадь в легкий галоп, предупреждая дальнейший разговор.
Когда они начали подниматься на невысокий холм, где стояли конюшни, Гарт промолвил:
- Надеюсь, мы еще сможем поговорить. Такие обсуждения помогают мне думать, а у вас острый ум.
До этого она не обращала на него внимания, но теперь повернулась и посмотрела прямо в лицо.
- К тому же, - мягко добавил он, удерживая ее взгляд притаившимися в глазах озорными искорками, - вы по-прежнему знаете что-то, что должны мне рассказать.
Пытаясь скрыть вызванные им чувства, она ответила с напускным достоинством:
- Я еще не решила, должна ли.
- Вероятно, поможет, если я расскажу вам одну историю из своего детства.
Она устремила на него взгляд, призванный сокрушить любые его ожидания по поводу интересующего его дела.
Но когда он пожал плечами и отвернулся, в ней шевельнулось разочарование. Ей было интересно услышать о его детстве больше, чем она отдавала себе в этом отчет.
Продолжающееся молчание усиливало ее любопытство, пока в конце концов она не пробормотала:
- Ну так расскажите.
- Да это так, ерунда, - отозвался он, продолжая смотреть вперед, словно его интересовало лишь, как бы поскорее доехать до конюшен.
Наконец он заговорил:
- Когда мне было девять, у моего отца был прекрасный боевой конь вороной масти. Это был великолепный зверь - мощный, злой и многократно проверенный в бою. Отец приказал мне держаться от него подальше, но мой пони был уже старый и неутешительно кроткий. Боевой конь зачаровывал меня.
- Поэтому вы не послушались отца и прокатились на коне.
Она уже достаточно хорошо узнала его, чтобы не сомневаться в этом.
- Это моя история, - проворчал он. - И я был бы благодарен вам, если бы вы позволили рассказать мне ее по-своему.
Она улыбнулась:
- Я жду самого интересного, но если ваш отец был такого же мягкого нрава, какой, похоже, у вас…
- Если я каким-то образом создал у вас такое впечатление, то вам, быть может, стоит вспомнить нашу первую встречу. А нрав у меня крутой, девушка. В сущности, я унаследовал его от отца. "Самое интересное", как вы называете, в том, что он выпорол меня ремнем.
- Это было опасно, - заметила Амалия. - Но он должен был наказать вас.
Он поморщился, вспоминая:
- Я не мог сидеть две недели.
Она снова дерзко усмехнулась:
- Он просто хотел убедиться, что вы больше никогда не попытаетесь выкинуть такой фокус. Вот только сомнительно, чтобы это принесло вам большую пользу.
- Да, возможно, но как только я смог сидеть, я тут же снова взобрался на спину того коня.
Она нахмурилась:
- И что тогда сделал ваш отец?
- Снова выпорол меня, разумеется, потом еще раз на следующей неделе и на следующей.
- Помилуйте, да у вас совсем не было ума!
- Может, и так, но через месяц он дал мне отличного коня. Настойчивость окупается, девушка. Вот увидите. Сопротивление - не более чем еще одно препятствие, которое решительному человеку нужно преодолеть. Помните об этом, когда станете размышлять над тем, каково должно быть ваше решение.
Она не ответила, и это его не удивило. Гарт заметил, что она замолкает всякий раз, когда он расспрашивает ее, но он был уверен, что рано или поздно она расскажет. Она не кажется хитрой, просто недоверчива. И снова он задался вопросом, что сделало ее такой.
Когда они въехали на ведущую в конюшню дорогу, с обеих сторон обсаженную колючей живой изгородью, он услышал голоса и заметил, что она тоже их услышала. Один звучал сердито, другой - ровно и сдержанно. В последнем он узнал Ангуса Грэма.
Гарт пока не мог расслышать слов, но по тону понял, что вышестоящий дает нагоняй подчиненному. И только когда лошади выехали из-за поворота, он увидел их возле пруда для водопоя и узнал Харальда Бойда.
Бойд тоже сразу увидел их и прекратил отчитывать старшего конюха, тем самым дав Гарту возможность догадаться, по поводу чего был спор.
Он взглянул на девушку. Но если она пришла к такому же выводу, что и он, то ничем этого не показала. Он увидел лишь легкую морщинку, появившуюся между бровей.
- Ну наконец-то, миледи, - проговорил Бойд, зашагав навстречу им и бросив на Гарта неодобрительный взгляд. - Мы были обеспокоены вашим долгим отсутствием. Но этот человек сказал, что вы взяли с собой двух крепких грумов. Где же они сейчас?
С высокомерием, достойным самой Изабеллы, девушка взглянула на него сверху вниз и холодно поинтересовалась:
- А почему вас это беспокоит, сэр Харальд?
- Ну как же, потому что Изабелла волнуется, разумеется. Одна из моих основных обязанностей здесь - позаботиться, чтобы ее ничто не волновало. Позвольте же мне помочь вам спешиться.
Гарт ничего не сказал, но пока спускался на землю, этот назойливый тип протянул девушке руки. При виде этого мышцы во всем теле Гарта напряглись.
- Ну же, позвольте мне, миледи, - нахально улещивал ее Бойд.
То, что она позволила ему помочь ей, было еще одним оскорблением для самолюбия Гарта. Но он подавил свою реакцию и терпеливо ждал, когда Бойд оставит ее в покое.
Затем Гарт мягко проговорил:
- Это принцесса попросила вас найти ее милость?
Бойд выглядел удивленным, как будто только сейчас вспомнил, что он не один с девушкой. Однако быстро пришел в себя.
- Нет, но когда вон тот парень сказал, что вы поехали вдогонку ее милости, и потом я узнал, что она отправилась перед рассветом в сопровождении всего двух молодых грумов… и вообще, где это они, черт возьми?
Гарт, не глядя, махнул рукой:
- Сейчас приедут. А что касается "того парня", то вам лучше обращаться с ним уважительно, если хотите больше чем обычных услуг от работников конюшен Изабеллы. Это ее старший конюх, и он служит ей много лет. Бьюсь об заклад, его положение у нее прочнее, чем ваше, приятель.
Бойд угрюмо сдвинул брови, взглянул на Амалию и быстро придал своему лицу печальный вид, отчего у Гарта возникло желание как следует ему врезать.
- Тогда, полагаю, - как ни в чем не бывало проговорил Бойд, - я должен извиниться перед слугой, как вы считаете, ваша милость?
- Это не мне решать, - безразлично бросила она, отворачиваясь. - Если Изабелла ищет меня, то…
- О нет, миледи, - поспешил успокоить ее Бойд, - она ждала сэра Гарта и просила меня поискать его в конюшнях. Он должен явиться к ней сей же час.
- Тогда идемте, миледи, - сказал Гарт, протягивая руку. - Нам обоим следует явиться, полагаю. Где принцесса, Бойд?
- В саду со своими фрейлинами, - ответил тот. - Я отведу вас.
- В этом нет необходимости, - твердо сказал Гарт. - Мы найдем ее.
- Вначале я должна переодеться, сэр, - напомнила ему Амалия. - Это старое платье я надеваю только на верховые прогулки. Я не могу пойти к ней, не приведя себя в порядок.
- Тогда мы сначала пойдем с вами в дом.
- Прошло уже по меньшей мере полчаса, как она отправила меня на ваши поиски, - подал голос Бойд. - Ручаюсь, она уже заждалась, а внешние ворота в сад лежат прямо в конце этой дороги. Я позабочусь о том, чтобы проводить леди Амалию в дом. В сущности, у меня для нее есть послание.
Раздраженный еще больше, Гарт заколебался, но Амалия сказала:
- Спасибо вам за компанию, сэр. Прошу вас, передайте Изабелле, что я сейчас приду.
Он кивнул и, стиснув зубы, наблюдал, как этот лощеный хлыщ похлопал по руке, которую она положила на предложенный им локоть.
Мгновение спустя Гарт задавался вопросом, почему это должно его волновать. Девушка уверена, что сама может о себе позаботиться, ну и ради Бога. Его больше волновало - или должно было волновать, - зачем принцесса хочет поговорить с ним.
К тому времени как Гарт дошел до указанных ворот, он вспомнил, что и сам хотел поговорить е Изабеллой. Но все равно оглянулся и увидел, что девушка и ее провожатый скрылись в окруженном живой изгородью саду.
Откуда, недоумевал он, у Бойда взялось послание для нее?
- Вы выбрали чудесное утро для прогулки, миледи, - заметил сэр Харальд, когда она быстрым шагом устремилась через сад к дому. - Однако сомнительно, чтобы принцесса поощряла своих фрейлин ездить только с грумами в качестве защиты.
- Какое послание имеется у вас для меня, сэр? - спросила Амалия, оставив без внимания его нудное замечание и убрав ладонь с его руки.
Она чуть не сделала это, когда он потрепал ее по руке, но не захотела в тот момент выказывать свое неудовольствие так явно. Даже сейчас она убрала прядку волос с лица, словно подняла руку именно для этого.
- Это от вашей семьи, - сказал он с воистину неотразимой улыбкой.
Что бы сэр Гарт ни думал о Бойде, ее отец был прав. Он красивый мужчина. Его черты, казалось, были вылеплены искусным скульптором. Волосы черные, слегка вьющиеся. Брови прямые, черные, слегка приподняты над бледно-голубыми глазами. Улыбка у него была быстрой и мальчишеской, напоминая ей ее брата Тома.
Это сходство было не в пользу Бойда.
- В чем заключается послание? - напрямик спросила она.
- Только в том, что сэр Иаган и леди Мюррей намерены заехать сюда по пути в Элайшо, миледи.
- Если вы должны были передать мне это, то почему не сделали этого вчера?
Он печально улыбнулся:
- Смею ли я признаться, что был так сражен вашей красотой, что забыл? Это истинная правда, но боюсь, вы обвините меня в лести.
- Я обвиняю вас только в промедлении. Когда вы получили это послание?
- В Перте. То есть на праздничном турнире близ Перта, устроенном в честь коронации его милости. Ваши родители и братья были там, и когда ваш брат Саймон представил меня, родители попросили передать вам сие послание. Саймон предположил, что вы, возможно, наградите меня за предупреждение. Смею я надеяться, что он был прав?
- Вознагражу вас? Помилуйте, какого рода награду вы с Саймоном имеете в виду?
- Поскольку вы уже показали себя смелой девушкой, я надеюсь заслужить поцелуй или…
Он пожал плечами, явно оставляя выбор открытым.
Нехорошее предчувствие закралось ей в душу. Только если Бойд именно тот человек, за которого Саймон намерен заставить ее выйти замуж, он осмелился бы так разговаривать с ней. Но что Саймон рассказал ему?
- Благодарю вас за предупреждение, - сказала она, позволив пробежавшему ознобу охладить тон, при этом увеличив дистанцию между ними. - Но я была бы вам еще больше признательна, если бы вы не забывали вести себя со мной должным образом. Вы чересчур фамильярны, сэр.
- Я не хотел оскорбить вас, миледи. Вообще-то я надеялся, что мы с вами скоро подружимся. Саймон и Том заверили меня, что вы дружелюбного нрава.
- Полагаю, они считали, что помогают, сэр, - отозвалась она, опасаясь, что братья рассказали ему гораздо больше. - Но в действительности я предпочитаю сама выбирать себе друзей.
- Да, конечно, девушка, я понимаю.
Она бросила на него полный раздражения взгляд. Заметив это, Бойд тут же стукнул себя по голове:
- Иисусе, кажется, я должен снова попросить у вас прощения, миледи.
- Просто постарайтесь вести себя прилично, сэр Харальд. Эта ваша бойкая манера мне совсем не нравится. Как и не понравится она нашей госпоже, если вы будете вести себя так же в ее присутствии.
Он поклонился.
- Впредь у вас не будет причины жаловаться, миледи. Могу я теперь проводить вас до вашей комнаты? - добавил он, когда они подошли ко входу в дом.
- Она довольно далеко, - ответила она, подавляя дрожь. - Возможно, вам никто не сказал, но мужчины не допускаются в ту часть дома, за исключением передней и холла. Некоторые имеют покои в северном крыле, но не ходите через дом.
Она не видела причин упоминать про дверь в северном крыле под черной служебной лестницей, рядом с дверью в сад, или о том, что не верит, будто он не знает принятых здесь правил.
Однако вместо того, чтобы принять ее слова за отказ и уйти, он посмотрел ей в глаза и сказал более жестким тоном:
- Не стоит прогонять меня столь резко, леди Амалия. В будущем вы можете пожалеть о таком грубом поведении.