Джорджи не накрасилась. Волосы она убрала в конский хвост. Сейчас она больше была похожа на шестнадцатилетнюю девчонку, чем на женщину, которая воспитываем ребенка - его ребенка. То, что у него есть сын, до сих пор казалось Анголосу чудом.
- Кажется, ты далеко отсюда, - сказал он, приблизившись к ней.
Джорджи подскочила от неожиданности.
- Ты опоздал.
Анголос не обратил внимания ни на ее упрек, ни на тон, с которым она произнесла эти слова.
- Ты что-нибудь решила?
- Да, - ответила Джорджи.
Она долго думала. Думала до тех пор, пока ей не показалось, что мозг ее начал плавиться.
- И?.. - спросил он. Мускулы на его лице напряглись, когда он взглянул в глаза девушки.
- Я согласна с тобой, у меня нет права лишать Никки наследства и его родины, - ответила девушка, - Сейчас я в состоянии заботиться о нем и защищать его, но не смогу всегда быть рядом. Он должен будет стать самостоятельным. Думаю, у тебя лучше получится помочь ему в этом, Анголос. Что ж, попробуем. Мы поедем в Грецию вместе с тобой.
Джорджи заметила, что напряжение Анголоса спало.
- Спасибо, Джорджетт. Я обещаю, что сделаю все, чтобы не разочаровать тебя.
- Подожди, ты не дал мне закончить. У меня есть условия.
- Я на все согласен, - заявил Анголос немедленно.
- Тебе не кажется, что для начала неплохо было бы выслушать их?
- Давай, выдвигай свои требования. Я сделаю все, чтобы быть рядом со своим сыном. - Он изучающе посмотрел на жену. - У тебя есть сомнения? Думаешь, я не смогу наладить отношения с Никки?
Джорджи усмехнулась.
- Ну, что ты!
- Так почему ты сначала негативно отнеслась к переезду?
- Это совсем не так, - запротестовала девушка. - Просто я реалистка. Мы будем жить в твоем доме. Ты не изменился. Твоя мать будет по-прежнему ненавидеть меня.
- Моя мать совсем не ненавидит тебя!
Джорджи улыбнулась и посмотрела вдаль.
- Раз ты так думаешь, наверное, я не права.
- Может, у тебя есть более серьезные причины?
Джорджи взглянула на маленькую церквушку с башенками и куполами. Маленькой девочкой она проводила здесь очень много времени, мечтая о том, как однажды пойдет к алтарю по красной ковровой дорожке. Соберется множество гостей, и все взгляды будут обращены на нее.
Реальность оказалась менее романтичной. Анголос и Джорджи обошлись гражданской церемонией. Он сказал ей тогда, что не любит пышных торжеств.
Девушка со вздохом оперлась о стену.
- Знаешь, Анголос, сейчас я уже не та наивная девушка, какой была раньше.
- Хочешь сказать, в этот раз ты не будешь всем не довольна?
- Недовольна?.. - переспросила она недоуменно.
- Ты даже не пыталась привыкнуть к той жизни, которой живет моя семья.
- Привыкнуть?! - воскликнула Джорджи. - Да я никогда не смогу стать частью твоего мира! Мира снобов и вертихвосток! Я другая, понимаешь ты это?!
- О чем ты говоришь?
Как будто он не знает.
- Скажи, Анголос, - заговорила Джорджи, - сколько времени прошло со дня нашей свадьбы, когда ты начал жалеть, что женился на мне? Неделя... две?..
- Так мы ни к чему не придем, - заявил Анголос.
- Может, кто-то и пытался вразумить нас, но мы ведь никого не слушали, - пробормотала девушка тихо.
- Глупо возвращаться к прошлому каждые пять секунд. - Анголос посмотрел на нее. Джорджи стояла у стены, скрестив на груди свои изящные руки. - Ты выглядишь как ребенок.
Она продолжала раскачиваться на пятках, но тут он обеими руками облокотился на стену. Теперь Джорджи оказалась с ним лицом к лицу. Глаза их встретились. От его близости мысли ее превратились в кашу, колени дрожали. Собрав последнюю волю в кулак, она сказала:
- Я уже не ребенок, и у меня есть хорошее тому доказательство. - Не подумав, девушка приподняла майку, показав ему небольшой шрам, оставшийся на животе после родов.
- Мне это хорошо известно, Джорджетт. - Анголос сделал глубокий вдох и провел рукой по волосам. - Твое тело так же хорошо, как и мое.
Джорджи не поняла.
- Меня все еще влечет к тебе, - выдохнула она неожиданно для самой себя. Слышал ли он эти слова?
- Не знаю, почему ты согласилась уехать отсюда. Из-за меня или из-за чего-то еще. Но в Греции мой дом и когда-то, - добавил он, - там был и твой дом тоже. Я хочу, чтобы у моего сына была возможность выучить родной язык и полюбить Грецию, как люблю ее я.
- Твой дом никогда не был и моим тоже, - сказала Джорджи. - Я всегда была там нежеланной гостьей.
- Не говори глупостей!
Джорджи не стала спорить.
- Я не хочу жить в одном доме с твоей матерью и сестрой.
- Правда?
Джорджи поняла, что он воспринимает это как шутку. Если уж она согласна уехать с ним в Грецию, то ему придется играть по ее правилам.
- Я скажу по-другому. Я не буду жить в одном доме с твоей матерью и сестрой, - твердо заявила она.
Анголос пораженно смотрел на нее.
- Ты серьезно?
- Серьезней некуда.
- Ты хочешь, чтобы я выгнал их из собственного дома?
Джорджи твердо решила не отступать.
- Но ведь они не окажутся на улице? - Олимпии Константин принадлежала огромная вилла, а кроме того у нее был собственный дом в Афинах. - Что касается Саши, то, если ты наконец позволишь ей самой заботиться о себе вместо того, чтобы сюсюкаться...
- Она вышла замуж в прошлом году.
- Замечательно!
- Они поссорились и...
- ...она вернулась домой.
- А почему, собственно, она не может вернуться?
- Саша прекрасно знает, что, когда у нее возникнут проблемы, брат всегда бросится ей на помощь и спасет.
Он нахмурил брови.
- Неужели ты так не любишь мою семью?
Джорджи вздохнула.
- Мне нравится твоя семья, Аиголос. Это они не любят меня. Им вообще никто не понравится, кроме Сони.
-Что за бред! - воскликнул Анголос. В его голосе чувствовалось нарастающее раздражение.
- Они до сих пор думают, что вы помиритесь.
- Интересно. Мы развелись давным-давно. Кто знает, зачем мы вообще поженились?.. - добавил он скорее для себя.
- Да? Тогда почему же эта сексуальная красавица никак не может оставить тебя в покое?
- Ты что, завидовала ей?
Джорджи рассмеялась. Она не смогла сдержаться, услышав, с каким искренним удивлением он спросил ее об этом.
- Видимо, ты совсем ничего не понимаешь в таких делах! Конечно, я завидовала Соне. Какая жена не позавидовала бы ей?
- Та, у которой есть чувство собственного достоинства.
- Твоя бывшая жена сказала мне однажды, что я отношусь к разряду тихих семейных женушек. И что тебе как раз такая и нужна.
- Я уверен, что Соня ничего плохого под этим не подразумевала. Она всегда говорит первое, что придет в голову.
То, как Анголос бросился на защиту Сони, вызвало у Джорджи горькую усмешку.
Если бы он столь же пылко защищал меня... хотя бы наполовину.
- Даже когда я просила прислугу что-нибудь сделать, они сначала докладывали об этом твоей матери,
- Любопытно.
- И я терпела все это, наверное, потому, что была слишком молода и наивна. Но знаешь, что еще хуже? Соне они всегда подчинялись беспрекословно, а я в такие моменты чувствовала себя тенью... нет, я вообще чувствовала себя никем.
- Ты преувеличиваешь, - произнес Анголос, но Джорджи впервые заметила застывшую в его глазах неуверенность.
- Откуда ты знаешь? Тебя ведь там почти не было.
- Мне тогда нужно было во многом разобраться по работе. Я думал, моя мать сделала все, чтобы ты чувствовала себя как дома.
Уж конечно, подумала Джорджи. Неожиданно Анголос нахмурился.
- Если бы я хотел быть с Соней, я бы не развелся с ней, - сказал он твердо. - Но я хотел быть с тобой.
Сердце Джорджи екнуло.
- А ты хотела быть со мной.
Сердце ее бешено забилось, колени предательски дрожали.
- Ты хотела быть со мной, - повторил Анголос.
- Все меняется, - выдавила она с трудом.
Анголос разглядывал ее пылающее лицо, дрожащие губы, будто никогда раньше не видел ее.
- Но многое остается прежним, - произнес он наконец.
Джорджи ничего не ответила. Анголос взял ее лицо в свои ладони. Его глаза яростно блестели.
- Почему ты не хочешь этого признать?
Джорджи выскользнула из плена его рук.
- Я больше не ребенок. У меня есть собственное мнение, и тебе не удастся изменить его.
- Знаешь, а я ведь всегда терял контроль над собой, когда ты была рядом, - неожиданно произнес Анголос. - Ты даже представить себе не можешь, как мне трудно находиться рядом с тобой и не касаться тебя, - прошептал он.
Джорджи бросило в жар. Стыдясь желания, которое теплой волной нахлынуло на нее, она попыталась отвернуться, но тело не желало ее слушаться.
Он поддержал ее за локоть. Взгляды их встретились.
- Разве тебе не приятно, что я хочу прикоснуться к тебе, Джорджетт?
Джорджи невольно вспомнила, когда они занимались любовью в последний раз. Анголос тогда неслышно вошел в комнату, она не знала, сколько времени он наблюдал за ней.
- И долго ты здесь стоишь? - спросила она.
Анголос отошел от двери и неторопливо направился к жене, высокий, отлично сложенный, необыкновенно сексуальный. Он подошел к ней совсем близко, пристально смотря ей прямо в глаза.
- Я просто... - Джорджи не смогла договорить, потому что Анголос начал целовать ее. Он целовал ее сначала нежно, потом все более страстно. Она застонала и прошептала его имя.
- Когда бы я к тебе ни прикоснулся, ты всегда так пылко отвечаешь на мои ласки... - прошептал он. - Джорджетт?..
Голос Анголоса вернул её к реальности.
- С тобой все в порядке?
- Ты спросил, нравится ли мне, когда ты прикасаешься ко мне?..
- Ты права, сейчас не время задавать подобные вопросы.
- Мысли - это хорошо, но действия - лучше, - сказала Джорджи неожиданно для самой себя.
Анголос снова взял ее лицо в ладони:
- Если ты не прекратишь, то я за себя не отвечаю.
Девушка отвела взгляд.
- Прости, я не хотела. С тобой я веду себя как-то странно и ничего не могу с этим поделать. Извини.
- По-твоему, меня это оскорбляет?
Джорджи подняла глаза и отрицательно покачала головой.
"Даже не думай говорить ему о том, как он выглядит", - напомнила она себе.
- Ты все еще испытываешь ко мне влечение. Но, разве это повод для расстройства?
- Тогда не веди себя так, будто ничего не понимаешь, - парировала Джорджи.
- Мне кажется, это ты не понимаешь, - ответил Анголос. - Пламя, которое светит ярко, не обязательно будет гореть долго. Ты была слишком молода...
- И глупа! - заявила Джорджи со злостью. - Да, глупа. Но непохоже, что через несколько лет я поумнела!
- Хочешь сказать, что ты все еще хочешь меня? И по возвращении в Грецию мы будем жить как муж и жена? - довольно спросил Анголос.
- Мне всегда нравилось заниматься с тобой любовью, Анголос, - призналась Джорджи. - Но некоторые вещи меня просто раздражали.
- Мы исправим это. И будем наслаждаться друг другом. - Казалось, Анголос был безумно доволен собой.
И почему я болтаю такие глупости?
- Посмотрим, - ответила она, направившись в сторону дома.
- Куда мы идем? - спросил Анголос.
- Я собираюсь забрать Никки от Рут, а потом...
- Я с тобой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Джорджи вошла в комнату. Там было столько людей, что она сначала даже зажмурилась от неожиданности,
- Посмотрите-ка на нее, - произнес Роберт Кемп. - Она забыла о нашем приезде. - С этими словами он заключил дочь в объятия.
- Папа, ну конечно же, я все помню, - соврала Джорджи. - Как съездили?
- Замечательно! А как поживает мой любимый внук? И где же он?
- Что-то случилось, Джорджи, дорогая? - обратилась к девушке ее более проницательная мачеха.
- Все в порядке, Мэри, не волнуйся. Никки в саду, папа. - За дверью раздался звонкий детский смех. - Нет, подожди, ты еще успеешь увидеть Никки, - попросила Джорджи, когда Роберт уже было направился в сад. - Мне нужно вам кое- что сказать. – Глубокий вдох... успокойся, говори уверенно... и не пускайся в извинения.
- Ну, тогда начинай, - с нетерпением подгонял ее отец.
- Сядь, Роберт, - обратилась к нему жена.
- Вообще-то ничего страшного не произошло. Просто я приняла решение.
Бабушка первой нарушила тишину.
- Оно связано с тем человеком? Ты снова виделась с ним. Я слышала, что он приезжал сюда.
- О ком вы говорите? - спросил Роберт Кемп в растерянности.
- Анголос Константин. Он был здесь.
Роберт повернулся к дочери.
- Скажи, что это неправда, Джорджи.
Все смотрели на нее в ожидании.
- Анголос имеет право видеться с Никки, папа.
Отец обхватил голову руками.
- Этот человек снова одурманил тебя, - простонал он. - Как бы я хотел, чтобы ты никогда не встречала Анголоса Константина на своем пути.
- Но тогда у меня не было бы Никки.
- Надеюсь, ты сказала ему, что мы не нуждаемся в его услугах.
- Не совсем, - запнувшись, проговорила Джорджи. - Вообще-то я согласилась вернуться с ним в Грецию...
Повисла напряженная тишина. Первым пришел в себя отец. Он подошел к окну и выглянул на улицу.
- Он сейчас здесь?
- Отец, прошу тебя, - взмолилась девушка.
- Ты что, совсем потеряла голову?
Бабушка достала пузырек с лекарством.
- А если этот человек попросит тебя прыгнуть в колодец, ты сделаешь это? За одну ночь в его постели ты готова душу дьяволу продать, - добавила она драматично, - а что еще хуже, и душу своего ребенка в придачу.
Джорджи покраснела.
- Никки имеет право знать, кто его отец, бабушка.
- Я говорю не о своем правнуке, а о тебе, - возразила пожилая женщина.
- Если этот мерзавец близко подойдет к моему внуку, я... - взорвался Роберт Кемп.
Джорджи потеряла терпение. Ее семья всегда поддерживала ее, но сейчас они обсуждали ее жизнь.
- Что ты, папа? - спросила она. - Преподашь ему урок? Думаешь, у тебя получится? Прости. - Джорджи закусила губу. - Я знаю, ты заботишься обо мне, но ведь это моя жизнь. И это не импульсивное решение. Я все обдумала.
- В таком случае мне нечего сказать.
Джорджи вздохнула с облегчением.
- Спасибо, папа.
Джорджи протянула ему руку, но мужчина проигнорировал ее жест. Он подошел к жене и обнял ее за плечи.
- Ты можешь ехать в Грецию со своим так называемым мужем. Но в таком случае забудь о моем существовании.
- Ты не можешь так поступить, папа, - проговорила Джорджи, хотя и знала, что он способен на такое.
- Роберт! - запротестовала Мэри. - Не ставь ее перед таким выбором. Он не имел в виду то, что сказал, милая.
- Нет. Я отвечаю за свои слова. Если ты уедешь в Грецию, я отказываюсь от тебя. Иногда нужно принимать решительные меры, Мэри. - Роберт с каменным лицом посмотрел в сторону дочери. - Ну так что, Джорджи? Ты выбираешь свою семью или этого человека, который за последние три года был так занят, что даже не поинтересовался, жив ли еще его ребенок?
- Я уже приняла решение, папа. И не изменю его.
Роберт Кемп застыл на месте.
- Ты возвращаешься в Грецию?!
Бабушка взяла свою трость и с величественным видом поднялась на ноги
- Ты неблагодарный ребенок
- Бабушка пожалуйста, не... - Джорджи горестно посмотрела на отца. - Я знаю, что такое не иметь кого-то из родителей. Я не хочу, чтобы Никки...
- Думаешь, твой отец запрещал матери навещать тебя?
- Я ни в чем его не виню. Я понимаю, что мама сделала ему очень больно.
- Твой отец просто не говорил тебе. Боялся тебя ранить. Дело в том, что твоя мать не хотела видеть тебя. Единственное, что ее заботило, это ее милый дружочек официант, - заявила бабушка. - Сейчас история повторяется.
Джорджи побледнела. Невидящими глазами она смотрела то на отца, то на бабушку. Джорджи знала, что, если бы ее мать хотела увидеться с ней, она бы нашла способ, но, как и все дети, она лелеяла собственные фантазии.
- Я не оставлю Никки. Никогда и ни за что.
- Конечно, не оставишь, - подтвердила мачеха. - Ты замечательная мама.
- Не могу не согласиться. - Анголос подождал, пока все взгляды не обратились в его сторону. - Джорджетт заменяла обоих родителей целых три года. Пришло время ей передохнуть. И быть ему только матерью.
Джорджи испытала облегчение.
- Англос, я...
Интересно, что он слышал?
- Кажется, этому молодому человеку нужно переодеться, - сказал Анголос так, будто не замечал напряженной атмосферы в комнате. Он посмотрел на сына, который тихо сидел у него на руках, и улыбнулся. Лицо Анголоса светилось искренней любовью.
Джорджи удивилась, что кроме нее никто этого не замечает.
Вот почему она приняла такое решение. Анголос улыбнулся всем, кто находился в комнате.
- Я подожду здесь.
- Не стоит, - сказала Джорджи, забирая у него сына.
- Ты отнимаешь его у меня?
Джорджи кивнула.
- Сейчас тебе лучше уйти. Позвони мне позже, - сказала она мягко.
Роберт Кемп был согласен с дочерью.
- Что за наглость, - пробормотал он сквозь зубы.
- А вы ни капли не изменились, Роберт.
Отец Джорджи сжал кулаки. От злости лицо его сделалось пунцовым. А Анголос спокойно повернулся в сторону Джорджи:
- Иди переодень сына, все будет хорошо.
Джорджи направилась на второй этаж.
Анголос улыбался, пока не услышал, как за ней захлопнулась дверь.
- Итак, вы меня на дух не переносите, - сказал он, глядя на Роберта. - Но мне на это наплевать. Я достаточно толстокожий в таких вопросах и не буду убиваться из-за того, что отец моей жены не любит меня. Единственный человек, которого вы раните своими нападками, - это Джорджетт. Неужели вы хотите сделать ей больно?
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
- Вы бы хотели, чтобы я исчез из вашей жизни и жизни вашей дочери, - продолжал Анголос. - Но я не сделаю этого, так что советую вам смириться с данным обстоятельством.
- Никогда! - гневно воскликнул Роберт Кемп.
- Я тоже не испытываю к вам особой симпатии, но ради Джорджетт готов терпеть вас. Вы бабушка и дедушка моего сына, - обратился он теперь к обоим родителям Джорджи, - И надеюсь, останетесь частью его жизни. Я слышал, о чем вы говорили. Но я понимаю, что в глубине души вы сожалеете о своих словах, Роберт, ведь вы не хотите отказываться от дочери и внука. Так что будет лучше, если мы забудем, что вы здесь говорили.
- Неужели ты... ты думаешь... - Роберт задыхался от злости. - Думаешь, я сделаю так, как ты хочешь?