Боже, что же ей теперь делать? Рассудок Алекс настойчиво твердил ей, чтобы она уезжала. Чем дольше она живет с Коннором, тем больнее потом будет расставаться. Если она останется, ее жизнь превратится в пытку, ведь каждую минуту, каждую секунду она будет думать о том, что ее чувство безответно.
Алекс посмотрела в глаза Коннору. Что ж, ей никогда не удавалось мыслить здраво, когда она смотрела на него. Однако сейчас, как только их взгляды встретились, показалось, будто она слышит то, что он хотел ей сказать, хотя его губы были неподвижны.
Не уезжай, останься со мной, говорил его взгляд.
Пусть Коннор не приходился отцом ее ребенку и в брак они вступили, будучи совершенно незнакомыми другу друг людьми, сердце все-таки подсказывало Алекс: между ними возникло нечто большее, нежели просто договоренность. Может быть, это была любовь? Она не знала ответа на этот вопрос. Алекс понимала одно: они нуждаются друг в друге, заполняя ту бездну одиночества, которая царила в душе каждого до их встречи. Именно поэтому она согласилась с Коннором.
- Хорошо, я останусь до тех пор, пока не родится ребенок.
Перемирие между Коннором и Алекс оказалось временным. Похоже, оба поняли, насколько далеко они зашли в своем притворстве и что в любой момент их обман может раскрыться. Они шли по краю обрыва, давая повод окружающим для самых глупых шуток. В следующие дни между ними не происходило никакого сближения, больше не было ни поцелуев при лунном свете, ни долгих взглядов друг на друга во время завтрака. Все было так, как они договорились делать с самого начала. Только платонические отношения.
Алекс радовалась тому, что осталась на ранчо Коннора, и одновременно злилась на себя за нерешительность.
Коннор вел себя по-дружески, что являлось обычным для него делом. Он улыбался и шутил за обедом, заботливо спрашивал Алекс о том, как она себя чувствует, планировал дела на ранчо.
Однако Алекс мечтала о большей интимности отношений с Коннором.
Она держала себя в руках, занимаясь домом, совершенствуя навыки готовки, собирала первый, выращенный ею самой урожай в саду. Ей так не хватало нежных и любящих взглядов Коннора! Когда ребенок начинал шевелиться, она улыбалась самой себе и успокаивающе касалась рукой живота. Больше она не просила Коннора прикоснуться ладонью к ее животу и почувствовать толчки ребенка. Как же ей снова хотелось ощутить прикосновение его широкой ладони на своей коже!
Алекс больше не задавала вопросов о кризисе на ранчо. Дни шли на редкость размеренно, и ничего необычного не происходило.
Наступила середина июля. Невыносимая жара начиналась уже с самого рассвета. Приходилось облачаться в шорты, легкий топ и сандалии.
В тот день Алекс проснулась в шесть часов утра. Дышалось с трудом, настолько раскаленным был воздух. Алекс посмотрела на фотографию, стоящую на прикроватном столике, - это единственное, что осталось у нее на память о родителях. На фотографии Алекс было тринадцать лет.
Она собрала волосы в хвост, потом уложила их в пучок, оставляя шею открытой. После этого положила ладони на живот и поклялась, что ее ребенок всегда будет занимать главное место в ее жизни. На какое-то время Алекс задумалась, представляя себе Коннора, держащего на руках ребенка и целующего его крошечные пальчики.
Но она сразу отогнала эти сладкие видения. Нельзя предаваться таким беспочвенным фантазиям, лучше подумать о чем-то более реальном.
Спустившись в кухню, Алекс поняла, что Коннор уже ушел. Она быстро позавтракала, постирала кучу полотенец и решила собрать овощи в саду до того, как жара станет совсем невыносимой.
В полдень на кухне появился Коннор, держа в руках письма.
- Что пишут? - Алекс поставила на стол тарелку с сэндвичами и чашу со свежей зеленью и помидорами.
Коннор вскрыл первый конверт.
- Это уведомление из банка. Сообщают, что я могу пользоваться трастовым фондом. Я стал платежеспособным. - Он не мог скрыть чувство облегчения. Наконец-то ему удастся оплатить счета! С другой стороны, он не был уверен в том, как это отразится на его отношениях с Алекс.
Она вышла за него замуж ради собственного спокойствия и ради благополучия ребенка. Ему не стоит обманывать себя. Алекс уже все ясно ему объяснила. Жизнь фермера непредсказуема, трудна и подразумевает одиночество. Коннор не должен ждать от Алекс того, что она согласится жить на ранчо, какие бы чувства он к ней ни испытывал. И все-таки как же хорошо знать, что по возвращении домой он увидит ее смеющейся, грустящей, спорящей с ним! Ее присутствие внесло в его жизнь радость, которую он не испытывал столько лет после смерти близких. Алекс права, говоря, что прежде он был одинок на ранчо.
Коннор помнил свои ощущения, которые он испытал в тот момент, когда касался ладонью живота Алекс. Интересно, каково это быть отцом сына или дочери, слышать их плач, видеть, как мать кормит ребенка грудью на рассвете при тусклом свете ночника?
Как бы он хотел, чтобы Алекс и ее ребенок стали его семьей! Однако у него не было на это никакого права. Если бы только Алекс согласилась видеть его отцом ее ребенка! Если уже сейчас у него возникают такие чувства, что будет после того, как она с ребенком уедет? Следует уговорить Алекс остаться подольше, убедить ее в том, что он именно тот мужчина, который ей нужен.
- Это превосходно, - слабо ответила Алекс. - Присядь и поешь. Я принесу тебе воды.
Коннор взял в руку сэндвич с ветчиной, откусил кусок и внезапно замер.
- Коннор, что произошло?
Он перестал жевать и положил сэндвич на стол так, будто он весил целую тонну. Подняв лежащий перед ним коричневый конверт, Коннор посмотрел на адрес отправителя.
- Коннор?
Он посмотрел на Алекс, и она увидела в его глазах страх. Внутри у нее все сжалось. Содержимое этого письма явно не принесет добрых вестей.
- Открой его, - прошептала она.
Коннор вскрыл конверт, достал несколько документов, побледнел и стиснул губы.
Внезапно он начал хохотать. Это был истерический смех человека, потерявшего надежду.
- Коннор, ты пугаешь меня, - голос Алекс дрожал.
Смех Коннора оборвался так же внезапно, как и начался.
- Все кончено, - негромко произнес он и уныло посмотрел на Алекс. - Пожениться-то мы с тобой поженились, однако ни один трастовый фонд в мире теперь не в силах мне помочь.
- О чем ты говоришь? - Она шагнула вперед и остановилась, увидев отчаяние в его взгляде.
Дух Коннора был сломлен. Следующие его слова разбили сердце Алекс.
- Во избежание распространения эпидемии мне предписывается отправить свое стадо на бойню. Это конец, Виндовер разорен.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
- О боже, нет!
Алекс опустилась на стул, тупо глядя на Коннора. Выражение его лица было непроницаемым, что пугало ее больше всего на свете. Казалось, что кто-то остановил течение времени и все замерло.
- Врачи проводили проверку всего района, пришли к заключению, что мое стадо также могло попасть в очаг распространения эпидемии. На всякий случай животных лучше забить. От греха подальше. Боже мой, мне придется погубить целое стадо! - выдохнул потрясенный Коннор.
Он посмотрел на Алекс таким затравленным взглядом, что ей стало его безумно жалко. Ведь ему так хотелось спасти ранчо! Ради этого он даже решил жениться на беременной незнакомке. После смерти родных ранчо было единственным смыслом его жизни.
А без стада не будет прежнего Виндовера. Не нужно быть настоящей женой фермера, чтобы понять это.
- Может быть, тебе удастся начать все сначала, - предложила она. - Попробуй что-нибудь еще или заведи другое стадо. Ты не должен сдаваться.
Коннор уставился на Алекс.
- Не сдаваться? Как, черт побери, мне удастся завести новое стадо? Ты хотя бы представляешь, сколько времени и денег уходит на то, чтобы получить стадо, подобное тому, что у меня сейчас есть?
Алекс не могла ответить на вопрос Коннора. Она просто бессмысленно посмотрела на него, и он фыркнул.
- Попробуй что-нибудь еще, - пробормотал он себе под нос. - Что ж, такова судьба! Как усердно ни работай, а все к черту. Жизнь - несправедливая штука. Все, теперь я конченый человек.
Коннор произнес эти слова с горечью и злостью.
- Не говори так! - Алекс схватила его за руку. - По крайней мере ты знаешь, что испробовал все средства. Случившееся от тебя не зависело!
- Точно. - Он свирепо посмотрел на нее, будто обвиняя в чем-то. - Сейчас от меня ничего не зависит.
- Не паникуй, мы как-нибудь справимся.
Произнеся это, Алекс сделала то, что было ей несвойственно. Она подошла к буфету, достала бутылку с текилой и налила Коннору двойную порцию.
Какое-то мгновение он смотрел на янтарную жидкость, потом отставил от себя бокал с текилой и посмотрел на Алекс в упор.
Она что, не понимает суть происходящего? Все, чего хотел Коннор, так это доказать ей свою способность успешно справляться с делами на ранчо и убедить ее в том, что если она останется рядом с ним, то не будет ни в чем нуждаться.
Алекс думала, что он расстроился из-за коров, однако она жестоко ошибалась.
Коннор расстроился из-за нее самой. Без ранчо ему нечего было ей предложить. В последние недели он стал задумываться не только о хозяйственных делах на ранчо. После нескольких лет одиночества Коннор понял, что должен жить ради Алекс и ее ребенка. А теперь все рухнуло.
В этот момент Коннор даже почувствовал к ней что-то напоминающее ненависть. Ведь именно Алекс заставила его сердце раскрыться и наполниться любовью, а теперь его ждет страшная потеря и горькое одиночество!
- Тебе все равно не понять всего ужаса положения, - обвиняющим тоном произнес он. - Ты приехала сюда из города, не знаешь жизни фермера и, разумеется, не в силах понять, что означает потеря стада для такого человека, как я. Ты говорила, что наше соглашение не подразумевает твоего присутствия на ранчо. Теперь тебя действительно здесь ничего не держит. Ты можешь уезжать.
Не обращая внимания ни на что, он поднялся на ноги и направился к парадной двери.
- Остановись!
Коннор замер на месте, услышав ее приказ, однако лицом к ней не повернулся. Он боялся увидеть слезы в ее глазах. Этого ему не вынести. Стыд и боль раздирали ему душу. Напасть на ни в чем не повинную женщину с обвинениями! Только он один виноват в том, что ранчо разорено. Не сумел справиться со сложной ситуацией, не обеспечил Алекс и ее будущему ребенку нормальных условий жизни. А теперь вместо того, чтобы извиниться перед ней, стал на нее кричать.
- Если ты хочешь именно этого, я соберу вещи, - тихо сказала Алекс, а Коннор заставил себя не обращать внимания на странные нотки в ее голосе. Похоже, она была готова расплакаться, но Коннор не мог сейчас успокаивать женщину. Ему бы со своими делами справиться!
- Мне лучше уйти отсюда, - ответил он, берясь за дверную ручку.
- Не нужно, Коннор, пожалуйста, я никогда не видела тебя таким. В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль.
- Я поеду на квадроцикле, а не на грузовике, - сказал он, держась за ручку двери.
- Не надо, - умоляющим тоном произнесла Алекс. - Ты сейчас не способен рассуждать здраво... ты можешь навредить себе.
Наконец Коннор повернулся к ней и решительно посмотрел на нее.
- Разве тебе есть до этого дело, Алексис?
Она ахнула, отступила назад и закрыла рот рукой. Опять посмотрев на нее и не дождавшись ответа, Коннор вышел и со стуком захлопнул за собой дверь.
Спустя несколько секунд раздался рев мотора квадроцикла. Коннор уехал.
Алекс вернулась в кухню. Она была не на шутку встревожена. Коннору не следовало отправляться в путь в таком состоянии. Он сейчас слишком взволнован и не отвечает за свои действия.
Все, что было ему в жизни дорого, все к чему он стремился, рухнуло в одночасье. И даже фиктивный брак с Алекс не помог предотвратить разорения ранчо.
Если бы Коннор любил ее, она успокоила и утешила бы его. Возможно, ей даже удалось бы понять, что нужно ему в данный момент, и как-то помочь.
Алекс вылила текилу из стакана в раковину и закупорила бутылку пробкой. Да, она горожанка и не имеет опыта ведения фермерского хозяйства, однако понимает в жизни гораздо больше, чем может подумать Коннор! Алекс хорошо представляет, что значит для него эта земля. Какое опустошение сейчас царит в его душе. И самое ужасное - если Коннор сдастся, он никогда себе этого не простит и до конца своих лет будет жить с комплексом вины и чувством собственной несостоятельности.
Алекс предложила Коннору помощь, но он оттолкнул ее, наговорил грубостей. Было видно, что он замкнулся и не хотел с кем-либо делиться своими переживаниями. Никогда прежде она не чувствовала себя такой ненужной.
И где теперь носит этого чертова Коннора? Где он разъезжает на своем квадроцикле? Она посмотрела на их несъеденный ленч, понимая, что рано или поздно Коннор все-таки вернется.
На самом-то деле она никакая ему не жена. Ему нужна совсем другая женщина. Чтобы занять себя делом и не думать о своих горестях, Алекс схватила корзину для белья и вышла на террасу снять с веревок высохшую одежду. Коннор прав. Теперь ее здесь ничего не держит.
Она подобрала растрепавшиеся волосы в хвост и глубоко вздохнула. Внезапно повеяло холодом, жара отступила.
Алекс внимательно посмотрела на небо. Облака сделались свинцовыми, и с каждой минутой сгущался мрак. Внезапно сверкнула молния и загрохотал гром. Холодный ветер трепал ветки деревьев в саду.
Наверняка Коннор увидел надвигающуюся грозу и уже скоро будет дома, решила Алекс. Она поспешно сняла белье с веревки и вошла в дом.
Ей хватило десять минут, чтобы разложить все по полочкам, а вдобавок и упаковать свои вещи для отъезда. На этот раз в ее сумке оказалось больше одежды. В душе Алекс бушевали злость и негодование. Коннор заставил ее почувствовать себя так, будто она не заслужила право называться его женой и жить с ним на ранчо.
Хотя кто знает, может быть, он прав и Алекс действительно этого не заслуживала. Однако ее ребенок был точно достоин этого! Коннор, вне всякого сомнения, выполнил бы условия их соглашения и помог бы Алекс встать на ноги. Да, после рождения ребенка она снова оказалась бы одна, только стала бы мудрее и сильнее. Алекс отнесла коробку со своими вещами вниз и принялась ждать Коннора.
Прошагав с полчаса по прихожей взад-вперед, что-то бормоча себе под нос, Алекс снова вышла на террасу и с беспокойством посмотрела на пастбище. Коннору уже следовало вернуться. Тучи налились свинцом и вот-вот грозили разразиться ливнем. Она поднесла руку к глазам, высматривая Коннора на горизонте, однако ничего не увидела. Через несколько мгновений на лоб Алекс упала первая капля дождя.
Небо разрезала очередная вспышка молнии, сопровождаемая мощным раскатом грома. Малыш, будто почувствовав тревогу матери, начал биться сильнее и чаще. Алекс провела рукой по животу, пытаясь успокоить себя и ребенка.
- Тихо, мой маленький, - прошептала Алекс, не сводя взгляда с дороги между полями, надеясь увидеть Коннора. - Папочка скоро приедет.
Да, она именно так и думала. Райан был всего лишь биологическим отцом ее ребенка, однако настоящим родителем можно было назвать только Коннора. Постепенно вся ее злость улетучилась, уступая место беспокойству и любви. Коннор расстроился, что вполне понятно, поэтому и наговорил ей грубостей. Все его слова можно было считать лишь эмоциональной реакцией на сложившуюся ситуацию. Он ругал не ее, а себя и свою несчастливую судьбу. И ей нельзя на него обижаться. Это несправедливо и жестоко. Ему сейчас плохо и нужна поддержка, а она лезет к нему со своими чувствами и обидами. Вот он вернется - они сядут за стол и мирно поговорят. Разве можно оставлять его одного в трудную минуту? Нет, ни за что! Пусть Коннор не думает, что сможет так легко отделаться от нее...
Алекс перестала поглаживать живот и вдруг открыла рот от ужаса. Нет, этого не может быть! С ним ничего не могло случиться! Скорее всего, задержали какие-нибудь неотложные дела.
В это мгновение начался сильнейший ливень и посыпался град размером с горошину.
Алекс поспешила в дом.
Ветер трепал обшивку дома. Инстинкт самосохранения подсказал Алекс спуститься в подвал, где, усевшись в темноте посреди деревянных полок с запасами продуктов, она принялась ждать, когда закончится гроза.
Стихия бушевала минут десять, не больше, однако каждая минута показалась Алекс вечностью. За время, проведенное в подвале, она точно поняла, что любит Коннора и должна остаться с ним, несмотря на то, удастся им спасти Виндовер или нет. Алекс понимала, что не существует в этом мире ничего более важного для нее, чем добиться взаимной любви Коннора и постараться сделать так, чтобы он принял ее вместе с ребенком и в свое сердце, и в свой дом.
Будь проклята эта гордость! Алекс поклялась при первом же удобном случае рассказать Коннору о своих чувствах к нему.
Ветер немного утих, и гром уже гремел где-то вдалеке. Алекс поднялась по лестнице, чтобы проверить, не пострадал ли дом от шквального ветра.
Шел дождь, но уже не такой сильный. Алекс сразу же замерзла. Надев пальто Коннора, висевшее у двери, она выскочила наружу и огляделась.
Дом остался нетронутым. Тополь, под которым совершалось ее с Коннором бракосочетание, лежал, поваленный, на земле. Некоторые хозяйственные постройки оказались частично разрушены. Повсюду валялись куски кровли, загон для скота на юго-восточной стороне свалился набок.
Воображение Алекс принялось рисовать всевозможные картины несчастных случаев, одну страшнее другой. А вдруг Коннор сейчас лежит в крови и ему срочно нужна медицинская помощь? Не обращая внимания на дождь, на грязь и даже забыв о том, что она вышла во двор в одних сандалиях на босу ногу, Алекс быстрым шагом пошла по дороге.
Она думала только о своем муже.
- Коннор! - кричала она время от времени.
Никто ей не отвечал, не было слышно и звука мотора. Сколько времени продолжались ее поиски, сказать она вряд ли смогла бы. Неужели и правда с ним что-то случилось? - с ужасом думала она, и слезы отчаяния и бессилия жгли глаза. Что она будет делать без Коннора?
Не видя ничего перед собой, она брела наугад вперед, как вдруг увидела слева от дороги темно-зеленый квадроцикл. Скользя по грязи; Алекс с плачем рванула к машине, однако Коннора рядом с ней не было. В зажигании торчали ключи.
Обхватив руками заболевший живот, Алекс присела на землю рядом с квадроциклом. В душе у нее заныло от горя и обиды. Как мог он оставить ее сейчас, когда она уже была готова признаться ему в своих чувствах?
- Прости, - всхлипнула она, кладя голову на холодную металлическую трубку квадроцикла. - Прости...
- Алекс!
Ее голова была опущена. Она сидела в грязи, безудержно рыдая.
- О боже мой, Алекс... Что ты тут делаешь?
На этот раз Алекс услышала голос Коннора и подняла голову. Он бежал в направлении квадроцикла.
Алекс попыталась произнести хотя бы слово, однако ей это не удалось. Она не знала, о чем говорить. Вместо этого Алекс заплакала еще сильнее от радости, что Коннор жив.
- Алекс, дорогая... о боже. Ты только посмотри на себя!
- Ты... Ты... - только и смогла выдавить из себя она.