– Вот, смотрите! Вы с Сарой пьете кофе. Идете вдоль Сены. А здесь она посылает вам воздушный поцелуй с балкона своего номера в отеле. А вот выражение ее лица после того, как вы уехали. Она стояла так достаточно долго, чтобы я смог сфотографировать ее с трех разных позиций.
Дев похолодел.
– Она позировала вам? – вкрадчиво поинтересовался он.
Фотограф снова занервничал. Он что-то забормотал насчет Нью-Йорка, но Дев его не слушал. Его взгляд устремился на Сару – она как раз подходила к кафе.
Сара позировала для этого молодца. Она согласилась сделать только одну фотосессию у Картье, но потом уступила требованиям босса. Дев мог это понять. Но простить ее за то, что она не сказала ему ни слова об этом, было труднее.
Дев оставил фотографа и зашагал к кафе. Сара по-прежнему была на другой стороне улицы. Он собирался перейти дорогу, когда белый фургон остановился и загородил ему обзор. Мгновение спустя Дев услышал, как хлопнули задние дверцы. Когда фургон резко свернул налево и покатил по боковой улочке, он обнаружил, что тротуар, по которому шла Сара, пуст.
Глава 11
Девон бросился бежать, даже не осознав, что произошло. Сара шла к нему, а в следующее мгновение исчезла.
Он бросился на боковую улочку, толкнул женщину, везущую детскую коляску, вызвал возмущение двух мужчин, чуть не сбив их с ног. Дев видел впереди фургон, видел, как задние фары засветились красным, когда фургон остановился у светофора.
Он находился в двадцати ярдах от фургона, когда тот снова тронулся и свернул направо. Стекло кабины было наполовину опущено, и Дев видел шофера, курившего тонкую черную сигарку.
Он не знал, что ему делать: распахнуть задние дверцы или заняться водителем? Он рисковал упустить фургон, если задние дверцы заперты. Он также рисковал стать причиной аварии, если бросится в середину транспортного потока.
Но упустить фургон нельзя. Дев обогнул угол и оказался прямо перед подъезжающим такси. Взвизгнули тормоза, водитель засигналил. Дев, стукнув рукой по капоту легковушки, оттолкнулся и оказался на несколько ярдов впереди тронувшегося фургона. Вскинув обе руки, он громко приказал:
– Остановитесь!
Он увидел лицо водителя за лобовым стеклом. На нем, сменяя друг друга, отразились удивление, страх, отчаяние, а затем он нажал на газ.
Черт! Этот сукин сын ехал прямо на него.
Дев отпрыгнул в сторону в последнюю секунду и попытался открыть дверцу, когда фургон проезжал мимо. На его счастье, она была не заперта. Открыв дверцу, он бульдожьей хваткой вцепился в кожаный рукав водителя:
– Тормози, черт тебя побери!
Мужчина рванул руль, чертыхнулся и закричал, отчаянно стараясь высвободиться. Фургон развернулся поперек полосы. Раздались гудки других автомобилей.
– Дев! – крикнула Сара.
Она сидела сзади. Дев не стал больше ждать. Он что есть силы ударил водителя. Лицо подонка врезалось в руль, хрустнули кости, фонтаном хлынула кровь.
Протянув руку, Дев вытащил ключи из замка зажигания. Мотор заглох, но фургон продолжал двигаться. На его пути появилась какая-то машина. Избежать столкновения было невозможно. Заскрежетал металл, когда обе машины остановились. Вытащив водителя, Дев швырнул его на тротуар. В этот момент задние дверцы распахнулись и кто-то выскочил из фургона.
Сара стояла на коленях. На ее щеке виднелся свежий красный рубец. С одного запястья свисала широкая лента.
– Ты в порядке? – спросил Дев.
– Да.
Глаза у нее были широко раскрыты, в них плескался страх, но вой полицейских сирен немного унял панику. Дев выглянул из фургона. Сбежавший мчался во ведь дух по улочке.
– Сиди здесь и жди полицию. Я попробую догнать этого недоноска.
– Подожди! – Сара схватила его за руку. – Не надо догонять. Я его знаю.
Дев повернулся к ней:
– Знаешь?
Она кивнула, и его, словно ножом, полоснуло подозрение. Он сжал кулаки, и какая-то часть его мозга зафиксировала тот факт, что во время погони он потерял литографию. До него неожиданно дошло.
– Это все игра?
– Игра?
В голосе Сары звучало такое удивление, что Дев почти поверил ей. И, что хуже всего, он хотел ей верить.
– Все нормально, – протянул он. – Можешь не притворяться. Я наткнулся на фотографа из "Бигайл". Мы поговорили.
Все краски сошли с лица Сары, отчего красный рубец стал особенно ярким.
– Ты… ты говорил с фотографом из моего журнала?
– Да, леди Сара, говорил. Франсуа показал мне фотографии. Надо попросить его прислать мне ту, на которой ты стоишь на балконе. Из тебя вышла бы потрясающая Джульетта.
Сирены зазвучали громче. Их завывание почти заглушило ее шепот.
– И ты думаешь, что мы… я, этот фотограф, мой журнал… ты думаешь, мы подстроили эту сцену?
– Я что-то медленно соображаю. Мне понадобилось немного времени, чтобы понять. Готов поклясться, что барракуда по имени Алексис мечтала об этом. Бравый, мужественный Номер Три спасает свою прелестную невесту.
Сара отвела взгляд, и ее молчание задело Дева сильнее, чем подозрения. Он надеялся, что она возмутится, станет отрицать свою роль в этом фарсе. Но она, судя по всему, не собиралась это делать.
Пусть Сара и ее журнал сами разбираются с кашей, которую заварили. Меньшее, что им грозит, – это потеря нескольких тысяч долларов. При худшем сценарии придется оплатить пластическую операцию шоферу, лицо которого Дев попортил.
Испытывая глубокое отвращение, он взял Сару за руку и помог ей выйти из фургона. Она, ни слова не говоря, отдернула руку и зашагала к полицейскому автомобилю, затормозившему неподалеку. Из него вышли два офицера. Один из них склонился над стонущим водителем фургона. Другой повернулся к Саре. Она общалась с ним на беглом французском. Он все записывал, бросая на Дева взгляды, которые говорили, что скоро придет его очередь.
Подъехала "скорая", и два фельдшера занялись водителем. По настоянию офицера, который записывал показания Сары, третий медик обследовал девушку. Он проверял ее зрачки, когда полицейский подозвал Дева. Перейдя на английский язык, он записал имя Дева, его адрес в Париже и номер сотового телефона, прежде чем перешел к инциденту.
У Дева было время подумать. Он не стал высказывать свои подозрения, что эта сцена была подстроена, и сосредоточился на фактах. Он заметил идущую Сару. Видел, как остановился фургон. Видел, как она исчезла. Бросился в погоню.
Офицер все записал, затем вернулся к показаниям Сары:
– Значит, месье Хантер, вы также знакомы с Анри Лефевром?
– С кем?
– С мужчиной, который, как утверждает ваша невеста, схватил ее на улице и бросил в фургон.
– Нет, я с ним незнаком.
– Но вы знаете месье Жиро и его супругу?
Глаза Дева сузились, когда он вспомнил рассказ Сары о громилах, нанятых Жан-Жаком.
– Да, – нахмурился он. – Я знаю месье Жиро и его жену. Как они в этом замешаны?
– Мадемуазель Сен-Себастьян говорит, что Лефевр – бывший любовник мадам Жиро. Мадемуазель утверждает, что мадам Жиро высказалась о нем как о жиголо, который пытался выманить у нее большие деньги. Конечно, мы проверим эту информацию и свяжемся с мадам Жиро.
Сердце Дева ухнуло вниз. Боже милостивый! Может, он все не так понял?
– Ваша невеста также говорит, что Лефевр пытался получить информацию о ней в отеле. Вы знаете об этом, месье Хантер?
– Нет.
Лицо офицера было бесстрастным, но он, должно быть, думал о том же, о чем и Дев.
Что это за жених, если ему неизвестно, что низкосортный жиголо положил глаз на его женщину?
– Вы можете что-нибудь добавить, месье Хантер?
– Нет.
– Хорошо. Мадемуазель Сен-Себастьян утверждает, что она не пострадала. Если фельдшеры это подтвердят, я разрешу ей вернуться в отель. Но я должен попросить вас обоих не покидать Париж, пока с вами не свяжутся следователи. Это не займет много времени.
Дев и Сара вернулись в отель в такси. Сара смотрела в окно. Дев думал над тем, как начать разговор.
Наконец он решил просто извиниться:
– Прости, Сара. Я сделал чересчур поспешный вывод.
Она повернула голову. Отчужденное выражение ее лица было сродни вежливому, но холодному тону.
– Не стоит извиняться. – Дев нащупал ее руку, но Сара убрала ее и продолжила: – Для справки: я не знала, что нас фотографируют.
– Я верю тебе.
Но было поздно, слишком поздно. Дев осознал это, когда Сара пожала плечами.
– Алексис действительно намеревалась на полную катушку использовать наше обручение, поэтому я несу ответственность за вторжение в твою личную жизнь.
– В нашу личную жизнь.
– Твою личную жизнь, – спокойно поправила его Сара. – Нас нет.
– Прошлой ночью ты считала иначе, – напомнил Дев, чувствуя себя виноватым.
Как получилось, что он оказался в роли злодея? Ладно, он шантажом вынудил Сару стать его невестой. Но сейчас, когда он ее заполучил, ему хотелось большего, гораздо большего!
И она тоже этого хотела. Дев не собирался позволить ей отбросить то, что начало их связывать.
– А как же второй вариант? – спросил он.
Она долго смотрела на него, а затем отвернулась:
– У меня что-то голова разболелась. Если ты не возражаешь, я хотела бы на этом остановиться.
Дев возражал, и даже очень. Но при виде синяка на ее щеке он замолчал.
– Мы не обедали, – пытаясь восстановить мир, сказал он по приезде в отель. – Спустимся в ресторан или закажем что-нибудь в номер?
– Я не голодна, – держась так же холодно и отстраненно, ответила Сара. – Я собираюсь прилечь.
– Тебе нужно приложить лед к щеке, чтобы она не распухла. Я принесу.
– Лед есть в номере.
Сара оставила его в холле. Испытывая досаду и гнев и не зная, на кого их вылить, Дев подошел к ресепшн и сказал, что хотел бы поговорить с менеджером.
Добравшись до своего номера, Сара немедленно позвонила в парижский офис "Бигайл". В глубине души она не хотела верить, что ее журнал послал Франсуа делать фотографии. Пол Винсент неохотно подтвердил:
– На этом настояла Алексис, Сара.
– Понятно.
Она отсоединилась и несколько секунд невидящим взглядом смотрела на стену. Как же она была наивна, поверив Алексис!
Сара напечатала короткое сообщение: "Я немедленно увольняюсь".
Затем она завернула несколько кубиков льда в полотенце и сбросила одежду. Оказавшись в постели, она приложила лед к ноющей щеке и с головой укрылась одеялом.
Несколько часов спустя телефонный звонок оторвал ее от переживаний.
– Извините, что беспокою вас, леди Сара.
– Что случилось, месье Лебон?
– Вам звонят из полиции. Вы будете разговаривать?
– Да.
Звонила Мари-Рене Делакруа, инспектор отдела по расследованию убийств, похищений и других серьезных преступлений. Сара согласилась встретиться с ней в полицейском участке в девять часов утра следующего дня.
– Я уже поговорила с месье Хантером, – сообщила инспектор. – Он будет вас сопровождать.
– Хорошо.
– Мадемуазель Сен-Себастьян, эта встреча лишь формальность. Вы прочитаете свои показания и подпишете их.
– Это все, что от меня потребуется?
– Да. Мы уже взяли шофера фургона под стражу и час назад арестовали Анри Лефевра. Оба признались, что пытались похитить вас с целью получить выкуп. Мы также знаем, что Лефевр должен более пятидесяти тысяч евро своему поставщику наркотиков, – сухо добавила инспектор.
– Я могу вернуться в Штаты после того, как подпишу показания?
– Мне надо связаться с прокурором, но я не вижу причин удерживать вас в Париже. Завтра вопрос наверняка будет решен окончательно.
– Благодарю вас.
Сара повесила трубку. В дверь ее номера постучали.
– Это Дев, Сара.
Ей хотелось трусливо сказать, что она не готова поддерживать компанию, но нельзя же вечно откладывать встречу с ним.
– Минутку! – крикнула молодая женщина.
Она вернулась в спальню и быстро оделась. Не в ее власти было избавиться от синяка, но она пригладила волосы рукой. И все-таки Сара чувствовала себя не в своей тарелке, открывая дверь.
– Ты приложила лед? – спросил он.
– Да. Входи.
Он последовал за ней в гостиную. Сара подошла к окну. Дев засунул руки в карманы брюк и остановился возле софы.
– Ты поговорила с инспектором Делакруа?
– Она только что звонила. Насколько я понимаю, нам назначена встреча на завтрашнее утро.
– Она сказала, что они уже получили признания?
Сара кивнула и через силу улыбнулась:
– Она также сказала, что я могу вернуться домой после того, как подпишу официальные показания.
– Не хочешь поговорить со мной?
– Мне кажется, мы уже все обсудили.
– Не согласен.
Сара провела рукой по лицу. Щека по-прежнему ныла, но эта боль не шла ни в какое сравнение с болью сердечной.
– Пожалуйста, Дев, не будем об этом.
Дев не послушался. Он подошел и схватил ее за подбородок. Сара знала, что лед не помог и что красный синяк приобрел отталкивающий багрово-зеленый цвет.
– Это работа Лефевра?
Услышав ярость в его голосе, она поспешно отвернулась:
– Нет. Я ударилась обо что-то, когда он запихивал меня в фургон.
Его ярость не утихла, наоборот, разгорелась еще сильнее.
– Хорошо, что этот ублюдок под стражей.
– Лефевр не играет никакой роли, Дев.
– Как же… не играет.
– Послушай, я не знала, что Алексис спустила на нас фотографа. Но даже если бы она это не сделала, какому-нибудь другому журналу или таблоиду стало бы все известно. Боюсь, внимание в любом случае будет приковано к тебе и к той, с которой ты обручишься.
– Я обручен с тобой, Сара.
– Больше нет.
Отбросив жалость к себе, она сняла кольцо и протянула его Деву. Он его не взял.
– Оно твое, – бросил Дев. – Часть твоего наследства. Что бы с нами дальше ни происходило, Русская Роза – твоя.
– Наше обручение должно было длиться только до тех пор, пока ты не подпишешь свои драгоценные контракты с Жиро. Они подписаны. Я выполнила условия соглашения. Ты не станешь преследовать мою сестру?
Она забыла, как устрашающе выглядит Дев, когда его взгляд становится ледяным.
– Нет, леди Сара, не стану. Но я думаю, что мы еще не закончили.
– Я возвращаюсь домой завтра. Он склонился над ней:
– Подумай еще раз, сладкая моя.
Глава 12
Оставив Сару одну, Дев ушел. Она разжала ладонь и взглянула на золотое кольцо с изумрудом. Она не может взять его себе. Но и оставить кольцо так просто Сара не могла. Она решила попросить месье Лебона положить его в сейф отеля, но у нее не было сил объяснять менеджеру, откуда синяк и почему ей звонят из полиции.
Сара надела кольцо.
Она хотела собрать вещи, но ее живот громко заурчал, напоминая, что она не ела с самого завтрака. Сара не стала заказывать еду в номер. Лучше проветриться, а заодно обдумать последние слова Дева.
После ожесточенного спора с собой Сара подняла трубку телефона. Вбитые княгиней правила этикета гласили, что она должна предупредить Дева о своем желании посетить кафе.
Облегченно вздохнув, когда он не ответил, Сара оставила короткое сообщение и зашла в лифт. Воспользовавшись запасным выходом из отеля, она подняла воротник жакета. Было светло, но температура стремительно понижалась.
На улицах было полно людей. Сара едва замечала толпу – ее мысли по-прежнему занимал последний разговор с Девом. Их противостояние потрясло ее.
У него были все права возмущаться историей с фотографом. Она и сама была в ярости. Но Сару задело предположение Дева о том, что похищение было инсценировано и что она в этом замешана. Как он может любить ее и подозревать в такой мерзости?
Значит, он ее не любит.
Как ни старалась Сара, от правды было не отмахнуться. Их пребывание в Париже заставило молодую женщину надеяться, что их с Девом связывает нечто особенное. То, что заслуживает замочка на мосту. Испытывая боль при мысли о том, что теперь уже ничего этого не будет, она нырнула в первое попавшееся кафе.
В дверях Сару встретил официант. Его взгляд задержался на ее синяке.
– Добрый вечер, мадам.
– Добрый вечер. Столик для одного, пожалуйста.
Она села за столик в углу и сделала заказ.
Сэндвич приготовили в рекордно короткие сроки. К нему была подана небольшая порция салата и картофель фри. Но только она собралась откусить сэндвич, как услышала свое имя.
– …леди Сара, внучка Шарлотты Сен-Себастьян, в прошлом великой княгини Карленбургской…
Пораженная, она подняла глаза на плоский экран, висевший над баром. Ее рука с сэндвичем замерла на полпути. На экране появилась фотография, на которой была запечатлена она с бабушкой и Джиной. Снимок был сделан на благотворительном приеме несколько лет назад, еще до того, как бабушка продала свои знаменитые жемчуга – они свисали почти до талии.
– Жертва попытки похищения, – продолжал телеведущий, – леди Сара была героически спасена своим женихом, американским предпринимателем Девоном Хантером.
Сару охватил ужас, когда фотографию сменило видео, сделанное, очевидно, с помощью камеры телефона. На записи было видно, как Дев бросился в самую гущу транспортного потока и преградил путь белому фургону.
Сердце забилось где-то в горле. Не дыша, Сара смотрела, как Дев в последний момент отпрыгнул, а затем подскочил к дверце фургона. Когда он ударил водителя лицом о руль, Сара резко выдохнула.
Это видео сменило другое, сделанное у Дворца правосудия. Анри Лефевра в наручниках вели к ожидавшей его полицейской машине. Группа репортеров задавала ему вопросы, но Лефевр отказывался отвечать.
Когда ведущие перешли к другим новостям, Сара наклонила голову. В ее мыслях царил хаос. Самое главное – нужно срочно позвонить бабушке. Она нажала на кнопку быстрого набора.
К ее безмерному облегчению, княгиня еще не слышала об инциденте. Сара попыталась преподнести новость так, словно ее похитители были неумехами. Но бабушку это не успокоило.
– Целью была ты или Девон? – спросила проницательная Шарлотта.
– Конечно, Девон. Точнее, его миллионы.
– Ты уверена? На нашей родине могли остаться фанатики. Они ненавидели нашу семью.
– Этим людям были нужны деньги, – мягко сказала Сара, – но Дев заставил их пожалеть о том, что им в голову пришла эта мысль. Одному из них понадобится новое лицо.
– Отлично! – воскликнула княгиня. – Пригласи Девона к нам, когда вы вернетесь. Я хочу поблагодарить его лично. И скажи ему, что я не вижу необходимости затягивать помолвку. В наши дни слишком много невест проводят месяцы, а то и годы, планируя свою свадьбу.
– Бабушка…
– Это Джина прыгает, не глядя, куда угодит. Ты, моя дорогая, более осмотрительна. И мне кажется, ты сделала великолепный выбор.
Сара не могла признаться, что она не выбирала Дева. Не собиралась она и объяснять, что их отношения основываются на лжи.
– Я не думаю о свадьбе, бабуля. Я только что обручилась.
Хотя они уже не обручены. Правда, Дев считает иначе.
– Тебе не нужно беспокоиться, дорогая моя. Я позвоню в "Плазу", и Эндрю все сделает, как надо.
– Боже милостивый! – воскликнула Сара. – Эндрю все еще в "Плазе"?