* * *
Порша чувствовала себя абсолютно опустошенной. Мужчины ушли, и Порша молча наблюдала, как стилист собирает свои инструменты. Вскоре раздевалка снова опустела, и Порша прижалась спиной к закрывшейся двери.
Ей еще никогда не задавали столь откровенных вопросов, пусть даже эти вопросы исходили от ее друзей, Дона и Джесси. Наверное, этот разговор так сильно ее задел из-за бушующих гормонов.
Все еще больше усложнилось, когда она заметила, как Истон на нее смотрел. Она готова была поклясться, что в его глазах была не только страсть, это волновало и пугало ее одновременно, потому что они уже не могли себе позволить такую роскошь, как обычные отношения.
Она устало потерла пальцами лоб и прикрыла глаза. Порша не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой одинокой. Она вдруг ощутила рядом чье-то присутствие из-за сильного запаха пионов и пудры. Порша открыла глаза и увидела, как Джесси нежно положила руку ей на плечо. Джесси, счастливая жена, мама и бабушка, она была прекрасна, и она находилась на своем месте в этой жизни. Порше было больно даже думать об этом.
– Прости, дорогая, мы не хотели тебя расстраивать. Дон бывает слишком напористым, но он не хотел никого обидеть.
Порша с легким сердцем простила Джесси за ее чересчур бурную реакцию. У Джесси было доброе сердце, она много душевных сил вкладывала в заповедник, Порша знала это, как никто другой.
– Неужели наши чувства настолько очевидны? – Порша задумчиво смотрела на свои руки.
– Очень, – ответила Морин из другого конца раздевалки. – Особенно на прошлой неделе. Я никогда раньше не видела тебя плачущей. – Она передала Порше пачку бумажных салфеток.
– У меня тоже есть чувства.
– Конечно есть. – Джесси с нежностью погладила ее по волосам. – Просто обычно ты держишь их в себе. Но чувства становится гораздо труднее скрывать, когда гормоны выходят из-под контроля.
Джесси бросила на Поршу быстрый взгляд, отчего ей стало неловко. Ее беременность скоро перестанет быть тайной, раз люди начинают о чем-то догадываться. К счастью, Морин ничего не заметила. Тем не менее время поджимает, она должна скорее все рассказать Истону.
– Мне уже лучше, но все равно спасибо за заботу.
– Не за что, дорогая. Мы все здесь одна большая семья. Не волнуйся, я прослежу, чтобы Дон прикусил свой язык.
– Спасибо.
Джесси удовлетворенно кивнула и встала, направившись к выходу. У самой двери она обернулась и сказала Порше:
– Ты действительно прекрасно выглядишь и вся светишься. Береги себя, девочка. Морин, ты не отведешь меня к моей любимой оленихе, у которой ранена нога?
Морин выскочила из-за ширмы, за которой переодевалась. Ее рыжие кудри были бесподобны в сочетании с простым белым платьем, а золотые украшения сверкали на свету, делая ее похожей на кельтскую принцессу.
– Конечно. У меня есть около часа до встречи с Ксандером. Я отведу тебя к оленихе.
Морин взяла Джесси под руку и с улыбкой подмигнула Порше.
Оставшись одна, Порша запаниковала. Неужели они все знают? Или, по крайней мере, догадываются? В кармане зазвонил телефон, отвлекший ее от этих мыслей. Порша посмотрела на экран: звонил Маршалл.
– Привет, сестренка. Сто лет тебя не слышал!
– Мы говорили только вчера.
– Это был сарказм, – хмыкнул он. – У тебя был странный голос, я волнуюсь.
Вес ответственности, лежавший на ее плечах, показался тяжелым, как никогда. Каждое принятое ею решение может иметь отдаленные последствия, причем самые непредсказуемые.
– Работы много. Как у тебя дела?
– Все нормально. Учеба в порядке, оценки приличные. А у меня для тебя хорошая новость.
– Хорошие новости мне не помешают, – проговорила Порша, стараясь отогнать беспокойство.
– С тобой точно все в порядке?
Абсолютно! Просто жизнь разваливается на куски…
Ей так хотелось поделиться с братом своими переживаниями, но она твердо решила остаться для него средоточием силы и уверенности, которая ему так была необходима.
– Конечно. Ну, что у тебя за новости?
– Мне предложили стать главой студенческого общежития после летней сессии, а это означает бесплатное проживание помимо зарплаты. Вакансия открылась в последний момент, и ее предложили мне.
– Это просто фантастика!
Действительно хорошая новость. Теперь ей хотя бы не придется платить за общежитие, долг за учебу в колледже и без того был немаленьким. Нужно погасить его до того, как… Порша быстро отогнала от себя эту мысль, сосредоточившись на разговоре с братом.
– Я очень стараюсь не быть для тебя обузой. Я ценю все, что ты для меня сделала.
– Я горжусь тобой.
Порша никогда не говорила брату, что хотела получить высшее образование. Она так боялась, что он бросит учебу и уже не сможет ее закончить. Она должна быть уверена в том, что Маршалл сможет обеспечить себе достойное будущее.
А теперь у нее будет ребенок, и это так усложняло ее и без того непростую жизнь.
* * *
На следующий день, когда Истон пригласил ее поужинать около бассейна, Порша не стала придумывать оправдание, чтобы отказаться. Скрывать их взаимный интерес было уже бесполезно, и она даже обрадовалась этому. Чем меньше секретов – тем лучше. После работы она направилась к себе домой, чтобы принять душ и переодеться. Облачившись в простое зеленое платье с открытой спиной, она чувствовала странную смесь любопытства и легкого возбуждения. Порша решила распустить волосы и сделать такую же укладу, которую ей предложил стилист.
Видимо, что-то в разговоре с Морин зацепило ее, и она решила начать новую главу своей жизни с новой прически. Она пообещала себе быть храброй не только для брата, но и для самой себя.
Несмотря на взаимное влечение, она должна узнать Истона получше, ведь он отец ее ребенка. Нет, отец их общего ребенка. А это означает, что отныне они навсегда связаны друг с другом. Порша не знала, как он отреагирует, но все же не могла представить, что он способен отвернуться от своего ребенка. А если способен? Что ж, тогда он не достоин ни малыша, ни ее самой.
Порша вышла из своего маленького домика и направилась в сторону особняка. Истон настаивал на том, чтобы зайти за ней, но она отказалась, и теперь Порша была рада, что пришла сама. Она осмотрелась вокруг.
Истон нанял гитариста и пианиста, и сад наполнился прекрасной музыкой, так что она на мгновение забыла, что находится у него дома, а не в каком-нибудь изысканном ресторане. Истон явно не поскупился, чтобы произвести впечатление. Вокруг бассейна были расставлены большие круглые светильники, весь внутренний дворик был украшен цветами гибискуса и нежно-зеленым папоротником.
В доме было тихо и темно. Морин, Ксандер и малышка Роуз уехали на вечернюю прогулку. Истон вышел в сад через стеклянные двери и сбился с шага, увидев Поршу. В руках у него был букет белоснежных пионов, так любимых Поршей.
– Порша, я собирался сам за тобой зайти.
– Я знаю, но я быстро собралась, к тому же я знаю, где ты живешь.
– Это тебе. – Истон протянул ей нежный букет.
– Спасибо, они прекрасны. – Порша поднесла цветы к лицу и вдохнула их сладкий аромат.
Истон взял со стола хрустальный графин и поставил в него цветы, налив воду в эту импровизированную вазу. Порше импонировало, что он все делал сам, не обращаясь к прислуге. Хотя у Истона было много денег, он жил достаточно просто.
– Я верну вазу, как только пионы завянут.
Порша решила, что засушит цветы как воспоминание. Ей будет приятно рассказать своему ребенку, что его родителям нравилось проводить время вместе. Ей претила сама мысль о том, что ребенок будет считать себя нежеланным результатом одной спонтанной ночи.
Истон отодвинул для Порши стул и помог ей усесться за деревянным столом. Пионы были прекрасным дополнением к романтическому ужину, на котором, кроме них и музыкантов, никого не было.
Легкий ветерок зашелестел в листве, когда пальцы Истона на мгновение задержались на ее голых плечах. Он сел напротив нее, прикоснувшись под столом своей лодыжкой к ее ноге.
– Ты очень красивая. Если я тебе сегодня еще этого не говорил, то прошу прощения.
– Говорил, – улыбнулась Порша.
– Но ты мне не поверила, правда? В твоих глазах такой скепсис, что это сбивает меня с толку.
– Конечно, я прекрасно осознаю, что нас влечет друг к другу.
– Ты красивая, элегантная женщина, и всегда такой была. Мне приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы на работе держать руки подальше от тебя.
– На работе ты всегда в высшей степени профессионален.
– Значит, я чертовски хороший актер.
Порша рассмеялась и накрыла колени льняной салфеткой. Роскошные блюда манили своими изысканными ароматами, и она порадовалась, что утренний токсикоз, усугублявшийся с каждым днем, отступил.
– Я ценю и уважаю, что в офисе ты так сдержан. Истон сорвал цветок гибискуса и украсил им волосы Порши, застав ее врасплох.
– Значит, теперь я могу прикасаться к тебе за пределами офиса?
– Я не совсем это сказала.
– Я же вижу, что-то держит тебя на расстоянии. Или я просто не в твоем вкусе?
– Ну почему все думают, что знают, какой у меня вкус? – рассердилась Порша и нанизала на вилку жареный помидор.
– Кто-то еще согласен со мной?
– Я этого не говорила.
– Я знаю, что я эксцентричен, – рассмеялся Истон.
– Ты одаренный ветеринар, который умеет найти подход к самым разным животным. – Порша положила вилку. – И да, ты достаточно эксцентричен, чтобы ради этого лазать по деревьям, как Тарзан. Иногда мне кажется, что ты как Питер Пэн – боишься взрослеть.
– Не похоже на комплимент.
– Я просто хочу сказать, что я очень сдержанна. Некоторые даже называют меня чопорной. Возможно, это действительно так. Но ты эксцентрик, я ожидала, что тебе нравятся куда более яркие личности, чем я.
– Многие считают, что противоположности притягиваются. Но на самом деле все сложнее: притяжение бросает вызов разуму.
Это правда, и все же Порша не забывала, как сильно она старалась обрести свою независимость, чтобы построить собственную жизнь вне тени прошлого своих родителей. И все же она хотела этого мужчину. Порша неосознанно протянула руку и провела пальцами по его взлохмаченным волосам.
– Отношения складываются из общих интересов.
– А какие у тебя интересы? Ты рисуешь, а что еще?
– Я твой секретарь.
– Мой помощник, – мягко поправил он, накрыв ее ладонь своей рукой.
– Не важно. Ты не знаешь ничего о моих увлечениях.
– Мы провели вместе больше времени, чем это делают люди, которые давным-давно встречаются. Я должен был внимательнее тебя слушать.
– Это второй раунд викторины?
– Я как раз собирался тебя спросить, какую песню заказать у пианиста.
– Что-нибудь медленное. Я хочу потанцевать.
– Правда? – улыбнулся он. – Вот видишь, у нас не так уж мало общего. Подожди, я сейчас.
Истон подошел к пианисту и что-то ему сказал, размахивая руками. Вернувшись к столу, он подал руку Порше:
– Если ты закончила с ужином, можно пригласить тебя на танец?
– С удовольствием.
– Я польщен.
Истон слегка поклонился и помог ей подняться из-за стола. Порша прижалась к Истону, и ей показалось, что время замерло. Запах его одеколона смешивался с соленым океанским бризом. Истон тихо подпевал музыкантам, и его слова согревали ей душу.
Не важно, что уготовало ей будущее и как он отреагирует на ее признание, сегодняшняя ночь может закончиться только вместе с ним.
Глава 8
Танец с Поршей воспламенил его, его ладони касались ее обнаженной спины. Когда музыка стихла, Порша посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы.
– Проводишь меня домой? – тихо попросила она.
Истон переплел свои пальцы с пальцами Порши, наслаждаясь неспешной прогулкой от особняка в сторону ее крошечного домика, выкрашенного белой краской. Легкий ветерок играл в ее волосах, лунный свет мягко освещал черты ее лица, искусно оттененные едва заметным макияжем. Она казалась ему феей, затерявшейся в тропическом лесу.
Порша всегда обладала естественной природной красотой, но Истон не мог припомнить время, когда она выглядела такой спокойной и расслабленной. Казалось, день, проведенный в спа, снова вдохнул в нее жизнь. Ему хотелось побаловать Поршу, защитить ее. Но, поскольку Порша говорила лишь на отстраненные темы, ему показалось, что это она пытается защититься от него самого.
Порша остановилась перед входной дверью, чтобы достать из сумочки ключи, и Истон осмотрелся вокруг. Домик, который ей предоставили в качестве части заработной платы, был почти пустым, когда Порша въехала в него. Сейчас маленький деревянный домик блестел чистотой и уютом. Цветы всех оттенков радуги наполняли горшки и кадки в ее небольшом садике, дорожка к дому была выложена крупными гладкими камнями, в фонтанчике из терракотовой глины плавали три ярко-оранжевые рыбки.
Порша открыла желтую входную дверь, вытерла ноги о коврик и вошла внутрь, включив верхний свет. Истон огляделся и понял, что Порша обладает несомненным художественным талантом, которого он раньше не замечал, хотя она и говорила ему, что рисует. Он видел ее творческий подход и в планировке сада, и в том, как она обновила старую мебель. Даже на простом деревянном столике стояла круглая стеклянная ваза, наполненная разноцветными прозрачными шариками, походившими на леденцы. Почему он раньше никогда не задумывался о том, каким безупречным вкусом она обладает? И почему он никогда не бывал здесь прежде?
Истон вдруг понял, что план по возвращению Порши в его постель был довольно-таки эгоистичным и он пропустил много важных деталей. А сам Истон оказался куда сильнее увлечен этой женщиной, чем сам предполагал.
– У тебя очень красивый дом, Порша.
– Его нельзя сравнить с твоим особняком, умело декорированным бригадой профессионалов. – Она сбросила туфли и босиком прошла по деревянному полу.
– Твой художественный талант превосходит любого, кого мы могли бы нанять.
– Спасибо. – Порша порозовела от удовольствия и с любовью посмотрела на обстановку своего жилища.
– Мне нравится все, что ты сделала здесь. – Истон подошел к стенам, увешанным черно-белыми чернильными скетчами с изображениями побережья Флориды и животных. – Особенно твои рисунки. Это ведь ты нарисовала? – спросил он, увидев ее инициалы в уголках каждого наброска.
– Да, я же говорила тебе, что люблю рисовать. – Она провела пальцем по рисунку: аллигатор извивался в высоких зарослях болотистой местности. Порша слегка улыбнулась. Она еще никогда не выглядела такой уверенной в себе, решительной и сексуальной.
– Я помню. Но это – не просто рисунки. У тебя настоящий талант. – Истон повернулся к ней лицом. – Я уважаю работу, которую ты делаешь для меня. Ты собрана и организованна на своем месте, как никто другой. Но теперь мне кажется, что я не даю тебе заниматься тем, к чему у тебя истинное призвание.
– Однажды я буду заниматься рисованием не как хобби. – Она задумчиво посмотрела на Истона.
– Почему однажды? Многие студенты совмещают работу с учебой. Например, как я когда-то.
Взяв Истона за руку, Порша прошла в гостиную и села на ярко-желтый диванчик. Она похлопала ладонью рядом с собой, приглашая его присесть рядом.
– Но у тебя не было в этом необходимости.
– Я хотел набраться практического опыта.
– Я думала, путешествуя по всему миру с родителями, ты получил огромный опыт. – Порша взяла его за руку в молчаливом обещании большего.
– По-моему, мы говорили о тебе. О твоем брате и о том, почему ты отказываешься принимать помощь от кого бы то ни было, – сказал Истон, прекрасно поняв уловку Порши и ее нежелание говорить о себе.
Порша так часто ущемляла свои собственные интересы ради других, и он не хотел, чтобы и сейчас она продолжала это делать. Не сейчас, когда ему наконец-то удалось хоть немного заглянуть ей в душу.
– Потому что я сама могу позаботиться и о себе, и о брате. Он – моя семья. Маршалл замечательный, но учеба дается ему непросто, ему нужны репетиторы. Он даже взял работу на полставки, чтобы мне было полегче. Я очень горжусь тем, как усердно он трудится.
– А когда настанет твоя очередь? – Истон нежно погладил ее по щеке. Ему хотелось осуществить все ее мечты до единой.
– Я думала, мы пришли сюда, чтобы заняться любовью. – Она накрыла его пальцы ладонью.
– Ого. Кажется, я теряю навыки.
Порша встала с дивана и направилась на кухню. Она остановилась у холодильника и открыла дверцу.
– Возможно, я начну свою практику прямо сейчас.
– Что ты имеешь в виду? – Он тоже поднялся и прошел на кухню следом за Поршей.
– Ты можешь быть моим холстом. – Она вытащила из холодильника взбитые сливки и выдавила немного себе на палец. Порша поднесла его к своим губам и медленно облизнула, глядя прямо в глаза Истона.
Она специально его отвлекала от разговора о себе, но сейчас он с радостью готов был позволить ей это сделать. Он позже разузнает, почему она отложила учебу, после того как в подробностях изучит каждый дюйм ее тела. Он не мог оторвать взгляд от ее все еще влажных губ.
– Я так понимаю, это намек, чтобы я разделся.
– Если хочешь. – Она пожала плечами, весьма недвусмысленно ему улыбнувшись.
В голове Истона мелькнула мысль, что надо почаще устраивать для Порши день спа-процедур. Он понятия не имел, что за волшебство с ней сотворила Морин, но в Порше появилась какая-то новая уверенность и спокойствие.
– Хочу, очень хочу. – Он расстегнул рубашку и отбросил ее в сторону.
Порша снова выдавила взбитые сливки себе на палец и провела по его ключице. Она наклонилась и слизнула сливки с его кожи.
– Кажется, я хочу это повторить…
– Можно и мне тебя разрисовать?
– А ты сумеешь?
Он взял из ее рук баллончик со сливками и поставил на стол.
– Я очень на это надеюсь.
Трясущимися от возбуждения руками Истон расстегнул молнию ее платья, которое тут же упало зеленым водопадом к ее ногам. На Порше остался лишь комплект кружевного белья персикового цвета, оттенявший ее нежную кожу. Она быстро расстегнула переднюю застежку бюстгальтера, и Истон помог ей избавиться от него, чтобы нарисовать сливками нежное облачко на ее затвердевшем соске. Он наклонился и облизнул их.
Порша ахнула и притянула его к себе для поцелуя, почувствовав сладкий привкус его губ и языка. Прежде чем Истон смог снова собраться с мыслями, они уже избавились от остатков одежды и опустились на колени на кухонный коврик.
Они по очереди рисовали друг на друге, покрывая поцелуями обнаженные тела. Истон спустился от ее груди к животу и ниже, к самому интимному, чувственному поцелую. Порша сладко постанывала от этих изысканных ласк, и ему хотелось сделать ради нее все на свете. Эта удивительная женщина, вошедшая в его жизнь, потрясла его до глубины души. Он хотел от нее большего, намного большего.