Кроме того, я хочу иметь возможность часто летать в Нью-Йорк, чтобы присматривать за своим бизнесом, как ты мне обещал.
Ник кивнул.
– Я также хочу продолжать заниматься дизайном, поэтому буду признательна, если ты предоставишь мне для этого помещение, достаточно большое и хорошо освещенное.
– Договорились.
– Что касается нас… На людях я буду, как положено, играть роль твоей жены, но до тех пор, пока мы не научимся понимать друг друга, между нами не будет никаких интимных отношений.
– Что ты имеешь в виду под словом "понимать"?
– Ты должен поверить мне, когда я говорю, что не подстроила эту беременность. Нам необходимо доверять друг другу, если мы хотим наладить семейную жизнь.
Ник склонил голову набок:
– Почему я должен верить, что ты не подстроила это нарочно, когда попросила не надевать презерватив, после чего забеременела?
Ее щеки вспыхнули.
– Я сама не знаю, что заставило меня сказать это. Я хотела большей близости между нами. Но я ничего такого не планировала. Мой доктор уверен, что мое лекарство от мигрени снизило эффективность противозачаточных таблеток. Я понятия не имела об этом.
– Ладно. – Ник бросил на нее взгляд, говоривший, что он не вчера родился, отчего кровь закипела в жилах Софии. – И какое это имеет значение теперь? – хрипло добавил он. – Рождение этого ребенка уже неизбежно.
– Это имеет значение. Ты хочешь приравнять меня ко всем другим женщинам, которые злоупотребили твоим доверием. Но я никогда не сделала бы этого, Ник.
Несколько мгновений он молча разглядывал ее.
– Я не собираюсь рассматривать вариант брака без интимных отношений.
– В таком случае у нас возникает проблема, которую нам придется решать.
– Хорошо. – Ник нажал кнопку селекторной связи, вызывая Абрама. – Я думаю, нам пора сделать объявление о помолвке. И чем быстрее, тем лучше.
– А как насчет ребенка? Еще слишком рано сообщать об этом.
– Мы и не будем сообщать. – Он насмешливо улыбнулся. – Пока нам нужно убедить жителей Акафинии, что их король поддался эмоциям и принял спешное решение жениться по большой любви. Про ребенка мы не будем говорить еще несколько недель, если только в этом не возникнет необходимости. Абрам принял меры, чтобы твой доктор в Нью-Йорке держал язык за зубами.
София почувствовала, как сжалось ее сердце. Он уже все спланировал. И он полностью управлял ситуацией. А она была всецело в его власти. И во власти дворцовой машины, которая лишит ее той жизни, которую она с таким трудом наладила.
С момента объявления об их помолвке ее жизнь уже никогда не будет прежней.
Переодеваясь к ужину с королевской семьей, София чувствовала, что ее нервы были натянуты как струна. Объявление об их с Ником предстоящей свадьбе должно было быть обнародовано на следующий день. Одновременно будут разосланы приглашения всем представителям высшего света Акафинии принять участие в праздновании по поводу королевской помолвки, которое состоится через две недели.
София пыталась возразить, что за такой короткий срок она не успеет подготовиться, но Абрам успокоил ее, заверив, что всем займется специальная дворцовая служба, ведающая организацией различных мероприятий. Все, что требовалось от Софии, – ослепительно выглядеть.
София нервно поправляла складки прелестного лилового платья, которое нашла среди вещей, висевших в шкафу. А на следующей неделе должен был прилететь ее любимый дизайнер с дюжиной туалетов, чтобы она выбрала, какой именно наденет на празднование помолвки. Это могло показаться излишней расточительностью, но если вас будут фотографировать представители прессы со всего мира, а ваше платье будет детально обсуждаться во всех модных журналах, ошибиться с выбором туалета было недопустимо.
Ее мать позвонила ей и с восторгом поздравила ее. Но она была слишком занята собственной помолвкой, чтобы уловить сдержанность в голосе дочери. То, что они с матерью оставались по-прежнему чужими, причинило Софии привычную боль. Но некоторые вещи не меняются.
В распущенном виде волосы Софии беспорядочными волнами падали ей на плечи, поэтому она уложила их в высокий узел на затылке, который выглядел очень элегантно.
Внезапно позади нее в зеркале отразился Ник. Он был великолепен в темном костюме, и пульс Софии участился, когда его голубые глаза окинули ее пристальным взглядом.
– Распусти их.
– Но так они выглядят элегантнее.
– Просто будь самой собой. Ты вся словно состоишь из огня, в глубине которого прячется льдинка, что и делает тебя такой интересной.
София расстегнула заколку и распустила волосы. Когда она повернулась к Нику, его глаза сверкали.
– Если я скажу тебе, что ты выглядишь невообразимо в этом платье, ты наденешь что-нибудь другое? – лениво протянул Ник.
– Вполне возможно, – резко сказала София. – Но лучше воздержись. У нас мало времени.
Она хотела пройти мимо него, чтобы отыскать свои туфли, но он поймал ее за руку. Ее словно ударило током. Проклятие! Она должна с этим покончить. Она ненавидела его за то, что он думал о ней самое худшее.
Ник поднял другую руку, держа между пальцами невероятной красоты розовый сапфир.
– Это будет прекрасным дополнением к твоему наряду.
У Софии перехватило дыхание. Два ряда крошечных бриллиантов окружали светло-розовый камень, подчеркивая его чистоту и блеск.
– Тебе нравится? – спросил Ник.
София закусила губу. Однажды они с Ником проходили мимо дорогого ювелирного магазина, и она шутя заметила, что розовый сапфир, выставленный на витрине, мог бы склонить ее к замужеству.
Он это запомнил.
– Ты мог бы переоснастить всю свою армию на деньги, потраченные на покупку этого перстня, – тихо сказала София.
– Я купил его на свои личные деньги. К тому же я не думаю, что их хватило бы для нужд армии.
Он взял ее за руку и надел перстень ей на палец.
– Оно прекрасно, – холодно сказала София, понимая, что этот подарок не является залогом какого-либо чувства.
Она отошла от него и стала надевать туфли. Ник не сводил с нее проницательного и испытующего взгляда.
– С тобой все в порядке?
– Все хорошо, – ответила София.
– Сначала поприветствуй моего отца. Не кланяйся, он этого не выносит, и предоставь ему проявить инициативу. Моя мать тоже не любит формальностей.
– А Стелла?
Ник усмехнулся:
– Стелла нарушает все нормы этикета при каждом удобном случае.
Ник взял Софию под руку, и они спустились по массивной закругленной лестнице, пересекли большой украшенный позолотой холл и вошли в гостиную, где семья Ника собралась перед ужином, чтобы выпить коктейли.
Ник положил ладонь на спину Софии и направил ее к креслу, в котором сидел его отец. Король Грегориос поднялся, и его яркие голубые глаза осмотрели Софию с ног до головы.
– Мисс Рамирез, – сказал он, наклонив голову. – Мы рассчитывали принять в нашу семью графиню, но жизнь полна неожиданностей, не правда ли?
Стелла ахнула.
– Папа, веди себя прилично, – сказал Ник.
Слегка порозовевшие щеки Софии были единственным свидетельством того, что колкость короля задела ее. Королева Амара выступила вперед и взяла Софию за руки. Она была такой же элегантной и красивой, какой выглядела на фотографиях.
– София, – проговорила она, целуя ее в обе щеки, – так приятно познакомиться с вами. – С насмешливой улыбкой королева добавила: – Не обращайте внимания на моего мужа. Мужчины в нашем семействе любят высказываться начистоту, как вы уже, наверное, заметили, общаясь с Ником.
София заставила себя улыбнуться:
– Отчасти. Для меня большая честь познакомиться с вами, ваше величество.
– Зовите меня просто Амара, пожалуйста. Вы же станете моей невесткой.
Потом вперед выступила Стелла, яркая блондинка с холодными голубыми глазами, которые были визитной карточкой всего семейства Константинидес.
– Я так рада видеть вас, – пробормотала Стелла, дотронувшись губами до щеки Софии. – Не обращайте внимания на моего отца, – прошептала она. – Он таков, как есть.
София упорно не смотрела в сторону короля Грегориоса.
– Я тоже рада нашей встрече. Ник рассказывал мне, что вы очень близки.
– Должно быть, он уже сообщил вам, что я – принцесса-диссидентка. – Стелла приподняла бровь, в ее глазах плясали огоньки. – А вы скандально известная американская любовница, которая разрушила выгодный союз. Мы просто идеальная пара.
София настороженно посмотрела на Стеллу, которая наливала ей лимонад.
– Если это вас несколько утешит, – продолжала Стелла, протягивая ей стакан, – я терпеть не могла графиню. Холодная, как рыба. Ник был бы очень несчастлив с ней. – Внезапно Стелла увидела перстень на руке Софии. – Что это? – возмутилась она. – Не могу поверить, что Ник нарушил традицию.
– Традицию?
– На всех королевских помолвках в Акафинии невесты получают от жениха перстень с редким танзанийским сапфиром, названным в честь Ионического моря, которое омывает побережья нашего острова. Вы будете первой, на ком не будет такого перстня. За исключением Терезы, дочери королевы Флоры, конечно. Она отказалась от акафинского сапфира. А через два года погибла в автомобильной катастрофе. Королева Флора была уверена, что все это случилось из-за того, что Тереза нарушила традицию. Королева была очень суеверна. Но это всего лишь легенда. И очень глупая. Я рада, что Ник не суеверен.
Королева Амара подошла поближе к ним, чтобы разглядеть перстень.
– Ник всегда все делал по-своему, – сказала она. – Церемония его коронации была простой и скучной. Я надеюсь, он не лишит нас слишком многих развлечений, связанных с бракосочетанием.
Ник присоединился к ним:
– Раз уж разговор зашел об этом, мы планируем организовать прием по поводу помолвки вместо обычной пресс-конференции.
Королева оживилась:
– Чудесная идея. И когда ты хочешь это устроить?
– Через две недели.
Амара посмотрела на Ника с ужасом:
– Две недели?
– Людям это понравится. Им не мешает сейчас немного взбодриться.
– Да, полагаю, что ты прав. Но так скоро! Как мы успеем все подготовить?
– Приготовления уже идут полным ходом. Вам не о чем беспокоиться.
Стелла захлопала в ладоши, ее глаза возбужденно сверкали.
– Позвольте мне принять участие в этом. Я могу помочь Софии с протоколом и прочей ерундой.
Ник приподнял бровь:
– Ты будешь учить Софию протоколу? У нее будет специальный советник.
Стелла нахмурилась:
– Я буду идеальным учителем. Она научится отличать старомодную ерунду от того, на что действительно стоит обращать внимание.
И тут София поняла, что Стелла всегда получала то, чего хотела.
Сидя за столом рядом с отцом, Ник все еще кипел от злости. Отец был непростительно груб с его невестой. Так продолжаться не будет. Позже, в более удобное время, он поговорит с ним об этом.
Ник пытался поддерживать беседу на самые безобидные темы, но ему это не удалось из-за того, что все средства массовой информации бурлили отчетами о его сегодняшней сенсационной встрече с Идасом. И его отец не скрывал своей ярости.
– Твоя позиция была названа агрессивной, – сказал он. – Международному сообществу это не понравилось, Никандрос.
– Идас спровоцировал меня, – коротко ответил Ник. – Я просто отвечал ему, и это было ошибкой. Но этого не случилось бы, если бы мои советники располагали фактами и снабдили меня необходимой информацией.
– И что ты будешь делать теперь? – спросила его мать. – Идас не отступится.
– Завтра утром я встречаюсь с Аристосом Николадесом.
– Аристосом? – Стелла нахмурилась. – Зачем?
– Чтобы обсудить экономический союз взамен того, который мы собирались заключить с Ажиеро.
Сестра Ника выглядела шокированной.
– Но он же настоящий дьявол.
– Он стал необходим нам теперь, когда Никандрос разорвал отношения с Ажиеро, – нахмурился король Грегориос. – И скоро мы увидим, как всякий сброд наводнит его казино, которые он откроет на острове.
Ник холодно посмотрел на отца:
– Мне кажется, сейчас не время и не место обсуждать это. Я встречусь с Аристосом, и мы заключим с ним договор. Акафиния должна быть защищена, и это главное.
Его отец покачал головой:
– Мы еще пожалеем об этом. Будь Атамос жив, все было бы по-другому.
– К несчастью, он мертв. И теперь я принимаю решения.
Король Грегориос что-то пробурчал себе под нос и принялся за еду.
Королева Амара, всегдашний миротворец, спросила Софию, что она наденет на прием по случаю помолвки. А Ник выключился из общего разговора, с трудом сдерживая кипевшую в нем ярость.
София отказалась от кофе и десерта, не менее чем Ник горевшая желанием покончить со всем этим. Она договорилась со Стеллой встретиться наутро за завтраком, чтобы обсудить предстоящий прием. После чего они с Ником пожелали всем спокойной ночи.
И на этом, к счастью, все закончилось.
Тишина в их апартаментах была гнетущей. Ник налил себе виски и вышел на террасу. Он стоял, глядя на залитый лунным светом сад, и его напряженные плечи явно давали Софии понять, чтобы она держалась подальше.
Ей следовало бы пойти принять ванну. Но ее переживания из-за Ника были сильнее здравого смысла.
Она сбросила туфли и присоединилась к нему на террасе.
– Извини, что отец был так груб с тобой, – сказал Ник. – Это было недопустимо. Но смерть моего брата сильно потрясла его.
– Вы не очень-то с ним ладите.
– Блестящая догадка с твоей стороны.
– Мне жаль, что так получилось с Ажиеро, – тихо сказала София.
Он искоса взглянул на нее:
– Сделанного не вернешь.
София решила проигнорировать злобную насмешку, прозвучавшую в его словах. Сейчас было не время выяснять отношения.
– Что случилось сегодня, Ник?
Он повернулся к ней:
– Почему бы не избрать другую тему для разговора? Эта уже стала мне надоедать.
София молча смотрела на него. Он приподнял бровь:
– Как я и говорил, Идас спровоцировал меня. Половина из того, что он говорил, была неправдой, но я не мог отреагировать должным образом, потому что мои советники не располагали нужной информацией. Мы были не готовы.
– И ты взорвался?
– К несчастью.
Последовало долгое молчание.
– Я думаю, что не только твой отец не может примириться со смертью твоего брата, – наконец тихо сказала София. – Это был большой удар. Тебе нужно время, Ник. Чтобы пережить это.
Ник мрачно взглянул на нее:
– Мне не нужны советчики, София.
– А мне кажется, что нужны. Ты сегодня был похож на пороховую бочку, готовую взорваться при малейшей провокации.
Он сжал челюсти:
– Мне кажется, с меня хватит на сегодня. Это была ошибка. Мы все совершаем их время от времени.
– Верно, – согласилась София. – А в чем причина антагонизма между тобой и твоим отцом?
– Мы никогда не ладили.
– А твой брат с ним ладил?
Ник с яростью посмотрел на нее:
– Я уже сказал, что мне надоела эта тема.
– Значит, тебе можно, а другим нельзя?
– Ты о чем?
– В ту последнюю ночь в Нью-Йорке ты разобрал по косточкам всю мою жизнь. Ты указал мне на вещи, на которые у меня не хватало мужества взглянуть непредвзято. А теперь ты боишься, что я сделаю то же самое с тобой?
– Я и так смотрю на вещи непредвзято, – прорычал Ник. – Сегодня я вышел из себя. Прости, если я не в состоянии сдержаться, когда мне без конца швыряют в лицо обвинения, что мой брат поступил бы по-другому.
– А у вас с братом были разногласия?
Ник поджал губы:
– Мои взгляды на то, как управлять этой страной, прагматичны и прогрессивны. А отец и Атамос предпочитали жить по старинке. Цепляясь за традиции и идеалы, которые больше не имеют смысла.
София посмотрела на его заострившееся лицо, на темные круги под глазами. Это был новый король с грузом ответственности за всю страну, все еще пытающийся нащупать почву под ногами в той роли, которую он сам для себя не выбрал бы.
– Той ночью в Нью-Йорке ты сказал, что я смотрю на вещи философски. На смерть моего отца. Но я тоже была в ярости. Долгое время. Я не могла понять, почему его забрали у меня. И я очень долго не могла примириться с этим. Тебе тоже понадобится время.
– Смерть твоего отца была несчастным случаем. А смерть Атамоса была бессмысленной и эгоистичной. Он сел в эту машину и погиб из-за женщины.
– А авиакомпания могла должным образом провести технический осмотр самолета моего отца. Если бы я всю жизнь терзалась этой мыслью и искала виновных, я стала бы ожесточенной и злобной. Не делай с собой этого, Ник.
– Это разные вещи.
– Почему?
– Потому что мой брат играл с тем, что ему не принадлежало! – Голос Ника поднялся почти до крика. – Он был наследником трона. И он поверг мою страну в кризис, не думая о последствиях.
– И из-за него ты оказался в своем теперешнем положении.
Последовало молчание. Холодная злость в голубых глазах Ника сменилась горячей яростью, и сердце Софии забилось быстрее.
– Я не жалею о той роли, которая мне выпала, София.
– Я этого и не говорила. Я просто сказала, что было бы вполне понятно, если бы ты чувствовал негодование из-за того, что вся твоя жизнь перевернулась.
– Мне не нужны твои понимание и сочувствие. Что мне нужно от тебя, так это поменьше осложнений.
София вздернула подбородок:
– Чтобы создать теперешнее конкретное осложнение, нужны были двое.
Он окинул ее намеренно оценивающим взглядом, от которого Софию бросило в жар.
– И мы славно над этим потрудились, не так ли? Такое утешение я готов от тебя принять. В противном случае отправляйся спать.
София смотрела на него, приоткрыв рот. Без сомнения, ему было больно. Его мучили призраки, которых она едва коснулась. Но того, что он предлагал, не случится.
Резко повернувшись, она направилась в спальню.
Ник сделал глубокий вдох и выпрямился. То, что после такого сумасшедшего дня ему пришлось выслушивать от Софии, что он должен чувствовать и как управлять своими эмоциями, было перебором. Явным перебором.
"Тебе нужно время, чтобы пережить это". А где он возьмет это время, когда каждую минуту пытается найти выход из этого ада, который ему был завещан? Конечно, он был зол на Атамоса. За то, что он играл не только своей жизнью, но и жизнью его самого. За то, что он поставил его в положение, с которым, по словам их отца, Ник не сможет справиться.
И может быть, отец был прав. Разве он не шагнул сегодня прямо в западню, расставленную Идасом? Сделал то, чего все и ожидали от него, безрассудного и непокорного принца, вдруг сделавшегося королем?
Он исправит свою ошибку, в этом он был уверен. Он был зол на себя за то, что позволил эмоциям взять верх над здравым смыслом. За эту слабость, которую отец называл его ахиллесовой пятой.
Ник проглотил остатки виски, но не почувствовал себя более расслабленным. Он был слишком напряжен. Когда он был в таком состоянии, его могло успокоить лишь одно, и это одно только что повернулось к нему спиной и ушло. София ясно дала понять, что между ними не будет секса, пока они не достигнут взаимопонимания.