– Хорошо, что детство нашего сына будет отличаться от нашего детства.
Люси-Энн наклонилась к нему и взяла в ладони его лицо.
– Эллиот, хорошо, что наш сын не будет страдать так, как страдали мы, но твой отец жестоко с тобой обращался вовсе не потому, что у него было мало денег.
Сочувствие, которое он увидел в глазах Люси-Энн, едва не лишило его самообладания, поэтому он решил, как обычно, обратить все в шутку.
– Мне нравится, когда ты вся из себя такая правильная, – подмигнул он ей. – Ты выглядишь очень сексуально.
– Эллиот, сейчас не время шутить. За этот месяц нам нужно принять несколько очень важных решений.
– Я абсолютно серьезен. Клянусь, – произнес он, прижав к груди ладонь. – Но мне так и хочется тебя раззадорить.
– Перестань, – сказала она, отстранившись. – Речь идет об Эли, а не о нас с тобой.
– Мы остановимся в замке именно ради Эли. Эйнштейн сказал, что истинный признак ума не знания, а наличие воображения. Этот уникальный образ жизни, который мы можем предложить нашему сыну, послужит развитию его воображения. Он увидит собственными глазами то, о чем мы в детстве могли только читать в книгах. Не нужно прямо сейчас давать мне ответ. У тебя есть время подумать.
Уютно устроившись на огромной кровати в спальне в башне замка, Люси-Энн кормила Эли грудью. Она дорожила этими драгоценными минутами, когда мягкая щечка малыша прижималась к ее груди. Особенно сейчас, когда ее жизнь так стремительно менялась и ей нужно было зацепиться за что-то знакомое.
Средневековый интерьер поражал воображение. На стенах замка были пестрые гобелены и светильники, стилизованные под факелы. Массивная кровать на толстых столбиках была задрапирована пологом. Рядом с ней стояла плетеная колыбель с верхом в античном стиле.
Взгляд Люси-Энн был прикован к гобелену на противоположной стене, изображающему рыцаря и даму, гуляющих у реки. Эллиот сделал правильный выбор. Она была очарована этим местом. Ужин ей принесли на старинном блюде, минеральная вода была налита в кубок. Огонь в камине созда вал атмосферу домашнего уюта прохладным весенним вечером. Из замаскированной стереосистемы доносилось тихое мадригальное пение на несколько голосов. Создавалось ощущение, будто певцы находятся внизу во дворе.
Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и она видела Эллиота, сидящего за компьютером. Должно быть, он анализировал статистические данные своих конкурентов или просматривал информацию, касающуюся новых этапов Гран-при. Люси-Энн не хватало всего этого, но теперь у Эллиота был новый помощник. Молодой человек был фанатом автогонок и отлично справлялся со своими обязанностями.
Что касается работы, ей самой нужно поскорее закончить два проекта. Она ими займется сразу, как только уложит спать Эли.
По дороге в отель она беспокоилась о том, что Эллиот после разговора о принцах и замках попытается ее соблазнить. Но он, похоже, не собирался этого делать, раз забронировал для них апартаменты с отдельными спальнями. Люси-Энн сказала няне, что Эли останется на ночь с ней. Лицо миссис Клейворт осталось бесстрастным, но в глазах промелькнуло удивление. Эллиот платил ей кругленькую сумму, но работы у нее практически не было.
В общем, Эллиот всячески доказывал ей серьезность своих намерений относительно будущего Эли. Он действительно хотел, чтобы детство его сына было похоже на сказку, и это не могло ее не восхищать.
Люси-Энн отвела взгляд от мужчины, с которым ее связывала многолетняя дружба и одна-единственная ночь страсти. Этот месяц будет еще сложнее, чем она ожидала. С этой мыслью она взяла свой мобильный телефон и позвонила тете Карле.
На следующий день Люси-Энн работала у окна за своим ноутбуком.
Благодаря поддержке Карлы ей вчера удалось успокоиться и уснуть. Жаль, что тетя не смогла поехать с ними. Но Карла слишком любила свой дом и свою работу и осталась там, где ее место.
Разве ее можно в этом винить? Чувство принадлежности – это ценный подарок. Люси-Энн всегда мечтала вырваться из Южной Каролины, но только вдали от дома поняла, как ей не хватает знакомой обстановки.
Это было странно. Ведь сейчас она живет жизнью, о которой любая молодая мать может только мечтать. С тех пор как родился Эли, она постоянно уставала из-за недостатка сна и выходила из дому только за покупками.
Доделав работу, Люси-Энн захлопнула ноутбук и уставилась в окно на безупречно подстриженную лужайку, залитую солнечным светом.
Ей все еще с трудом верилось, что она провела ночь в настоящем замке, где каждый камень дышал историей. Она даже сделала несколько фотографий для одного из своих новых проектов. Ей хотелось снова включить компьютер и обработать снимки в фоторедакторе, но она ждала Эллиота, который должен был вернуться с минуты на минуту.
На завтрашний день была запланирована гонка, и он отправился осматривать трассу. Обычно он приезжал на место за несколько дней до гонки, но в этот раз ему пришлось изменить свои планы из-за свадьбы Роуэна. Люси-Энн надеялась, что произошедшее не повлияет на его концентрацию. Мысль о том, что он может по ее вине попасть в аварию, приводила ее в ужас. Почему ей пришло это в голову только сейчас? Ей следовало сообщить ему о ребенке раньше по многим причинам.
Она больше десяти лет была его личной помощницей и хорошо знала специфику его работы. Испанский этап "Формулы-1" каждый год проходит в разных местах, расположенных между Барселоной и Валенсией, включая сами эти города. Она знала, что он предпочитает прибрежные трассы, как в Валенсии. Она привыкла работать, а не сидеть без дела, жуя фрукты и сыр, но сдержит свое слово и проведет с ним следующий месяц.
Словно вызванный силой ее мысли, на пороге появился Эллиот. В джинсах и темно-зеленой водолазке он был неотразим. Интересно, что он сделал бы, если бы она подошла к нему, обняла его и поцеловала?
Люси-Энн тяжело сглотнула.
– Ты приехал на ленч?
– Я приехал за тобой и Эли. – Он протянул ей свой кашемировый свитер. – Это на случай, если во время нашей прогулки будет прохладно.
– Прогулки? – спросила Люси-Энн, неохотно взяв его свитер. Раньше она часто надевала его вещи, но сейчас это казалось ей слишком интимным. – Куда мы поедем?
Эллиот загадочно улыбнулся:
– Это еще один сюрприз для вас с Эли.
– Ты можешь хотя бы намекнуть? – попросила она, осознавая, что, вопреки своей воле, начинает получать удовольствие от этой игры.
– Скоро ты сама все увидишь, – ответил он, вынимая малыша из колыбели. – Правда, Эли? Мы сегодня хорошо позаботимся о твоей маме. Если она согласится поехать со мной, разумеется.
Когда она увидела своего сына в его больших сильных руках, ее сердце затрепетало. Думая об их встрече после разлуки, она часто представляла себе эту умилительную сцену.
– Я не настолько глупа, чтобы возражать против подобного предложения, – сказала она, натягивая свитер. – Пошли.
Покинув свои апартаменты, они спустились вниз по широкой каменной лестнице, не обращая внимания на других постояльцев и персонал в униформе. На улице у входа их ждал лимузин. Окинув взглядом прилегающую территорию, Люси-Энн увидела среди прочих дизайнерских находок подъемный мост, переброшенный через ров с водой.
Шофер открыл для них дверцу. Эллиот передал малыша Люси-Энн, и она положила его в дорожную корзину.
– Разве тебе не следует сейчас готовиться к гонке? – спросила она Эллиота.
– Я знаю, что мне нужно делать, – ответил он, сев напротив нее. – Это не значит, что мы сегодня не можем провести вместе время.
– Я не хочу, чтобы из-за меня ты устал или потерял концентрацию. Я слишком долго проработала бок о бок с тобой и знаю, к чему это может привести.
– Поверь мне, сейчас у меня больше, чем когда-либо, причин быть осторожным. Главное для меня сейчас – это вы с Эли.
Его тон был полон решимости, и она прогнала свои страхи.
– По крайней мере, расскажи мне о наших планах на сегодня. Куда мы поедем?
Открыв мини-бар, Эллиот достал две бутылки с водой.
– В монастырь Сан-Мигель-де-лос-Рейес.
Глядя на него с удивлением, Люси-Энн взяла у него воду.
– Не уверена, что понимаю твой план.
– Этот монастырь был превращен в библиотеку. Во время наших прошлых визитов у нас не было возможности его посетить, – сказал он, открыв свою бутылку. – Раньше мы оба только и делали, что работали. Думаю, небольшая экскурсия нам не повредит.
– Такой подход разительно отличается от прежнего. Раньше тебя ничто не могло отвлечь от работы, – заметила она, заинтригованная столь неожиданными изменениями. – Я хочу тебя поблагодарить за отличную идею, но мне все еще не понятно, что заставило тебя выбрать для посещения именно этот монастырь, когда в этих краях есть более популярные достопримечательности, которые мы не видели.
– На самом деле эту идею подкинула мне ты, когда мы летели сюда. Ты сказала, что больше не веришь в сказки. Именно по этой причине я и выбрал замок. Сказки имеют важное значение для каждого ребенка.
– Мы взрослые люди.
– В детстве нам было не до сказок. Мы оба слишком рано повзрослели. – Эллиот пожал своими широкими плечами. – Поэтому для того, чтобы научиться быть хорошими родителями, нам нужно узнать больше о сказках. Итак, ты пристегнула Эли?
– Конечно.
– Хорошо. – Он постучал по перегородке, и машина тронулась. – В общем, я назвал наш план "Красавица и чудовище".
Похоже, они на самом деле едут в библиотеку.
Люси-Энн была одновременно удивлена и очарована. Раньше все его попытки добиться расположения женщины были банальными. Он водил их в лучшие рестораны и задаривал их дорогими подарками. В этот раз он действовал более тонко, и ей это нравилось.
– Значит, я буду красавицей, а ты чудовищем.
– Да. В детстве ты иногда называла меня чудовищем. Кроме того, я люблю книги, особенно исторические, а ты сможешь сделать фотографии для новых проектов.
– Ты действительно просто хочешь прогуляться по библиотеке? – спросила Люси-Энн.
Эллиот всегда был сорвиголовой, и она иногда забывала о его любви к книгам.
– Я играю роль чудовища, но я не пещерный человек. Я читаю книги и даже пользуюсь за столом салфеткой, – пошутил он, вскинув брови, напомнив ей прежнего озорного Эллиота.
Жаль, что им не тринадцать лет, и она не может ударить его кулаком в плечо.
– Ты прав. Мне не следовало удивляться.
– Давай отныне перестанем делать предположения насчет друг друга. Мы много лет были друзьями, но со временем даже люди, которых ты хорошо знаешь, меняются, взрослеют. Благодаря вам с Эли я готов сделать это сейчас.
Ей хотелось ему верить. Хотелось забыть прошлое, где люди, которые должны были о ней заботиться, ею пренебрегали. Наверное, в тысячный раз за последние одиннадцать месяцев она спросила себя, какой была бы его реакция, если бы она сразу сообщила ему о ребенке.
В глубине души она всегда знала, что он приехал бы за ней из чувства долга. Именно по этой причине она и скрыла от него существование Эли. Мысль о том, что она хотела от Эллиота большего, пугала ее.
– Хорошо, – сказала она. – Я готова провести этот день в библиотеке.
Везя коляску с сыном, Эллиот с удовольствием наблюдал за тем, как Люси-Энн увлеченно фотографирует фрески и старинные книги. Ему следовало привезти ее сюда раньше. В библиотеке было мало народу, и его никто не узнал. Со стороны они выглядели как обычные туристы.
Почему он никогда раньше не водил ее в такие места, как это? Он убедил себя в том, что хорошо о ней заботился, поскольку дал ей работу и всюду брал ее с собой. Все же этого было недостаточно. Он подвел ее, когда они были подростками. Его арестовали, и она осталась наедине со своими проблемами. Одиннадцать месяцев назад он также повел себя как последний эгоист и до сих пор испытывает угрызения совести.
Итак, ему многое предстоит исправить. Он будет лезть из кожи вон, чтобы сделать Люси-Энн счастливой.
Поставив коляску у мраморного ангела, Эллиот сказал Люси-Энн:
– Ты что-то притихла. Может, принести тебе чего-нибудь?
Перестав фотографировать, она бросила на него взгляд через плечо:
– Все в порядке. Спасибо. Я наслаждаюсь тишиной. Фрески и книги хороши.
У него возникло ощущение, что она постоянно фотографирует не из удовольствия, а для того, чтобы не смотреть на него.
– Если тебе хорошо, почему ты напряжена?
Опустив фотоаппарат, она осторожно посмотрела на Эллиота:
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Люси-Энн, это я, Эллиот. Мы не можем сделать вид, будто нам пятнадцать лет и мы отлично понимаем друг друга.
Закусив губу, она немного подумала, после чего выпалила:
– Я благодарна тебе за то, что ты для нас делаешь, но я опасаюсь твоей возможной реакции.
Эллиот провел рукой по своим коротко подстриженным волосам.
– Мы прояснили этот вопрос по дороге сюда. Завтра на трассе со мной ничего не случится.
Мимо них прошла пожилая пара с планом музея. Немного помедлив, Люси-Энн убрала фотоаппарат и сказала:
– Я говорю о вспышке гнева. Должно быть, ты очень зол на меня за то, что я не сказала тебе об Эли раньше. Я признаю, что была не права. Что мне следовало активнее тебя искать, когда ты исчез. Я просто жду, когда ты выплеснешь на меня свой гнев.
Господи, неужели она и вправду думает, что он может на нее наброситься? Он никогда не будет таким, как его отец. У него нет проблем с самоконтролем. Своим негативным чувствам он дает выход только во время гонок.
Наверное, он все же не так сосредоточен, как утверждает, иначе бы понял, что Люси-Энн не может быть в нем полностью уверена. Как она вообще может быть в чем-то уверена, когда в ее жизни с раннего детства отсутствовала стабильность? Когда ее мать меняла бойфрендов и мужей, как перчатки, а ей не уделяла должного внимания? Возможно, именно поэтому Люси-Энн всегда защищала своих друзей. Она хотела быть нужной.
Он указал ей на банкетку, и они сели на нее.
– В детстве ты всегда брала на себя мою вину. Так было, когда я разбил аквариум и принес в школу змею.
Она грустно улыбнулась:
– И когда ты отрезал косу Шерилин. Это было жестоко.
– Она обидела тебя и заслужила это. Но тебе не следовало брать мою вину на себя. После этого ты целую неделю убирала класс.
– Я всегда с радостью задерживалась в школе после уроков. К тому же моя мать не наказала меня. Она просто посмеялась и велела мне извиниться перед Шерилин. – Она уставилась на свои руки, сложенные на коленях. – Твой отец точно не смеялся бы, если бы ему позвонили из школы.
– Тут ты права, – сказал Эллиот, взяв ее за руку. Им было проще переносить все невзгоды, когда они были вместе. Он сделал бы что угодно, чтобы вернуть Люси-Энн в свою жизнь. – Я тоже пытался тебя защищать, но ты не всегда мне это позволяла.
– Зная твоего отца, я не могла допустить, чтобы ты рисковал. – Она сжала его руку. – Со мной ты вел себя как рыцарь. Это много значило для девчонки, которую остальные дети замечали, только когда хотели посмеяться над ее одеждой. Ты один никогда надо мной не смеялся.
– Мне было наплевать на то, во что ты одета.
Люси-Энн бросила на него взгляд из-под длинных ресниц:
– Я до сих пор не могу понять, почему ты подружился именно со мной.
Почему?
Внезапно ему пришел на память случай, когда учительницу во время урока компьютерной грамотности вызвали к директору. Все дети, включая его самого, носились по классу, и только Люси-Энн продолжала как ни в чем не бывало работать за компьютером.
– Я был неугомонным, ты – спокойной. Мы уравновешивали друг друга. Мы могли бы к этому вернуться.
– Ты слишком торопишься.
Она попыталась отдернуть свою руку, но он ее не отпустил.
– Минуту назад ты сказала, что я имею полное право на тебя злиться.
– А я имею полное право извиниться и уйти.
Ее реакция удивила его. Раньше Люси-Энн была тихой и покорной. Стоило ему оставить ее одну почти на год, как она изменилась. Может, на нее так повлияло рождение ребенка?
– Да, избегать меня у тебя хорошо получается.
– Давай, – сказала она, глядя на него с вызовом, – разозлись на меня. Выйди из себя. Сделай что угодно, только не улыбайся и не притворяйся, будто у нас все хорошо.
Ее пылкость удивила и очаровала его.
– Ты самая противоречивая из всех женщин, которых я когда-либо знал.
– Это хорошо. – Поднявшись, она повесила на плечо сумку с фотоаппаратом. – До сих пор женщины были для тебя слишком легкой добычей. Пойдем. Нам пора заканчивать нашу экскурсию.
Глава 7
После купания Люси-Энн завернула Эли в махровое полотенце, а миссис Клейворт принесла для него подгузник и ночной комбинезон. За ужином Люси-Энн разговорилась с няней и прониклась к ней симпатией. Миссис Клейворт выглядела как чопорная гувернантка из старого английского фильма, но, пообщавшись с ней, Люси-Энн поняла, что это лишь видимость. Безукоризненное резюме было не единственным достоинством миссис Клейворт. Она любила музыку и в свободное время часто ходила на концерты. Но главной ее страстью были путешествия. Именно поэтому она так обрадовалась, когда Эллиот взял ее на работу.
– Миссис Клейворт, вы действительно были няней королевской особы? – спросила Люси-Энн.
Пожилая женщина взяла у нее Эли, и ее глаза заблестели.
– Да. Вы сами видели мои рекомендации. Но, должна сказать, они важны только для родителей. Ребенку нет до них никакого дела. Ему хорошо, когда он сыт и на нем сухой подгузник. Когда он здоров и окружен родительской любовью и заботой.
– Быть няней – ваше призвание, – заметила Люси-Энн, вспомнив, какой терпеливой и понимающей она была, когда Эли прошлой ночью орал как резаный из-за колик.
– У меня двое детей. Няней я стала, когда они уехали учиться, – поведала ей миссис Клейворт, закрепляя на малыше подгузник. – Со своим мужем-бездельником я развелась, поэтому мне пришлось одной оплачивать все счета. Я работала медсестрой в детской больнице. Мне хорошо платили, но денег все равно не хватало. Благодаря тому что одна из университетских подруг моей дочери была благородных кровей, я получила работу, которая изменила мою жизнь.
Люси-Энн понимала миссис Клейворт. Ведь сама она тоже недавно оказалась в трудной ситуации. Вот только она могла в любой момент обратиться к друзьям Эллиота, которые помогли бы ей его найти. К тому же рядом с ней была Карла.
– Я хочу, чтобы у моего сына было все самое лучшее, миссис Клейворт. В том числе няня.
– Я сделаю для Эли все, что в моих силах, но помните, что не всегда лучшее покупается за деньги.
Люси-Энн забрала сына у няни, чтобы его одеть.
– Вы мне напоминаете мою тетю, – сказала она миссис Клейворт.
– Надеюсь, это комплимент. – Пожилая женщина свернула полотенце и положила его в корзину с грязным бельем.
– Да. Из всех своих родственников тетю Карлу я всегда любила больше всех. – Люси-Энн задумчиво провела пальцем по аппликации в виде медвежонка на комбинезоне Эли. – Тетя любит носить джинсы, яркие футболки и толстовки. У нее отчетливый южный говор, и она жарит во фритюре все, что только можно. Внешне вы, конечно, полные противоположности, но обе обладаете внутренним спокойствием, которое вселяет в других уверенность.
– В таком случае это действительно комплимент, дорогая.