– О да, но мне нравится держать журнал в руках, перелистывать страницы, понимаешь? Журнал такой яркий, красочный. Если бы я распечатала его на принтере, он выглядел бы блекло.
– Да, именно поэтому я тоже его выписываю.
Они улыбнулись друг другу, как мальчик и девочка, впервые встретившиеся на вечеринке и вступившие в незнакомый, но волнующий мир.
– Когда ты находил время читать – при твоей занятости?
– Поздно ночью, перед сном, – признался Харун. – У меня возле кровати стоит ночник.
– И у меня тоже. Я не люблю, когда входят слуги и спрашивают, не надо ли помочь. Мне нравится читать в тишине.
– Да, точно. – Харун выглядел гораздо моложе своих лет, и, увидев радость в его глазах, Амбер затрепетала. – В это время я бываю самим собой.
– И я тоже, – откликнулась она, и ее охватило несказанное счастье оттого, что у них есть что-то общее. – А какой период истории тебя больше всего интересует?
Харун усмехнулся.
– Мне хотелось бы знать, кто такие амалекитяне, где они жили и почему исчезли.
Заинтригованная, Амбер поинтересовалась:
– Кто? Я никогда не слышала о них.
– Мало кто слышал. Это были кочевники-завоеватели, не оставившие после себя письменных источников. О них упоминают лишь те народы, на которых они нападали. Несколько лет назад в журнале "Боги и герои" была опубликована серия статей об амалекитянах, – но ты, наверное, тогда еще не выписывала его. Учась в университете, я выискивал любые сведения, касающиеся их. Ты можешь посмотреть записи, они лежат в моей комнате.
– Ты действительно хочешь мне их показать? С удовольствием почитаю, – быстро добавила Амбер, пока он не передумал. – Ты всегда хотел быть археологом?
Пожав плечами, Харун кивнул:
– Меня интересовала история. Фади считал, что мои знания послужат Аббас-аль-Дину. Он надеялся, что я раскрою секреты истории нашего государства. Археологические раскопки у нас никогда не проводились. Мой прапрадед запретил их после того, как было обнаружено нечто, способное опозорить наших предков. Когда я посвятил в свои замыслы Фади, он дал мне карт-бланш, позволив исследовать прошлое страны. Он был рад, что член королевской семьи собирается заняться археологическими исследованиями, и велел мне не скрывать ничего – даже самые "неудобные" находки. После раскопок в Йемене я организовал раскопки в пустыне Мумади, к западу от Сар-Аббаса, так как Фади не хотел, чтобы я снова покидал родину. Но получилось так, что я и не смог уехать.
Прервавшись, Харун взял вилку и нож, чтобы попробовать салат, а Амбер смотрела на него с невольным восхищением. Она не собиралась расспрашивать мужа, почему он тогда не смог уехать или почему он не выбрал карьеру историка. Ответ был известен: публичная жизнь Алима приковала Харуна к дому. Он стал незаменимым помощником старшего брата. А затем – после смерти Фади и исчезновения Алима – он вынужден был взвалить на себя тяжелую ношу, которая была для него такой же обременительной, как нелюбимая жена.
Харун положил ей на тарелку небольшую порцию салата:
– Думаю, с едой все в порядке. Самое опасное – это напитки, но в этих нет наркотических веществ.
Поблагодарив его, Амбер все же не смогла удержаться от дальнейших расспросов:
– Значит, ты продолжал увлекаться археологией?
– Я подписался на все научные журналы, собрал коллекцию книг в своей комнате и читал их, как только появлялось свободное время. В Интернете я отслеживал все новейшие археологические находки. Некоторые раскопки я финансировал из своих личных средств.
– Должно быть, очень нелегко любить это дело, финансировать раскопки и не иметь возможности там побывать, – задумчиво протянула Амбер.
Лицо Харуна стало замкнутым, и она предположила, что сейчас он небрежно пожмет плечами. Как ненавидела она этот жест! Харун действительно пожал плечами – но как-то по-другому.
– Нет смысла мечтать о том, чего ты не можешь иметь, разве не так?
Но он мечтал. В его потрясающе красивых глазах мелькнула горечь. Амбер стало жалко своего незнакомого мужа, который долгие годы жил для других. Сможет ли он когда-нибудь жить своей собственной жизнью? Найдет ли время для этого?
Словно почувствовав, что она испытывает, Харун резко сменил тему:
– Как ты думаешь, кто нас похитил и зачем?
Прикусив губу, Амбер покачала головой:
– Ничего не приходит в голову. Если это эль-Шаббаты, я не нахожу в их действиях никакой логики. Они могли бы заплатить африканскому диктатору, чтобы тот убил Алима, находящегося у него в плену. Какой смысл похищать нас? Алим вернулся, он хочет жениться на сестре милосердия. Династия продолжится.
– Согласен. – Харун нахмурился. – Смысла нет, только…
Амбер напряглась. Ее охватило странное предчувствие.
– Только?
Он взглянул ей в глаза.
– Мы не продолжили династию, Амбер. Слишком много людей знают о том, что мы с тобой не спим. Самые консервативные сторонники клана эль-Канар считают, что ты принесла мне несчастье, и ненавидят Алима за его приверженность Западу. А если учесть, какую женщину он хочет взять в жены…
Амбер удивилась:
– Что ты имеешь в виду? Кто она?
– Женщина, которую любит Алим, – сестра милосердия. Ее зовут Хана, и она спасла ему жизнь. Хотя родилась она в Аббас-аль-Дине, но выросла в Западной Австралии. Мало того, Хана не девственница знатного происхождения, как того требуют династические браки, а простолюдинка. Она дочь шахтера. Но это не самое худшее.
– Что же еще? – спросила Амбер, ошеломленная и вместе с тем завороженная. Все походило на один приключенческий фильм, которым она восхищалась в детстве.
– Веришь ты мне или нет… – пошутил Харун, имитируя веселую телевизионную игру, которую Амбер смотрела пару раз, – Алим помог Хане развестись с торговцем наркотиками, с которым она состояла в браке. Этот человек находится в тюрьме. Пресса напишет: "Наш шейх взял в жены бывшую жену торговца наркотиками".
Амбер ахнула:
– Он не может пойти на это. Наследные принцы себе такого не позволяют!
Харун еще раз пожал плечами – чересчур непринужденно.
– Алим обогатил нашу страну. А Хана стала национальной героиней. Рискуя собой, она спасла ему жизнь. Если бы не она, он был бы сейчас мертв. Учитывая, что мы с тобой за три года не родили наследника, а народ отчаянно жаждет продолжения династии, люди поддержат этот брак. Алим собирается сделать заявление: либо он женится на Хане, либо шейхом остаюсь я. Для него не существует выбора. Только она, и никто другой. Он любит Хану.
Мрачный взгляд Харуна наглядно свидетельствовал о том, что ей лучше не продолжать эту тему, однако холодная ревность ужалила ее, и Амбер не сдержалась:
– Счастливая женщина. Наверное, такие же чувства ты испытываешь к… к… забыла, как ее зовут…
– Ты имеешь в виду Баджу? – с иронией поинтересовался Харун, догадавшийся, что она нарочно "забыла" имя его любовницы. – Ты действительно совсем меня не знаешь, Амбер.
Вздернув подбородок, она покраснела до корней волос.
– А кто в этом виноват?
– Слишком многие, всех трудно перечислить. – Отвернувшись, Харун посмотрел в окно, за которым синело полуденное небо. – Я тоже в этом виноват, но если мы будем обвинять друг друга, то в данной ситуации нас это не спасет.
– Хорошо, – тихо сказала пристыженная девушка.
– Возможно, нас хотят устранить сторонники Алима.
Амбер нахмурилась, взглянув на него:
– Ты что-то не договариваешь. Кто конкретно нас похитил?
Его напряженные плечи слегка опустились.
– Амбер…
– Я не ребенок, – бросила она. – Это моя жизнь, Харун. Мне надо знать, что меня ждет.
Через несколько мгновений он обошел стол и остановился возле нее. Легкая дрожь пробежала по телу Амбер, когда она ощутила его близость.
– Возможен и другой вариант: те, кто ненавидит Алима за его приверженность Западу, тоже могли устроить похищение, – прошептал Харун так тихо, что ей пришлось напрячь слух. – А нас они заперли здесь, в этой одежде, в интимной обстановке, чтобы добиться желаемого результата.
– Какого? – тоже еле слышно спросила растерявшаяся Амбер.
– Очевидного, – пробормотал Харун, прижимаясь к ней, словно он затевал любовную игру. – Им нужен законный наследник династии, от подходящей женщины. А кто более подходит для этой роли, чем ты?
Она покраснела от столь откровенных слов:
– О…
Напряженный взгляд Харуна говорил о том, что его мучает какое-то сомнение.
– Но что-то мешает этому, да? – прошептала она ему на ухо. – Если ты боишься чего-то, скажи. Ведь это касается меня напрямую. Я должна знать.
Воцарилась тишина. Потом Харун еле слышно произнес:
– Если мы займемся любовью и ты забеременеешь, Амбер, они могут убить моего брата.
Глава 7
Полуобнаженные, они шептались друг с другом, будто в любой момент готовы были упасть в постель. Но разве это возможно?
Когда-нибудь у нее будет нормальный брак или это несбыточная мечта?
Амбер взглянула в глаза Харуна и в глубине их увидела страх. Как-то он сказал: "Алим – это все, что у меня есть".
Ледяная дрожь пробежала по ее спине, когда она поняла, в каком кошмаре жил Харун. Разве вправе она винить его за то, что жизнь своего брата он ставит превыше всего?
Амбер медленно кивнула, стараясь говорить спокойно, – ради него.
– Тогда мы не будем заниматься любовью.
В его глазах заискрилась благодарность.
– Спасибо, Амбер. Я знаю, как сильно ты хочешь ребенка. Для тебя это большая жертва.
– Если бы кто-то из членов моей семьи был в опасности, я сказала бы то же самое. – Голос ее слегка дрожал, несмотря на все усилия это скрыть. – Но что же будет дальше?
Бросив на нее короткий взгляд, который она не смогла расшифровать, Харун сел за стол:
– Я осмотрел комнату, пока ты спала. Выхода отсюда нет. И мы окружены снайперами.
– Так что теперь? – с изумлением спросила она. – Мы будем сидеть в этой золотой клетке?
Он кивнул:
– Да. Мы заперты здесь, но ведь ты сама согласилась выйти за меня замуж.
Не понимая, чего Харун ждет от нее, Амбер повела плечом, будто находиться в плену ей было привычно.
– По крайней мере, они обращаются с нами лучше, чем с Алимом.
Легкая гримаса на лице Харуна говорила о том, что лучше бы с ним тоже плохо обращались.
– Тебе стыдно, что тебя похитили? – поинтересовалась Амбер.
Не глядя на нее, он заявил:
– Я не могу спасти тебя, Амбер. Я пытался найти лазейку, но ее нет. Я не знаю, чего они хотят, но у нас единственный выход: подчиниться их требованиям.
– Харун, но ведь тебя одурманили и притащили сюда против твоей воли…
– Однако Алим остался героем, даже став заложником. – На скулах Харуна заиграли желваки. – Какой же я мужчина, если не могу бороться или сбежать отсюда? Если уж Алим не мог спасти себя, что говорить обо мне?
Невысказанные слова повисли в воздухе. "Алим пожертвовал собой. Он рискнул своей жизнью ради спасения любимой женщины. По сравнению с братом я вообще не мужчина".
"Интересно, сколько раз это приходило ему в голову, прежде чем он сам стал героем?" – подумала Амбер. Как трудно ему было быть незаметным младшим братом национального любимца, жить в тени мировой суперзвезды?
– Что говорить о тебе? – Амбер почувствовала, как в груди ее поднимается гнев. – Как они тебя похитили?
Харун опять пожал плечами. Это движение помогало ему отгородиться от других людей. Амбер только сейчас это сообразила. Он пожимал плечами, чтобы не сказать то, о чем потом мог пожалеть.
– Не молчи, Харун!
– Хорошо, – пробурчал он. – Я вошел в комнату и увидел, что тебя похитили. Не теряя времени, я бросился за тобой, и тогда они набросились на меня. И не надо говорить мне, что Алим на моем месте принял бы лучшее решение.
– И что бы он сделал? – бросила Амбер, разозлившись еще больше.
Харун покачал головой:
– Если бы я остановился и подумал… если бы позвал стражу…
– Тогда они скрылись бы и я здесь одна сходила бы с ума. – Она шлепнула ладонью по столу. – Меня не волнует, как поступил бы Алим. Его здесь нет. Рядом со мной ты, потому что ты пытался спасти меня.
– Ну да, пытался и оказался вместе с тобой в заточении, – насмешливо произнес он.
Разозлившись, она схватила мужа за плечи:
– Ты вместе со мной, Харун. Думаешь, что ты не похож на Алима?! Ты точно такой же, как он! А для меня ты больше герой, чем он. Разве он пожертвовал бы своей свободой ради меня?
Харун взглянул на нее, и она ничего не могла прочитать в его глазах.
– Ты никогда добровольно не прикасалась ко мне, – медленно проговорил он.
Смутившись, Амбер опустила глаза, взглянув на его пальцы, обхватившие ее руки.
– И ты ко мне не прикасался, – прошептала она. Внезапно ей стало трудно дышать.
Они быстро отпрянули друг от друга – слишком быстро. Оба тяжело дышали, будто только что принимали участие в забеге.
– Я… я рада, что ты здесь, со мной, Харун, – едва слышно сказала Амбер. – И не важно, как это произошло. Без тебя я… – Она покачала головой. – Я рада, что это ты.
Амбер разрывалась между прошлыми унижениями и незнакомой, почти пугающей надеждой. Приоткрыв губы, она заглянула в его глаза и увидела…
В это мгновение дверь со скрипом открылась.
* * *
В комнату вошел человек, закутанный в песочного цвета одежду, с шарфом, закрывающим лицо. Амбер вздрогнула, покраснела и уставилась в свою тарелку, будто больше ее ничего не интересовало.
Харун с трудом справился с собой. Она только что смотрела в его глаза – реальная женщина, а не кукла, играющая свою роль… Если бы те, кто следил за ними, догадались, что он готов выполнить миссию, ради которой его, возможно, и доставили сюда, они оставили бы его наедине с женой…
"Прекрати! Не смотри на нее!"
Но ему очень трудно было это сделать, учитывая то, что его жена была почти раздета.
Амбер не смотрела на него. Дождавшись, когда их страж уберет посуду и удалится, она пробормотала:
– Ты уверен, что отсюда нет выхода? Давай осмотрим все вместе. Может быть, что-нибудь найдем…
Гордость взыграла в нем, но он подавил ее. Слова Амбер задели Харуна, однако ему не хотелось идти на очередной конфликт с ней. Кроме того, необходимо отвлечься, по крайней мере ему, и срочно.
– Хорошая мысль, – сдержанно откликнулся он. – Я еще находился под действием наркотиков, когда осматривал помещение. Может быть, я что-то упустил. – Он не упустил ничего, но ему нужно было дистанцироваться от Амбер.
Должно быть, она заметила его напряжение и встревожилась.
– Мне просто хочется удостовериться, – пробормотала Амбер, – кроме того, чем еще нам здесь заняться?
Харун представил себе, чем еще они могли бы заняться. Видение было настолько невероятным, потрясающим и опасным, что он поспешил отогнать его. Он кивнул, стараясь не смотреть на чарующую красавицу, стоявшую перед ним.
– Если хочешь сама все осмотреть, пожалуйста.
В ее голосе прозвучало облегчение:
– Спасибо.
Почему сегодня вечером совсем не холодно? Тогда он накинул бы на Амбер покрывало, полотенце или что-нибудь еще. Но это вряд ли помогло бы ему. Со времени их брачной ночи Харун не мог забыть ее прекрасное полуобнаженное тело.
– Ты оглядись здесь, а я еще раз проверю ванную комнату, – предложил он.
Амбер застыла:
– Я… Я не… Я думала, мы займемся этим вместе. Если, конечно, ты не возражаешь, – жалобно добавила она. Сейчас ее щеки были не красными, а бледными.
Харун молча отругал себя за то, что беспокоился только о себе. Амбер напугана, и здесь у нее, кроме него, никого нет. К кому еще она может обратиться за поддержкой и помощью?
– Конечно, я останусь с тобой, – ласково сказал Харун. – Откуда начнем?
Внезапно она бросилась к нему.
– Я плохо соображаю. Не знаю, что делать. – Амбер порывисто схватила его за плечи.
Нежность и жалость к ней перекрыли все другие чувства. Отодвинув стул, Харун усадил ее на колени. Прижав Амбер к себе, он стал гладить ее шелковистые черные волосы:
– Я здесь. Что бы ни случилось, я не брошу тебя.
– Спасибо, – прерывисто прошептала она, уткнувшись лицом в его шею. – Сейчас я справлюсь с собой. Этот мужчина… его молчание ужасает меня. И ружья… Я не могу не думать о них.
– Это испугало бы и менее чувствительного человека, – успокаивал Харун, прижавшись подбородком к волосам Амбер.
"Не думай ни о чем другом. Ты нужен ей".
– Ты когда-нибудь испытывал чувство страха? Например, на войне? – прошептала Амбер.
Ее теплое дыхание ласкало его кожу, и он содрогнулся от желания. С каждым мгновением Харуну все труднее было не дотрагиваться до нее. Он изнемогал от страсти.
Неужели Амбер не понимает, что она делает с ним? Он был возбужден с того момента, как очнулся; в его лихорадочном сознании мелькали картины, которые он не мог отогнать, как ни старался.
"Ради Амбер сохраняй контроль. Она не хочет тебя, ей просто нужна поддержка".
– Да, конечно, я боялся, – тихо сказал Харун, поглаживая рукой волосы. – Все боятся, хотя не все признаются в этом.
– Говорят, ты был бесстрашен. – Она подняла глаза, и они засияли – как и в тот момент, когда открылось их общее увлечение археологией. Кажется, супруга наконец заинтересовалась его прошлым. – Люди утверждают, что ты дрался как одержимый.
"Люди утверждают…" Значит, она расспрашивала о нем, упивалась рассказами о его подвигах. О чем думала Амбер, на что надеялась все эти годы, когда он игнорировал ее?
– Я должен был вести солдат в бой.
Интересно, как она отреагирует, если рассказать ей правду: он сражался на поле битвы со своими собственными демонами, и каждый противник был похож на Алима. К брату Харун испытывал двойственные чувства: любовь и ненависть. Они были так крепко переплетены, что он не мог их разделить. Особенно тогда, когда узнал, что его невеста влюблена в Алима. И теперь он платит за эту двойственность сполна. Если Алим взят в заложники или, не дай бог, убит…
– Все говорят, что в любых обстоятельствах ты становился лидером, – едва дыша, произнесла Амбер.
Харун помрачнел, хотя был очень благодарен ей за то, что она интересуется им, думает о нем.