– Рада это слышать. – Она хотела продолжить разговор и сказать, что ей не нужны услуги ветеринара, поскольку она ждет человека, а не звереныша, но ей безумно нравилось, как он укрывает ее одеялом и промокает вспотевший лоб бумажной салфеткой.
Черт возьми, откуда он вообще взял салфетку? Нервы ее были натянуты до предела. Да, она была рада, что Истон собирается участвовать в жизни ребенка, однако она чувствовала, как контроль над ситуацией стремительно ускользает от нее.
– Порша, я никогда не брошу своего ребенка. – В его глазах она увидела решимость и что-то похожее на боль.
– Я знаю это. – И все же Порша не была полностью уверена в том, как он отреагирует в дальнейшем. – Но ты сам сказал, что у тебя противоречивые чувства к возможному отцовству. Ты намеренно избегал серьезных отношений, и ты лазаешь по деревьям, как какой-нибудь Тарзан.
– Не уверен, что мне нравится эта аналогия. – Он встал на колени перед кроватью и взял Поршу за руки, взглянув ей прямо в глаза. – Сейчас самое важное – убедиться в том, что наш ребенок здоров и правильно развивается. Как думаешь, ты сможешь выпить немного воды или имбирного эля?
Порша попыталась отказаться, но его искренняя забота об их ребенке и о ней самой тронула ее. Чем эмоциональнее она становилась, тем хуже переносила приступы тошноты. Она уже настолько ослабла, что еще один взрыв токсикоза просто не выдержит.
– Я попробую, – сказала она только для того, чтобы сделать ему приятное.
Одна только мысль о еде или воде вызывала тошноту. Но этот разговор был очень важен, он задавал тон их с ребенком будущей жизни. Она так по-дурацки сообщила Истону о своей беременности, что должна была сейчас установить границы. Она должна заверить его, что прекрасно справится со всем сама.
Порша слышала голос Истона словно издалека, голова ее кружилась, все вокруг расплывалось. Она упорно старалась сосредоточиться на его словах, его голубых глазах и бархатном голосе, но ничего не получалось.
– Порша, ты меня слушаешь?
– Да, конечно, – мягко проговорила она, комната закружилась перед ее глазами.
– Тогда что ты об этом думаешь? – Он сжал ее ладони.
– Истон? – Она изо всех сил старалась понять, о чем он говорит. – Думаю о чем?
Кончики ее пальцев, казалось, потеряли тактильный контакт с его руками, она пыталась протянуть руку, уцепиться хоть за что-нибудь, но ничего уже не имело смысла. В глазах поплыл белесый туман, она уже с трудом осознавала, где находится.
Ее затошнило, голова закружилась еще сильнее, комната начала затягивать ее, словно кроличья нора в "Алисе в Стране чудес". Порша упала в обморок, и мир вокруг нее погрузился в темноту.
* * *
Час спустя Истон, в полном оцепенении сидевший в приемном покое больницы, тупо смотрел в окно, как будто это могло вернуть их с Поршей в привычную реальность, но ничего не помогало. Он едва ли замечал, как качаются на ветру пальмы и блестит на солнце океан.
Он все время мысленно возвращался к событиям этого утра. Порша, бледная и растерянная, говорит ему, что беременна, а потом она теряет сознание и пугает его до чертиков.
Истон всегда был человеком, на которого можно положиться в критической ситуации. Когда он был еще подростком, они с братом решили подняться на гору в Вирджинии, родители отпустили мальчиков вдвоем. Когда ребята добрались до вершины, Ксандер споткнулся и упал на камни, сломав правую руку в трех местах. Но даже тогда Истон сумел сохранить хладнокровие, чтобы зафиксировать сломанную руку брата и медленно и осторожно довести его до больницы. Никогда еще страх не сковывал его по рукам и ногам.
Но сегодня, когда Порша потеряла сознание, он почувствовал, как страх сковал ледяными руками его сердце и разум. Он с трудом помнил, как доехал до больницы. Ее сразу же усадили в кресло-каталку, потому что она совершенно не могла стоять на ногах. Увидев, что его всегда собранная Порша выведена из строя, он не на шутку испугался.
Медсестра увезла Поршу на осмотр, и он сразу же про себя отметил, какой слабой и хрупкой она стала. Ну почему, почему он раньше не сделал правильные выводы из ее симптомов? Ведь Морин говорила ему, что с Поршей что-то не так, да он и сам об этом догадывался.
И все же он игнорировал все эти знаки, зациклившись на собственных эгоистичных целях. Каким же он был идиотом! Когда он передал Поршу в руки медицинского персонала, ее бледная кожа была липкой от холодного пота.
Истон так хотел быть сейчас рядом с Поршей, но вместо этого он сидит в больничном коридоре и тупо смотрит в стену. Истон откинулся на спинку жесткого пластикового стула и посмотрел по сторонам. Перед ним сидела пожилая супружеская пара, распухшая щиколотка мужчины покоилась на соседнем стуле. Жена гладила его по руке, в ее глазах читалась забота вперемешку с раздражением. Не то чтобы Истона волновали соседи по коридору, просто он пытался хоть как-то отвлечься от своих тревог. Немного левее в кресле плакала маленькая девочка, мама гладила ее по голове и что-то нежно шептала на ухо малышки. Отца поблизости не наблюдалось.
Сердце Истона болезненно сжалось. Он никогда не будет отсутствующим отцом. Лишь бы с Поршей и ребенком все было в порядке…
Беспокойство заставило его снова задуматься. Что, если прямо сейчас с Поршей происходит что-то ужасное, а он ничем не может ей помочь? Он до боли сжал кулаки от собственного бессилия.
Он был расстроен из-за того, что Порша рассказала ему обо всем только сегодня. Он понятия не имел, что будет с ними дальше, новость о ребенке изменила абсолютно все. Но больше всего на свете он хотел, чтобы с Поршей и малышом все было хорошо.
Истон услышал звук открывающихся дверей, и поток раскаленного полуденного воздуха ворвался в коридор больницы. Истон автоматически посмотрел в сторону входа и увидел Ксандера, несущего в руках два картонных стаканчика с кофе и бумажный пакет с чем-то съестным.
– Истон, что происходит? Я услышал, что ты срочно повез Поршу в больницу.
– Кто тебе сказал? – удивился Истон.
Ксандер раздраженно фыркнул.
– Неужели ты думаешь, что в заповеднике можно хоть что-то сохранить в секрете, учитывая количество волонтеров? – Он протянул брату пакет и кофе. – Хочешь пончик?
Истон понял, что кое-какие тайны все-таки удалось сохранить, потому что Ксандер ни слова не сказал о том, почему Порша оказалась в больнице.
– Нет, спасибо. Но вот кофе – именно то, что мне сейчас нужно. – Он глотнул крепкого кофе и поставил стаканчик себе на колено. – Порша беременна.
– Что? – Ксандер растерянно моргнул и буквально рухнул на кресло рядом с братом. – Я… удивлен. Давай детали.
– Порша беременна, и ребенок от меня. – Истон сделал еще глоток, жалея, что кофе нельзя влить внутривенно.
– Поздравляю, брат. – Ксандер похлопал его по плечу. – Ты, должно быть, счастлив. Постой, – нахмурился он, – а почему тогда Порша в больнице?
– Токсикоз вышел из-под контроля. Ей поставили капельницу, потому что организм оказался сильно обезвожен.
– Терри тоже этим страдала, когда ждала Роуз, ты же помнишь.
– Да, что-то припоминаю.
Истон вспомнил, как после смерти Терри пытался отвлечь племянницу. Он брал ее с собой на пляж и строил вместе с малышкой песочные замки. Истон рассказывал ей волшебные истории о прекрасных землях и говорящих животных, и его талант рассказчика заставлял ее смеяться. Он всегда считал, что роль любимого дядюшки сможет подавить его отцовские инстинкты. Но потом Ксандер женился на Морин, и Роуз перестала так сильно в нем нуждаться. Проведя несколько недель без племянницы, он чувствовал себя словно вычеркнутым из жизни семьи, но с Поршей…
Перед ним открывались новые возможности. Он искренне хотел жениться на Порше – ради их ребенка и ради нее самой. Он сделает все, что в его силах, чтобы стать хорошим мужем и отцом.
Они будут одной семьей, он не позволит выкинуть себя на обочину. Истон слишком хорошо знал, что значит быть второстепенным персонажем в жизни собственных родителей, и он не позволит своему ребенку почувствовать даже намек на то, что он был когда-то нежеланным. Возможно, он и не планировал становиться отцом, но он сделает все, чтобы стать им.
– Ты должен быть вместе с ней. – Ксандер подался вперед, упершись локтями в колени.
– Меня скоро к ней пустят. Мы же не женаты, поэтому я не мог присутствовать при осмотре.
– Ты выглядишь шокированным.
– Я узнал о ребенке только этим утром. – Истон провел пальцами по волосам. – И я все еще привыкаю к этой мысли.
На самом деле он еще даже не начинал привыкать к своему внезапно изменившемуся статусу. Он хотел окружить Поршу романтикой, приглашать ее на свидания, соблазнять и обольщать ее, он не думал, что ждет их дальше. Ему никогда и ни с кем не удавалось построить долгосрочные отношения.
Но теперь ребенок и его усилившиеся чувства к Порше перевернули его жизнь с ног на голову. Ему нужно было все как следует обдумать и выяснить, как стать тем мужчиной, на которого она сможет положиться.
– Она собирается оставить ребенка? – шепнул Ксандер, оглянувшись на кабинет неотложной помощи.
– Да, конечно.
Истон был так рад, когда Порша уверила его в этом. Среди миллионов вопросов, роившихся в его голове после того, как он узнал о ребенке, именно этот был самым важным, и Порша не разочаровала его своим ответом.
– Тогда поздравляю, брат. Ты столкнешься с самым удивительным опытом в своей жизни. – Ксандер снова дружески похлопал его по плечу.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Истон, хотя у него было немало вопросов и сомнений.
Его брат был прекрасным отцом, но у него в плане личных отношений всегда все было не в пример лучше, чем у Истона. Он какое-то время встречался с Терри, прежде чем жениться на ней и прежде чем у них родилась Роуз. А что у Истона?
Все женщины, с которыми он когда-либо встречался, были разочарованы в нем, в его неумении строить долгосрочные отношения. Раньше это его совершенно не беспокоило, но ради Порши он готов был стать лучше.
Ксандер пристально посмотрел брату в глаза:
– Ты не выглядишь слишком счастливым.
– Я просто очень волнуюсь за Поршу.
Сейчас он был не готов говорить о своих проблемах и объяснять, каких дров он наломал, не попытавшись завязать отношения с Поршей сразу же после той ночи во время шторма. Он хотел ее, он проигрывал в голове сотни возможных вариантов, чтобы снова оказаться с ней в одной постели. А теперь он задумался: что же его сдерживало? Но что бы это ни было, это сильно осложнило его жизнь.
– Конечно, ты волнуешься за нее и за ребенка, прости, я все понимаю. Чем я могу тебе помочь?
– Я ценю, что ты приехал, хотя ты же знаешь, что мог просто позвонить.
Истон терпеть не мог отвлекать брата своими личными делами, ему не нравилось обременять его своими проблемами и отрывать от семьи.
– Мы же братья, я волновался за тебя. Будь я на твоем месте, ты бы сделал то же самое.
– Это правда, – кивнул Истон. Брат всегда был и будет его лучшим другом. – Ты, как всегда, чертовски прав.
– К тому же ты, кажется, снова где-то забыл свой телефон, так что дозвониться до тебя я все равно не смог, – притворно нахмурился Ксандер.
Истон был признателен брату, что тот смог рассмешить его, беспокойство хотя бы на минуту отпустило его.
– Истон Лурдес? – К нему подошел высокий седовласый доктор.
Истон резко встал, его легкие сжались от страха, и он смог лишь кивнуть в ответ.
– Вы можете увидеть мисс Сото. – Он махнул рукой, призывая следовать за ним.
* * *
Порша все еще старалась не шевелить рукой, глядя на катетер, торчащий из вены. И хотя она знала, что рукой можно немного двигать, она все же старалась лежать спокойно, проигрывая в голове события минувшего утра.
Порша прикусила губу, глядя на экран монитора УЗИ. Крошечная фигурка, напоминавшая фасолину, – ее ребенок. Будущее пугало ее ровно до тех пор, пока в палату не вошел доктор. Она наблюдала, как двигается ее ребенок, становясь для нее все более реальным.
Она окинула взглядом стерильную белую комнату, понимая, что ей нужно составить дальнейший план действий и придумать, в каком направлении двигаться дальше. Ей просто необходима бумага и ручка.
Лекарство, которое ей вкололи, творило чудеса: впервые за несколько недель ее совершенно не тошнило. Тонкая дверь, отделявшая палату от коридора, лишь слегка приглушала звуки, и Порша слышала автомобильные сигналы, плач ребенка, грохот каталки по коридору.
Порша села на больничной койке, и сквозь разрез на спине ее синей больничной рубашки прохладный воздух остудил ее разгоряченную кожу. Она наклонилась вперед и свесила ноги с кровати. Порша немного посидела и поняла, что голова больше не кружится.
В дверь палаты коротко постучали, и Порша подняла голову.
– Да?
– Это я, – услышала она из-за двери низкий голос Истона.
– Входи.
Порша занервничала, но в желудке по-прежнему был полный штиль. Она взяла с постели одеяло и накинула его себе на плечи, словно защищаясь. Дверь распахнулась, и вошел Истон, одетый в джинсы и форменную футболку поло с логотипом заповедника. Он сунул руки в карманы джинсов.
– Как ты себя чувствуешь?
– Намного лучше. Капельницы явно помогают, к тому же мне вкололи что-то от тошноты.
– Значит, вы оба в порядке? – обеспокоенно нахмурился он.
Впервые за два года знакомства Порша видела его растерянным.
– Да, с нами все в порядке. – Подняв левую руку, Порша указала на аппарат УЗИ, стоявший рядом с кроватью. Черно-белое изображение застыло на экране монитора. – Посмотри. Это наш ребенок.
Истон повернулся к аппарату так, что Порша теперь могла видеть лишь его профиль. Она наблюдала за тем, как он с благоговением рассматривает снимок. Она не сомневалась, что он с медицинской точки зрения может прочитать все данные и размеры, но сейчас он не был врачом, он был просто отцом.
Мужчина, стоящий рядом с ней, явно не оценивал снимок с профессиональной точки зрения. Уголки его губ медленно поползли вверх, на лице был благоговейный страх и гордость одновременно. Глядя на него в этот момент, Порша четко осознала, что все его разговоры о том, что он не хочет детей, – неправда. Он уже был отцом, теперь это не только ее ребенок.
И отец ее ребенка – человек с большими деньгами и связями. Порша не могла не вспомнить о том, как Ксандер пустил в ход и деньги и связи, чтобы оформить единоличную опеку над Роуз после смерти Терри, поскольку у родителей его первой жены были весьма специфические взгляды на воспитание детей.
Но теперь это сильно ее беспокоило, потому что у Истона были те же связи, деньги и положение в обществе. Он сам ей признавался, что у него никогда не было длительных отношений. А вдруг Порша ему однажды надоест и он решит, что будет воспитывать их ребенка сам, без ее участия?
– Ты точно уверена, что с тобой все в порядке? – Истон участливо посмотрел на нее.
– Разве что гормоны бушуют, – призналась она, велев себе не забивать голову глупостями.
– Что я могу для тебя сделать? Может, принести еще подушек или одеяло потеплее? – изо всех сил старался угодить Истон.
– Как только лекарство подействует в полную силу, я бы не отказалась от мороженого с арахисом, бананом, вишней и шоколадным соусом, – улыбнулась Порша. Ее вкусовые рецепторы чуть ли не кричали от восторга, но она все еще не была уверена, что ее желудок выдержит такую нагрузку. И все же ей было приятно помечтать, что скоро она сможет побаловать себя чем-то вкусным.
– Договорились. Морозильная камера будет забита всеми видами мороженого еще до того, как мы вернемся домой.
Домой?
Его дом и ее дом находились в разных местах, к тому же между ними еще ничего не решено.
– Я пошутила. Хотя, надеюсь, скоро я смогу нормально питаться. – Она положила руку на живот и посмотрела на снимок УЗИ. – Я просто хочу вернуть свою простую, самую обычную жизнь.
– Этого уже не будет.
– Я знаю. – Она посмотрела на штатив с капельницей, присоединенной к вене на руке. Сейчас, в этот непростой момент, ей, как никогда, хотелось рисовать, чтобы снова почувствовать себя более уверенной.
– Я собираюсь в полной мере участвовать в жизни своего ребенка, – с твердой уверенностью сказал Истон. Именно на это Порша и надеялась в глубине души.
– Ты так хорошо ладишь с Роуз, ты будешь замечательным отцом. Ты куда более подготовлен к роли родителя, чем я.
Истон умел принимать неожиданные решения, и Порша всегда втайне завидовала этой его черте. Он умел приспосабливаться к быстро меняющимся обстоятельствам, и ей казалось, что он готов к всевозможным испытаниям, которые уготовило будущее отцовство.
– Я так не думаю. Ты воспитала своего брата, ты помогаешь ухаживать за животными, ты прекрасно ладишь с детьми, которых приводят в заповедник родители. Ты будешь самой замечательной мамой на свете. – Он нежно провел пальцами по ее ладони, словно подтверждая свои слова прикосновением. – Но я хочу, чтобы ты знала: ты не должна воспитывать ребенка в одиночку. Я хочу, чтобы мы делали это вместе.
– Нам нужно обсудить так много деталей, – пробормотала Порша. Теперь, когда он все знал, ей придется составить новые планы действий.
– Но нам не нужно обсуждать все это прямо сейчас.
– А когда? – Она задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Ты можешь хоть на минуту оставить свое планирование? У нас есть в запасе еще несколько месяцев. Давай постепенно делать шаг за шагом.
– И каким же будет первый шаг?
– Первый? – Он нежно погладил ее руку и посмотрел ей прямо в глаза. – Ты выйдешь за меня замуж, Порша? Давай создадим семью ради нашего ребенка?
Замуж?!
Порша нервно сглотнула, пытаясь привести мысли в порядок. О чем он только думает, делая столь поспешное предложение? Конечно, они прекрасно подходят друг другу в постели, и, возможно даже, их отношения куда-то и приведут, но брак? В конце концов, у них было только два свидания!
Порша была огорчена, что он не принимает ее сомнения всерьез. Они должны сфокусироваться на ребенке, а не на романтике! И сейчас ей, как никогда, нужно было отстаивать свою независимость, ради ребенка, потому что она, кажется, слишком серьезно увлеклась Истоном. Эта мысль заставила комнату закружиться перед ее глазами.
– Ты ведь не собираешься снова упасть в обморок? – поддразнил ее Истон и нежно взял за подбородок.
– Нет. – Она покачала головой. Порше, как никогда, была нужна ее собранность, чтобы противостоять Истону. Может, он и эксцентрик, но он привык получать то, что хочет. – Я просто пока не готова взять на себя такие обязательства. Нам нужно многое спланировать.
– Ну хорошо, план так план. – Он подошел ближе и крепко ее обнял. – Но я все равно хочу, чтобы ты знала: я использую все, что имеется у меня в арсенале, чтобы уговорить тебя выйти за меня замуж.