- Сейчас уже не следует об этом думать, - мягко произнесла Мелисса. Она не стала говорить Эллиоту, что разделяет его опасения, и просто пошла вперед, а Эллиот последовал за ней. Надо же, подумала Мелисса, впервые в нем проснулось что-то человеческое.
- Наверное, вы полагаете, что, если бы я уделял Люси больше внимания, она бы не надумала убегать из дома?
- Я догадываюсь, что вам пришлось нелегко, - сказала Мелисса. - В вашей жизни неожиданно проблема, как совместить ее воспитание с вашим напряженным рабочим графиком… С другой стороны, - продолжила она, решившись высказать все свои мысли на этот счет, раз уж ее в кои-то веки спросили, - работа - это ничто по сравнению с семьей. Вы сумели выделить хоть какое-то время, чтобы узнать Люси?
- Разумеется, да, - ответил Эллиот. Правда, совсем немного, уточнил он про себя, но он вовсе не обязан оправдываться перед совершенно чужим человеком. - Только подростки - не слишком общительный народ.
- И вы сдались.
- Насколько я понимаю, для вас работа - это нечто малосущественное по сравнению с такими ценностями, как совместные семейные трапезы и всеобщее пение под пианино зимними вечерами. Но для меня работа значит гораздо больше: она наполняет смыслом каждый мой грядущий день.
- И потому вы никогда не стремились завести семью?
Мелисса поразилась сама себе. Надо же, она задала Эллиоту такой личный вопрос.
Она не была излишне любопытной, но всегда проявляла ко всем участие и живой интерес. За это ее и любили клиенты и именно поэтому она так хорошо ладила с детьми и их родителями, когда работала няней.
Эллиот видел, что Мелисса не пытается вытянуть из него секреты, как поступали некоторые женщины из тех, с кем он встречался когда-то.
Они полагали, что им удастся проникнуть дальше, миновав табличку "Вход воспрещен", и превратить его в мужчину популярного ныне типа - чувствительного, с готовностью обнажающего перед ними душу и гордящегося своей способностью плакать.
- Я всегда имел голову на плечах и отлично понимал, что жена и дети требуют времени, а время - это то единственное, чего мне вечно не хватает. Я благодарен судьбе за то, что внезапно не оказался отцом едва начавшего ходить малыша. Не знаю, что бы я делал в такой ситуации.
- Изменились бы, - сказала Мелисса. - Думаю, нам нет смысла осматривать рестораны. Сомневаюсь, что четырнадцатилетняя девочка выбрала бы такое место, захотев посидеть где-нибудь и подумать.
У Люси было достаточно денег, чтобы пойти в любой ресторан, какой она захочет. Эллиот щедро давал ей на карманные расходы.
- Что вы имели в виду, когда сказали "изменились бы"? - внезапно потребовал объяснений он.
Так уж получилось, что именно Эллиот управлял течением всего разговора. Он прерывался всякий раз, как только на их пути попадалось очередное кафе. Тогда Эллиот заглядывал внутрь через окно. Он все-таки в общих чертах описал Мелиссе свою дочь? Рост приблизительно метр семьдесят, темные волосы, голубые глаза, комплекция чуть полнее нормы. Под такое описание подошли бы тысячи девочек, и тем не менее Мелиса на всякий случай не спускала глаз с противоположной стороны улицы.
Когда Эллиот оторвался от очередного окна, Мелисса ответила на его вопрос:
- Вам пришлось бы приспособиться к появлению в вашей жизни ребенка, взять на себя ответственность за него. Если до появления малыша вы могли вести себя как эгоист, маленький ребенок заставил бы вас устыдиться.
- Быть эгоистом и любить то, чем зарабатываешь на жизнь, - это совершенно разные вещи.
Они продолжили поиски в молчании.
Вскоре должно было стемнеть. Эллиот вдруг осознал, как давно не ходил пешком. Он играл в сквош, плавал в бассейне, время от времени посещал тренажерный зал на первом этаже своего дома, но не гулял. Он просто не видел необходимости в пеших прогулках и потому не выкраивал на них времени, равно как и на многие другие бесполезные, по его мнению, занятия.
Внезапно Эллиот замер на месте и принялся пристально вглядываться в окно ближайшего кафе. Заведение было заполнено разнородной публикой. За столиками бок о бок сидели неряшливо одетые подростки и элегантные деловые люди. Одни рассеянно смотрели в пространство поверх своих кофейных чашек, другие сбились в группы и оживленно беседовали друг с другом.
- Она здесь! - напряженно произнес он.
Мелисса вытянула шею и машинально схватилась за предплечье Эллиота.
- Вон, за дальним столиком, читает книгу. - Его голос дрожал от ярости.
- Может быть, обождем несколько минут, прежде чем заходить внутрь?
Эллиот обернулся и холодно взглянул на Мелиссу.
- Для чего?
- Ну, было бы неплохо немного успокоиться…
- Я совершенно спокоен. И позвольте вам напомнить: я плачу вам не за то, чтобы вы строили из себя психолога.
Итак, перед Мелиссой снова оказался тот же неприятный мужчина, что и раньше. В Эллиоте не осталось ничего человеческого. Он смотрел на нее свысока, словно на какую-нибудь букашку.
- Хорошо, - вежливо сказала Мелисса. - Просто я думала, что…
- Не надо! Оставьте это мне! Вам все ясно?
- Эллиот резко развернулся и направился к стеклянным дверям кафе, которые по случаю хорошей погоды были распахнуты настежь. Эллиоту, а за ним и Мелиссе, пришлось сначала обогнуть сидящих снаружи, а затем лавировать между столиками внутри кафе.
Девочка была полностью погружена в свою книгу и, судя по трем чашкам со следами коричневой жидкости на дне, просидела на этом месте уже не один час.
Мелисса с интересом разглядывала ее. Свои длинные прямые волосы Люси собрала в "конский хвост". Хотя в целом она была пухленькой, но ее руки и скрещенные под стулом ноги смотрелись абсолютно нормально.
Как ни удивительно, Эллиот не вытащил Люси из-за стола в первую же секунду и не накинулся на нее. Мелисса было подумала, будто он вовремя осознал, что в такой ситуации лучше проявить понимание, чем идти на конфликт, но тут Эллиот вкрадчиво произнес:
- Я надеюсь, у тебя найдется объяснение всему этому?
Люси подняла глаза и, увидев нависшего над ней с мрачным видом отца, заметно побледнела.
Девочка была очень хорошенькой. На ее овальном личике выделялись такие же, как у Эллиота, яркие голубые глаза и такой же выразительный рот. Она смотрела на отца одновременно и со страхом, и с мрачным упрямством.
- Насколько я помню, - выговаривал он, - сегодня ты должна была вернуться домой к четырем. Я же вчера велел тебе прийти вовремя!
- Прости.
Эллиот не вынул руки из карманов, и лишь стиснутые челюсти выдавали его ярость. Он был в бешенстве оттого, что провел несколько часов в судорожных поисках, оттого, что звонил в полицию, и оттого, что в результате в качестве извинения услышал одно лишь небрежно брошенное "прости".
- И это все, что ты можешь сказать?
Люси пожала плечами. Этот типичный для подростков жест всегда отдает презрением и потому гарантированно приводит взрослых в еще большую ярость. Губы Мелисы растянулись в неуместной улыбке
Сама она росла послушным ребенком, однако до сих пор хорошо помнила случай, когда одного пожатия плечами оказалось достаточно, чтобы ее родители буквально рассвирепели.
- Прекрасно, мисс, - произнес Эллиот сквозь стиснутые зубы. - А ну, быстро домой!
- Домой? Но, мне нужен самолет, чтобы добраться туда!
Мелисса решила вмешаться. Она тепло улыбнулась и, не глядя на Эллиота, протянула девочке руку.
- Привет, Люси! Я Мелисса.
Девочка угрюмо и равнодушно скользнула по ней взглядом и оставила без внимания ее протянутую руку.
- Ах, да. Вы та женщина из спортивного клуба, которая, по его замыслу, избавит меня от лишнего жира. - Люси захлопнула свою книгу и снова обратилась к Эллиоту: - Должно быть, ужасно неприятно вдруг заиметь дочь, в особенности настолько страшную, что с ней стыдно появиться на людях.
- Это не место для подобных разговоров, - жестко заявил Эллиот. - Давай, бери свой рюкзак, мы уходим.
Когда Люси встала, выяснилось, что она выше Мелиссы сантиметров на десять.
Эллиот зашагал к выходу из кафе с лицом мрачнее тучи, и Люси потащилась вслед за ним с таким видом, словно шла на расстрел.
Выбирая из них двоих, Мелисса предпочла присоединиться к Люси. Она нагнала девочку и начала потихоньку расспрашивать её о школе.
Люси отвечала на вопросы односложно или вовсе не отвечала, и через несколько минут воцарилась неловкая тишина.
- Знаешь, а он беспокоился, - наконец сказала Мелисса девочке.
Люси обернулась к ней и горько усмехнулась.
- Не думаю. Его просто задело то, что я доставила ему неудобство, а он этого не любит. - В мягком мелодичном голосе девочки слышался приятный австралийский акцент.
- Иногда люди бывают очень упрямыми в некоторых вопросах, - попыталась оправдать Эллиота Мелисса. - И чем старше они становятся, тем упрямее делаются.
Однако Люси тут же перевернула все с ног на голову:
- Ага, точно-точно! Он прямо как упрямый старикашка!
- Ну, не такой уж он и старикашка…
- Я вообще не понимаю, как моя мама могла с ним встречаться! Такое ощущение, будто она тогда сошла с ума или… или… - Не найдя подходящих слов, чтобы выразить свои эмоции, Люси вновь умолкла, и Мелисса почла за лучшее на некоторое время оставить ее в покое.
Когда они подошли к дому Эллиота, Мелисса с преувеличенной бодростью заметила, что ей, пожалуй, лучше уйти.
Люси всем своим видом показывала, что ей абсолютно без разницы, уйдет ее новая знакомая или останется, но в глазах девочки читалась невыскзанная мольба.
Эллиот оказался более прямолинеен. Он резко заявил, что Мелисса по-прежнему на работе и он будет весьма ей признателен, если она приступит к своим обязанностям, как будто ничего не произошло.
При этом ни Эллиот, ни его дочь не смотрели друг на друга, и. Мелисса с ужасом поняла, что оказалась меж двух огней. Сейчас ей уж точно здесь не место. Девушка не желала становиться свидетельницей разговора между Эллиотом и Люси. Ведь она же обязательно вмешается и тогда тоже будет втянута в их семейные разборки.
- Я зайду только для того, чтобы… оставить материалы, которые принесла с собой… - запинаясь, пробормотала она, затем нырнула в свою вместительную сумку и извлекла оттуда книгу и несколько брошюр. - Я не смогу остаться на ужин, потому что… потому что у меня свидание…
- Свидание? - нахмурился Эллиот. - Вы же говорили, у вас никого нет?
- О господи! - проронила Люси с едким сарказмом. - Какая наглость - иметь личную жизнь, когда это не устраивает мистера Джея!
Эллиот обернулся к дочери и, зло прищурившись, посмотрел на нее.
Они втроем поднялись на лифте наверх. Эллиот открыл дверь квартиры и первым прошел внутрь, Люси последовала за ним. Мелисса плелась позади всех, зажав в руке брошюры и книгу.
- Я просто оставлю эти материалы здесь… - промямлила она, переминаясь у дверей.
- Не стоит, - отозвалась Люси, враждебно взирая на отца. - Мне не нужна никакая нянька!
- Нет уж, - возразил Эллиот, - если ты ведешь себя как ребенок, думая, что побег из дома решает твои проблемы, то…
- Да не сбегала я никуда! - На щеках Люси вспыхнули красные пятна. - Мне не улыбалось возвращаться домой и слушать чью-то лекцию на тему, как сбросить вес, вот я и решила вместо этого зайти в кафе и почитать! Вдруг ты наконец поймешь, что не можешь заставить меня что-то делать?!
- Я не заставляю тебя ничего делать, но пока ты живешь в моем доме…
- Как меня достал этот тупой аргумент! Я не виновата, что оказалась здесь, с тобой! Неужели ты думаешь, что… что… - Девочка отвернулась и плюхнулась на диван, едва сдерживая слезы бессильной ярости.
- Извините меня за то, что вам пришлось быть свидетельницей столь неподобающего поведения, - сказал Эллиот, оборачиваясь к Мелиссе. Взгляд его при этом оставался ледяным.
- Какое лицемерие! - Люси с вызовом посмотрела на Мелиссу. - Если вы еще не поняли, он никогда ни за что не извиняется! Никогда! Это мне следует извиниться перед вами! - Девочка снова перевела взгляд на отца. - А заодно и перед тобой за то, что разрушила твою удобную жизнь, в которой есть место только работе, и деловым встречам, и… и твоей проклятой невесте!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Знаешь, Люси, ты можешь не делать все эти упражнения, если не хочешь. То есть я не могу заставить тебя их делать. С другой стороны, мне платят за то, чтобы я по крайней мере пыталась.
Все время с момента прихода Мелиссы в половине пятого Люси практически не разговаривала с ней. Девочка удобно устроилась на диване с банкой содовой в одной руке и пультом дистанционного управления в другой. Она сидела и перебирала музыкальные каналы в телевизоре.
- Чем ты, как правило, питаешься в школе?
Молчание.
Мелисса понимала, что может до посинения задавать девочке вопросы об ее питании, ответов она все равно не дождется. Люси ее даже не слушала. Внезапно Мелиссу осенило: существует только одна тема, которая способная расшевелить ее упрямую подопечную. И она продолжила с невинным видом:
- Полагаю, раз отец беспокоится о твоем правильном питании, он следит за тем, чтобы утром перед школой ты съедала омлет и тосты. Или, может, быть, овсяные хлопья и фрукты?
- Не называйте его моим отцом! Мой папа погиб в автокатастрофе шесть месяцев назад!
В точку!
- Да, да. Как же тогда ты его называешь?
- Никак. Я стараюсь не общаться с ним вообще.
- Я совсем не слышу тебя из-за этой музыки. Что ты сказала?
Люси с недовольным вздохом выключила телевизор и повернулась к Мелиссе.
- Я сказала, что не разговариваю с ним. Вряд ли он способен сказать мне что-то такое, что я хотела бы услышать, и наоборот. Да и к тому же он почти не бывает дома.
- Давай пойдем в парк, - предложила Мелисса. - Там и побеседуем.
- Ах да, я и забыла! Вы же должны нянчиться со мной и сделать так, чтобы я избавилась от этого отвратительного жира, - голос Люси снова поскучнел.
Мелисса вздохнула. Судя по всему, ей предстояла нелегкая борьба, и обстоятельства их с Люси первой встречи только усугубляли положение. Она не представляла, чем закончился вчерашний разговор между отцом и дочерью, но могла бы поспорить, что беседа была не из приятных.
После откровенно агрессивного выпада Люси в адрес невесты Эллиота Мелисса решилась ускользнуть из квартиры. Сегодня же она не застала Эллиота дома. Не было также и Ленки.
- Знаешь, Люси, я не вижу большой необходимости заниматься с тобой. По-моему, ты в совершенно нормальной форме. - Небольшая ложь во спасение никогда не бывает лишней, подумала Мелисса, скрещивая пальцы у себя за спиной.
Проблема состояла в том, что Люси ела, что бы избавиться от депрессии. Но чем больший вес она будет набирать, тем ниже будет становиться ее самооценка, отчего Люси снова потянет к еде.
- Нет нужды лгать мне. С тех пор как я приехала сюда, я здорово прибавила в весе. Набрала около десяти килограммов…
Мелисса, словно не расслышав слов Люси, продолжила свои рассуждения:
- Но если твой отец заметит, что я уклоняюсь от своих обязанностей, он рассвирепеет. Иногда он здорово меня пугает…
- Расскажете поподробнее? - Люси, похоже, искренне заинтересовалась. Она встала с дивана и окинула взглядом свою одежду - мешковатые спортивные штаны с заниженной талией и футболку с изображением какой-то музыкальной группы. - Думаю, мы могли бы пойти в парк. Только я не буду бегать трусцой!
- Ну и замечательно! Я тоже это ненавижу.
За время прогулки в парке в их отношениях наметился определенный прогресс.
Первые пятнадцать минут они перебирали самые явные недостатки Эллиота. Мелисса про себя соглашалась с замечаниями девочки: он и в самом деле был черствым, высокомерным, бесчувственном и не терпел, когда кто-то поступал не так, как он считал нужным. С другой стороны, Мелисса чувствовала себя обязанной как-то его оправдать.
- Думаю, это все оттого, что он посвящает слишком много времени работе. - Сказала она.
Через полчаса Люси привыкла к Мелиссе настолько, что посчитала возможным заговорить с ней о школе, вернее, о том, как она ее ненавидит. Девочку не устраивало абсолютно все - от школьных завтраков до одноклассников.
Неторопливая прогулка незаметно сменилась быстрой ходьбой, но девочка не обратила на это внимания. Она была занята перечислением своих жалоб. Каждый раз, сетуя на что-нибудь, Люси тут же проводила параллель с тем, как хорошо ей жилось в Австралии.
- В любом случае мне недолго придется терпеть эту школу, потому что он собирается отправить меня в интернат, - неожиданно заявила Люси, когда они уже возвращались из парка.
- Не говори глупости! Никуда он тебя не отправит!
- Я случайно услышала их разговор. Эта ужасная женщина сказала, что интернат был бы самым разумным выходом. Якобы так будет лучше для всех, поскольку ему все равно не удастся притворяться счастливым отцом.
- А что это за ужасная женщина?
- Его невеста. Элисон Томас-Браун. - Люси скорчила презрительную гримасу. - Она просто ведьма!
Мелисса попыталась рассуждать непредвзято. Конечно, Эллиот не мог встречаться с настолько неприятной женщиной, что ее можно было бы назвать ведьмой. Однако еще не прижившейся в новой семье девочке пришло в голову именно это слово, поскольку невеста отца угрожала разрушить ее хрупкий мирок.
Мелисса и Люси добрались до дома и зашли в подъезд. Портье уже хорошо знали Мелиссу, и один из них вручил ей обещанную книгу. Девушка немного побеседовала с ним о растениях, а затем разговор зашел о его дочерях-студентках и о его жене, которая работала уборщицей в больнице. Через несколько минут Люси деликатно покашляла, напоминая о себе.
- Извини, - смущенно сказала Мелисса, когда они с Люси поднимались на лифте, - ничего не могу с собой поделать. Мне интересны все люди без исключения. У них в жизни происходит столько всего, а мы иногда проходим мимо и даже не замечаем их.
- А вот в моей жизни ничего не происходит, - грустно заметила девочка.
- Ты не хочешь завтра сходить со мной в кино? - спросила Мелисса, воспользовавшись подходящим моментом. - Сейчас в прокате идет отличный диснеевский мультфильм…
Как оказалось, она нащупала нужную струну. С лица девочки сошла угрюмость, и Мелисса впервые увидела, как оно озарилось застенчивой улыбкой.
Они вошли в квартиру и, к полной своей неожиданности, обнаружили там Эллиота.
Разве у него есть время на что-то другое, кроме работы? Что он делает дома в шесть тридцать пять? Причем уже успел переодеться, а значит, явно вернулся раньше, чем пару минуту назад.
На столике перед ним стоял включенный ноутбук, а сам Эллиот удобно расположился на диване с бокалом белого вина и читал "Файнэншнл таймс". Как только Люси и Мелисса вошли в квартиру, Эллиот отложил газету и посмотрел на них.
Разгоряченная и вспотевшая после двадцати минут быстрой ходьбы, Мелисса вдруг явственно осознала, какой неприглядный у нее вид. Она была одета в белую футболку с короткими рукавами, плотно обтягивавшую фигуру, спортивные брюки и гетры.
- Хорошо провели время? - поинтересовался Эллиот.