Он бросил рубаху и халат на стул, и ей показалось, что благоразумному майору с большим трудом удается не смотреть на нее.
- Вот, - сказал он. - Может быть, нужно еще что-нибудь?
Она хихикнула.
- Конечно, нужно. - Она весело взглянула на него через голое плечо.
- Что именно?
Она попыталась сообразить, как это получше сказать, и вдруг оробела.
- Ничего, - пробормотала она, покраснев.
- Ну, тогда ладно. Не буду нарушать твое одиночество. - Гейбриел с решительным видом направился к двери, обходя ванну и глядя прямо перед собой.
София поняла, что может упустить свой шанс. Боже милосердный! Что сделала бы Клеопатра, если бы Марк Аврелий был готов выйти за дверь в подобной ситуации?
- Э-э, Гейбриел? - окликнула она, собравшись с духом.
Взявшись за ручку двери, Гейбриел застыл на месте, но не оглянулся.
- Да? - хрипло откликнулся он. "Зачем ты меня мучаешь?" - казалось, говорила его напряженная поза.
- Не подашь ли мне полотенце? - прошептала она. У него, кажется, отлегло от сердца.
- Разумеется. Извини. Мне показалось, что я уже это сделал.
- Я его не вижу, - сказала она, не сводя с него глаз.
- Да вот же оно.
Когда он протянул ей полотенце, София без предупреждения поднялась на ноги. По ее телу струйками стекала вода.
Гейбриел даже рот раскрыл, беспомощно скользнув обжигающим взглядом по ее стройному девичьему телу.
Она не сводила взгляда с его лица, а он смотрел на ее напрягшиеся от холода соски.
Он протянул ей полотенце, ухватившись за него так крепко, что даже побелели костяшки пальцев.
Покачав головой, она попросила шепотом:
- Вытри меня.
В синих глубинах его глаз мелькнуло вожделение; она ждала, наблюдая, как на ее глазах рушится его сопротивление.
Гейбриел медленно подошел на шаг ближе, опустил голову и взял в руки полотенце.
Она закрыла глаза и едва сдержала стон, когда он прикоснулся мягкой тканью к ее коже.
Остро ощущая каждое его движение, она почувствовала, как его рука, обернутая полотенцем, скользнула по плечу и спустилась вниз по спине до округлости зада.
София тяжело дышала.
Почувствовав его прикосновение, она подняла руку и запустила мокрые пальцы в его черную шевелюру.
Гейбриел развернул ее к себе лицом и поцеловал так, что дух захватило. Обвив руками его шею, она прижалась к нему, чувствуя, как по телу прокатилась горячая волна желания. Ее по-прежнему все удивляло - теплые губы, щекочущее ощущение от прикосновения щетины, отросшей на его подбородке, и удовольствие, которое доставлял язык, ласкающий язык.
Она чувствовала, как сильно напряглось его тело, когда его рука скользнула под ее волосы на затылке и он еще крепче прижал ее к себе.
Почувствовав, что она дрожит от желания, Гейбриел замер, подумав, что ей холодно.
- Идем, - заботливо шепнул он. - Не хватало еще, чтобы ты простудилась. - Не отпуская ее руки, он отступил на шаг в сторону и поддержал ее, когда она выходила из ванны. И тут же снова принялся вытирать ее полотенцем, сопровождая процесс поцелуями.
София нетвердо держалась на ногах, голова у нее кружилась от нахлынувшей страсти. Несколько мгновений спустя он стоял перед ней на коленях, понемногу опуская руки с полотенцем вниз по ногам и прижавшись губами к животу. Она ухватилась за его широкие плечи, чтобы не упасть, потому что от его жарких поцелуев с трудом удерживала равновесие. Она медленно перебирала рукой его волосы. Все ее чувства были напряжены до предела.
Когда его губы завладели соском, у нее вырвался тихий стон.
Его небритый подбородок щекотал и покалывал ее грудь, но она на это не пожаловалась бы ни за что на свете. Он втянул в рот сосок сначала одной, потом другой груди с таким видом, будто страдающий от жажды путник припадает к живительному источнику. Через несколько мгновений этого приятного мучения ей показалось, что она сходит с ума. Руки стали вдруг действовать совершенно независимо от ее воли и вцепились в полотняную рубаху Гейбриела, пытаясь раздеть его.
- Сядь, - хрипло приказал он, останавливаясь на мгновение, чтобы стянуть рубаху через голову.
Возбужденная, с высоко вздымавшейся грудью, она во все глаза смотрела на него, не вполне понимая, что он говорит.
Разгоряченный, тяжело дышащий Гейбриел усмехнулся и направил ее к стулу, на котором оставил принесенную для нее одежду.
Усевшись, она внимательно смотрела на него и, закусив губу, ждала, что он будет делать дальше. Алекса, которая во всех этих вещах хорошо разбиралась, кое-что рассказывала ей о том, что происходит между любовниками, но озорной блеск в темно-синих глазах Гейбриела заставил ее усомниться в том, что все это можно описать словами.
- Ты уже согрелась? - тихо спросил он.
- Да. А разве мы… - она чуть не задохнулась от собственной дерзости, - разве мы не ляжем в твою постель?
- Всему свое время, - сказал он. Прикоснувшись кончиками пальцев к ее коленям, он осторожно, почти нежно, раздвинул ей ноги.
- Боже милосердный! - Она содрогнулась всем телом, когда его губы стали проделывать с самыми сокровенными местами ее тела то же самое, что только что проделывали с грудями.
Сначала она не знала, что и подумать, потом вообще перестала соображать, целиком растворившись в чувствах и ощущениях, преисполненная абсолютного доверия к этому человеку.
Он буквально ошеломил ее своими ласками. Вызванное смущением сопротивление быстро прошло, как только он разжег огонь в ее крови. Прикосновения горячего влажного языка, ласкающего ее тайные местечки, и его пальцев, нежно проникающих внутрь, готовили ее к вторжению его члена. Вскоре София уже сидела на стуле, предаваясь страсти. Она откинула на спинку стула голову с распущенными мокрыми волосами и закинула ноги на плечи Гейбриела, который смаковал ее, полностью поглощенный великолепием ее тела.
Он буквально загипнотизировал ее, выполняя все свои прихоти. Ее тело выгнулось ему навстречу, словно умоляя удовлетворить невыносимый голод. Потом, когда ее желание достигло предельного накала, он вдруг остановился.
- Вот теперь мы можем лечь в постель, - прошептал он, тяжело дыша.
Она удивленно взглянула на него, потом неожиданно рассмеялась, сама не зная почему.
Он взглянул на нее с нежной улыбкой и утер со своего подбородка ее влагу.
Так и не удовлетворив голода, София покачала головой, подивившись его дьявольской жестокости. Гейбриел, все еще сидя на корточках, жестом указал ей на смежную комнату.
- Прошу, миледи.
Хмыкнув, она легонько ткнула его в грудь пальцем ноги. Он рассмеялся. Она поднялась со стула и медленно прошествовала мимо него.
Не сводя с нее глаз, он тоже поднялся на ноги и, легонько ущипнув ее за ягодицу, последовал за ней. Она вскрикнула. Тогда он схватил ее в охапку и швырнул на кровать.
Пока Гейбриел стаскивал сапоги, она забралась под одеяло. Когда он улегся рядом, она в нетерпении прикоснулась к нему, лаская рукой мускулистую поверхность широкой груди. Вздохнув с довольным видом, она зажмурилась. Ее рука скользнула ниже по плоским мышцам живота. Заметив в центре его торса шрам, она вздрогнула от сочувствия к нему. Поцеловав кончики своих пальцев, она легонько прижала их к зажившей ране.
Глядя ей в глаза, он опустился на нее.
Несколько минут они просто лежали, глядя друг на друга и обмениваясь поцелуями. София ласкала руками его гладкую мощную спину. Поставив локти по обе стороны ее головы, он провел кончиками пальцев по ее щекам и пригладил упавшую на лоб прядь влажных волос.
- Ты очень красива, София, - прошептал он.
- Ты тоже, - сказала она в ответ с мечтательной улыбкой. Проведя руками вниз по его спине и смакуя при этом каждый дюйм его гладкой кожи, она засунула руки под бриджи, ощущая ладонями округлости мощных мускулистых ягодиц.
Когда она с грудным смехом сжала ладонями обе ягодицы, он удивленно приподнял брови.
- Получаешь удовольствие, а?
- Огромное, - сказала она в ответ и снова хихикнула. Он поцеловал ее, но София продолжала свои манипуляции. Не говоря ни слова, Гейбриел лег на бок рядом с ней, открыв для исследований еще более интересные места.
Пока он играл с ее грудями, ее рука скользнула вниз по его телу, и она с изумлением увидела его моментальную реакцию, когда ее пальцы обхватили твердый ствол его возбужденного члена. Он явно испытывал желание. В ответ на его глухой стон у нее где-то внизу живота словно бы затрепетали крылышками множество бабочек. Она тут же принялась сжимать и поглаживать его член. Его кожа была такой теплой на ощупь.
Он даже глаза закрыл от наслаждения, когда она принялась ласкать его таким способом, который, как говорила Алекса, некоторым особенно разборчивым представителям мужского племени безумно нравится.
Ее бесстыжая фрейлина демонстрировала этот метод на одной из палок, с помощью которой Леон заставлял Софию тренироваться в применении способов самозащиты.
По правде говоря, солидными размерами пенис Гейбриела в возбужденном состоянии и впрямь напоминал крепкую бамбуковую палку, с помощью которой она могла в случае необходимости в два счета раздробить противнику коленную чашечку.
Она повернулась к нему лицом и, снова отыскав его манящие губы, поцеловала его так, чтобы отплатить за каждую унцию удовольствия, которое он ей доставил. Его ответные стоны привели ее в состояние восторга.
Боже милосердный! Наверное, оно и к лучшему, что этот великолепный мужчина не может принадлежать ей, подумала София, понимая, что при ее королевском нраве она бы измучилась ревностью. Стоило бы ему хотя бы взглянуть на другую женщину, у нее появилось бы искушение немедленно бросить несчастную в какую-нибудь подземную темницу.
С трудом сдерживая желание, Гейбриел перевернулся на спину, так что София оказалась на нем. Ее длинные волосы укрывали их обоих от внешнего мира. Она улыбнулась.
Но его глаза смотрели серьезно и даже задумчиво.
- Что случилось? - шепотом спросила она.
- Я хочу задать тебе один вопрос, София. Ответь на него честно.
Он обнял ее за талию обеими руками.
- Ладно, - согласилась она.
- Мой брат Дерек… - Он помолчал, потом продолжил почти печально: - Ведь он прислал мне девственницу, не так ли?
У нее удивленно округлились глаза.
- Неужели я настолько неопытна, что это сразу видно?! - воскликнула она.
- Конечно, нет, - сказал он сдавленным голосом. - Простоя, имея некоторый опыт, могу отличить девственницу от женщины. Между нами все зашло довольно далеко, София. Но я не намерен заниматься с тобой любовью, как бы мне этого ни хотелось.
- Почему?
Застонав от отчаяния, он прижал ее к себе.
- Что мне с тобой делать? Что за глупый вопрос!
- Я не понимаю. Ты рассердился на меня?
- Нет. Я сердит на Дерека. За то, что подверг меня мучениям.
- Ты не хочешь меня?
Он сердито взглянул на нее.
- Не будь дурочкой. Тебе не следовало этого делать. Ты не должна продавать себя.
- Ты отчитываешь меня? В такой момент? - воскликнула она.
- Твоя девственность не должна продаваться. Не может быть, чтобы ты дошла до такой степени отчаяния. Лучше уж красть, как это делают цыгане, чем продавать себя.
- Прошу прощения, но я имею право распоряжаться своим телом так, как хочу, - заявила она. Но когда в ее голове чуточку прояснилось, она тут же поняла, что этот проклятый человек прав.
Она не имела права заниматься любовью с простолюдином. Во всяком случае, в первый раз. Рано или поздно ей придется выйти замуж за какого-нибудь знатного принца с континента.
Ее девственность была как-никак одним из самых существенных ресурсов, который ей следует беречь, чтобы спасти свою страну.
Она чувствовала себя ужасно из-за того, что затеяла все это. И была в полном отчаянии.
- Ты теперь будешь на меня дуться? - спросил он.
- Вовсе нет! Просто я не вполне уверена, что понимаю все это.
Он покачал головой:
- Это не так сложно. Просто я не твой муж.
- Зачем мне какой-то муж? - сердито спросила она.
- Не надо все усложнять. Жизнь и без того непростая штука, - сказал он в ответ. - Ты прекрасно знаешь, что я без ума от тебя. Но все равно. Я не лишаю невинности девственниц.
Его высокомерное заявление одновременно и разозлило, и позабавило ее. Понимая, что он прав, она тем не менее не привыкла, чтобы ей в чем-то отказывали.
- Будь по-твоему. - Демонстрируя послушание, она соскользнула с его тела и улеглась рядом с ним. И тут же снова взяла в руку его пульсирующий от напряжения член.
Он содрогнулся.
- Значит, ты такой благородный. Жалеешь девственниц, - промолвила она озорным шепотом, прокладывая поцелуями дорожку вдоль его шеи, пока не добралась до мочки уха. - А что ты с ними делаешь?
- Я поступаю вот так, - простонал он и в мгновение ока перевернулся вместе с ней, так что она снова оказалась под ним. Его массивный, предельно напряженный член скользнул, не проникая внутрь.
София, тяжело дыша, ожидала дальнейшего развития событий, а он продолжал медлить, не пытаясь овладеть ею. "Входи же внутрь", - просила она, насквозь прожигая его взглядом.
Но он не делал этого. Шелковистая головка его члена гладила изнемогающий от ожидания влажный вход в ее тело, еще сильнее воспламеняя и мучая ее. Вот уж поистине "никакой пощады"! Железный Майор не поддастся искушению, не проникнет внутрь и не удовлетворит сводящее ее с ума желание.
- Пожалуйста, - пробормотала она, сама того не желая, не в силах больше бороться с собой.
- Нет! - Его глаза пылали, как синее пламя в ночи.
Когда она еще шире раздвинула ноги, желая заполучить его во что бы то ни стало, бедняге пришлось бороться не только со своей, но и с ее похотью.
- Я сойду с ума, - тяжело дыша, промолвила она.
- Наберись терпения, София.
- Не могу. Я хочу тебя. Зачем ты так со мной поступаешь?
- Ты сама начала это. Не беспокойся. Увидишь, что оно того стоит. - Он криво усмехнулся и поцеловал ее в подбородок. - Когда-нибудь ты еще поблагодаришь меня за это.
Он принялся ритмично двигаться на ней, и его огромное орудие любви заскользило по ее горячей влаге, лаская ее лобок при каждом движении.
Она застонала и, держась за него обеими руками, выгнулась ему навстречу.
- Прикоснись ко мне, - потребовал он.
Она так и сделала. Опустив руку между их разгоряченными телами, она обхватила пальцами его двигавшийся рывками член и почувствовала, что он влажен и что прикосновение ее руки доставляет ему удовольствие.
Это было восхитительно.
Судя по его постаныванию, он тоже так думал.
- Гейбриел, поцелуй меня.
Он откликнулся на приглашение со всем пылом, и его язык глубоко погрузился в ее рот. Вот только насытить ее это не могло.
Он продолжал целовать ее, и его великолепное разгоряченное тело ритмически двигалось, прижимаясь к ней. Она двигалась вместе с ним, словно в лихорадочном трансе.
Внезапно она вскрикнула, и ее ошеломленный крик был заглушён его неистовыми поцелуями. Как сквозь туман она почувствовала - Гейбриел схватил ее руку, все еще сжимавшую его предельно напряженный жезл. Он перестал ее целовать, чтобы дать возможность отдышаться, и она услышала его стоны и хриплое дыхание возле своего уха, когда он заставлял ее руку продолжать поглаживать его готовый взорваться член.
Все еще не оправившись от испытанного наслаждения, она крепче ухватилась за него и даже стиснула зубы, твердо намеренная доказать, что не так уж наивна для девственницы.
- О Боже, София… - пробормотал он. Ее озорное рвение в считанные секунды довело его до кульминации.
Он вдруг запрокинул назад голову и глухо вскрикнул. Мощное тело несколько раз сильно содрогнулось, каждый раз изливая на ее живот горячий поток семени.
- София… - тихо простонал он, достигнув наконец наивысшей точки наслаждения.
Она приоткрыла глаза и взглянула на него затуманенным взором. При свете свечи его глаза потемнели, и в них она увидела такую нежность, какой не ожидала встретить у такого человека.
- София, София… - прошептал он и, покачав головой, улыбнулся с любовью и упреком, потом нежно поцеловал ее в нос.
Разгадать эту женщину было не так-то просто.
Некоторое время спустя, приведя себя в порядок после всего, что произошло между ними, они улеглись в постели, тесно прижавшись друг к другу. Их лица были повернуты к окну, и Гейбриел смотрел на звезды. София уютно угнездилась в его объятиях. Они не вполне насытились, а лишь слегка утолили голод, но по крайней мере оба теперь могли заснуть.
Гейбриел пребывал в весьма странном настроении, почему-то испытывая желание взять ее под свою защиту. Этого он никак не ожидал. Он не был с женщиной с тех пор, как его ранили, и не возражал против неполного соития. С этим можно было подождать. В некотором смысле он ощущал себя так, как будто сам вернулся в состояние невинности. Однако он ощущал такую теплоту к Софии, какой не испытывал уже давно.
Он только теперь понял, что брат выбрал ее не ради приятного времяпрепровождения и не потому, что она девственница. Гейбриел должен был признаться, что она была для него идеальным собеседником. Редко встретишь женщину, которая могла бы в споре с ним настоять на своем.
У него возникло желание каким-то образом оставить ее здесь… возможно, в качестве своей любовницы.
Может быть… когда они лучше узнают друг друга и она расскажет о себе правду, они станут еще ближе и он даже решится несколько нарушить установленные им самим правила. Все равно у него было слишком много этих дурацких правил…
Но его мысли забегали слишком далеко вперед.
Пока же она, с горящими темными глазами и сильным гибким изящным телом, была для него вопросительным знаком, головоломкой, которую безумно хотелось решить. Пылкая? Слабо сказано. Шаровая молния! У него еще была свежа в памяти ее напористость, но он так и не решил окончательно, что с ней делать.
Она была настоящим маленьким борцом, но и сама нуждалась в том, чтобы кто-то присматривал за ней, следил, чтобы она не попала в беду. А ему, по правде говоря, тоже был нужен человек, который находился бы рядом.
Казалось, они подходят друг другу.
Еще важнее было то, что у него, с тех пор как она здесь появилась, как ни странно, снова возникла надежда. Возможно, ответы, которые он ищет, придут сами собой, если он перестанет столь настойчиво искать их и немного развлечется с этой соблазнительной малышкой.
- София? - тихо окликнул он.
Никакого ответа.
Прислушавшись к ее равномерному дыханию, он понял, что она крепко заснула. Его губы дрогнули в нежной улыбке, и он уткнулся лицом в непослушные завитки ее волос. Проклятие! Он, кажется, снова хочет ее. Ну ладно. Пусть выспится. Сегодня у нее был трудный день.
Он до сих пор не понял, насколько правдивым был ее рассказ о цыганах, но это сейчас не имело значения. Ощущение ее тела в своих объятиях - вот реальность, и этого пока было достаточно.