Адвокат дал предварительное согласие, и Бриттани принялась названивать Бобу. Ей очень хотелось поскорее отделаться от всей этой грязи и забыть про семейство Марчиано с чистой совестью - но Боб, скотина, на звонки не отвечал. Бриттани чувствовала себя настолько взвинченной, что решила после работы съездить к Аннабел сама и передать Бобу карточку адвоката в открытую - пусть сам объясняется с женой, зато Бриттани не будет выглядеть интриганкой.
Дверь в квартиру оказалась открытой. Бриттани безуспешно несколько раз окликнула Аннабел - ей никто не ответил. Она прошла на кухню - и обнаружила там абсолютно пьяного Боба. При виде Бриттани он просиял и приглашающее взмахнул рукой.
- Садись, Кларк! Выпьешь?
- Нет, спасибо, я за рулем. А где…
- У мамаши. Вместе с сыночком. Не-не, ничего серьезного - поехали навестить, на несколько дней, завтра уже вернутся.
Бриттани покосилась на мусорное ведро, видневшееся из-под раковины. Оно было полным, и на самом верху малосимпатичной кучи огрызков и объедков лежало несколько использованных резинок…
Боб налил ей виски и размашисто подвинул бокал к самому локтю, а сам отошел к холодильнику. Бриттани поискала глазами, куда бы незаметно вылить дешевое пойло, и присмотрела для этой цели кактус на подоконнике. Судя по его виду, кактусу уже ничто не могло повредить, так что Бриттани элегантно взяла сальный стакан и лениво двинулась к окну.
Операция прошла вполне успешно, но, когда Бриттани обернулась, Боб оказался прямо перед ней. Красное лицо лоснилось, перегар сшибал с ног, а еще на лице Боба цвела плотоядная и крайне неприятная улыбочка.
- Кларк! А ты молодец! Не то, что моя квашня. Выглядишь на все сто. Ух ты, какие сиськи! Настоящие?
С этими словами Боб облапил ее за грудь, полез под свитер. Бриттани отшатнулась, но позади был подоконник с пьяным кактусом.
Дальнейшее она помнила и плохо - и невероятно четко, словно сцену, снятую при сильном освещении. Бороться с Бобом было бесполезно - он просто скрутил ее, словно куклу. Потом нес куда-то в недра затхлой и темной квартиры, потом бросил лицом вниз на диван - Бриттани запомнила острый запах застоявшегося пота, исходивший от засаленной обивки.
О, девы, не думайте, что джинсы с вас снять труднее, чем юбку! Боб Марчиано содрал их с Бриттани практически в одно мгновение, в следующий миг оказался раздетым сам, потом она почувствовала резкую боль…
…И приказала себе успокоиться. Громко и ритмично задышала, усилием воли расслабила мышцы. Так было нужно - иначе Боб Марчиано ее покалечил бы. Его мужское достоинство сделало бы честь даже быку, ну а о прелюдии к сексу речи не шло.
Через сорок минут Бриттани пошатываясь вышла на кухню, налила себе полный бокал дрянного виски и единым махом опрокинула его в себя. Протрезвевший Боб хмуро бросил:
- Ладно, что сделано, то сделано. Спасибо за адвоката.
- Пошел ты…
- Брось, Кларк. Полезно для здоровья. Бывай. Заходи в гости.
- Запомни, Марчиано: я ничего не заявлю только потому, что Аннабел - моя подруга и не переживет…
Боб расхохотался ей в лицо, а отсмеявшись, бросил:
- Не переживет? Ну, ты и насмешила. Да она в жизни тебе не поверит, деточка! В лучшем случае решит, что ты сама на меня полезла, ты ведь одинокая. С точки зрения Аннабел, ты ей завидуешь.
- Что?!
- Не знала? Ну, знай. Она давно носится с идеей пристроить тебя в хорошие руки - ведь ты прямо чахнешь, глядя на наше семейное счастье.
Бриттани изо всех сил оттолкнула Боба и бросилась вон из квартиры Аннабел.
Больше она никогда в том доме не бывала.
Через полгода Бриттани совершенно случайно столкнулась на вечеринке с тем самым адвокатом, чей телефон так неудачно занесла Бобу Марчиано. Он и сообщил ей, что Аннабел по иску собственного мужа признана невменяемой и недееспособной, помещена в федеральную психиатрическую клинику и вряд ли выйдет оттуда. Боб оформил опеку над несовершеннолетним сыном и всем имуществом, после чего уехал в неизвестном направлении.
Бриттани Кларк была крепкой и бесстрашной женщиной. Она съездила навестить подругу своей юности. Хмурый врач провел ее на затянутую металлической сеткой галерею и указал на маленькую хрупкую фигурку, скорчившуюся в инвалидном кресле.
Аннабел Хантер все же смогла похудеть и выглядела теперь вполне прилично.
Именно после того случая Бриттани три года прожила в полном одиночестве. На мужчин она смотреть попросту не могла и даже об Эле Дэвисе старалась не вспоминать, потому что вместо Эла из тьмы постоянно выплывал отвратительный, волосатый и жирный Боб Марчиано, и его влажные руки снова сжимались у нее на груди, и тогда Бриттани с криком просыпалась…
Массаж, отдых на берегу океана и профессиональные психологи сделали свое дело. Через три года Бриттани Кларк, еще более холодная и невозмутимая, чем раньше, сделала Полу Галлахеру предложение, от которого он не смог отказаться.
Шаг четвертый
Прелесть похмелья состоит в том, что если ты его никогда раньше не испытывал, то просто не можешь представить, что может быть настолько плохо.
Бриттани проснулась в десять часов утра на полу собственной кухни. Рядом лежала пустая бутылка, вокруг нее натекла лужица остро пахнущей прозрачной жидкости - этот факт Бриттани порадовал, по крайней мере, она выпила не всю бутылку!
Сама Бриттани была в основном голая, но еще немножечко задрапированная в кухонное полотенце и покрывало с углового диванчика. Видимо, в тот момент, когда мозг уже отказал, инстинкты все еще работали - иначе она замерзла бы, лежа на кафельном полу, да при открытом окне.
Впрочем, все эти мысли пронеслись где-то на краю сознания Бриттани Кларк. Соображать было трудно, жить - невыносимо, моргать - больно.
Она перекатилась на живот, встала на четвереньки, потом с очень большим трудом поднялась на ноги. Поплелась в ванную - и едва не заорала, увидев в зеркале иссиня-бледное чудовище с узенькими щелочками глаз и красным распухшим носом. Судя по всему, ночью она прорыдала часа два подряд, не меньше.
Второй раз желание заорать посетило ее при взгляде на настенные часы - и тут уж сдерживаться Бриттани не стала. Громкого вопля не вышло, но слабый стон - вполне.
В это время она обычно уже вовсю гоняла своих подчиненных на ежедневном утреннем совещании. Интересно, что они сейчас думают?
А ничего! - неожиданно встрял саркастический внутренний голос. Кофе пьют и радуются, что горгона Медуза не пришла. Кстати, могли бы и позвонить.
Мобильный был найден в коридоре, под жакетом и правой туфлей. На экране значилось восемнадцать звонков, это Бриттани порадовало - значит, не забыли. Потом она потащилась в кабинет и проверила почту. Основную массу сообщений оставляли панические вопли Моники - ее личной секретарши и помощницы ("Бриттани, ты где?!!"), но при виде последнего сообщения Бриттани почувствовала себя совсем плохо. Оно гласило: "Ван Занд прилетает в одиннадцать и желает поговорить с тобой до заседания совета директоров. Ему нужны все графики, отчеты по продажам за полгода и внятные предложения по реорганизации. Хочет, чтобы ты его встретила лично".
Бриттани посмотрела на часы. Десять ноль девять. Даже если предположить, что она сможет вести машину в таком состоянии и успеет за пять минут привести себя в порядок - а это не так! - до аэропорта она все равно доберется с опозданием. Ван Занд будет в бешенстве.
Бриттани позвонила Монике.
- О господи! Бриттани, я чуть с ума не сошла! Курьера посылала - его консьерж к тебе не пустил. Звоню все утро… Что с тобой?
- У меня… нервный срыв.
- Нашла время!
Моника работала с ней в империи Ван Занда все эти восемь лет. Собственно, она и была тем самым помощником, вернее помощницей, которую старый дьявол попросил ввести Бриттани в курс дела. Отношения у них с Моникой наладились очень быстро, вместе они прошли огонь и воду, так что при личном общении Моника субординацию не соблюдала.
Бриттани осторожно села в кресло и поспешно подперла голову свободной рукой.
- Моника, я не шучу. Мне было очень плохо. Я только что проснулась.
- Брит, ты в курсе, что через сорок минут садится самолет Ван Занда?
- В курсе, но я не могу его встретить.
- Не хотела бы я быть тем, кто сообщит ему об этом.
- Поставим перед фактом. Посылай шофера.
- А! Ты хочешь, чтобы первая волна его гнева смыла меня?
- Страшен только девятый вал, а к этому времени я уже буду на месте.
- Ладно. Попробую отвлечь его девицами из пиар-отдела. Там есть парочка в его вкусе - и совершеннейшие блондинки.
- Прекрати, мы с тобой тоже.
- Мы крашеные, а те девки вообще брюнетки, но душа у них блондинистая. Брит, может, вызовешь врача? Что с тобой случилось?
- Меня вчера бросил Пол.
- Чего? Шутишь?
- Нет. Вызвал на свидание и совершенно официально бросил.
- И ты впала в нервный срыв? Не верю. У тебя нет нервов.
Бриттани горько усмехнулась и вдруг подумала с веселым отчаянием человека, пляшущего в зареве последнего сожженного им моста: а, наплевать! Все равно ведь Моника ее увидит и догадается. Да и кто бы не догадался?
- Нервов, может, и нет, но я выпила свою годовую норму алкоголя, и у меня ужасное похмелье.
- Ясно. - Судя по всему, Монику этот факт вовсе не шокировал. - Возьми две таблетки аспирина, запей минералкой. Контрастный душ, лед под глаза, крепкий кофе…
- Меня стошнит от кофе!
- Очень хорошо, пусть тошнит, у тебя же интоксикация. Короче, кофе - и на работу. Трудотерапия - лучшее средство от похмелья. Да, возьми такси. В твоем состоянии лучше не садиться за руль.
- Откуда тебе знать, в каком я состоянии?
- Шутишь? Мой Морис - ирландец. Когда они с друзьями отмечают День святого Патрика, одной годовой нормой дело не обходится. Все, до встречи. Машину в аэропорт я уже послала.
Что бы я без нее делала? - мрачно подумала Бриттани, направляясь в ванную.
Через полчаса очень бледная, неестественно прямо держащая голову женщина в громадных темных очках и дорогом костюме села в такси. Чего стоили Бриттани Кларк двадцать минут поездки - лучше не вспоминать.
- Добрый день, мисс Кларк!..
- Привет, Брит!..
- Мадам, вам уже говорили сегодня, что вы прекрасны?..
Бриттани прорезала толпу подчиненных, словно раскаленный нож - масло. Ворвалась в приемную и рухнула на кожаный диван. Моника, склонившаяся над компьютером, выпрямилась и с укором посмотрела на нее.
- Мисс Кларк, мистер Ван Занд успешно приземлился и уже едет к нам. Легкий завтрак накрывают в зимнем саду, у вас есть минут пятнадцать…
- Если я увижу еду, меня точно стошнит.
- Не выдумывай. Вот, я тебе приготовила. Только не спрашивай, что это, просто пей.
- Оу-у-у-фрхст!!! Мо… ни… ка…
- Ничего страшного. Знаешь, для алкоголички ты на редкость хорошо выглядишь.
- Знаешь, чего мне это стоило? Господи, что за дрянь я пила?
- Говорю же, не спрашивай. Туда входит перец…
- Это я почувствовала. Как ты думаешь, Ван Занд заметит?
- Заметит? Ха! Его папаша торговал самогоном во времена сухого закона, а сам Ван Занд служил в джунглях - там пили все, что горит, чтобы не было дизентерии. Естественно, заметит.
- Ох…
- Вот графики. Вот отчет. Вот предложения по реорганизации, прочитай страницу семь, там мы элегантно переводим стрелки на партнеров…
- Моника?
- Что?
- А почему он не назначил на эту должность тебя?
Моника О'Брайен выпрямилась, усмехнулась - и вдруг погладила Бриттани по голове.
- Второй этап похмелья - вселенское чувство вины и осознание того, как несправедливо устроен мир. Держись, Брит, скоро настанет третий этап, и тебе полегчает.
- Какой еще третий?
- Ненависть ко всему сущему. Тут надо поесть и лечь спать. Работать все равно не сможешь. Слушай, чего ж ты так напилась? Неужели только из-за Пола?
- Ты не ответила на мой вопрос.
- Насчет должности… Видишь ли, я хороший второй. Надежный, исполнительный, решительный - но второй. Брать на себя окончательные решения я не умею и не люблю. Кроме того, я не особенно стервозна и не умею ходить по трупам.
- Браво! Блестящая характеристика для Бриттани Кларк.
В зеленых глазах Моники блеснул чуть заметный ледок.
- А разве это не так? И разве ты этого не знала? Думаю, Ван Занд тебе все внятно объяснил, когда приглашал на должность. Он всегда так делает.
Бриттани закусила губу и уставилась в пол. Вспомнила яркое африканское солнце, смятые шелковые простыни в лучшем номере лучшей гостиницы города, высокого статного старика с мощной волосатой грудью и фигурой тридцатилетнего мужчины… Его насмешливый голос: "В любовницы я тебя не возьму - это дело хлопотное, семья будет против, да и ты, скажем прямо, технична, но не зажигательна. Это не твое, поверь мне… Я хочу предложить тебе пост главного редактора в одном моем издательском доме… Хватка у тебя есть, принципов - ноль, ты цинична, хорошо соображаешь и выросла в провинции. Из таких, как раз и получаются акулы… Если все пойдет гладко, через пару месяцев войдешь в совет директоров. Не думаю, что я в тебе ошибся, так что… Удачи".
Она медленно кивнула:
- Да нет, все правильно. Просто сегодня… я не в форме.
Моника вздохнула.
- Я не имею права давать тебе советы, но… Брит, может, это нечто вроде знака свыше? Ну, насчет того, что пора бы остановиться, передохнуть, взглянуть на свою жизнь и что-то в ней изменить?
Бриттани Кларк подняла голову и посмотрела на свою помощницу спокойным и странным взглядом. Еще вчера на такое предложение она ответила бы резко и холодно, но сегодня… Сегодня с ее уст сорвались совершенно другие слова:
- Возможно, Моника. Все возможно. Ты даже не представляешь, до какой степени…
Ван Занд приехал - и сразу заполнил собой все окружающее пространство. Дело было даже, не в том, что по сравнению с ним самые дюжие охранники на входе выглядели изящными и хрупкими юношами. Дерек Ван Занд напоминал матерого льва: гривастого, мощного, страшного - и царственно красивого. Бриттани Кларк в который раз подумала о том, что в случае семидесятипятилетнего Ван Занда разговоры о десятке молодых любовниц и целом выводке внебрачных младенцев - вовсе не досужие сплетни.
Лев сейчас был несколько в ярости и потому желал крови. Взрыкнул на охрану, обжег взглядом помертвевшую девочку-референта, не глядя бросил плащ куда-то назад - и ведь поймали, естественно! - после чего в несколько шагов пересек зеркальный холл и остановился перед Бриттани, грозно сдвинув мохнатые брови. В зеленовато- серых глазах полыхал гнев.
- Н-ну? И что это значит, мисс Кларк?
Моника, верная Моника кашлянула откуда-то сбоку, готовясь изобразить собой спасительную кавалерию - но Бриттани пас не приняла. Она задрала голову и сняла очки.
- Доброе утро, мистер Ван Занд. Надеюсь, полет прошел успешно. Я не смогла вас встретить и приношу свои извинения. Вчера у меня был не лучший день, и я отреагировала на него не лучшим способом. Короче говоря, напилась и проспала все на свете. Если хотите, стукните меня, только не по голове, она очень болит.
Ван Занд помолчал еще немного. В холле воцарилась прямо-таки хрустально звенящая тишина. Потом раздалось странное глухое ворчание - и Ван Занд захохотал во все горло. Будто лавина в горах сошла…
Отсмеявшись, он крепко шлепнул Бриттани по тугой заднице, приобнял за плечи и увлек к лифту. Охранник шел рядом. Следом потянулись блондинистые брюнетки из пиар-отдела. Моника, пряча улыбку, последовала за ними. В лифте Ван Занд, окруженный истинным цветником, окончательно развеселился.
- Нет, все-таки я был прав восемь лет назад! Какова! Напилась - и смело мне об этом сообщает! Мисс Кларк, не думай, что я поощряю пьянство! Просто люблю честных и незатейливых, а ты именно такова. Когда знаешь, что тебе это выгодно… Так, птички мои, и как нас зовут?
- Элли…
- Джилли…
- Прекрасно! Мы у нас кто? Манекенщицы?
- Мы из пиар-отдела…
- Замечательно! Юбки нужно подкоротить еще на пару дюймов… а лучше вообще долой - и пиар-отдел нам просто не понадобится. Все и так на все согласятся. Моника, девочка, мне бы чаю…
- Мы едем завтракать, Дерек. Я заварила ваш любимый, с каркаде и лимонником.
Вот это всегда Бриттани страшно интриговало. Моника звала Ван Занда исключительно по имени - единственная из всех его подчиненных.
Лифт вознес всю компанию на крышу здания, где под стеклянным колпаком зимой и летом щебетали тропические птицы и цвели нездешние, пряно благоухающие цветы. Здесь Ван Занд посуровел, отправил брюнеток восвояси, охраннику нетерпеливо мотнул головой на скамейку под сенью рододендронов, Монику потрепал по щеке и вполне галантно придвинул стул Бриттани.
Некоторое время они молча и чинно пили чай, глядя, как Ван Занд поглощает сандвичи с ветчиной, потом настало время разговоров. Седовласый лев откинулся на спинку стула и удовлетворенно прорычал:
- Мне уже лучше, но я все еще зол. Перелеты в моем возрасте не так уж легки.
- Вы в отличной форме, босс.
- Знаю, но лет мне от этого не меньше. Девочки мои, я прилетел по очень важному делу.
Бриттани положила на стол пухлую папку.
- Здесь все. В общих чертах, разумеется. Подробнее я смогу ответить…
- Помолчи. Неужели ты думаешь, что я прилетел сюда для ознакомления с динамикой продаж вашей гламурной дребедени?
- Но я так поняла, что…
- Мои крючкотворы исправно следят за вами, птички мои. Не сомневаюсь, что с холдингом все в полном ажуре. Дело в следующем… Бриттани, почему у тебя такой вид, словно тебя полчаса назад от души трахнули в этой самой оранжерее?
Бриттани очнулась и посмотрела на босса. Мысли ее и впрямь витали в сферах, очень далеких от издательского дела.
Все дело было в том, что именно сейчас, точнее в лифте Бриттани Кларк приняла очень важное решение. Теперь оставалось самое страшное - сказать об этом Ван Занду.
Она откашлялась и торопливо схватила чашку с остатками зеленого чая. В голове было пусто и гулко.
- Мистер Ван Занд…
- Помолчи. Дело в следующем. Как бы я ни храбрился и сколько бы ни прижимал девчонок по углам, годы берут свое. Я стал старым. И очень устал. Устал, наверное, еще раньше, чем стал старым, но все это вместе меня доконало. Короче, не буду ходить кругами. Я собираюсь отойти от дел.
Моника громко вздохнула, а Бриттани опрокинула пустую чашку на блюдце. Ван Занд трагически заломил бровь.
- Понимаю ваше состояние. Моя старуха чуть кони не двинула, когда я ей об этом сказал - правда, в основном, от радости. Она спит и видит, как мы с ней будем изображать двух благообразных старичков на террасе, попукивая в шезлонгах и потягивая овсяный кисель.
Моника неожиданно прыснула.
- Извините, Дерек… Я с трудом представляю эту картину. Да и миссис Ван Занд…
- Она сдает, моя бирманская кобра. Перестала шастать по пластическим хирургам, занялась гимнастикой цигун, впервые в жизни поплыла на яхте с правнуками - правда, сбежала через три дня. Говорит, ее укачало, потому что они все время бегают, когда не спят.