"Точно, это именно то, что нужно, – подумала Эшли. – Ведь Лукас хочет, чтобы я сыграла свою роль блестяще".
– У меня есть кредитка, и я знаю, как ей пользоваться, – подмигнула она подругам. – Допиваем кофе и идем покупать шикарные шмотки!
Глава 9
Лукас приказал шоферу остановить лимузин перед одним из самых дорогих лондонских отелей, где вот-вот должен был начаться Бал бабочек. Водитель припарковался в длинном ряду роскошных машин и такси, высаживающих гостей в вечерних нарядах.
– Готова? – спросил Лукас свою спутницу, открывая перед ней дверцу автомобиля.
– Прямо сейчас вхожу в образ твоей подруги.
Она вышла из лимузина, и у Лукаса перехватило дыхание от того, как прекрасна Эшли в выбранном ею открытом сиреневом платье из шелка, с наброшенной на плечи бархатной накидкой цвета слоновой кости с фиолетовым подбоем. Ее волосы были собраны в высокую прическу, лишь несколько прядей спускались на изящную шею. В ушах сверкали серьги с фиолетовыми камнями – несомненно, драгоценными. Лучший наряд для такого случая вряд ли найдешь. Лукас не мог отвести глаз от Эшли.
– Ты выглядишь великолепно, – похвалил он, подавая ей руку. Хотелось сказать куда больше, но пришлось напомнить себе, что они всего лишь играют роли.
– Это благодаря твоей кредитке, – пробормотала Эшли и взяла его под локоть.
Теперь она оказалась так близко, что Лукас мог чувствовать сладкий аромат ее духов и тепло ее тела. Так, бок о бок, они вошли в холл отеля, где до самого потолка высилась громадная рождественская ель.
– Нет, это благодаря твоему хорошему вкусу, – возразил он. – Его не купишь ни за какие деньги.
Впрочем, нельзя купить и природную грацию, и чувство стиля, которые ощущались в Эшли, даже когда эта девушка была одета в джинсы и кроссовки. Лукас сказал, что хотел бы ею гордиться, и она блестяще исполнила его просьбу.
– Ты и сам великолепен. – Эшли улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. – Смокинг тебе очень к лицу.
Лукасу было приятно услышать ее похвалу, ведь обычно его подружки хотели лишь получать комплименты, а не дарить их.
– Никто на меня и не взглянет, уверяю, все взоры будут направлены на мою прекрасную спутницу.
– Чувствую себя словно принцесса. Когда смотрюсь в зеркало, не узнаю свое отражение.
– Ты затмишь любую принцессу.
Неужели он и вправду это сказал? Зато наградой Лукасу стали снова появившиеся на щеках Эшли ямочки.
– Я понимаю, что ты говоришь так, потому что того требует твоя роль, но все равно спасибо тебе.
Но на самом деле Лукас был совершенно искренен в своем восхищении.
– Твой шопинг был удачным.
– У меня были хорошие помощники.
Теперь Лукас жалел, что не отправился по магазинам вместе с Эшли, отправив ее с подругами. А ему осталось лишь представлять ее выходящей из примерочной и спрашивающей: "Ну как тебе?" Он сам должен был быть рядом с ней!
Лукас скучал по этой девушке. Хотя сейчас она жила в его доме, виделись они нечасто. Похоже, она специально старалась не попадаться на глаза. Без нее дом теперь казался ему пустым.
Но нельзя давать волю таким мыслям! Да, Эшли – пленительная красавица, но между ними всего лишь деловые отношения. Кроме того, она не чувствует к Лукасу такого влечения, как он к ней. Тогда, в ресторане, все ее кокетливые взгляды, поцелуи, обольстительные улыбки имели целью впечатлить не его, а мисс Норрис.
Пока Лукас и Эшли ожидали своей очереди войти в бальную залу, он решил сообщить спутнице о результатах переговоров с Тиной.
– Ее финансовые менеджеры пообщались с моими. Подготовка к заключению договора идет полным ходом.
– Как мне сегодня себя вести?
Чтобы расслышать этот вопрос среди гула сотен голосов, Лукасу пришлось наклониться ниже, оказавшись мучительно близко к белоснежным плечам и рукам Эшли, ведь она оставила свою накидку в гардеробе.
Пришлось прочистить горло, так как голос неожиданно охрип:
– Просто веди себя так же, как во время нашей прошлой встречи с Тиной. Ты произвела на нее хорошее впечатление.
– Это будет нетрудно. Мне нравится мисс Норрис, а этот отель просто волшебный. Чувствую себя так, словно попала в сказку.
Что ж, для нее это сказка, а для Лукаса – возможность расширить свой бизнес. Он этого хочет, и Эшли поможет ему достичь цели. Вот ради чего он все затеял.
Когда они уже почти приблизились к столику, за которым сидела Тина, Эшли остановила Лукаса и устроила маленькое представление: заботливо поправила и без того идеально завязанный галстук. Лукас в ответ поймал ее руку, поцеловал, прикасаясь к ней губами чуть дольше, чем предписывает этикет, и шепнул:
– Спасибо.
– Это часть моей роли, – прошептала Эшли в ответ, глядя на него синими глазами.
Ну конечно, это всего лишь актерство. И с ее стороны, и с его. Было чистым сумасшествием на мгновение подумать, что это не так.
"Самое неприятное в фальшивом свидании – это невозможность отличить, какие знаки внимания искренние, а какие – лишь притворство", – думала Эшли.
Ей было сложно понять, как реагировать на комплименты Лукаса. Его восхищение казалось неподдельным. Но может, он просто такой же хороший актер, как и она? Бизнесмен его уровня, несомненно, должен уметь блефовать с невозмутимым лицом.
Они сели за круглый стол по бокам от Тины. Вместе с ней за столом расположились деловые партнеры мисс Норрис. С некоторыми Лукас был знаком, но Эшли, конечно, никого из них не знала. Впрочем, вскоре она уже завела с ними светскую беседу, начав с истории о Бундаберге, знаменитом своим ромом.
Внезапно в голову пришла мысль: "А что, если кто-то из присутствующих тут узнает во мне официантку, обслуживавшую их на светских вечеринках?"
Эшли шепотом поделилась своими страхами с Лукасом, но тот недоверчиво фыркнул:
– Это сейчас-то? Когда ты выглядишь в своем наряде лучше всех присутствующих дам, вместе взятых?
– Не говори ерунды, – улыбнулась Эшли, втайне наслаждаясь похвалой и желая, чтобы она была искренней.
– Но я ведь имею право на собственное мнение! – возразил Лукас, отчего улыбка Эшли стала еще шире. Однако тут же он невольно напомнил ей о разделяющей их пропасти: – Кроме того, разве на прислугу обращают внимание?
– Думаю, нет, – упавшим голосом сказала Эшли.
Да уж, такие важные господа заметят горничную, разве что неожиданно обнаружив ее в своей ванной!
Тут Тина обратилась к гостям, сидящим за ее столом:
– Мы собрались здесь, чтобы поддержать замечательное благотворительное начинание – сбор средств на научные исследования в области здоровья матери и ребенка. Но заодно мы все вместе встречаем Рождество. Так давайте пить и веселиться!
Впрочем, Лукас явился сюда с иной целью, и Тина прекрасно это знала. Но кто такая Эшли, чтобы осуждать эту женщину? Не лучше ли просто наслаждаться присутствием на шикарном балу и новым платьем – лучше которого у нее никогда не было.
Поход за покупками на Слоун-стрит превзошел все ожидания Эшли. Едва примерив то платье, что было сейчас на ней, она поняла, что нашла идеальный наряд для бала.
– Это именно то, что нужно! – словно прочтя ее мысли, воскликнула Софи.
Эшли была благодарна подругам, согласившимся отправиться с ней по магазинам, но втайне она сожалела, что рядом нет высокого темноволосого мужчины, ожидающего, когда она выйдет из примерочной и спросит: "Ну, как тебе?" Эшли скучала по Лукасу. Она вновь и вновь с теплотой вспоминала тот день, когда они вместе искали для нее платье в бутиках на Бонд-стрит. И дело было вовсе не в том, что мистер Кристофидес – миллиардер. Эшли он, в первую очередь, привлекал как мужчина, хотя она и старалась побороть это влечение.
В том же бутике на Слоун-стрит Эшли выбрала фиолетовые замшевые туфли на шпильке, усыпанные крошечными стразами, а также серьги и браслет из аметистов, идеально подходящие к платью.
Неудивительно, что теперь она чувствовала себя сказочной принцессой и собиралась насладиться каждым мгновением этого вечера с мужчиной, который способен затмить своей красотой любого принца. Пусть даже при других обстоятельствах он ее, скорее всего, не заметил бы. Но Эшли не хотела себе признаваться, как ей больно от этой мысли.
Слушая светскую болтовню сидящих рядом гостей, Лукас старался не выдать своей скуки. Он уже пообещал внести щедрое пожертвование в благотворительный фонд, но так и не спросил Тину, приняла ли она решение насчет их сотрудничества – вряд ли уместно вести такой разговор на балу.
Лукас злился, глядя на Эшли, мило болтающую с соседями по столу – в основном, с мужчинами. При этом он понимал, что глупо ее ревновать, ведь она ему – всего лишь фальшивая невеста.
Вскоре объявили выступление профессиональных танцоров – звезд популярного телешоу, их встретили аплодисментами.
Стройный темноволосый мужчина и его партнерша в расшитом блестками платье цвета пламени вызвали восхищение публики своим танцем. Лукас заметил, что Эшли завороженно наблюдает за их движениями, постукивая носком туфли по полу и покачиваясь в такт музыки. Такой живой интерес может привлечь к его спутнице внимание танцора, когда он станет выбирать себе партнершу из гостей, чтобы протанцевать с ней следующий танец. Надо бы предупредить об этом Эшли. Ведь если танцует она так же, как поет… Не хотелось бы стать свидетелем ее унижения.
Но не успел Лукас и слова вымолвить, как танцор уже пригласил Эшли. Она начала отнекиваться, объясняя, что у нее для этого не слишком удобное платье, но танцор настаивал. Он взял ее за руки и заставил встать со стула. Раскрасневшись и смеясь, Эшли повернулась к Лукасу. Тот кивнул, хотя ей и не требовалось его согласие, и сказал:
– Удачи.
Когда красавец-танцор увел Эшли, Тина повернулась к Лукасу:
– Не делай такое мрачное лицо. Не украдет он твою невесту.
"Твою невесту"! Но Эшли вовсе не его невеста. У нее есть жених в Австралии, и она обязательно с ним помирится. К тому же Лукас не изменил своих взглядов на брак. Ему нравится его стиль жизни. У него есть особняк в Афинах, дом в Лондоне, собственный остров в Ионическом архипелаге, доставшийся в наследство от бабушки. Не нужно ни перед кем отчитываться, можно отправляться куда хочешь: летом – плавать на яхте, зимой – кататься на лыжах. Если нужно, всегда найдется женщина, с которой можно провести время – из тех, кто знает свое место. А стоит ей забыться и начать предъявлять какие-либо требования, Лукас всегда может дать ей отставку, подарив в знак расставания дорогую побрякушку.
Он никогда не заводил романов с женщинами, подобными Эшли Мерфи. Он даже не встречал таких. Она – особенная, неповторимая.
Внезапно раздался взрыв аплодисментов, и Лукас в изумлении устремил взгляд на танцпол. Оказывается, Эшли прекрасно танцует! Пусть не на том же уровне, что ее партнер, высококлассный профессионал, но почти так же хорошо. Они кружились в нежном вальсе, и Лукас видел удивление на лице танцора. Когда танец закончился, тот о чем-то пошептался с Эшли, дал сигнал музыкантам, и зазвучало чувственное танго.
Теперь перед Лукасом предстала другая Эшли: изысканная, уверенная в себе, излучающая сексуальность и страсть. Это был всего лишь танец, но при виде того, как эту девушку обнимает другой мужчина, Лукас сжал под столом кулаки, не в силах отвести взгляда.
Это было настоящее представление, а не танец профессионала с любительницей. Рыжие волосы Эшли сверкали в свете люстр, ее белоснежная кожа и сиреневое платье контрастировали с черными брюками и рубашкой партнера, стразы вспыхивали крохотными огоньками на туфлях.
Эшли танцевала не только умело, она еще и вкладывала эмоции в танец, который из-за его очевидной чувственности когда-то запрещали. Губы ее были соблазнительно приоткрыты, глаза сверкали страстью и желанием, бедра покачивались, словно в приглашении к чему-то большему. Лукас видел сейчас перед собой не только милую, веселую Эшли, но и сексуальную красавицу, чья жизнь не пересекается с его собственной. Не горничную, не фальшивую невесту, а восхитительную девушку, живущую так, как велит ей ее сердце.
Лукас хотел ее. Хотел до боли. Но ни за что не признался бы в этом ни ей, ни кому-либо другому. Но обманывать себя он больше не мог.
Теперь он понял фразу, что когда-то обронила его мать, перебрав шампанского на одной из многочисленных вечеринок в их доме: "Танго – это вертикальное выражение горизонтального желания".
Лукас понимал, что страсть к этому танцору, которую так достоверно изображает Эшли – лишь часть представления. Эта девушка – блестящая актриса. Так разве можно верить ее словам и ласкам?
На последнем аккорде Эшли откинулась назад, опершись спиной на выставленную ногу партнера, словно сдаваясь его страсти. Затем он поднял ее, и они провальсировали по кругу, приглашая всех на танцпол.
Лукас тут же торопливо направился к Эшли, чтобы перехватить ее, пока она не получила приглашение на танец от другого мужчины. Подходя, он услышал, как Эшли, обняв партнера, поблагодарила его и бросила фразу о танцевальной студии в восточном Лондоне.
Танцор ушел, а Эшли на мгновение застыла на танцполе в одиночестве и растерянности, окруженная незнакомыми людьми, словно не зная, что делать дальше. Лукас ощутил порыв защитить ее.
– Эшли!
Она повернулась, и ее лицо просветлело.
– Лукас!
Он улыбнулся, обрадованный такой реакцией, но тут же мысленно напомнил себе о том, что его спутница лишь мастерски играет свою роль.
– Ты видел, как мы танцевали? – спросила она. – Я обожаю танго! Хотя в этом платье танцевать непросто. Куда удобнее было бы в чем-нибудь коротком и облегающем.
При этих словах Лукас невольно закрыл глаза и представил ее в таком наряде.
– Это было потрясающе! – Он взял ее за руку, давая понять всем, кто находился в зале, что это его женщина, и ревниво произнес: – Следующий танец – мой.
– Ну разумеется. Я – твоя.
Эти слова конечно же были сказаны в рамках роли, но почему-то в самой глубине души шевельнулось давно подавляемое чувство. Лукасу хотелось сделать эту девушку своей.
Ее лицо разрумянилось, глаза блестели, из прически выбилось еще несколько прядей, упав на шею. Эшли выглядела так, словно только что занималась любовью.
– Почему ты не упоминала, что профессионально танцуешь, когда мы обменивались информацией друг о друге?
– Ты ведь не спрашивал. – Она кокетливо склонила голову к плечу.
– Так это была твоя маленькая тайна? – В эту минуту Лукас осознал, как мало знает об Эшли и как много хочет о ней узнать. Сколько же у нее еще секретов?
– Вовсе не тайна. Просто мне показалось, что это не важно. Я занималась танцами с самого детства. Балетом, чечеткой, джазовыми и бальными танцами. Я могу преподавать хореографию. Одно время я даже подумывала стать профессиональной балериной.
– И что помешало?
– Травма правого колена. Завтра мне придется расплачиваться за сегодняшние танцы: оно разболится и опухнет. Но танец с замечательным партнером в прекрасном зале стоит такой жертвы.
Они стояли посреди танцующих пар, и те, иногда случайно наталкиваясь на Лукаса и Эшли, тут же извинялись.
– Потанцуем? – предложил Лукас.
Ее глаза вспыхнули радостью. Искренней ли? Эшли положила ладонь на протянутую руку Лукаса, другая ладонь легла на его плечо.
– С удовольствием.
Он повел ее в вальсе, остро чувствуя близость партнерши, ее руку в своей руке и свою ладонь на спине Эшли. Это было так же интимно, как и поцелуй.
– Эй, а ты тоже не сказал мне, что умеешь танцевать. Ты отлично двигаешься.
– Родители считали, что частью моего образования обязательно должны быть занятия танцами.
– А ты умеешь танцевать народные греческие танцы?
– Ну конечно! Многим грекам нравится танец хоро, который часто исполняют мужчины на праздниках.
Сказав это, Лукас вдруг вспомнил, что уже давно не танцевал его. А ведь когда-то ему нравилось после дня, проведенного в море под парусом, присоединяться вечером к мужчинам в таверне и плясать с ними, к удовольствию досужих туристов. Когда-то он даже мечтал передать умение исполнять танцы предков своему сыну. Но эта мечта уже давно похоронена в сердце.
Все мечты и надежды умерли, когда его попыталась совратить подруга матери. В тот вечер Лукас понял, что родители слишком ценят свой разгульный образ жизни, чтобы защищать сына от похотливых взглядов своих гостей – как женщин, так и мужчин. А ведь до этого Лукас так старался угодить матери и отцу. Но с глаз вдруг словно упала пелена. Он поставил замок на дверь спальни и на свое сердце…
Вальс закончился, зазвучал квикстеп, и Лукас вместе со своей спутницей начали отплясывать этот быстрый танец. Когда он закончился, Эшли упала в объятия Лукаса, хохоча. Он рассмеялся в ответ, воодушевленный энергетикой танца и близостью Эшли, внезапно поняв, что давно так много не смеялся, как в присутствии этой девушки.
Учительница танцев ругала Лукаса за то, что он лишь механически повторяет движения:
– Недостаточно выполнять нужные па. Ты должен прочувствовать танец.
Сегодня, танцуя с Эшли, ему это наконец удалось сделать.
– Что станцуем дальше? Фокстрот? Ча-ча-ча?
Она удивленно посмотрела на него, но в глазах ее еще прыгали веселые чертики.
– Ты полон сюрпризов, Лукас Кристофидес, и мне очень нравится тебя узнавать.
Как же хочется, чтобы Эшли сказала это искренне, а не притворяясь невестой!
Зазвучала медленная музыка – под такую пары обычно танцуют, прижавшись друг к другу и медленно покачиваясь.
Эшли сделала шаг назад. Их взгляды скрестились. Веселье в ее глазах сменилось тем же желанием, которое пронизывало сейчас тело Лукаса. Она обвила руками его шею и тесно прижалась: грудь к груди, бедра к бедрам, словно в объятии перед страстным поцелуем. Они начали медленно двигаться в танце, а в голове Лукаса пульсировала мысль: "Влечет ли Эшли ко мне так же сильно, как меня к ней?"
Эшли изнывала от желания. Она жаждала поцелуев Лукаса, и не только поцелуев, но и гораздо большего. Ей показалось, что в его глазах она тоже увидела страсть, что между ними установилась невидимая связь. Но что, если это – лишь часть фальшивого образа, искусное изображение влечения, чтобы добавить достоверности разыгрываемому спектаклю? С Лукасом не знаешь, что и думать.
Но танцевать с ним, двигаться в едином ритме было так здорово! Наверное, так же замечательно было бы заниматься любовью с этим мужчиной. При этой мысли Эшли громко вздохнула.
Лукас немного отстранился и спросил:
– Ты в порядке?
– Д-да, – пробормотала она, запинаясь.
Лукас казался таким спокойным, словно его этот интимный танец ничуть не взволновал, в то время как Эшли трепетала от желания. Может, она неверно истолковала его чувства к ней?
Поверх его плеча Эшли увидела приближающуюся мисс Норрис и, прижавшись к Лукасу, прошептала ему на ухо:
– Тревога! Тина идет! Надо выглядеть убедительно.
Но вместо того, чтобы обнять партнершу крепче, он напрягся, разжав объятия, отступил на шаг и сухо произнес, отведя взгляд в сторону:
– Спасибо, что напомнила. Я обязательно должен пригласить ее на танец.