С чего бы доктору осуждать меня? - подумала я, но, списав все на свое богатое воображение, решила не мучить себя поисками ответа на этот вопрос.
Когда я поднялась на холм, Клеманс поприветствовал меня грустной улыбкой.
- Ну что, похож я на Локи, прикованного к скале?
- Еще как, - кивнула я. - Не хватает только змеи с ядом, текущим из пасти.
- А ты стала бы держать чашу над моим лицом? - поинтересовался Клеманс, и мне показалось, что он не шутит.
Я смутилась, а потому сама поспешила отшутиться:
- Только из человеколюбия, Клеманс Стархейм. Мне показалось, сегодня вы исправно напрашивались на наказание.
На губах Клеманса снова заиграла грустная и немного ироничная улыбка.
- Знаю, мисс Справедливость. Я заслужил всеобщее порицание. Ты сердишься на меня?
- Подозреваю, у тебя были причины так себя вести, - уклончиво ответила я и внимательно посмотрела на Клеманса. - Что-то случилось?
Клеманс повернул лицо к лучам заходящего солнца.
- Случилось. И не только сегодня. Знаешь сказку о пастухе и волках? - неожиданно спросил он.
- Ты о чем?
- О той самой сказке, где пастух постоянно кричал "Волки, волки!", а никаких волков не было. И когда эти самые волки действительно пришли, его крикам уже никто не поверил.
- Клем, что случилось? - не на шутку встревожилась я и присела на траву рядом с камнем, на котором сидел Клеманс.
- Ди, не думаю, что ты при всей своей чуткости станешь выслушивать бред сумасшедшего, - ответил он, не поворачивая ко мне лица.
- Я не обещаю, что поверю всему, что ты скажешь, - честно ответила я. - Но обещаю, что ни одна живая душа не узнает о нашем разговоре.
- По крайней мере искренне, - усмехнулся Клеманс и наконец-то повернулся ко мне. Я ожидала увидеть в его глазах что угодно, но только не страх, неподдельный, настоящий страх, который затаился в них. - А что бы ты сказала, Ди, если бы услышала, что я видел призрак?
- Что?! - Я уставилась на него во все глаза. - Призрак?
- Так я и знал, - горько усмехнулся Клеманс, истолковав мою реакцию как недоверие к своим словам. - Волки, волки…
- Погоди, Клем, ты не понял, - тяжело сглотнув, перебила его я. - Я ведь тоже видела призрак.
- Брось меня разыгрывать, это не твоя стихия.
- Клянусь тебе, Клем. Честное слово! Господи, - вымучила я улыбку, - ведь клясться должен ты, а не я.
- И правда, - улыбнулся Клеманс. - Мне казалось, я схожу с ума, Ди. Но я не думал, что ты сходишь с ума вместе со мной.
Его лицо, озаренное лучами заходящего солнца, снова напомнило мне лицо Дика Хантона. Я попыталась отделаться от навязчивой мысли, но это оказалось не так-то просто. Она превращалась в наваждение, которое невозможно было прогнать.
Клеманс молча смотрел на меня, и я не имела представления о том, что творится сейчас в его голове. Мне казалось, из его глаз исчезло обычное лукавство: взгляд сделался мягким и ласковым, по-детски наивным. Я почувствовала, как рука Клеманса добралась до моей руки, и ласковые прикосновения его пальцев были мне приятны. Разум подсказывал мне, что лучше прекратить все это прямо сейчас, но почему-то я никак не могла заставить себя оттолкнуть его руку. Ласки становились все более настойчивыми - его рука скользила все выше и выше, вверх, к моему плечу, а через несколько секунд уже ласково поглаживала шею, укутанную широкой горловиной свитера.
Я уже не видела лица Клеманса - в поле зрения остались лишь его глаза, такие знакомые, такие любимые… Эти глаза, с мыслью о которых я просыпалась столько дней и ночей подряд… Ты мой, только мой, хотелось прошептать мне, и мои глаза закрылись сами собой.
Клеманс принял это за сигнал к действию и приблизил свое лицо к моему. Я почувствовала тепло, которого уже так долго не было в моей жизни. Да, мне хотелось, чтобы он поцеловал меня, чтобы его руки запутались в моих волосах, чтобы его горячее дыхание обожгло мои щеки, виски, губы… Мне безумно хотелось вернуть то, что я потеряла, а точнее, получить то, чего у меня на самом деле никогда не было. Я не отдавала отчета в своих действиях, я утратила контроль над чувствами. Мои плотно сомкнутые глаза видели только одного человека, и, увы, Клеманс им не был. Но его близость, его тепло, его нежные прикосновения усыпляли мой рассудок и заставляли меня принимать желаемое за действительное.
И лишь когда руки Клеманса спустились к моей талии и скользнули под свитер, когда его губы впились в мои обжигающим страстным поцелуем, я наконец очнулась…
Господи, что же ты делаешь! - донесся до меня отчаянный голос рассудка. Это не Дик Хантон, это Клеманс! Ты сделаешь больно и себе, и ему!
- Хватит, Клем, - пробормотала я и вырвалась из его объятий.
Он посмотрел на меня с удивлением. В его глазах читалось горячее желание.
- Прости меня, - покачала головой я. - Мне не хотелось… То есть мне хотелось, но это было бы неправильно.
- Неправильно? - недоуменно уставился на меня Клеманс. - Не вижу ничего неправильного в том, что мужчину и женщину влечет друг к другу. И не просто влечет…
- Все не так, Клем, - потупив глаза, перебила его я. - Ты нравишься мне, но не настолько, чтобы я…
- Переспала со мной? - взволнованно поинтересовался Клеманс. - Неужели ты думаешь, что мне пришло в голову… Нет, Ди, честное слово, я не стал бы. Мне просто хотелось обнять тебя, дать тебе немного тепла.
- Спасибо. - Его ответ меня успокоил. - Тебе это удалось. Только… только…
- Хочешь сказать, что повторения не будет?
- Да, - кивнула я, не глядя на Клеманса, - повторения не будет. Это не нужно ни мне, ни тебе.
- Ты можешь говорить за себя, - спокойно ответил он. - Но не стоит решать за меня. И не думай, что я обиделся. Хотя, если честно, приревновал тебя сегодня к Фэрроузу.
- С чего это? - остолбенело уставилась я на Клеманса.
Он лукаво улыбнулся, однако, вопреки сказанным им словам, в его глазах промелькнула тень обиды.
- Услышал о твоем ночном приключении. - Клеманс многозначительно замолчал.
- Приключении? - сердито покосилась я на него. - Ничего себе, приключение. Я такого страху натерпелась, Клем, что ты даже представить себе не можешь.
- Еще как могу, Ди. Я же говорил о своих видениях.
- Ну да, - кивнула я. - Извини. В общем, хочу тебе сказать, что между мной и доктором ничего не было. Он помог разбудить Лилланда, а потом предложил снять стресс и выпить виски. Мы пили виски и болтали о жизни, только и всего.
- Только и всего? - хмыкнул Клем. - Болтать о жизни с Грэмом Фэрроузом - это уже много чего. Ты видела хотя бы одного человека, с которым этот мрачный тип стал бы откровенничать?
- Да он и со мной не слишком-то откровенничал, Клем, - ответила я и поспешила сменить тему: - Мы вообще-то говорили с тобой не о докторе, а о наших привидениях. Кстати, что касается ночного происшествия… Я отчетливо слышала, что бредущего по коридору Лилланда звал какой-то голос. А когда я вышла из своей комнаты, в коридоре, кроме Лилланда, никого не было. Потом, когда Грэм разбудил его, Лилланд сказал, что ему мерещился какой-то голос. Но мне не хватило смелости признаться, что я эти бормотания тоже слышала.
Клеманс посмотрел на меня взглядом затравленного зверька. Таким я не видела его еще ни разу.
- Ты говорила, что тоже видела призрак. Когда? Как он выглядел?
Мне пришлось рассказать Клемансу о том, что я видела в комнате Лив Такер и на побережье. Единственное, в чем я так и не смогла признаться, - это чей именно призрак явил мне свое обличье. Нет, причина моего молчания крылась вовсе не в недоверии. Мне было безумно трудно рассказывать о том, что, хоть и произошло много лет назад, оставило в моей душе гигантский след, подобный следу, обнаруженному нами в пещере на берегу озера.
Клеманс рассказал мне не менее жуткую историю. Его призрак - лица призрака Клеманс не смог разглядеть, поскольку оно было закрыто капюшоном плаща, - встретился ему в первый же вечер нашего прибытия на остров.
Клеманс, как выяснилось, боявшийся призраков с самого детства, с того дня, как умер его дедушка, решил, что повредился рассудком. Вчерашней ночью призрак явился ему снова. Он бродил по комнате, которую Клем забыл запереть, и даже коснулся своей рукой изголовья кровати, на которой лежал скованный страхом молодой человек. Клеманс не мог ни пошевелиться, ни закричать, - о, как мне это было знакомо! - до того был напуган…
Поговорить с кем-то из участников о своем видении он так и не решился. Сказка о волках прочно засела в его голове, и он был уверен, что его слова никто не примет всерьез…
Все, что происходило с нами на острове, сложно было назвать случайностью, и Клеманс был солидарен со мной в этом вопросе. Однако его версия происходящего удивила и даже испугала меня: он считал, что организаторы шоу подослали нам подсадную утку в лице доктора Фэрроуза, который опаивал участников наркотическими препаратами, вызывавшими галлюцинации, или подсыпал в пищу снадобья, провоцировавшие аллергическую реакцию, которую мы наблюдали у Лив Такер.
Я поспешила уверить Клема в том, что его версия не выдерживает критики. Галлюцинации не могут видеть или слышать одновременно два человека, а ведь мы с Лилландом оба слышали зловещий голос, повелевавший спящему идти вперед.
К тому же, принимая наркотические препараты, мы все чувствовали бы физическое недомогание, которого ни у меня - за исключением, конечно, сегодняшнего утра, когда я испытывала вполне объяснимую головную боль, - ни у Лилланда, ни у самого Клеманса не наблюдалось.
Что касается страданий Лив Такер, то зачем их провоцировать организаторам шоу? Напротив, им куда более интересно показывать зрителю ее хорошенькое личико, которое так пленило Лилланда Тиглера.
Кроме всего прочего, я была искренне убеждена в том, что Грэм Фэрроуз, несмотря на свой тяжелый характер и угрюмый вид, не способен на такие ужасные поступки. Конечно, с этим можно было поспорить, чем и занялся Клеманс, но уже начало смеркаться, поэтому мы прекратили спор и поспешили вернуться в замок, где за нас наверняка уже начали беспокоиться…
Несмотря на речь в защиту Грэма Фэрроуза, которую я произнесла перед Клемансом, маленький червячок сомнения все же заполз в мою душу, растревоженную последними событиями.
Я внимательно присмотрелась к поведению доктора. Оно было не более странным, чем всегда. Мне показалось, что Грэм Фэрроуз стал более холоден со мной, но разве хотя бы раз, кроме той ночи, которую мы провели за флягой, наполненной виски, и беседами о жизни, он демонстрировал ко мне какой-то особенный интерес? Едва ли. Во всяком случае, этого интереса я не замечала.
Холодность Фэрроуза, как это ни странно, задела меня куда сильнее, чем я могла предположить. Мысль о том, что я значу для него не больше, чем остальные участники шоу, вызывала во мне обиду и даже горечь. Эти странные чувства, которых я совершенно не ожидала испытать по отношению к мало знакомому человеку, удивили и даже напугали меня. Если бы не то, что случилось на холме, я бы рассказала обо всем Клемансу и, возможно, спросила бы, что он думает о моих странных чувствах. Но мне показалось, что именно его я больше всего обижу своей откровенностью.
Впрочем, дела куда более прозаического характера очень скоро вытеснили из моей головы мысли о докторе. Нам с Клемансом предстояло приготовить ужин, но ни я, ни он ровным счетом ничего не понимали в тонкостях поварского мастерства. Порядочно проголодавшейся команде участников пришлось довольствоваться недоваренными макаронами с мясом, напоминавшим подошву резинового сапога - моим произведением кулинарного искусства, - и салатом из порезанных огромными кусками овощей - кулинарного шедевра Клеманса.
Вполне естественно, что свой дебют в качестве поваров мы с треском провалили. Наша стряпня подверглась жуткой критике, и даже Мажетта Спаулер, которая благородно пыталась за нас заступиться, не спасла меня и Клеманса от шуточек и насмешек. Больше всего рвала и метала Лив Такер. Овсянка, которую порекомендовал ей на ужин доктор, прилипла ко дну кастрюли, и мне с трудом удалось выковырять то, что не успело пригореть.
Выслушав все эти порицания, мы с Клемансом, ко всеобщему ликованию, отказались от почетной должности поваров, на которую после общего голосования немедленно вернули Мажетту Спаулер и Грейс Митчелл. Наш ужин конечно же не стал от этого вкуснее, однако забрезжившая надежда на хороший завтрак немного оживила собравшихся за столом.
Обсуждение сегодняшней находки так ни к чему и не привело. Огромный след, который я обнаружила в пещере, никак не увязывался с ключом, найденным на холме. Оставалось лишь надеяться, что организаторы дадут нам еще одну подсказку или Грейс, пообещавшая хорошенько подумать над этой головоломкой, отыщет какое-то разумное объяснение нашим находкам.
На этот раз я почти не принимала участия в общем разговоре - мне было тоскливо и тревожно. То же самое, по всей видимости, испытывал и Клеманс, на которого к тому же дулось большинство участников шоу. Насколько я поняла, Клеманс не привык извиняться - для меня он сделал исключение, - и эта черта, разумеется, не делала его привлекательнее в глазах окружающих.
Грэм Фэрроуз, за которым я исподтишка наблюдала, как всегда молчал и потягивал виски из своего стакана. К еде он почти не притронулся, что, впрочем, было неудивительно: я ни разу не замечала, чтобы доктор ел с аппетитом. Но зато и критики в адрес нашей с Клемом стряпни я не услышала.
Мне снова вспомнился разговор на холме. Мог ли Фэрроуз и впрямь оказаться подсадной уткой, засланной к нам организаторами шоу, обладавшими, если верить предположениям Клеманса, весьма изощренной фантазией? Весы моих размышлений колебались то в одну, то в другую сторону.
Сказать по правде, меня саму порядочно раздражало то, что я никак не могла решить окончательно: считаю ли я Фэрроуза порядочным человеком или все же склоняюсь к мысли, что он способен на подлость. Я всегда старалась оценивать людей согласно собственному мнению, но тогда почему слова Клеманса оказали на меня большое влияние?
Впрочем, уже позже я подумала, что куда больше, чем подозрения Клеманса, на меня повлияло то, что происходило со всеми нами. Слишком уж странным и зловещим был старый замок, слишком уж непонятным было поведение тех, кому пришла в голову мысль снять подобное шоу. Слишком уж подозрительным казалось то, что происходило со мной, Клемансом, Лив и Лилландом.
Все было слишком, и это угнетало нас и заставляло искать угрозу там, где на самом деле ее могло и не быть.
Новая ночь приготовила для нас очередное испытание…
Я проснулась от жуткого, истошного вопля, огласившего стены замка. Сложно было понять, кому именно принадлежал крик, но этот крик разбудил всех, кто в этот час мирно дремал в своих кроватях.
Все выбежали из своих комнат и увидели в коридоре Мажетту Спаулер, лицо которой было перекошено от ужаса. Она пыталась что-то нам сказать, но вместо слов с ее языка срывались лишь непонятные звуки. Ужас, который пришлось пережить несчастной старушке, по всей видимости, оказался настолько сильным, что она не могла вымолвить ни слова.
Я сразу заподозрила, что Мажетта могла столкнуться с тем, с чем уже сталкивались мы с Клемансом, поэтому не замедлила спросить ее, не призрак ли увидела она в своей комнате.
Она отрицательно покачала головой и ткнула пальцем в сторону своей двери. Моему вопросу, к счастью, никто не придал особого значения. Мужчины - все, кроме доктора, - сразу же направились в комнату Мажетты. Остальные, включая меня, принялись успокаивать перепуганную старушку, но Фэрроуз в довольно резкой форме попросил нас помолчать.
Признаюсь, его заявление заставило меня насторожиться.
- Почему, мистер Фэрроуз? - с вызовом спросила я доктора.
- Потому что своими дурацкими вопросами вы только мешаете ей прийти в себя, - ответил он, даже не посмотрев в мою сторону.
- Но мисс Спаулер нужна поддержка.
- Если вся ваша поддержка заключается в том, чтобы помешать ей успокоиться, то она прекрасно обойдется и без нее. Если хотите помочь, принесите воды и сбегайте за моей аптечкой. Она лежит на тумбочке, рядом с кроватью.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться. А что я еще могла сказать человеку, который не хотел даже смотреть в мою сторону?
Я зашла в комнату к доктору и поняла, что не ошиблась в своих предположениях относительно того, что ему было совершенно безразлично, в каком месте он окажется. Его до сих пор не разобранные вещи стояли возле двери, а пепельница - кстати, я ни разу не замечала, чтобы Фэрроуз курил, - была полна окурков. В комнате стоял сильный запах табака.
Бегло осмотрев пристанище - мне трудно было подобрать другое слово для названия этой комнаты - нашего мрачного эскулапа, я взяла аптечку и побежала за водой.
К тому моменту, как я выполнила все поручения Фэрроуза, Клеманс, Лилланд, Карл и Джад закончили осмотр комнаты Мажетты. В руках у Клеманса я заметила большую банку и направила на нее фонарик.
- Господи! - вырвалось у меня. Руки мои дрогнули, и стакан с водой едва не упал на пол. - Откуда это взялось?!
В банке, которую держал Клеманс, сидел большой мохнатый паук, один вид которого вызывал непреодолимое отвращение.
- Мы нашли его в постели Мажетты, - с плохо сдерживаемой дрожью в голосе ответил Лилланд. - Он сидел прямо на одеяле. Спасибо Клемансу, - кивнул он в сторону своего недавнего недруга. - Никто, кроме него, не отважился поймать эту тварь.
- Надо его сфотографировать, - пробормотал Джад и ушел к себе за фотоаппаратом.
Я мельком покосилась на Фэрроуза, который извлек из аптечки очередное чудо-снадобье и, забрав у меня стакан с водой, протянул его Мажетте.
- Выпейте, мисс Спаулер. Это немного вас успокоит.
- Что вы ей даете? - довольно резко спросила я и с той же бесцеремонностью, с которой доктор забрал у меня стакан с водой, вырвала из его рук белый флакончик.
На нем было написано название, которое я с трудом прочитала и конечно же не запомнила. Жаль, что, кроме доктора, среди нас никто не разбирался в лекарствах.
- Всего лишь легкое успокоительное, - ответил Грэм, не выразив по поводу моего жеста ни малейшего недовольства. - У мисс Спаулер шок, ей нужно успокоиться. Сейчас она не может говорить, но это пройдет. Не беспокойтесь, я позабочусь о ней и дождусь, пока ей не станет лучше. Думаю, все остальные могут лечь спать.
- Спать?! - истерически хмыкнула Лив, - Вы думаете, после такого можно уснуть? А что, если у каждого из нас в постели сидит по здоровенному тарантулу?
- Не впадайте в панику, мисс Такер, - холодно ответил ей Грэм. - И не заражайте ею остальных. Я не знаю, как этот паук оказался в спальне мисс Спаулер, но, уверен, что это чистая случайность.
- Как же, случайность, - пробормотал Карл. Все это время его рука крепко сжимала руку Грейс. - Слишком много случайностей, вам не кажется, доктор? Вчера - Лилланд, сегодня - Мажетта. Очень странные совпадения.
- А я согласен с Карлом, мистер Фэрроуз, - пристально посмотрел на доктора Клеманс. - Если честно, это шоу начинает мне напоминать один из детективов Агаты Кристи.