Душевная рана заживала медленно. Сейчас, по прошествии стольких лет, она воспринимала тот случай хотя и с горечью, но уже гораздо спокойнее. Виктор для нее навсегда остался самолюбивым подлецом, из-за которого Татьяна надолго утратила интерес к мужчинам. Они у нее, конечно, были, но позже, гораздо позже…
Сейчас она кандидат медицинских наук, заместитель заведующего кафедрой. Ей уже тридцать шесть, но выглядит она, по утверждению знакомых, гораздо моложе.
Татьяна оглядела себя в зеркале. Отражение вполне удовлетворило ее. Коротко подстриженные рыжие волосы без намека на седину, огромные, обрамленные темными пушистыми ресницами изумрудные глаза, маленький носик, чувственный рот, гладкая, чистая, белоснежная кожа, которой могли позавидовать красавицы с обложек модных журналов. Все это вместе взятое придавало ей вид симпатичной молоденькой девчонки. В свои тридцать шесть Татьяна забывала, что она уже достаточно зрелая женщина, имеющая девятнадцатилетнюю дочь. Катю рядом с ней можно было принять за младшую сестру.
- Мама, ты помнишь, что сегодня должен прийти Олег? Может быть, даже с Виктором Владимировичем?
Татьяна час назад пришла с работы и теперь отдыхала в своем любимом мягком кресле, просматривая бумаги, которые взяла с собой из института. Услышав имя и отчество, она вздрогнула и машинально переспросила:
- Максимов?
- Ну да.
Татьяна постаралась отогнать от себя неприятные ассоциации, вызванные знакомой фамилией. Она отложила бумаги и встала.
К приходу Катиного жениха надо переодеться. Не исключен вариант, что вместе с ним появится и его отец. Надо произвести на них хорошее впечатление, поскольку Катя, по всем признакам, всерьез увлеклась этим Олегом.
Она порылась в шкафу и вытащила свое выходное черное платье. Оно было прекрасно сшито и очень ей шло. Но, подумав немного, Татьяна повесила его на место. Слишком официальное. Она надевала его на заседания ученого совета, а в последний раз была в нем на похоронах. Да и Катя знала, что, если она надевает это платье, значит, матери предстоит какое-то торжественное мероприятие или деловая встреча. А так чопорно вырядиться перед мальчишкой - это же смешно!
Татьяна перебрала еще несколько туалетов. Нет, все не то. И вдруг, с самого края, отодвинув шубу, увидела голубое платье, привезенное в прошлом году из Англии, куда она ездила на научную конференцию. Помнится, купила его на распродаже, прельстившись очень низкой ценой, и до сих пор ей не представился случай его надеть. Подойдя к зеркалу, Татьяна прикинула это платье на себя и буквально обомлела. Оно показалось ей шедевром и удивительно шло ей.
Уже много лет Татьяна не позволяла себе коротких юбок и теперь, поворачиваясь перед зеркалом так и эдак, поняла, что совершала глупость. Нечего скрывать такие стройные ноги. Платье облегало тело, придавая фигуре утонченную сексуальность, прекрасно оттеняя ярко-рыжий цвет волос.
- Мамочка, ты потрясающе выглядишь! - воскликнула Катя, появившись в комнате. - Хорошо, если б пришел Виктор Владимирович. Ты должна произвести на него впечатление. Уверена, что и он тебе понравится!
Татьяна поправила на себе платье и с нарочитой строгостью посмотрела на дочь.
- Только не подумай, что это ради твоего парня. Я давно уже хотела надеть его, просто не представлялся случай. Мне платье кажется несколько легкомысленным и как раз подойдет, чтобы встретить твоего жениха.
- Легкомысленным! Что ты! Да в нем ты выглядишь на десять лет моложе. Олег, если не будет знать, что ты моя мать, наверняка примет тебя за сестру или подругу… - Катя обошла мать, любуясь ее платьем. - Мне оно так нравится! Я отвезу его своей портнихе, пусть она сошьет точно такое же, но поменьше размером…
В квартиру позвонили.
- Это Олег! Я сейчас открою!
Татьяна поглядела вслед убегающей дочери. Ее всегда поражало, как это ей удалось произвести на свет такое прелестное создание. Миниатюрная Катенька так и светилась красотой. Изумительно белая кожа, сверкающий водопад темно-каштановых волос до самого пояса, огромные карие глазищи. Любая одежда, даже эта новомодная бесформенная хламида наподобие пончо, была ей к лицу. На любой другой девушке этот кусок ткани, да еще в сочетании с туфлями без каблуков, скорее напоминающими тапочки, выглядел бы неряшливо, но только не на Кате. Во всех нарядах она была грациозна и очаровательна.
В прихожую вошел высокий, атлетически сложенный молодой человек лет двадцати, в темных брюках и светлой рубашке. В руке он держал букет роз.
- Мама, познакомься, это Олег.
Татьяна слегка поклонилась и, принимая цветы, поблагодарила. Катин жених смущенно улыбался. Татьяна отметила про себя, что он следит за своей внешностью: белокурые волосы были подстрижены и тщательно уложены.
- А где папа? - спросила у него Катя. - Он ведь обещал приехать!
- Вы знаете, - обращаясь к Татьяне и явно волнуясь, заговорил Олег. - Мы с отцом решили пригласить вас сегодня в ресторан. Столик уже заказан. - Олег бросил взгляд на часы. - Отец уже должен быть там… Поедемте!
- Как? Сразу так уж и в ресторан? - растерялась Татьяна.
- Мама! А что? - Дочь схватила ее за руку. - Это отличная идея! Надо же отметить наше знакомство!
Татьяна с минуту молча глядела то на Олега, то на дочь.
- Я побежала переодеваться! - Катя чмокнула ее в щеку и упорхнула в свою комнату.
Татьяна осталась с Олегом в прихожей.
- Что же мы тут стоим, проходите в комнату. - Она ввела гостя в гостиную и показала на диван. - Присаживайтесь. Согласитесь, для меня, как для матери, все это довольно неожиданно… Только познакомились - и сразу в ресторан.
- Но мы с Катей уже давно знаем друг друга. Да и папу Катя знает очень хорошо.
- Она бывала у вас в доме?
- Много раз! Она разве не говорила вам?
- Что-то такое говорила. Но у нас еще не было обстоятельного разговора на эту тему.
Олег улыбнулся.
- Мы с Катей любим друг друга. Я-то, по крайней мере, очень люблю.
- Любовь - это удел молодости, но брак - вещь серьезная. Элементарный житейский опыт учит, что одной любовью здесь не обойтись.
С лица Олега не сходила смущенная улыбка.
- Ну, мне кажется, у нас все в порядке. Катя - отличная хозяйка, мне нравится, как она готовит…
- Скажите, а чем вы занимались до поступления в институт?
- Служил в армии, а потом полтора года работал в охранной службе банка.
- Насколько я знаю, вам и Кате учиться еще три года…
- Ну да.
- Семья и учеба - эти вещи совмещаются с большим трудом, и чаще всего бывает так, что чем-то одним приходится жертвовать, - сказала Татьяна. - А нередко случается, что и учеба идет коту под хвост, и семья распадается. Студенческие браки, особенно на первых курсах, недолговечны, можете мне поверить. Я десять лет проработала в институте.
Олег вежливо кивнул.
- Вполне возможно. Но все же я думаю, у нас с Катей не тот случай.
Татьяна улыбнулась. Олег ей нравился. Он выглядел рассудительным молодым человеком, видимо хорошо знающим, как нужно устраивать жизнь. Для Кати он был бы, наверное, неплохим мужем.
Тщательно и придирчиво рассмотрев Олега, Татьяна убедилась, что в его внешности нет ничего общего с тем человеком, который двадцать лет назад так трагично встретился ей на жизненном пути. Хотя по возрасту Олег, конечно, мог быть сыном Виктора от первой жены. Однако Татьяна точно помнила, что Виктор развелся, она сама видела в его паспорте соответствующую отметку. А у Олега, по словам Кати, мать умерла. Значит, его отец - не разведенный, а вдовец.
Это умозаключение окончательно успокоило Татьяну. Еще раз поблагодарив Олега за цветы, она достала из серванта вазу.
В гостиную впорхнула Катя в оранжевой юбке с разрезом и такого же цвета блузке.
- Мама, я уже готова! Едемте! Наконец-то ты познакомишься с Виктором Владимировичем! Если бы не робость Олега, ты бы давно могла это сделать.
- Я на машине, - сообщил Олег, - так что докатим быстро.
- Это отцовская машина, - уточнила Катя. - Но у Олега есть доверенность. Он отлично водит, с ним совсем не страшно ездить. Только гаишники все время донимают…
У Татьяны взволнованно застучало сердце. Ресторан! Сколько лет она не была в ресторане! Бросив на себя последний придирчивый взгляд в зеркало, она решила не переодеваться. В этом платье не стыдно показаться даже в "Метрополе". Татьяна только завершила туалет ниткой янтарных бус, прекрасно гармонировавших с волосами, и быстро нанесла на лицо необходимый минимум косметики.
Внизу, у подъезда, Олег уже раскрыл дверцы темно-синего БМВ. Катя устроилась рядом с Олегом на переднем сиденье, Татьяна села сзади.
- Мы опаздываем уже на целых пятнадцать минут, - сказал Олег, посмотрев на часы. - Отец нас, наверное, заждался.
- Да он и сам может опоздать, - предположила Катя.
- Он у меня как хронометр! - улыбнулся юноша. - Если сказал, что будет в половине восьмого, значит, будет в половине восьмого и ни секундой позже!
Машина выехала из арки и покатила по Шаболовке к Октябрьской площади. Там она нырнула в подземный туннель и выехала на Крымском валу, а оттуда вновь вернулась на Октябрьскую.
Дальше, прибавив скорость, покатили по Ленинскому проспекту. В лобовые стекла яростно било вечернее солнце. Весь день Москва буквально плавилась от жары, которая не спала и к вечеру. Над витринами магазинов висели тенты, всюду торговали водой и мороженым.
- В какой ресторан мы едем? - поинтересовалась Татьяна.
- В "Гавану", - откликнулась Катя. - Мы с Олегом уже там были.
- Отличный ресторан, - сказал Олег.
Татьяна с усмешкой покачала головой.
- В мои годы студенты-второкурсники по ресторанам не ходили, хотя цены были гораздо ниже нынешних.
- Мама, но ты же знаешь, - обернулась к ней Катя, - что мы с Олегом заработали на акциях "МММ"…
- Да, мы очень вовремя их сбросили, - подхватил Олег, мельком взглянув в зеркальце на Татьяну. - Протяни мы с ними еще пару дней - и остались бы с носом!
- И все равно, эти походы по ресторанам могут перерасти в привычку.
- Отец тоже не любит бывать в ресторанах, - заметил Олег. - Сказать по правде, это я уговорил его. Он хотел встретиться с вами у нас дома или приехать к вам…
У "Гаваны" Олег свернул на платную автостоянку и припарковался. Выйдя из машины, они направились к ресторану.
Олег и Катя немного обогнали Татьяну, и она, глядя на них со стороны, не могла не признать, что из них действительно получилась бы прекрасная пара. Прелестная хрупкая красавица и белокурый атлет, похожий на античного бога. В манерах молодого человека сквозило благородство, в движениях чувствовалась природная грация. Он придержал перед Татьяной дверь, пропуская ее вперед.
В ресторане было многолюдно. Благодаря кондиционерам и громадным вентиляторам под потолком здесь ощущалась приятная прохлада. Зал попеременно озарялся красными, зелеными, синими и желтыми огнями, которые загорались позади небольшого джаз-оркестра. Музыканты старались вовсю, гремел фокстрот, и на площадке перед оркестром танцевали с десяток пар.
Олег перекинулся несколькими фразами с метрдотелем. Тот показал рукой куда-то направо. Вытянув шею, Олег поглядел в указанном направлении и тотчас обернулся к Татьяне.
- Папа уже здесь! Идемте!
Они гуськом двинулись между столиками. Олег и Катя шли впереди. Татьяна подошла, когда молодые уже рассаживались. За столом, спиной к залу, сидел какой-то мужчина в белой рубашке с короткими рукавами и в темных брюках. Рядом с ним лежал букет цветов. Видимо, узнав от молодых людей, что с ними Катина мать, он взял букет и, вставая, обернулся.
Татьяна остановилась, подавляя невольный крик, готовый сорваться с губ. Сердце ее сжалось в комок и провалилось куда-то в желудок, а по спине прокатилась волна холодной дрожи.
В упор на нее смотрели знакомые шоколадные глаза, блестевшие на узком, покрытом матовым загаром лице…
2
Без сомнения, он ее тоже узнал. На миг он замер, глаза его расширились.
Справившись с волнением, Татьяна почти машинально взяла протягиваемый им букет. Олег выдвинул стул, приглашая ее присесть. На ватных ногах Татьяна сделала шаг и села, держа в дрожащих руках букет. Катя взяла у нее цветы и положила их на свободный от посуды край стола.
- Мама, познакомься. Это Виктор Владимирович.
Он безмолвно смотрел на нее.
- Татьяна Сергеевна, - побелевшими губами прошептала она, протягивая ему руку.
Несколько торопливо, едва не опрокинув бокал, он пожал ее.
- Максимов Виктор Владимирович.
Сердце Татьяны стучало как паровой молот. В первые минуты она ни о чем не могла связно подумать.
Заметив смущение родителей, инициативу беседы взяли на себя молодые люди.
- Давайте закажем телячий эскалоп с овощным рагу, - предложил Олег, взмахом руки подзывая официанта. - Он нам очень понравился в прошлый раз.
- И шампанского, - добавила Катя.
- Шампанское уже заказано. Но папа у нас предпочитает белое вино.
- Сначала выпьем шампанского. Ведь у нас сегодня вроде помолвки. А на помолвке полагается пить шампанское.
Олег рассмеялся.
- Тогда будем пить шампанское!
Катя взглянула на мать.
- Вообще-то, мы наметили сыграть свадьбу в октябре…
Татьяна вздрогнула. Как ни была она поражена воскрешением былого кошмара, слова дочери мгновенно вернули ее к действительности.
- Что? Свадьба в октябре? - Она посмотрела на Виктора, потом на Олега, и остановила взгляд на дочери. - Но осталось всего лишь… три месяца! Катенька, дочка, ты, случайно… - последние слова она уже шептала, - не беременна? - Она подумала, что будет ужасно, если дочь повторит ее судьбу.
По выражению лица матери Катя сообразила, что тут уже не до шуток, и приняла серьезный вид.
- Успокойся, мамочка, со мной все в порядке. У нас будет ребенок только тогда, когда я сама этого захочу, и не раньше. А пожениться мы собираемся не по этой причине, а потому…
- Что всегда хотим быть вместе! - закончил за Катю Олег, кладя руку девушке на плечо.
Татьяна посмотрела на Виктора. Что бы ни было между ними двадцать лет назад, в настоящую минуту он был отцом Олега, который вместе с ней должен был повлиять на решение молодых.
Виктор ослабил галстук под подбородком, словно ему не хватало воздуха.
- Это еще не причина для такого ответственного шага, как женитьба, - сухо произнесла Татьяна. - Вряд ли вы еще способны глубоко разобраться в своих чувствах. Вы слишком молоды для этого.
Олег беспечно отпил из бокала и с улыбкой взглянул на отца.
- Кстати, папа, когда он женился, был еще моложе меня.
Татьяна, покосившись на своего соседа, заметила, как легкая краска залила его лицо. Виктор негромко кашлянул и передвинул на столе вилку. Татьяне его молчание показалось странным. Неужели ему вообще нечего сказать о таком важном вопросе, как женитьба сына?
- Это еще ни о чем не говорит, - быстро возразила она.
- Мой брак оказался неудачным, - с усилием выдавил Виктор.
- Вот видите! - Татьяна осуждающе посмотрела на Олега. - Ранние браки практически всегда оказываются неудачными. Тем более вы оба еще только на втором курсе. А на третьем и четвертом учиться в тысячу раз труднее!
- Ну и что? - воскликнула Катя. - Мне, например, замужество абсолютно не помешает. Сейчас, мамочка, можно с легкостью совмещать карьеру и замужество! - С этими словами она лучезарно улыбнулась своему жениху.
Татьяна беспокойно поглядела на Виктора. Почему он все время молчит?
- Крайне легкомысленная точка зрения, - заметила она. - Я, конечно, не сомневаюсь, что вы испытываете друг к другу известное чувство, но надо же понимать, что супружеская жизнь - это не только постель…
Подошел официант, который принес заказанный ужин, и Татьяна оборвала себя на полуслове. Разлили по бокалам шампанское. Татьяна хотела было продолжить свой выговор дочери, сказать, что "совмещать", конечно, можно, но далеко не "с легкостью" и что такое "совмещение" потребует очень многих усилий, неизбежно чем-то придется пожертвовать, и еще многое в таком же духе, но, посмотрев на сияющие Катины глаза, устремленные на Олега, поняла: сейчас любые ее слова повиснут в воздухе.
Катя поднялась и потянула за собой Олега.
- Мы пойдем немножечко потанцуем, хорошо?
Молодые люди направились к толпе танцующих. Олег обнял Катю за талию, она положила руки ему на плечи, и влюбленные закачались в такт медленной музыке.
- Послушай, твоя мать определенно произвела впечатление на моего старика, - заметил Олег.
Катя, танцуя, прижалась к нему.
- Я тоже заметила. Он, как увидел ее, даже в лице переменился.
- Давно я не видел его таким ошарашенным, - продолжал Олег. - Все время сидел и молчал как рыба!
Катя рассмеялась.
- Маманя тоже как-то странно посматривала на него.
- А он только краснел!
- Может, они уже встречались раньше? - предположила Катя.
Олег покачал головой.
- Абсолютно исключено.
- Тогда у них любовь с первого взгляда! - Катя прыснула. - Вот было бы здорово!
- Я почему-то тоже подумал, что это любовь.
- По-моему, лучшего мужа, чем Виктор Владимирович, маме не найти.
- Еще бы! Мой предок - высший класс! А вот мамаша твоя, как я заметил, любит поворчать…
- Ты просто ее не знаешь. Она совсем не такая.
- Возможно. Но все же она лучше, чем Элеонора. Я тебе говорил о ней?
- Нет. А кто это?
- Папашина любовница. Не знаю, что он в ней нашел. Приторные улыбки и томное закатывание глаз, одним словом - сплошное кривлянье, даром что была актрисой… Мне она с самого начала не понравилась. А когда я с ней крепко разругался, она вообще перестала бывать у нас. Теперь папаша к ней ездит.
Сообщение об Элеоноре опечалило Катю, и это сразу отразилось на ее личике.
- Он ее любит?
- Может, любит. - Олег пожал плечами. - А впрочем, не знаю.
- Почему же они не поженятся?
- Элеонора замужем и очень привязана к своему мужу. Представь себе, ее муж - паралитик, передвигается в инвалидном кресле. Ему отдавило ноги в автомобильной катастрофе. Отец говорит, что она бы давно развелась, если бы не беспомощное состояние мужа. Ей, говорит, совесть не позволяет бросить его. Когда с ним это случилось, Элеонора будто бы поклялась никогда с ним не расставаться и всю жизнь посвятить уходу за ним… На отца это произвело впечатление. Он мне чуть ли не со слезами рассказывал, как трогательно Элеонора ухаживает за своим больным Николенькой…
- Но это не мешает ей изменять ему!
Олег усмехнулся.
- Черт ее поймет, эту Элеонору. Хотя, наверное, ее трудно осуждать. Муж не может с ней жить нормальной жизнью, а она баба в самом соку. К тому же у ее супруга есть родственники в Бельгии, которые каждый месяц переводят на его содержание кое-какие деньги. Этих денег хватает Элеоноре, чтобы жить далеко не бедно. Отец уверяет, что Элеонора ухаживает за мужем из чувства сострадания, что у нее натура такая, но мне-то думается, что деньги играют далеко не последнюю роль в ее привязанности к паралитику…
- Почему ты так думаешь?
- Не знаю. Просто мне кажется, что таким субъектам, как Элеонора, не свойственно сострадание.