- Да, мисс Такер очень яркая особа, - немного подумав, заметил доктор. - Вполне естественно, что ее внешность разжигает в мужчинах огонь.
- Вы собрались сгореть в этом Пожаре? - отхлебнув виски, поинтересовалась я.
- А вы порядочно набрались, мисс Притчард, - констатировал Фэрроуз, оглядев мою фигурку, съежившуюся на стуле. - По-моему, нам обоим пора спать. Кстати, уже начало светать.
Признаюсь, мне не очень-то понравилась идея Фэрроуза, к тому же я хотела услышать ответ на свой вопрос, но остатки моего трезвого рассудка подсказывали мне, что он прав.
Мы разошлись по комнатам около половины шестого, но я еще долго не могла сомкнуть глаз.
Призрак на побережье, случай, произошедший с Лилландом, беседа с Фэрроузом, оказавшимся вовсе не таким уж жутким типом, как я представляла, - все это перемешалось в моей голове, а мне так хотелось разложить по полочкам каждое событие…
Заснула я лишь тогда, когда лучи восходящего солнца коснулись моей подушки. Перед тем как провалиться в глубокий сон, я успела подумать, что ни разу за сегодняшнюю ночь не вспомнила о Дике Хантоне.
6
- Ди, боже мой, не знала, что вы такая соня! - раздался голос над самым моим ухом.
Я немедленно открыла глаза и увидела склонившуюся над моей постелью Мажетту Спаулер, как обычно бодрую и полную сил, что трудно было сказать обо мне. Я чувствовала себя чертовски разбитой. Мне было не понятно, как пожилая дама оказалась в моей комнате, но, окончательно проснувшись, я вспомнила, что после посиделок на кухне позабыла закрыть дверь на щеколду.
- Вставайте, милая моя, а то проспите завтрак, - сообщила Мажетта. По всей видимости, добрая старушка считала, что без еды человек не может ни мыслить, ни существовать. - Я стучала, стучала, но вы не открывали, - принялась объяснять она. - После того что случилось с Лилландом, я страшно перепугалась за вас и решилась войти в комнату. Надеюсь, вы на меня не обижаетесь, Ди?
- Нет, - покачала я тяжелой головой, которая тут же зазвенела множеством колокольчиков. - Мажетта, у вас случайно нет таблетки от головной боли?
- Я почти не пью таблеток, Ди, - ответила Мажетта. - Надо спросить у доктора. С его стороны не очень осмотрительно было так вас напоить.
- Он не поил. - Я попыталась снова замотать головой, но на этот раз ее содержимое тряхнул такой электрический разряд, что у меня на глаза навернулись слезы. - Мне просто надо было снять стресс, - переборов боль, продолжила я оправдывать доктора. - А раньше я никогда не пила виски.
- Не надо было и начинать, - укоризненно покачала головой Мажетта, отчего еще больше напомнила мне мою бабушку, когда та сердилась.
Фэрроуз говорил вчера прямо противоположные вещи, но я не решилась сказать об этом мисс Спаулер, которая и без того осуждала его поведение.
- Не волнуйтесь, я сейчас встану. Мне еще нужно закончить с ключом.
- С ключом?! - всплеснула руками Мажетта. - Да вы с ума сошли, Ди! Дышать раствором с головной болью! Даже не думайте об этом. Я попрошу Клеманса закончить работу.
- Нет уж, - упрямо и довольно резко заявила я. - Обещала - значит сделаю.
Мажетту удивил мой решительный тон, и возражать она не стала. Через пять минут на моем столе стоял поднос со стаканом воды и - хвала Фэрроузу! - лежала таблетка от головной боли. Выпив таблетку, я набросила халат поверх фланелевой пижамы, взяла полотенце и направилась в душ. В это время Мажетта уже стучала в двери второй "сони" - Лив Такер.
Выбравшись из душа и переодевшись, я направилась в зал, где вовсю обсуждали уже не ночное приключение Лилланда, а проблемы Лив Такер, лицо которой снова отекло и покрылось красными разводами.
- Что вы добавляете в свою стряпню, мисс Спаулер? - допытывался у нашего повара Фэрроуз. - Я же ясно сказал - никаких морепродуктов, никакой рыбы.
- Но я ничего такого и не готовила, - едва не плача, оправдывалась Мажетта. - Свинина, запеченная с черносливом, картофель… - принялась перечислять она, но Грейс Митчелл ее перебила:
- Действительно, никакой рыбы не было, мистер Фэрроуз. Я видела все, что добавляет в свои блюда Мажетта.
Грэм Фэрроуз воздел очи к небу и повернулся к молчавшей Лив, в глазах которой стояли слезы отчаяния.
- Может, вы еще о чем-нибудь забыли мне рассказать, мисс Такер?
Лив молча покачала головой и, закрыв лицо руками, заплакала. Лилланд Тиглер, бледный и понурый после ночных событий, принялся ласково гладить ее по волосам.
- Ну вот что… - тряхнул своей длинной гривой доктор. - Пусть мисс Спаулер и мисс Митчелл меня простят, но мы поступим следующим образом: ужин сегодня приготовит кто-нибудь другой.
Мажетту явно оскорбило это заявление, и только благоговение перед доктором удержало ее от желания возмутиться.
- Вы думаете, кто-нибудь еще в нашей компании лентяев и разгильдяев умеет готовить? - ехидно покосился на доктора Клеманс, который, к моему удивлению, встретил меня довольно холодно и даже не поздоровался.
- Это не мои трудности, - покачал головой Фэрроуз. - Повара назначайте сами. Я пропишу мисс Такер определенную диету, которую ей нужно будет соблюдать, пока она не пойдет на поправку. Комнату мисс Такер нужно как следует вымыть, а постельное белье - сменить. Я бы даже посоветовал ей поселиться в другой комнате: как знать, может быть, аллергию вызывает особая краска, которой покрыты обои в том месте, где она спит.
Мне меньше всего хотелось ночевать в той комнате, которую заняла Лив, но человеколюбие одержало верх над страхом, и я уже готова была предложить ей свою комнату, но меня выручил Лилланд.
- Лив может переехать ко мне, - сообщил собравшимся он, и на влюбленного журналиста тут же устремились удивленные, обескураженные, исполненные любопытства взгляды.
Даже Лив перестала плакать и недоуменно уставилась на своего поклонника.
До Лилланда наконец дошло, что он выразился весьма двусмысленно. Он густо покраснел и поспешил объясниться:
- Я хотел сказать, что Лив может занять мою комнату, а я перееду в ту, что занимает она.
- Вовремя уточнил, - не удержался Клеманс. - А то мы было подумали, что наше мистическое реалити-шоу разбавит элемент эротики.
- Заткнись! - зарычал на него побагровевший Лилланд и сжал кулаки. - Заткнись, Клеманс, иначе я запихну тебе твои слова…
- Вы что, с ума посходили?! - вскричала разгневанная Мажетта. - Только этого нам не хватало! Одумайтесь, молодые люди! Как вы себя ведете?! И это при дамах!
- Оставьте их, мисс Спаулер, - махнул рукой Карл Рэдклиф. - Пусть себе бесятся, пока еще молоды.
- Пусть бесятся, - сурово кивнул Фэрроуз, в чьих глазах я прочитала едва ли не гнев. - Пусть хоть поубивают друг друга, но только тогда, когда мы выберемся с чертового острова и этой парочке идиотов будут вправлять мозги в прямом смысле слова другие доктора.
Вся эта тирада была произнесена спокойно и даже равнодушно, вполне в духе Грэма Фэрроуза. Однако его слова возымели должное действие: пыл Лилланда немного поутих.
Я и раньше замечала, что Грэм, хоть и не являлся участником шоу, в нужный момент умел оказать влияние на членов нашей, увы, далеко не всегда дружелюбно настроенной по отношению друг к другу команды. Доктора трудно - пожалуй, даже невозможно - было назвать харизматиком, но суровость и уверенность в собственной правоте позволяли ему добиться от людей того, чего не смог бы получить от них даже самый талантливый манипулятор.
Конфликт был исчерпан, но, увы, поварами путем уже привычного голосования команда назначила меня и Клеманса Стархейма. Надо сказать, Клеманс не выразил по этому поводу особого восторга. Мне показалось, что он вообще не хочет смотреть в мою сторону. Это странное поведение требовало объяснений, которых я намерена была добиться.
Правда, объяснения с Клемансом пришлось отложить: мне нужно было до конца отчистить ключ, а остальным участникам - продолжить поиски двери с огромным замком.
Шесть часов утомительной работы с лихвой компенсировал конечный результат: ключ был практически чист и блестел как новенький. Под змеем с непроизносимым именем, обвившим кольцо ключа, на стержне красовалось раскидистое литое дерево, которое я поначалу приняла за ржавый нарост.
Надо было показать это дерево Грейс Митчелл, но я решила вначале закончить работу. Мне осталось отчистить немного ржавчины под резьбой, на остром кончике ключа, и я принялась энергично тереть этот кончик раствором.
К моему огромному удивлению, кончик ключа неожиданно начал откручиваться. Поначалу я испугалась, что сломала ключ, но вскоре поняла, что этот удивительный предмет имеет небольшой тайничок. Открутив острый кончик, я обнаружила в полом стержне свернутый в трубочку листок бумаги.
Сгорая от нетерпения, я выбежала из комнаты и крикнула остальным, чтобы они взглянули на ключ. Ответом мне было несколько недовольных возгласов, но через некоторое время в нашей маленькой "мастерской" собрались все участники шоу, включая доктора и фотографа.
- И что же такого вы хотите нам показать, дорогая Ди? - насмешливо воззрился на меня Карл Рэдклиф.
- Наша находка вовсе не обыкновенный ключ, - гордо объявила я.
- Только не говори, что это замаскированный вантуз, - небрежно перебил меня Клеманс.
- Если вам скучно, - раздраженно покосилась я на обоих, - можете не слушать. Только, будьте добры, не мешайте остальным.
- Умолкаю, - бросил Клеманс и принялся разглядывать носки своих пыльных ботинок.
Подавив обиду и недоумение, вызванное поведением Клеманса, я рассказала собравшимся о том, что нашла в ключе тайничок.
Грейс, от взгляда которой не укрылось литое дерево, немедленно изрекла еще одно непроизносимое название. Кажется, оно звучало примерно так: "Иггдрасиль". Как объяснила Грейс, в скандинавской мифологии так называли мировое дерево, объединявшее между собой несколько миров. Этот экскурс в мифологию, безусловно, был безумно интересен, однако всем не терпелось узнать, что за письмо лежит в обнаруженном мною тайнике.
Дрожавшими от волнения руками я взяла заветный ключ и хорошенько его встряхнула. Из тайника вывалился скрученный листок, который мне со всеобщего согласия позволили развернуть и зачитать.
Листок - если честно, в моей голове мелькало подобное предположение - содержал очередное стихотворное послание, которое я зачитала вслух:
- Ключ показал, куда идти,
Но вы подсказку проморгали.
Придется снова вам брести
Туда, где вы уж побывали…
- Весьма содержательно и поэтично, - отозвался Клеманс, когда я замолчала.
- Поэтично это или нет, - заметила Мажетта, - но мы, по всей видимости, упустили что-то очень важное.
- Жизненно важное, надо полагать? - язвительно полюбопытствовал Клеманс, пребывавший с самого утра в дурном настроении.
- Хватит острить, молодой человек! - осадила его Мажетта. - Что скажете, мои дорогие?
"Дорогие" взяли паузу для раздумья, и второе загадочное послание пошло по рукам.
Первой решила высказаться я:
- Если они пишут, что ключ показал нам, куда идти, то можно предположить, что он указывал какое-то направление. Видимо, неподалеку от места, где мы его нашли, было еще что-то, чего мы попросту не заметили.
- Дверь? - спросила, как всегда задумчивая, Грейс.
- Но там не было никакой двери, - проворчал Джад Оснас, вытащив из кармана пачку сигарет.
- Даже не думайте здесь курить, - погрозила ему пальцем Мажетта. - Травите себя - воля ваша. Но пожалейте других.
Этот спор, уже не единожды возникавший между парочкой забавных стариков, снова грозил перерасти в бурю.
- Господа, - вмешалась Грейс, - а может, нам стоит искать вовсе не дверь?
- А зачем тогда дурацкий ключ? - поинтересовалась Лив, лицо которой стараниями Фэрроуза потихоньку приобретало прежний вид и цвет. - Неужели мы его чистили только для того, чтобы прочесть этот бред?
- Мы? - не удержался от насмешки Клеманс. - Ты, Лив, безусловно, больше всех поучаствовала в процессе.
- Ну хватит! - прикрикнула на молодого человека Мажетта. - Если вы не прекратите язвить и острить, мы вас дисквалифицируем, Клеманс.
- Каким же это образом, позвольте вас спросить?
- Голосованием, дорогой мой.
- Прекрасно, голосуйте, - невозмутимо ответил Клеманс. - Скоро вы начнете голосовать перед тем, как садиться за стол. Кто первым сядет ужинать? Давайте проголосуем!
- Лучше послушаем Грейс, - мягко перебила я разошедшегося Клеманса. - Она ведь так и не успела ничего сказать.
- Я сделала предположение, только и всего, - пожала плечами Грейс. - Ключ вполне может оказаться всего одним из предметов, которые мы найдем, выполняя задания. А потом нам придется решать какую-нибудь затейливую головоломку. Одно я могу сказать точно, господа: наша головоломка как-то связана со скандинавскими мифами.
- Вечно вы со своими мифами, - фыркнул Джад Оснас и склонился над ключом, чтобы его сфотографировать. - Если бы дело было в мифах, вас одну бы отправили на этот остров. Что тогда разгадывать остальным?
- Неправда, - заступился Карл за Грейс. - Каждый вносит в поиски свою лепту.
- Хотелось бы знать, какую лепту внесли вы? - снова встрял в разговор Клеманс Стархейм.
- Клеманс, вы невыносимы, - осуждающе покосилась на него Грейс. - Вы как бог Локи. Он вечно над всеми подшучивал и строил козни.
- Что ж, Грейс, спасибо за комплимент. Быть Локи, судя по вашим словам, не так уж плохо.
- О, вы не знаете, как он закончил, - скептически усмехнулась Грейс. - Его приковали цепями к скале, а над лицом у него висела ядовитая змея, чей яд, капавший из пасти, причинял ему невыносимые страдания. Его жене, Сигюн, пришлось постоянно сидеть рядом с мужем и держать чашу над его лицом. Но чаша переполнялась…
- Какие ужасы вы рассказываете, Грейс, - покачала головой Мажетта. - Клеманс, конечно, достоин осуждения, но не до такой же степени. Он образумится, а мы не станем приковывать его к скале. Правда, Клеманс?
Клеманс только хмыкнул в ответ. Мне показалось, его забавляет реакция окружающих на его далеко не всегда невинные шутки, и, сказать по правде, меня это начинало злить.
Карл Рэдклиф пожаловался на то, что чувствует себя персонажем в компьютерной игре: не прошел уровень - добро пожаловать на предыдущий. Отчасти я была с ним согласна. Уровень мы не прошли, а потому, как было сказано в стишке, нам пришлось брести туда, где мы уже бывали.
Озеро снова встретило нас соленой прохладой, а холм - зеленью, радовавшей глаз. Разумеется, никто не мог вспомнить, как именно лежал ключ, когда мы его нашли. Карл, который обжег себе пальцы, утверждал, что острый конец ключа указывал в сторону замка и скал. Мажетта уверяла, что верхняя часть ключа "смотрела" на солнце, а нижняя - на водоем. Я, честно говоря, забыла, как именно лежал ключ, но зато мне отчетливо вспоминалась пещера на той стороне озера, что находилась напротив холма. Эту пещеру мы с Клемансом так и не успели осмотреть.
Упрямцы могли спорить целую вечность - тем более в спор вступил Джад Оснас, - поэтому я решила, что от меня все равно будет мало толку, и спустилась к озеру.
Обогнув водоем, я добралась до небольшой пещеры, перед которой остановилась как вкопанная: прямо на входе виднелся отпечаток гигантской человеческой ноги, причем эпитет "гигантская" полностью соответствовал действительным размерам отпечатка.
Кто мог оставить подобный след? - испуганно разглядывая отпечаток, подумала я. Это что, шутка? Или розыгрыш в духе Клеманса Стархейма? Или очередная головоломка, которую подбросили нам организаторы шоу?
- Ди! - позвали меня с холма Мажетта и Грейс Митчелл. - Возвращайтесь, мы вас потеряли!
- Нет, это вы идите сюда! - закричала я в ответ. - Тут кое-что страшно любопытное!
Действительно, след, оставленный огромной ногой, был страшным и любопытным одновременно. Вскоре к пещере подтянулась вся группа. Не хватало только Клеманса, который умудрился снова рассориться со всеми и не пожелал спуститься с холма.
Увидев то, что так сильно меня поразило, наша группа окончательно растерялась. Впечатлительная Лив даже вскрикнула и уткнулась лицом в плечо, которое с готовностью подставил ей Лилланд.
Один только Фэрроуз осмелился зайти в пещеру, чтобы как следует рассмотреть след. За ним нерешительно направился Джад Оснас. Он быстро сделал несколько снимков и вышел.
- Хотела бы я знать, какой размер оно носит, - пробормотала Лив, немного пришедшая в себя. - Трехсотый? Представьте себе только, сколько кожи ушло бы на такую обувь!
Несмотря на свою недалекость, Лив, однако, обладала недюжинным воображением. Размер обуви великана, оставившего свой след в пещере, волновал меня меньше всего.
- Постойте-ка… - меня вдруг осенила неожиданная догадка, - пещера-то совсем маленькая…
- И что? - покосилась на меня Лив.
- А то, - продолжил за меня Фэрроуз, выбравшийся из пещеры, - что существо с такой ногой здесь просто не поместилось бы. Этот след оставлен не человеком, скажу я вам.
- А кем же тогда? - поинтересовалась Мажетта.
- Скорее всего, его умело нарисовали, - ответил ей Грэм, стряхивая с рук мелкие кусочки глины. - Этот след всего лишь мистификация. А вы что скажете, Грейс? - покосился он на вечно задумчивую леди с красивым голосом. - Вы ведь у нас специалист по мифам?
- Могу предположить, что след принадлежит йотуну. - Грейс наконец осмелилась подойти к пещере и оглядеть вблизи отпечаток гигантской ноги. - Точнее, те, кто его нарисовал, дали нам очередную подсказку.
- Кому-кому? - хихикнула Лив, которую страшно забавляли словечки, которыми сыпала мисс Митчелл.
- Йотуны - великаны в скандинавской мифологии, к которой, насколько я помню, кое-кто не хотел относиться серьезно, - не без иронии заметила Грейс. - Зачем здесь этот след - не спрашивайте, я и сама не знаю. Он может быть связан с ключом, но это совершенно не обязательно. След - очередная головоломка, которую мы должны разгадать.
- Ну так разгадывайте, - фыркнул Джад Оснас. - Иначе мы век будем торчать на этом острове! - Он извлек из кармана пачку сигарет и нервно закурил, не обратив внимания на взгляд, которым буквально испепелила его Мажетта.
Что и говорить, задания, выдуманные для нас организаторами шоу, оказались вовсе не такими уж простыми, как мы предполагали. Когда впечатления от увиденного улеглись, Фэрроуз предложил вернуться в замок.
Я посмотрела на холм, где одиноко сидел забытый всеми Локи-Клеманс. Меня, конечно, порядочно раздражали его выходки, но я подозревала, что за ними стоит что-то более серьезное, чем желание кому-то досадить. Возможно, на Клеманса нахлынули неприятные воспоминания; возможно, его что-то угнетало и тревожило. Решив, что будет несправедливо отвернуться от своего нового друга в трудную минуту, я объявила всем, что вернусь за Клемансом и мы вместе догоним остальных участников.
Мое заявление было принято достаточно лояльно, однако я все же почувствовала на себе один едва ли не обвиняющий взгляд. Взгляд, как ни странно, принадлежал Грэму Фэрроузу. Меня это удивило, потому что на моей памяти Клеманс ни разу не задел доктора и не оскорбил его. Фэрроуз был, пожалуй, единственным человеком, которого Клеманс не изводил своими язвительными замечаниями.