Подойдя к столику рядом с креслом-качалкой, миссис Клейворт взяла стоящий на нем кувшин и наполнила водой стакан. Люси-Энн не говорила няне, что ее постоянно мучает жажда из-за того, что она кормит ребенка грудью, но опытная миссис Клейворт, очевидно, и так это знала.
– Я благодарна вам за то, что вы позволили мне доказать вам мою компетентность. Поначалу я думала, что вы вообще не подпустите меня к ребенку.
– Я доверяю мнению Эллиота. Я знаю его с первого класса. Мы всегда друг друга поддерживали. Но с появлением Эли наша жизнь изменилась, и мы еще не до конца привыкли к ее новому ритму. Думаю, вы понимаете, о чем я говорю.
Взяв малыша, Люси-Энн села в кресло-качалку и расстегнула свою блузку.
– Вы молодая мама, – сказала миссис Клейворт, положив на подлокотник кресла салфетку. – Это благословение небес и вместе с тем абсолютно новый опыт.
– Моя собственная мать не была образцом для подражания. – Люси-Энн дала Эли грудь, и он жадно зачмокал.
– А ваша любимая тетя? – спросила няня, меняя постельное белье в колыбели.
– Она всегда была рядом со мной, и моя мать иногда меня к ней ревновала. – Это бывало в те дни, когда ее мать, брошенная очередным бойфрендом, страдала от одиночества. – Я прочитала много книг о воспитании детей, даже посещала специальные курсы при женской консультации.
– Желаю удачи, дорогая.
Как же здорово, что теперь она может рассчитывать на поддержку этой замечательной женщины! Похоже, Эллиот действительно решил превратить ее жизнь в сказку. Изолировать себя на одиннадцать месяцев от остального мира было ошибкой. Ей нужно научиться принимать помощь и впускать в свою жизнь новых людей.
Она не могла отрицать, что эта игра в семью с Эллиотом начинает ослаблять ее решимость соблюдать эмоциональную дистанцию. Он сказал, что эти четыре недели нужны им для того, чтобы решить, как вместе воспитывать Эли. Также это время им нужно для того, чтобы научиться игнорировать свое влечение друг к другу.
– Ваш бесценный опыт мне поможет. С моей стороны было бы глупо не учиться у вас.
Брови миссис Клейворт взметнулись, и она спросила:
– Что вас так удивляет?
– Обычно матери просят у меня помощи, а не совета. Вы уникальная мать.
– Не хотите остаться ненадолго и поговорить?
– Разумеется, я не возражаю.
Люси-Энн указала ей на кресло по другую сторону от камина:
– Я хочу задать вам несколько вопросов.
– О детях? – спросила миссис Клейворт, садясь.
– Нет. О мужчинах.
Обычно, держа в руках награду, Эллиот испытывал удовольствие, но сегодня победа не доставила ему привычной радости. Он не раздумывая обменял бы награду на дополнительное время с Люси-Энн.
Вчера они вместе ездили смотреть достопримечательности. Ее задумчивое выражение лица сказало ему, что он выбрал правильную тактику. Если бы она хотела вернуться в Штаты, она вела бы себя по-другому. Если он хочет достичь своей цели, ему нужно строго следовать своему плану и изо всех сил игнорировать желание поцеловать ее.
Сквозь толпу фанатов, выкрикивающих поздравления, пробрался долговязый репортер с микрофоном:
– Мистер Старк, расскажите нам о вашей новой даме сердца.
Затем его примеру последовали другие представители прессы:
– Правда, что это ваша бывшая помощница?
– Где она была весь этот год? Она сама ушла или вы ее уволили? Обычная размолвка влюбленных?
– Какому стилисту мы обязаны превращением Золушки в принцессу?
Превращением Золушки в принцессу? Что за бред!
Люси-Энн всегда была красавицей. Конечно, в последнее время она стала еще соблазнительнее, но причина этого вовсе не дорогой наряд, а материнство, благодаря которому ее формы округлились.
Долговязый репортер протянул ближе к нему руку с микрофоном:
– Вы уверены, что ребенок ваш?
Этот вопрос стал последней каплей.
– Я знаю, что пресса считает личную жизнь любого более-менее известного человека всеобщим достоянием, – отчеканил Эллиот. – Но я не потерплю оскорбительных комментариев в адрес моей семьи. Если вы хотите и дальше иметь ко мне доступ, вам придется относиться с уважением к моему сыну и его матери. Я пошел отмечать свою победу вместе с семьей. Интервью окончено.
Эллиот услышал, как его помощник раздраженно вздохнул. Причина его недовольства была понятна. Знаменитостям следует делиться информацией с представителями прессы, а не читать им нотации.
Пробираясь сквозь толпу, Эллиот не сводил глаз с Люси-Энн в частной ложе. Он надеялся, что она не слышала возмутительных вопросов папарацци. Ему не хотелось, чтобы что-то испортило этот вечер. Люси-Энн наконец согласилась оставить Эли с няней, и он планировал провести остаток вечера наедине с ней.
Пока он шел, папарацци продолжали забрасывать его вопросами:
– Мои поздравления, Старк. Как вы планируете отмечать победу?
– Сколько, по вашему мнению, продлится эта серия побед?
– Ваш ребенок является причиной разрыва с Джианной?
Отвечая на все вопросы фразой "без комментариев", он поднялся по ступенькам в частную ложу на трибуне, где находилась Люси-Энн в компании почетных гостей, среди которых были политики и даже член королевской семьи. Быстро поприветствовав и поблагодарив их, он подошел к Люси-Энн.
– Ты выиграл! – воскликнула она.
На ее лице была восторженная улыбка. Красное платье с запа́хом подчеркивало каждый изгиб ее фигуры.
Он бы отдал свою награду, чтобы заняться с ней любовью.
– Думаю, нам пора идти.
– Да, – сказала она, взяв с сиденья свою сумочку. – Вечеринка в честь участников гонки скоро начнется.
– Сегодня мы туда не пойдем, – прошептал он ей на ухо. – У меня другие планы на этот вечер.
– Это может навредить твоей карьере. Тебе нужно быть там. Я все понимаю.
Он придвинулся ближе к ней:
– Пресса сегодня лютует, как никогда. Нам нужно воспользоваться частным лифтом.
Она сдвинула брови:
– Не уверена, что это хорошая идея.
– Что ты предлагаешь взамен?
Люси-Энн схватила его за руку и подвела к смотровому окну.
– Много лет назад ты сказал мне, что лучший способ избавиться от голодных папарацци – это скормить им лакомый кусочек информации.
Встав на цыпочки, она неожиданно обвила руками его шею и поцеловала его в губы. Потрясенный, он лишь секунду спустя обнял ее за талию и представил себе репортеров, энергично нажимающих на кнопки фотокамер.
Он не знал, что заставило ее изменить решение, но был очень этому рад.
– На какое-то время стервятникам с камерами этого хватит, – произнесла она, слегка отстранившись, затем, легонько укусив его за нижнюю губу, добавила: – Ну что? Ты готов отпраздновать свою победу?
Пока Эллиот принимал душ, Люси-Энн вышла на балкон замка. Каменный пол под ногами был холодным, но этого было недостаточно, чтобы потушить огонь у нее внутри. Она медленно прошла по балкону, позволяя вечернему бризу трепать ее волосы и подол платья, после чего направилась в обратную сторону.
В воздухе витали аппетитные ароматы специй. На столике на балконе их ждал ужин. Она не сомневалась, что Эллиот лично выбирал еду, поскольку на десерт был ее любимый заварной крем, запеченный с карамельной глазурью.
Она провела кончиками пальцев по ободку своего стакана с водой.
Снизу доносились голоса других постояльцев, которые смешивались с тихой классической музыкой.
Заботу об Эли она сегодня полностью поручила миссис Клейворт, поскольку предполагала, что они с Эллиотом пойдут на вечеринку после гонки.
Когда в ложе она поцеловала его в губы, она осознала, что больше не сможет сдерживать свое влечение. Новая близость с Эллиотом неизбежна. Лучше им дать выход своему безумному желанию сейчас, пока Эли еще слишком мал, чтобы что-то понять.
В проеме балконной двери появился Эллиот. На нем были черные слаксы и белая рубашка с закатанными рукавами. С мокрыми волосами и щетиной на щеках и подбородке он выглядел очень сексуально.
Люси-Энн тяжело сглотнула:
– Не могу поверить, что пресса действительно оставила нас в покое после гонки.
– Мы выскользнули через черный ход.
– Раньше их это не останавливало.
– Я усилил охрану, – сказал он, медленно подходя к ней. – Я не хочу, чтобы кто-то досаждал тебе и Эли. Мне надоело заигрывать с папарацци. Я, как любой человек, имею право на частную жизнь. По крайней мере, я знаю, что это место уединенное и безопасное.
– Такое же уединенное и безопасное, как лес, где мы играли в детстве.
Рядом с Эллиотом она всегда чувствовала себя защищенной.
Остановившись перед ней, он взял кончиками пальцев прядь волос, упавшую ей на лицо.
– Зачем ты меня поцеловала после гонки?
– Чтобы пресса от нас отстала. – "Чтобы другие женщины знали, что он несвободен?" – Потому что я захотела это сделать, – призналась она.
Он легонько потянул ее за волосы.
– Почему ты меня укусила?
– Чтобы ты не расслаблялся, – игриво рассмеялась она.
– В последнее время ты держишься более уверенно.
Его зеленые глаза озорно блестели. В них читалось обещание.
– Материнство сделало меня более смелой.
– Мне доставляет удовольствие осознавать, что ты чувствуешь себя комфортно, – сказал Эллиот, прислонившись к каменным перилам. – Также я рад, что остальной мир видит тебя во всей твоей красе.
Как бы сильно ей этого ни хотелось, она боялась доверять Эллиоту. Она не могла игнорировать тот факт, что до недавнего времени она не интересовала его как женщина.
– Звучит так, будто раньше я была неприметной серой мышкой, нуждавшейся в смене имиджа, как считает один из репортеров.
Эллиот тихо выругался:
– Ты слышала их вопросы?
– Звуковая система в ложе работает отлично. – Она закатила глаза. – Это был сомнительный комплимент.
– Не забывай, что я разглядел твою красоту задолго до этого.
– Если ты давно считаешь меня сексуально привлекательной, почему тебе понадобилось столько времени, чтобы дать мне это понять?
– Насколько я помню, это ты сделала первый шаг.
У нее немного поубавилось уверенности, когда она подумала о том, что они, наверное, до сих пор были бы просто друзьями, если бы в тот вечер, когда они пили вино и предавались воспоминаниям, она бы не поддалась внутреннему порыву и не поцеловала его.
– Спасибо, что напомнил, как я выставила себя идиоткой.
– Ты все неправильно поняла. – Взяв ее за руку, Эллиот переплел ее пальцы со своими. – Я всегда находил тебя привлекательной, но ты была для меня недосягаемой. Ведь дружба – это святое.
Ей хотелось ему верить.
– Поэтому ты крутил романы с другими женщинами, когда тебя влекло ко мне, – усмехнулась она.
Он сжал ее руку.
– Перестань, Люси-Энн. Я не хочу с тобой спорить. В этот раз у нас все получится. У меня есть план. Доверься мне.
Она собирается его соблазнить, а он разговаривает с ней серьезным тоном. Если она хочет добиться своего, нужно настроить его на игривый лад.
– Куда пропала сказка?
– Она может стать реальностью, если ты захочешь.
– Ты меня разочаровываешь. – Она придвинулась так близко к нему, что ее грудь коснулась его груди. Ее соски тут же затвердели. – Сегодня я хочу сказки.
Эллиот удивленно моргнул:
– Это справедливо. – Взяв ее за руку, он отошел от перил. – Ведь сейчас бал Золушки в самом разгаре.
Такой поворот разговора вполне устраивал Люси-Энн.
– Время определенно поджимает, поскольку Эли обычно просыпается в полночь.
– В таком случае нам следует получить максимум удовольствия от этого вечера. Ты готова к ужину?
– Честно? – спросила она, качнув бедрами.
– Я бы не стал спрашивать, если бы не хотел знать. Ты даже представить себе не можешь, как я хочу сделать тебя счастливой.
Люси-Энн подняла их соединенные руки:
– Тогда давай потанцуем.
– Это я могу устроить, – сказал он, положив ее руку себе на плечо и обняв ее за талию. – Я должен тебе танец. Помнишь школьную вечеринку по случаю окончания десятого класса? Твоя тетя сшила для тебя красивое голубое платье. Она показала мне его, чтобы я подобрал подходящий по цвету букет.
– Не могу поверить, что ты до сих пор помнишь школьную вечеринку.
– Я тебя подвел, поскольку меня тогда арестовали за угон автомобиля. Вряд ли я смогу когда-нибудь забыть тот вечер.
– Я думала, что машину угнали твои друзья, а не ты.
Слегка отодвинув ее от себя, он заглянул в ее карие глаза и произнес тоном, не терпящим возражений:
– Это я угнал машину. Я хотел отвезти тебя на танцы на приличной машине. Я думал, что продавец подержанных авто ничего не заметит, поскольку собирался утром ее вернуть.
– Мне было безразлично, какая машина была у нас в тот вечер.
– Я знаю. Но мне не было безразлично. И я провел ночь в полицейском участке, а утром продавец почему-то забрал свое заявление. – Эллиот мрачно рассмеялся. – Оказавшись вне отцовского дома, я впервые за долгое время как следует выспался.
При воспоминании о его несчастном детстве у Люси-Энн защемило сердце, и она, не переставая покачиваться в такт музыке, положила голову ему на плечо.
– Я радовался, что получил возможность отдохнуть от отца, и в то же время ненавидел себя за то, что подвел тебя.
Подвел ее? Да он всегда был ее главной опорой в жизни.
– Эллиот, – мягко произнесла она, – это была дурацкая вечеринка. Я больше беспокоилась о том, как отреагирует отец на твой арест.
– Я хотел дать тебе все, но вместо этого раз за разом подводил тебя.
Если он будет продолжать в том же духе, ей не удастся его соблазнить.
– Разве о таких вещах Золушка и прекрасный принц говорят на балу?
– Я просто хочу сказать, что постараюсь дать тебе все, если, конечно, ты мне это позволишь. – Он взъерошил ей волосы. – Просто скажи, чего ты хочешь.
Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он снял с нее платье и занялся с ней любовью, но вместо того, чтобы признаться ему в этом, она прошептала:
– Все, чего я хочу, – это чтобы Эли был счастлив и у него была нормальная жизнь.
– Ты считаешь, что это ненормальная жизнь?
– Наша вчерашняя экскурсия определенно не была похожа на поход в библиотеку за углом.
– В любом городе помимо библиотек полно игровых площадок. Мы без труда их найдем, и Эли сможет там играть.
Люси-Энн почувствовала угрызения совести. Эллиот думает об их сыне, в то время как она думает о сексе.
– Ты говоришь так, будто все просто.
– Все может быть просто.
– Но ты никогда не забудешь, что я не сообщила тебе о своей беременности.
– А ты не забудешь, что я не последовал за тобой. Из-за моей гордости пострадали две женщины.
Люси-Энн никогда не приходило в голову, что Джианна тоже была жертвой в той ситуации.
– Что произойдет, если в будущем тебе понравится другая женщина?
– Ты требуешь верности? Хорошо, я не буду тебе изменять.
– Ты уверен, что говоришь серьезно? Что для тебя все это не игра?
Остановившись, Эллиот взял в ладони ее лицо и встретился с ней взглядом:
– Поверь мне, Люси-Энн. Ты единственная женщина, которую я хочу. Если ты согласишься остаться со мной, я буду тебе верен.
– Ты делаешь мне предложение?
– Я предлагаю жить вместе, спать вместе. Быть друзьями, любовниками, родителями.
Это не предложение руки и сердца, а деловое соглашение.
Это не похоже на сказочный бал.
Она давно не верит в сказки, поэтому ей следует принять его предложение. Но она будет с ним лишь до тех пор, пока огонь желания, который Эллиот разжег в глубине ее женского естества, не погаснет.
Глава 8
Люси-Энн разомкнула объятия, и в душе Эллиота поднялась волна протеста. Неужели она собирается уйти, черт побери? Отвергнуть его после всего, что они только что сказали друг другу? Он стиснул зубы и засунул руки в карманы, чтобы не потянуться к ней, не начать ее умолять, как жалкий идиот.
Но она никуда не ушла. Глядя на него потемневшими от страсти глазами, она потянула за конец банта, которым был завязан пояс ее платья.
От удивления у Эллиота вытянулось лицо.
– Люси-Энн… Ты хочешь…
– Да, Эллиот. Я хочу.
Она распахнула платье, под которым у нее оказалось красное атласное белье, гармонирующее с ее гладкой кремовой кожей.
У него перехватило дыхание, ноги словно приросли к полу. Он мог только стоять и смотреть. Ее полная грудь, прикрытая тонким бюстгальтером, выглядела так соблазнительно, что ему захотелось накрыть ее ладонями и ласкать до тех пор, пока Люси-Энн не начнет стонать от наслаждения.
Одно движение плечами – и платье начало с них соскальзывать.
Они на балконе. Это не самое подходящее место.
Схватив ее за руки, он притянул ее к себе, не дав платью упасть.
– Люси-Энн, мы на балконе.
Она потерлась бедрами о его бедра и промурлыкала:
– Я знаю.
Ее гладкая кожа и аромат ее волос пьянили его. Он чувствовал, как остатки здравого смысла постепенно улетучиваются.
– Нам нужно вернуться внутрь.
– Это я тоже знаю. Отведи меня. Мне все равно, в чью спальню, в мою или твою. Главное, чтобы мы могли поскорее раздеться. – Она прижалась грудью к его груди. – Пойдем. Если ты, конечно, не передумал.
"Она шутит?"
– Нет, черт побери, не передумал. Мы пойдем в мою спальню, так как в ящике комода у меня есть презервативы. Предвосхищая твой вопрос, скажу, что я с самого начала нашего путешествия планировал вернуть тебя в свою постель. – Подхватив ее на руки, он вошел через балконную дверь в их апартаменты. В гостиной было тихо и пусто. – Слава богу, что миссис Клейворт уже спит, – пробормотал он, нежно покусывая губами мочку ее уха.
– Ты любишь риск, но в то же время ты внимателен и осторожен, – ответила Люси-Энн, повернулась и накрыла его губы своими.
Путь до его спальни занял целую вечность. Дойдя до огромной кровати с пологом, он осторожно поставил Люси-Энн на ноги, и в следующую секунду ее красное шелковое платье упало на пол.
– На одном из нас слишком много одежды, – сказала она, сбрасывая туфли на высоком каблуке.
– Может, поможешь мне раздеться?
– С удовольствием. – Схватившись за края его рубашки, она резко рванула их в стороны, и пуговицы разлетелись по комнате.
Эллиоту начало казаться, что он вот-вот взорвется от переполнявшего его желания.
– Можешь продолжать в том же духе. У тебя хорошо получается, – подбодрил он ее.
– Давай лучше ты продолжишь раздеваться сам, а я за тобой понаблюдаю, – сказала она, забравшись на кровать.
– Думаю, это можно устроить.
Не сводя с нее глаз, он сбросил мокасины, снял рубашку, затем начал расстегивать брюки.
– Ты мог бы сниматься в рекламе нижнего белья, как когда-то. Ты бы заработал кучу денег.
Его руки замерли.
– Даже не напоминай мне об этом, Люси-Энн. Я бы предпочел забыть тот короткий период своей жизни.
Она заразительно рассмеялась, и он понял, что поужинать им вряд ли удастся. Тогда ему в голову пришла одна идея.
– Оставайся на месте. Я сейчас вернусь.