– Когда Лунный павильон станет музеем, так и будет. Но пока он принадлежит Мехмету, а он предложил нам свое гостеприимство. Отказать ему – значит, обидеть.
Мехмет преподнес ей прекрасный подарок, предложив остановиться в Лунном павильоне, а ведь он совсем не знал ее!
– Я не хочу обижать такого хорошего человека, – призналась она.
Кадар улыбнулся и легонько коснулся ее губ:
– Значит, решено.
Пока Кадар занимался делами, Эмбер решила осмотреть городок. Там было не так много туристов, поэтому своими светлыми волосами и голубыми глазами она тут же привлекла внимание местных жителей.
Она не переживала, что гуляет одна в незнакомом городе. Кадар заверил Эмбер, что с ней ничего не случится. Всем известно, добавил он, что она приехала с ним.
Но вообще-то гуляла она не в одиночестве. За ней следовал мальчик, однако стоило Эмбер его заметить, как он тут же принял независимый вид и начал озираться по сторонам.
Она старалась делать вид, что не замечает его.
Во время прогулки молодая женщина набрела на магазинчик, торгующий вещами ручной работы, и увидела там вышитое покрывало, похожее на то, что лежало на коленях Мехмета. Как и на том покрывале, здесь были изображены стилизованные тюльпаны. Ее матери оно понравилось бы. Поскольку Кадар настоял на том, что будет оплачивать ее расходы, и отказаться ей было неудобно, она могла использовать свои деньги на покупку еще нескольких сувениров для семьи.
Через пять минут Эмбер направилась к выходу из магазинчика, неся в подарочном пакете покрывало. Ее поразило, как неправдоподобно мало оно стоит. Она переспросила несколько раз, но продавец продолжал называть эту цену. По какой-то причине ей сделали приличную скидку. Так что теперь она смогла купить еще брелок от сглаза для брата и фотоальбом с пейзажами Турции для отца.
Эмбер улыбнулась и сказала "Привет!" своей тени – пареньку, терпеливо дожидавшемуся ее на улице, но тот сделал вид, будто не понимает, с кем она говорит.
Она купила стакан гранатового сока у уличного торговца. Он при ней разрезал крупный сочный фрукт и выжал из него сок. Когда она попыталась с ним расплатиться, он замахал руками.
– Пожалуйста, – просила Эмбер, указывая на ценник, но продавец отказывался брать у нее деньги.
Она повернулась и направилась к мальчишке, протягивая деньги ему. Он несколько раз перевел взгляд с денег на нее. Эмбер улыбалась и кивала. В конце концов он схватил деньги, заулыбался во весь рот, а потом бросился бегом. Эмбер заметила, что торговец тоже улыбается.
Она пожала плечами и зашагала дальше, потягивая гранатовый сок – кисло-сладкий и освежающий. Не успела она пройти и пятидесяти метров, когда услышала за спиной топот. Эмбер оглянулась и увидела стайку ребят, возглавляемых тем самым мальчишкой, который служил ее тенью. Они окружили женщину, с надеждой глядя на нее.
– Хорошо, – сказала Эмбер, не очень-то, впрочем, надеясь, что они понимают по-английски, – вы тоже можете получить деньги, но сначала покажите мне город.
Они покачали головой и что-то загалдели, перебивая друг друга.
Эмбер попыталась объясниться с ними на языке жестов, но если бы не поравнявшийся с ними торговец, вряд ли они нашли бы общий язык. Поняв, что от них требуется, мальчишки загалдели, закивали и повели ее мимо хлебного магазинчика, лавки специй, в которой продавались также сладости и фрукты, показали ей школу. Словом, все, что важно для них. И по мере того, как они шли, группа увеличивалась.
Эмбер нисколько не возражала против такой компании. Маленькие гиды и туристка смотрели друг на друга с нескрываемым изумлением, и, судя по реакции, она нравилась им, а они ей. А потом Эмбер заметила девочку. Та, прихрамывая, шла в некотором отдалении от них. В горле у Эмбер встал ком. Девочка напомнила ей кузину Тэш, которая родилась с множеством проблем, однако сердце у нее было большое, и она никогда не жаловалась, пытаясь ни в чем не уступать старшим сестрам и кузинам. В итоге выяснилось, что ее сердце вовсе не было большим, и уж тем более сильным…
Эмбер сглотнула.
Ей было пятнадцать лет, когда из хрупкого тела Тэш ушла жизнь.
Впервые за время своего пребывания в Турции ее потянуло домой. Она поняла, что скучает по работе в школе, расположенной в пригороде Мельбурна, по любви своих учеников, за которую они ничего не требуют взамен.
Эмбер дождалась, когда девочка подойдет к ним, и, повинуясь импульсу, подхватила ее на руки. Глаза малышки стали большими, как блюдца. Остаток прогулки молодая женщина несла ее на руках.
Кадар нашел Эмбер в кафе, рядом с жаровней. Она чистила апельсины и раздавала их ребятишкам. На ее коленях сидела маленькая девочка и с живостью наблюдала за тем, как ловко Эмбер снимает кожуру. В руках у нее тоже был апельсин.
– Слышал, в городке появился новый герой.
Он с улыбкой обозревал представшую перед ним картину:
– Ну как, хорошо провела время с новыми друзьями?
– Лучше не бывает. Кто тебе сказал?
– Да почти каждый, с кем я общался. Новости здесь распространяются быстро, а ты уже завоевала популярность у местного населения.
Эмбер прищурилась:
– Подозреваю, что должна за это поблагодарить кое-кого. Везде, где я ни собралась что-нибудь приобрести, мне делали огромную скидку. Даже за эту сумку апельсинов. Мне кажется, зима не сезон для них.
Кадар неопределенно повел плечами, но ничего не ответил. Дети молча смотрели на них, их лица выражали неуверенность, поскольку они не понимали языка, на котором говорили взрослые. Кадар что-то сказал им, они кивнули и побежали прочь, сжимая в руках дольки апельсина. Маленькая девочка обняла Эмбер и стала спускаться на пол. Эмбер ей помогала. Только когда малышка заковыляла вслед за остальными, Кадар увидел, что одна нога у нее искривлена.
– Далеко ей идти? – спросила Эмбер, с жалостью глядя ей вслед.
Ей не все равно, осознал Кадар, и что-то кольнуло у него в груди. К такому он не привык.
– Не думаю, – произнес он, и собственный голос показался ему скрипучим. – Городок небольшой.
– Мне здесь нравится, – вздохнула Эмбер, вытирая салфеткой липкие от сока руки. – Люди хорошие. И дети замечательные.
– Я сказал им, что они смогут увидеть тебя завтра. На празднике.
Эмбер встала, разгладила джинсы и взяла свои вещи.
– Полагаю, в твою честь?
– Этот год выдался удачным. А устраивать такие праздники – обычай.
Эмбер пристально посмотрела на него:
– Кто ты такой? Я считала, что ты бизнесмен. Но, насколько я поняла, местные жители тебя любят.
– А ты кто? – парировал Кадар. – Думал, ты неторопливо гуляешь по городу и покупаешь сувениры, и вдруг вижу, что ты завоевала расположение всех жителей.
Эмбер улыбнулась и передала ему свои покупки:
– Шопинг был удачным.
* * *
Эмбер лежала на кровати, на которой спал султан, ее тело было влажным от пота, дыхание постепенно выравнивалось, пока она опускалась с головокружительных высот, на которые ее вознес Кадар.
Над кроватью была воспроизведена карта звездного неба, в качестве звезд выступали крохотные лампочки.
Эмбер хотелось ущипнуть себя. Она приехала в Турцию, надеясь получить представление о стране, пленившей ее прапрапрабабушку, и никак не ожидала, что и ее саму ждет здесь захватывающее приключение.
Она ущипнула бы себя, если бы руки принадлежали ей…
– Э-э, не хочу тебя отвлекать, но…
Кадар лежал, уткнувшись в ее шею. Он поднял голову и вопросительно взглянул на Эмбер. Когда она пошевелила связанными руками, мужчина усмехнулся.
– Какие-то проблемы? – лениво осведомился он.
– Проблемы будут, если ты не развяжешь мне руки.
Его улыбка стала шире, отчего Эмбер невольно поджала пальцы на ногах, а в ушах ее зазвенели тревожные колокольчики. Игривый Кадар был опасен. С таким Кадаром очень легко пожелать, чтобы забавы, которым они предаются, стали постоянными. А это нельзя допустить.
– Сам не знаю, почему это не пришло мне в голову раньше, – ведь это идеальный способ уберечь тебя от неприятностей.
– Неприятности появятся у тебя, если ты будешь медлить, – пригрозила Эмбер.
– Никакого чувства юмора, – прокомментировал Кадар, поцеловал ее в щеку и потянулся к рукам.
От него исходил запах пота, секса, мужчины с горячей кровью, и женщина с наслаждением вдыхала его.
Эмбер опустила руки и потерла запястья. Кадар поцеловал их.
– Больно?
– Немного, – согласилась она.
Но что значила небольшая боль по сравнению с теми ощущениями, которые она испытывала, когда его грудь расплющивала ее груди, когда его губы не отрывались от ее губ?
Нет, такую боль можно не замечать.
Глава 10
Праздничная атмосфера царила в городке с утра. Складывалось впечатление, что ни один житель не остался в стороне от праздника, устроенного в честь удачного года.
Все собрались на местном стадионе, где разместились ларьки с едой и жаровни, чтобы согреваться возле них. На огромных вертелах жарились бараньи туши, наполняя воздух аппетитными ароматами. Эмбер увидела торговца, у которого купила гранатовый сок, и человека, который продал ей сувениры. Они были рады встрече и настояли на знакомстве с их женами и детьми. Ребятишки, которые вчера показывали ей город, познакомили Эмбер со своими родителями. Она не могла поверить, но, похоже, полгорода хотело пообщаться с ней.
Ее глубоко тронули теплота и сердечность местных жителей, а маленькая хромавшая девочка вообще не желала отпускать ее руку.
Ужин состоял из жареного ягненка с бамией, помидорами и копчеными баклажанами, посыпанного зернами граната, дюжины салатов и вкуснейшего хлеба. Все это запивалось яблочным чаем и местным белым вином.
Позже, когда на небе погасли краски ушедшего дня, все расселись на трибунах, и Кадару было предложено взять слово. Он под аплодисменты поднялся на импровизированную трибуну и произнес речь, из которой Эмбер не поняла ни слова. Когда он закончил, все улыбались и хлопали, из чего она заключила, что люди с ним согласны.
Казалось, все хотят переброситься с ним словечком-другим и пожать руку. Кадар никому не отказывал, поэтому, когда он наконец подошел к ней, Эмбер переполняло чувство гордости за него.
Что было необъяснимо, потому что он не принадлежит ей, и она оказалась здесь лишь потому, что Кадар привык держать свое слово. Тем не менее Эмбер гордилась.
– Извини, что так долго.
– За что ты извиняешься? – удивилась она. – Люди любят тебя и не скрывают этого.
Кадар посмотрел на нее как-то странно, перевел взгляд на девочку, сидевшую у нее на коленях, и вдруг улыбнулся.
– Интересно, что ты скажешь, когда увидишь фейерверк. Не побоюсь заявить, что лучший фейерверк в мире бывает именно здесь.
Когда совсем стемнело, небо озарилось разноцветным салютом, какого Эмбер в самом деле еще не видела. На несколько минут ночное небо стало ярким как днем. Каждый залп сопровождался восторженными возгласами.
На коленях Эмбер сидела девчушка, Эйла, ее имя она узнала сегодня, и широко раскрытыми глазами смотрела на это волшебство. Рядом с ними сидела ее мать и покачивала на руках младенца.
Когда развеялся последний дым, Эйла уже спала. Когда Эмбер передавала девочку ее отцу, та пошевелилась, коснулась рукой ее волос и в первый раз за все время что-то произнесла.
Эмбер повернулась к Кадару:
– Что она сказала?
– Спросила, не принцесса ли ты.
Эмбер улыбнулась девочке и покачала головой:
– Что ты, какая принцесса. Я обыкновенная.
Кадар перевел ее слова, думая про себя, что он с ней не согласен. Она необыкновенная.
Когда они ложились в постель, и она протянула шелковый шарф, чтобы он связал ей запястья, Кадар сказал:
– Нет.
Шелковая материя скользнула на пол.
Эмбер моргнула и отвернулась. Кадар взял ее за плечи и заставил посмотреть на него.
– Нет, – повторил он, легонько толкая ее на широкую кровать.
– Но…
– Ты еще ни разу не выказала ужаса. Кажется, я справлюсь, если ты дотронешься моих шрамов. – Он поколебался. – Если ты справишься.
Эмбер обвила руками шею Кадара, прижала его к себе и поцеловала.
Этой ночью они занимались любовью нежно и трепетно. А когда он вошел в нее, Эмбер не смогла сдержать крик – так непередаваемо прекрасен был миг их соития.
Позже, когда они лежали лицом друг к другу, и Кадар медленно гладил ее тело, он спросил:
– Почему ты захотела посадить на колени чужого ребенка?
Губы Эмбер тронула улыбка.
– Эйла – прелесть. Перед ней невозможно устоять.
– Ты умеешь общаться с детьми.
– Удивительно, верно? – Она негромко рассмеялась. – Учитывая род моих занятий.
Кадар слегка нахмурился:
– Ах да. Ты говорила в полиции, что работаешь с детьми.
– В спецшколе, – уточнила она. – Это школа для детей с физическими изъянами или умственными отклонениями. И хотя моя работа тяжела как физически, так и эмоционально, это самая лучшая работа на свете.
К тому же так она могла помочь детям, хотя не смогла помочь Тэш, потому что была слишком юной.
– Это благородная работа.
– Нет, что ты! – Эмбер рассмеялась и замотала головой. А затем, погрустнев, рассказала о своей покойной кузине. – Надеюсь, что помогаю им. Я очень хочу помочь всем, кому повезло меньше, чем мне.
– Понятно, – протянул Кадар, подушечкой большого пальца вычерчивая круги на ее бедре, так что Эмбер стало клонить в сон от этой ласки. – У Эйлы искривлена нога.
– Я знаю. Я не хотела спрашивать почему.
– Я сам спрошу, – решил Кадар. – Подозреваю, ее родителям неловко просить о помощи.
Эмбер приподнялась на локте:
– А почему тебя это волнует? Ты здесь родился?
Он покачал головой:
– Моя деревня находилась дальше к востоку.
Эмбер мельком отметила тот факт, что Кадар наконец ответил на вопрос, которого избегал с первого дня их знакомства. Однако поразило ее не это.
– Что значит "была"?
– Это значит, что моей деревни больше нет.
Она вспомнила шрамы на его спине.
– Фейерверки, – догадалась Эмбер.
Кадар не согласился, но и не опроверг это, продолжая ласкать ее бок. Прикосновения были легкими, однако Эмбер казалось, что его рука стала тяжелой, словно на ней лежал груз. Груз потерь. Она не стала допытываться, позволив Кадару самому выбрать время и место, чтобы рассказать ей обо всем. Если, конечно, у него возникнет такое желание.
– Почти все жители моей деревни делали фейерверки, – наконец заговорил он. – Разумеется, все было нелегально, и условия почти кустарные, зато у них была работа, а следовательно, и деньги. О безопасности думали в последнюю очередь. В конце концов, эта работа принесла разрушения и смерть. Никто не знает, что произошло – искру могло вызвать все, любая мелочь. Что-то запустило цепную реакцию на складе. Завод взорвался, и начался гигантский пожар. У всех, кто находился внутри, не было шанса на спасение. – Кадар проглотил комок, вставший в горле. – Моя семья. Мать, отец, три брата и сестра. Все погибли.
Его рука замерла. Эмбер смотрела на него, но он не видел ее.
– Как тебе удалось спастись? – прошептала она.
Его глаза были пусты и бездонны. Он долго молчал.
– В то утро я поссорился с отцом. Я умолял отпустить меня в школу, но отец заявил, что я должен работать на заводе, как мои братья.
Кадар снова замолчал, и Эмбер интуитивно поняла, почему он не продолжает.
– Ты не должен считать себя виноватым, – мягко сказала она. – Из-за того, что спорил. Из-за того, что выжил. Твои родители были бы рады узнать, что кто-то из их детей уцелел.
– Я не выживал.
– В каком смысле?
– Меня не было на заводе, когда произошел взрыв.
– Но твои ожоги…
– Я получил их, когда пытался… – Кадар затряс головой, его зубы были плотно сжаты. И выражение глаз изменилось. В них больше не было пустоты. Они были полны невыносимой боли. – Я пытался проникнуть внутрь. Чтобы спасти их.
Эмбер вздрогнула, представив себе этот кошмар.
– Сколько лет тебе было? – спросила она севшим голосом.
– Шесть.
Эмбер не могла даже представить, через что ему пришлось пройти. Бушующий пожар, который превратил его мир в ад. Люди в ужасе пытались спастись, а маленький мальчик рвался навстречу огню, чтобы помочь тем, кого любил…
Взгляд Кадара обратился к звездному небу на потолке.