– Это даже не личная новость. Она касается моего бизнеса.
Ее слова были подобны удалению зубов без анестезии.
– Кара, посмотри на меня. – В ее глазах стояли слезы, и Кит подумал, что происходящее больше напоминает удаление не зуба, а внутренностей. – Я хочу, чтобы ты со мной поговорила. Именно я попросил тебя остаться. И я намерен…
– Ты совсем меня не слушаешь! Это я испытываю давление! И не хочу оставаться. Я. Я не знаю, как поступить, потому что пребываю в смятении. Интимная близость и эмоции смешались, и я уже ничего не понимаю. Кажется, мне нужно развитие отношений. Я начала верить в возможности, а потом кое-что вспомнила.
"Вспомнила мои слова о том, что я не хочу постоянных отношений". Кит без труда дополнил ее мысль.
Погрузившись в размышления, Кара молча смотрела на пустой бокал. Ее молчание убедило Кита в правильности собственных умозаключений.
– Мне очень жаль.
Никогда еще он не извинялся с такой искренностью. Это он из чистого эгоизма подтолкнул ее к отношениям, с которыми она не могла справиться. Пришло время включить мозги и прислушаться к тому, что эта удивительная женщина хочет от него. Каковы бы ни были его собственные соображения на это счет.
– Знаю. Ты уже извинился, и извинения были приняты. Но это не означает, что все автоматически стало хорошо. Имеются последствия.
– Я уже извинился?
– За то, что бросил меня. Все всегда этим заканчивается. Я только-только начала верить тебе, но вспомнила, что доверять не стоит.
У Кита в животе словно бомба взорвалась. Оказывается, дело не в их нынешних отношениях – или отсутствии таковых, – а в грехах прошлого, которые он не в состоянии искупить. Два года назад он совершил страшную ошибку и теперь не может повернуть время вспять, чтобы ее исправить.
И с чем они останутся?
Глава 10
Увидев, что Кара дрожит, Кит достал одеяло, чем очень удивил ее. Ни слова не говоря, укутал ее и снова сел рядом, хотя и на некотором расстоянии.
– Что мне делать, Кара?
Его голос оказывал действие успокаивающее, в какой-то мере помогая совладать с водоворотом чувств, который всколыхнул в ее душе их разговор.
– Ничего не поделаешь. Не важно. Все равно по окончании салона мы больше друг друга не увидим. Этот разговор ничего не изменит.
– Неправильно прощаться на такой ноте.
По поводу расставания навсегда он не возражал.
– Не можешь смириться с потерей постельного приятеля? – огрызнулась она.
Ха-ха. До постели они так ни разу и не добрались. В буквальном смысле. Постель для Кары исполнена особого смысла. Нет постели – нет отношений.
– Я причинил тебе боль.
Вздохнув, она подогнула под себя ноги, накрыв их одеялом, но не получила желанного барьера, защищающего от напряжения, которое она сама же и создала, во-первых, согласившись остаться, во-вторых, не умея держать рот на замке. Ей следовало бы еще четверть часа назад выпить предложенный бокал дорогого вина, поцеловать Кита на прощание и удалиться.
– Так мы ни к чему не придем. Я простила тебя за причиненную боль, но не смогла забыть, в этом все дело. Годы спустя ты снова появляешься на моем горизонте, весь такой сильный и неотразимый, хвалишь за успехи и уверяешь, что от этого я стала еще более сексуальной. Мы занимаемся любовью, и я все же забываю . Ненавижу это!
– Из этого следует, что ты еще не отпустила прошлое. – Кит зарылся в волосы у ее виска, массируя его, будто они пара, привыкшая нежными прикосновениями выражать свое расположение друг к другу. – Давай поработаем над этим.
Вместе? Кара удивленно взглянула на него:
– Как над проектом, что ли?
– Ну, это же проблема, а с проблемами я расправляюсь прямым ударом.
– Не всегда. Помнится, однажды ты пустился наутек, решив, что так проще.
Кит молча ждал, пока Кара осознает, что именно сказала. Тишина подавляла, и она испытала настоятельную потребность нарушить ее.
– Ладно, хорошо. Поняла. Теперь ты здесь, а прошлое в прошлом.
– Теперь я здесь, – повторил он. – Вторая попытка.
– Мы не можем все начать сначала. За два года я лишилась многого из того, чего не воротишь. И хочешь ты или нет, в моей душе – так глубоко, что невозможно стереть, – начертано твое имя. – Голос сорвался, и ей с трудом удалось подавить возникшую, будто из ниоткуда, острую боль, таившуюся в сердце.
Кит прав. Она действительно не сумела перешагнуть через старые обиды. Создание ателье стало чем-то вроде терапии, удачной находкой, но не залечило давние раны. Под застарелыми бинтами и наскоро наклеенным пластырем по-прежнему зияла рваная необработанная рана.
– Я думал, мы все обсудили, и ты согласилась, что лучшим решением для нас было не вступать в брак.
– Да! Потому что я не могу тебе доверять. Ты бросил меня одну разбираться с последствиями. Я действительно рада, что не вышла замуж за такого человека, как ты.
Кит даже не поморщился. Кара невольно зауважала его за то, что стойко принимает все, что она обрушивает ему на голову.
– Не в этом ли причина того, что ты до сих пор не отпустила прошлое? В глубине души все еще злишься на меня за то, что ушел со свадьбы.
Кара смотрела на него разинув рот. Так вот оно, его видение ситуации? Значит, он невероятно далек от понимания истинной сути вещей.
– Неужели ты настолько туп, Кит? Я ребенка потеряла, забыл? Мое дитя. А ты ушел. Я ожидала, что мы станем вместе его оплакивать, ты будешь держать меня за руку и уверять, что все будет хорошо.
– Кара… я… – На его лицо будто туча набежала, он плотно сжал губы. Не говоря ни слова, взял ее за руку и с силой сжал. Она даже не поморщилась, боль в руке несопоставима с болью в груди.
Наконец-то он достучался до ее сердца. Закрыв глаза, сидел неподвижно, с перекошенным от муки лицом. Не произносил ни слова. На сей раз красноречие изменило ему, и это обстоятельство сказало ей больше, чем все слова мира.
Киту явно было тяжело, но его присутствие приободрило Кару и дало силы продолжить, излить разъедающую изнутри быстро ширившуюся черноту.
– Беременность была незапланированной, но я хотела ребенка. А потом его не стало, и вместо того чтобы наслаждаться медовым месяцем на Арубе, мне пришлось делать дилатацию и кюретаж.
– Что это такое?
– Не хотелось бы мне снова пережить эту процедуру. – Она содрогнулась. Кит поправил одеяло. – Поищи объяснение в Интернете, если духу достанет.
Предупреждающе зарычав, Кит взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза:
– Тебе же достало духу пережить это в одиночестве. Хочется думать, что я так же силен, как и ты. Расскажи. Я имею право знать, что произошло.
Полыхающее в его взгляде пламя лишило дара речи, и ее охватила паника. Паника.
– Хочу еще вина.
Кит немедленно повиновался, наполнив ее бокал почти до краев, а потом, не перебивая, выслушал откровенную историю о том, что случилось накануне свадьбы. Ее мучили озноб и рвота, поначалу она решила, что просто перенервничала, однако потом открылось кровотечение. Мередит с Карой целую вечность просидели в кабинете врача, прежде чем подтвердился неутешительный диагноз. Выкидыш.
Затем Кара поведала, как сдерживала свое горе во время репетиции званого приема, вымученно улыбаясь во время тостов членов семьи и друзей, все больше уходя в себя. Впоследствии она не раз задавалась вопросом, не уловил ли Кит ее настроение, но он был на удивление тих и сдержан.
Оглядываясь назад, она решила, что на самом деле он с ужасом думал о вступлении в брак с женщиной, на которой в действительности вовсе не хотел жениться. По трезвом размышлении выходило, что он этим оказывал ей поддержку, а она не оценила. А ведь решение наверняка далось ему с большим трудом.
О произошедшем на следующий день после неудавшейся свадьбы она рассказала очень кратко. Кит не выпытывал деталей, лишь сильнее сжимал ее ладонь, глядя в пространство невидящим взором. Когда она наконец закончила, он крепко обнял ее. Слова не требовались, ведь он предложил себя самого.
Это очищение имело для Кары решающее значение.
* * *
Она высвободилась из его объятий, кажется, спустя целую вечность. Он решил пропустить стаканчик скотча, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок. Убеждая ее остаться, он воображал, что они займутся любовью не торопясь, чего до сих пор были лишены из-за стремления Кары после соития поскорее улизнуть.
Мини-бар позволил ему занять трясущиеся руки. Рассказывая о случившемся, Кара нисколько не щадила его чувства, поэтому Киту лишь со второй попытки удалось положить в стакан лед и плеснуть щедрую порцию янтарной жидкости. Он сделал большой глоток. Укрепив, таким образом, свой дух, он повернулся к ней.
Его падение в пропасть началось в тот момент, как он заметил Кару в баре "Стрекоза" в Хьюстоне. Теперь он чувствовал, будто его затягивают зыбучие пески.
– Не знаю, как себя вести.
Смотря, чего он хочет добиться. На сей раз перед ним не стояло реальных целей, не было списков, решений проблем.
Кара, как обычно, перевернула его привычный мир с ног на голову. Эмоциональная глубина его чувства к этой женщине была заложена давным-давно, и это обстоятельство никак не изменить.
Кроме того, Кит чувствовал себя в долгу перед Карой за то, что бросил ее два года назад, и за то, что охотно согласился возобновить отношения, но более всего задолжал за ее бескорыстное прощение.
– Ты не думай, я тебя не осуждаю. Не мне указывать, правильно ли ты себя ведешь.
Налив себе вторую порцию скотча, Кит, приободренный улыбкой Кары, вернулся на диван.
– Я… Спасибо, что рассказала о выкидыше.
– В самом деле? Честно говоря, не знаю, какую реакцию я от тебя ожидала, но точно не такую.
Нужно достойно признать правду, хотя бы в той части, которую Кит мог высказать вслух.
– Два года я прожил, не зная, что ты на самом деле была беременна, а последние несколько дней только и думаю о том, как катастрофически все испортил. – И пытался справиться с чувством вины. – Гадал, почему случился выкидыш, через что тебе пришлось пройти. Мне очень жаль.
Его поражало мужество Кары, восхищали деловая хватка и дух авантюризма. Он и не подозревал, что она изначально удивительная женщина, а он не заметил этого, стремясь избежать петли, которую сам же себе накинул на шею.
Упросив ее остаться, он поставил себя в весьма затруднительное положение. Осмысливая ее спокойный рассказ о минувших событиях, вдруг осознал, что Кара носила под сердцем ребенка. Его ребенка. Который прежде вообще не казался реальным. Сейчас в тусклом свете гостиничного номера, где он жил временно , выполняя временную работу и занимался любовью с женщиной под предлогом временной связи, ребенок вдруг обрел реальные очертания. Но тоже лишь на время .
Печаль затопила душу Кита и сдавила легкие так, что стало трудно дышать. Впервые в жизни он оплакивал то, что нельзя вернуть.
– Все в порядке. – Кара ободряюще сжала ему бедро. – Нам многое предстоит переосмыслить. Да и ты сейчас здесь. Это имеет для меня огромное значение.
Да, он здесь, но ей нужно куда большее, чем молчаливое присутствие. Сколько еще времени она будет мириться с его неспособностью подобрать правильные слова, чтобы выразить чувства? Их отношения стали слишком запутанными. Кит не видел немедленного решения.
– Кара…
"Я не могу этого сделать!"
Повисло молчание, с каждой минутой становящееся все более болезненным. Он неловко ерзал, сожалея о том, что не только не является человеком, которого заслуживает Кара, но и не может им стать. Более того, она ему не доверяет, и он ее в этом не винит. Сейчас они подводят итоги, чтобы Кара смогла с чистой совестью попрощаться с ним и уйти.
– Я понимаю, тебе это нелегко дается, Кит. – Ее глаза смотрели на него без порицания и ожидания, с пониманием.
Это обстоятельство окончательно выбило его из колеи.
– В самом деле, понимаешь? – Обвиняющий, жесткий вопрос. Кит отвел взгляд.
– Да. Тогда, в Хьюстоне, я, может, и знала тебя недостаточно хорошо, но лишь потому, что ты сам не пускал меня в свой мир. Я, конечно, знала, что ты вырос на Лонг-Айленде, твой отец работал на Уолл-стрит. Ты окончил Университет штата Пенсильвания по специальности "международная торговля". Но это поверхностные сведения. Когда же речь заходила о внутреннем мире, ты тут же превращался в молчаливого замкнутого типа, ревностно оберегающего свои тайны. – Она заставила его посмотреть себе в глаза. – Все в порядке. Я имела в виду мои слова. Ты здесь, и этого достаточно. Я вовсе не прошу изливать передо мной душу.
Пораженный, он смотрел на нее, все глубже погружаясь в океан сочувствия и испытывая невероятное облегчение. Она давала ему пропуск, скрепила сделку нежным поцелуем, легонько коснувшись губами его губ. Сочувственный жест. Но он принимал это с радостью.
– Идем со мной, – скомандовала она.
Кит повиновался, заинтригованный. Кара привела его в спальню, аккуратно раздела и откинула уголок одеяла на кровати:
– Завтра долгий день, поэтому нужно немного поспать. Ложись.
Она укладывает его в постель. Он бы рассмеялся, если бы не ком в горле.
– Да, мэм. – Он понимал, что она вот-вот уйдет. Снова.
Кит скользнул под одеяло, Кара расстегнула пуговицы рубашки и позволила ей упасть, легла рядом с ним, уютно прижавшись всем телом.
– Ты остаешься? – удивился Кит, пораженный настолько, что хотел услышать подтверждение из ее уст.
– Я хочу быть рядом с тобой, – просто ответила она, кладя голову ему на плечо, будто делала так всю жизнь. – Выключи лампу и прекрати болтать.
Комната погрузилась во мрак. Кит в смятении не мог заснуть. Чем дольше молчал, тем хуже ему становилось.
– Знаешь, почему я не привык распространяться о своих чувствах и мыслях?
– Потому что ты парень, – сонно отозвалась Кара, целуя его в шею.
Слабая отговорка. Обычно он пользовался именно ею, но Кара оказалась легкой в общении, понимающей, и это развязало ему язык.
– На самом деле из-за моей матери.
– Ну вот, всегда так.
– Пожалуй. Она не разрешала мне рассказывать о своих чувствах, всегда перебивала и меняла тему разговора. Митчеллы не говорят на иные темы, кроме денег, составляющих основу их мира. Деньги – осязаемая награда за труды и единственное, что можно сохранить. Во всяком случае, по мнению Джорджа и Джудит Митчелл.
– Ты разделяешь это мнение?
– На мой взгляд, деньги – побочный продукт успеха. На них можно многое купить, что, безусловно, здорово, но мне больше нравится видеть результат собственных усилий, а не сумму на банковском счете. Именно этим я и отличаюсь от отца. Его успех измеряется количеством нулей. Для него это все равно что игра на интерес. Подумаешь, он потеряет миллион долларов из денег клиента? Свои комиссионные все равно получит. – Неожиданно Кита захлестнула волна ярости. – Отец рвал и метал, когда я отказался пойти по его стопам, а я не желал, чтобы мной правили деньги.
А еще он не хотел статусную жену, которую также интересовали бы только деньги и его способность их зарабатывать. Вроде его матери. Если бы Кит решил все бросить и переехать жить в рыбацкую деревушку где-нибудь на Филиппинах, никакой цепкой и жадной до денег женщине не удалось бы его остановить. Рассказывая о своих соображениях, он в лице Кары получил молчаливого слушателя, чего так жаждал добиться от матери, но не смог. Он крепче обнял Кару, она эротично просунула ногу ему между бедер, не в смысле приглашения к физической близости, а в качестве попытки стать ближе эмоционально. Он поцеловал ее в лоб:
– Похоже, я выболтал больше, чем ты хотела бы узнать.
– Напротив, именно это я и хотела узнать. Теперь, заглянув тебе в душу, могу сказать, ты нравишься мне, Кит Митчелл.
Он благодарно улыбнулся ей. Она побудила его поделиться сокровенным, не вторгаясь в то, что он не готов был обнажить перед кем-либо. Очень хорошо.
– Ты мне тоже нравишься.
Они погрузились в молчание. Мысленно Кит благодарил шторм, соединивший их.
Лучи утреннего солнца ворвались в большое окно, едва не ослепив Кита. Закрыв глаза, он теснее прижал к себе спящую женщину. Ее крепкие груди упирались ему в бок, соски щекотали кожу с каждым вдохом, чем интенсивнее становилась щекотка, тем чаще он дышал. Прошлая ночь позволила им насладиться большим, чем просто физическая близость, что очень радовало Кита. Подобного опыта общения с женщиной у него никогда не было. Правда, нынче утром он не знал, как себя вести.
Они нагишом в постели, а ему больше всего на свете хочется общаться с Карой. Благодаря ей обнажились примитивные эмоции в его душе, и он стремился схватить их, пока не поблекли. Раздвинув ей ноги, он принялся стимулировать лоно, одновременно целуя в губы, чтобы разбудить. Кара неспешно выгнулась ему навстречу и ответила на поцелуй. Разгоряченный и возбужденный, Кит с трудом сдерживался. Балансируя на пороге рая, застонал, смакуя ощущения и гадая, как долго сможет оттягивать разрядку. Внезапно Кара отодвинулась:
– Презерватив.
Как он мог забыть? Мало им неудачного опыта первой беременности. Повторение исключено. Интересно, что он почувствовал бы, если бы не нужно было беспокоиться о предохранении, а в их отношениях с Карой появление ребенка только приветствовалось? Что за безумные идеи! Печаль оттого, что в его жизни все продолжается не дольше нескольких недель, – недостаточное основание пускаться во все тяжкие.