- Я только что высадил клиента-американца перед аукционным домом. Там было закрыто, но он решил остаться. Наверное, в надежде, что скоро откроют? Эти люди все еще верят, что французское правительство будет по-прежнему сбывать по дешевке обстановку дворца. Что до меня, я бы задрал флажок[28]прямо у носа этого проклятого шпика, если бы сразу не узнал вас…
- Вы знакомы с Лемерсье?
- Можно сказать и так! Мне всегда казалось, что он ненавидит весь человеческий род, но особо выделяет русских. Я живу теперь недалеко отсюда, в скромном домике, унаследованном моей женой от дяди, который умер лишь в прошлом году! Старому черту исполнилось сто три года, когда он выхлебал последнюю бутылку водки! Тогда мы уехали из Сент-Уана и поселились здесь. Для меня далековато, и по ночам я теперь не работаю, чтобы не оставлять Любу одну в этом слишком уединенном месте. В общем, это осложняет мою жизнь, но она так рада иметь свой домик с садом! Впрочем, и я тоже рад! Куда приятнее жить по соседству с земляникой, чем с Блошиным рынком. И у меня появились клиенты в "Трианон-Палас"… А что вы собираетесь делать на набережной Орфевр?
- Вы имеете что-то против?
- Да… нет! Просто я не могу отделаться от ощущения, что комиссар Ланглуа принял меня за старого дурня, когда мы с вашим другом Видалем… как бишь его… ввалились к нему на рассвете после той памятной прогулки в Сен-Клу.
- Вы так много полезного сделали, что он сердился на вас недолго. Кстати, вы не видели Адальбера в последние дни?
- Не видел с тех пор, как мы переехали. Почему вы меня спрашиваете об этом? Не знаете, где он?
- Знаю, что он в Бельгии, не больше! Я приехал только два дня назад, на выставку в Трианоне…
- В Трианоне? Клянусь святым Владимиром, вы никогда не изменитесь! - вскричал Карлов с гомерическим хохотом, от которого задрожали стекла в окнах машины…
- Вы находите это таким забавным? А вы знаете, что произошло убийство… даже два, не считая кражи?
- Два? - переспросил Карлов, тут же став серьезным. - Неплохое начало! Но я смеялся потому, что это меня не удивляет. Вы и Видаль… как бишь его…
- Пеликорн! Не так уж и сложно!
- Как вам угодно! Просто у вас обоих прямо-таки талант влипать во всякие невероятные истории. Кого убили на этот раз?
- Садовника… но, кажется, по ошибке.
И Альдо рассказал обо всем, что произошло после открытия выставки.
- Любопытная история! - отозвался полковник, подкрутив усы. - И то, что вы в это время были у Лемерсье, ни о чем не говорит. У меня предчувствие, что он от вас не скоро отстанет… Но если вам понадобится помощь, я к вашим услугам, не сомневайтесь! Днем и ночью я в вашем распоряжении. По крайней мере, у вас здесь будет свой человек. Сейчас я дам вам мой адрес…
- Превосходная мысль! Знаете что, оставим в покое набережную Орфевр и поедем на улицу Альфреда де Виньи! Тетушка Амели будет счастлива видеть вас…
- С великой радостью!
И полковник, который вел машину на умеренной скорости, - что было совсем на него не похоже! - весело нажал на грушу клаксона. Это было нечто вроде боевого клича! Автомобиль рванулся вперед, как пришпоренная лошадь, как будто Карлов вновь повел в атаку своих неистовых казаков. Когда он влетел на мост Сен-Клу, величественно пренебрегая всеми правилами дорожного движения, Альдо закрыл глаза и препоручил душу Богу, хотя прекрасно знал, что полковник - водитель столь же умелый, сколь отчаянный. Но никому не ведомо, что ждет его за поворотом…
Он вновь открыл глаза, когда триумфальный визг тормозов возвестил о том, что фантастическая гонка завершилась.- Как вижу, вы ведете машину с прежним юношеским пылом, - выдохнул он. - В Версале тоже?
- Естественно!
- Тогда я начинаю понимать, почему вы не ладите с Лемерсье, и за что он вас не любит. Тут дело не в национальных предубеждениях.
- Этому мужлану недоступна радость жизни…
Когда Альдо достал бумажник, чтобы расплатиться, Карлов смерил его тяжелым взглядом и гордо выпрямился, потом снял серую куртку с фуражкой и аккуратно сложил их под задним сиденьем. Затем вынул оттуда пиджак, шляпу и перчатки. Альдо наблюдал за ним с интересом. Сменив обличье шофера на цивильный костюм, полковник торжественно заявил:
- Когда я иду с визитом к светской даме, у меня нет обыкновения брать деньги с того, кто доставил мне это удовольствие!
Альдо в ответ лишь поклонился: вместо таксиста перед ним предстал вельможа, каким полковник и был в прежние времена.
Их появление в саду было встречено тройным возгласом облегчения. Тройным, поскольку в ритуале распития вечернего шампанского принимал участие и Адальбер.
- Наконец-то! - вскричал он. - Мы уже гадали, не пора ли собирать тебе передачу в тюрьму.
- Да уж, сразу видно, как ты изнываешь от тревоги! - проворчал Альдо, желая скрыть радость при появлении старинного друга. - Почему ты не был на открытии? Тебе же послали приглашение!
- Это все из-за моей машины. Я возвращался из Брюсселя, куда поехал навестить коллегу-археолога, но в Бове она отказалась ехать дальше. Пришлось посылать в Париж за деталью, необходимой для ремонта, и я не успел на твою выставку. Заметь, теперь я искренне об этом сожалею… после всего, что случилось!
- Значит, к старости ты стал кровожаднее? В таком случае не беспокойся: ты проворонил только лишь пролог. Сегодня произошло еще одно убийство!
- Что? - хором воскликнули маркиза и План-Крепен, радостно приветствовавшие полковника Карлова и лишь теперь сменившие объект своего внимания.
- Да, да! На сей раз убили садовника, но, судя по всему, по ошибке…
Когда Морозини завершил свой рассказ о печальном событии, желтые глаза Мари-Анжелин сверкали, подобно золотым луидорам:
- Потрясающе! Просто потрясающе! Чувствую, что нас ожидают волнующие необыкновенные приключения!
- Не думаю, что вам доведется принять в них участие, - вздохнул Альдо. - Наш дорогой комиссар желает - лучше сказать требует! - чтобы я на время следствия поселился в Версале. Мне очень жаль, тетя Амели, но я вынужден переместиться в "Трианон-Палас".- Отличная мысль! - возликовал Карлов. - Я ведь вам говорил, что постоянно работаю с клиентами гостиницы. Значит, я всегда буду у вас под рукой…
- При условии, что вы позволите мне оплачивать поездки…
Внезапно Альдо осознал, что в зимнем саду воцарилось безмолвие, которое обычно предвещает великую катастрофу. Действительно, План-Крепен горестно понурилась, а маркиза с интересом наблюдала за ней. Потом старая дева жалобно простонала:
- О нет! Вы не можете так поступить! Альдо подошел к ней и нежно взял за руку.
- Но я же еду не на край света, Анжелина! Кроме того, вы практически каждый день появляетесь в Трианоне, где у вас очень много дел…
- И я буду возить вас туда, когда пожелаете, - подхватил Адальбер. - Моя машина теперь в превосходном состоянии, и вы доберетесь куда быстрее, чем на…
- …моей старой развалине? Смелей, Адальбер, не стыдитесь своего мнения! - воскликнула маркиза. - А вы, План-Крепен, возьмите себя в руки, черт возьми! У вас такой вид, словно вам на голову рухнуло небо…
- Можно сказать и так! - плаксиво пробормотала Мари-Анжелин, уткнувшись носом в платок.
- Да ведь она и зарыдать способна! Ну же, План-Крепен, не теряйте бодрости духа! Неужели вы забыли, что без ваших предков вряд ли бы состоялись Крестовые походы? Напомните-ка мне ваш девиз!
- "Защити нас, Господь, и смерть врагам!"
- Ну вот! Найдите этому девизу практическое применение и для начала спуститесь в швейцарскую, чтобы позвонить.
На улице Альфреда де Виньи телефону нашлось место только у консьержа, ибо маркиза не могла себе представить, что ей можно позвонить, как простой служанке.
- Куда?
- В "Трианон-Палас", разумеется! Я уверена, что полковник знает номер.
- Седьмой в Версале! Но я могу забронировать комнату для Морозини на обратном пути.
- Спасибо. Этого недостаточно! План-Крепен, закажите для нас сьют.
- Для нас? Мы тоже хотим поехать в Версаль? - пролепетала Мари-Анжелин, чуть не задохнувшись от волнения, хотя это никак не повлияло на ее манеру говорить о своей хозяйке и кузине исключительно в "королевском" множественном числе.
- А почему бы и нет? Мы уже побывали во многих отелях по всему миру, а об этом совсем забыли. Вероятно, потому, что он слишком близко. Это ошибка, ведь он расположен в парке рядом с дворцом, в двух шагах от Трианонов… которые я буду счастлива увидеть вновь!
- Мне казалось, вы не любите Марию-Антуанетту? - шутливо спросил археолог.
- Это правда. Я предпочитаю ее супруга, куда более человечного… О, конечно же, я преклоняюсь… истинно преклоняюсь перед королевой-мученицей, но напудренная пастушка из Деревушки действует мне на нервы. Эта "ветреная голова", как говорила моя матушка, наделала столько глупостей, что спасти ее было уже невозможно! А теперь не окажете ли вы любезность, господа, отужинать со мной?
Полковник отклонил приглашение: его ждала жена, которая легко впадала в тревогу. Он сразу попрощался. Зато Адальбер остался на ужин с большой охотой. У него, правда, был свой несравненный Теобальд, незаменимый "Мэтр Жак"[29], но он весьма ценил и таланты Евлалии, кухарки маркизы. Кроме того, они с Альдо не виделись уже очень давно, и у них накопилось множество новостей друг для друга.
Мари-Анжелин, вернувшись из комнаты консьержа, буквально сияла.
- Все устроилось! - воскликнула она. - Нас ожидают завтра, и, хотя из-за выставки народу очень много, мне удалось заказать сьют. Я займусь багажом сегодня же вечером. Надо поспешить с ужином!
Все остальные уже сидели за столом, и она атаковала спаржу под взбитыми сливками с такой решимостью, словно от этого зависела ее жизнь!
- Боже мой, План-Крепен, да успокойтесь же! Вы меньше возбудились бы, если бы мы решились отправиться в плавание на пароходе или на "Восточном экспрессе"! Мы всего лишь едем в Версаль!
- Всего лишь? - задохнулась от возмущения старая дева. - Сейчас Версаль - это центр мира! Впрочем, для меня он всегда был таковым, но теперь еще и эта тайна! Просто фантастика!
- Кстати, в связи с Версалем, ты ведь знаком с некой леди Мендл? - спросил Альдо у своего друга.
- Весь Париж знаком с ней. Твой приятель Вобрен тоже. Он, несомненно, влюбился бы в нее, будь она чуть помоложе. Я несколько раз встречал ее у общих друзей. Она не интересуется Египтом, хотя и бывала там несколько раз, участвуя в коротких экскурсиях, например осматривала дом Мена в Гизе или старый Асуанский водопад. Но это женщина замечательная, образованная, страстная поклонница красоты. Она обожает Версаль…
- Англичанка, конечно?
- И да, и нет. По рождению она американка, но английского происхождения. Ее девичье имя - Элси Вулф. Она очень рано прониклась истинной страстью к Франции в целом и к Версалю в частности… Кажется, ей было двадцать, когда она купила виллу "Трианон" вместе с двумя подругами, мисс Морган и мисс Марбери: первая - миллиардерша, а вторая - театральный импресарио. В отличие от них, Элси не обладала большим состоянием, но поскольку у нее всегда был изумительный вкус, она стала лучшим в мире декоратором интерьеров и благодаря этому разбогатела. Потом она встретила сэра Чарльза Мендла, советника при британском посольстве в Париже, и вскоре они поженились - говорят, это был фиктивный брак, а теперь она вдова. Вот и все! А где будет этот ужин? Полагаю, на вилле "Трианон", поскольку она, если я не ошибаюсь, живет в своем парижском доме на проспекте Йены только зимой.
- Превосходно! Стало быть, я могу рассчитывать, что ты отвезешь меня туда, если, конечно, твой болид будет вести себя прилично!
Состоявшийся на следующий день переезд занял немало времени, поэтому Альдо и Адальбер прибыли на ужин с изрядным опозданием. Черно-красный "Амилькар" остановился у крыльца виллы "Трианон", атмосфера которой сразу показалась довольно унылой, вопреки уверениям Видаль-Пеликорна, который всю дорогу расписывал роскошь - самое уместное слово! - приемов Элси Мендл, любившей поразить своих гостей, даже если их было совсем немного. Археолог говорил, что дом всегда блистает огнями, в гостиных царит веселье и празднество обычно перемещается в парк. Но сейчас был освещен только первый этаж, доносившиеся голоса звучали приглушенно, и, главное, никто не смеялся.
- Мы последние, Хиггинс? - обратился Адальбер к безупречному дворецкому, встречавшему обоих друзей у входа в вестибюль.
- Да, месье. Все уже здесь.
Действительно, около десятка человек уже расположились в салоне, обитом голубой и золотой тканями, где изумительные кресла эпохи Регентства великолепно гармонировали с очень красивой меблировкой, относящейся к французскому XVIII веку. Гости пили коктейли и негромко беседовали, словно в доме был больной. Смокинги мужчин не сильно контрастировали с вечерними платьями женщин, которые предпочли темные цвета, но все же надели очень красивые драгоценности.
Хозяйка дома, отдавшая предпочтение черному бархату[30] и жемчугу, двинулась навстречу опоздавшим, опираясь на трость по причине уже слегка шаткой походки. Небольшого роста, тонкая и хрупкая, леди Мендл - ей было трудно дать ее возраст, больше шестидесяти! - всегда привлекала взоры своими прекрасными черными глазами и серебристыми волосами, которыми очень гордилась. Постарев, она перестала краситься в синий, зеленый или красный цвета согласно своей фантазии.
- Я надеялась принять вас в более радостной атмосфере, - сказала она, протянув руку, которую оба гостя поочередно поцеловали, - но у нас настоящая катастрофа. Это к вам не относится, дорогой Адальбер, ведь вы не член комитета, но я знаю, что вы всегда даете хорошие советы и очень близки с князем Морозини…
- …который тоже не входит в состав комитета, - с улыбкой уточнил Альдо.
- Предоставив нам украшения, вы автоматически вошли в него, а мы как никогда нуждаемся в помощи. Вы знакомы со всеми присутствующими, не так ли?
Это было справедливо в отношении четы Кроуфордов, Жиля Вобрена, мадам де Ла Бегасьер и генерала де Вернуа с супругой. С остальными знакомство состоялось уже здесь: граф Оливье де Мальдан с набережной Орсэ[31], его жена и старый, очень известный архивист - профессор Аристид Понан-Сен-Жермен, который мирно дремал в своем кресле. Ему пришлось трижды повторить имена вновь прибывших, прежде чем он приветствовал их подобием гримасы, после чего тут же заснул вновь.
Когда взаимные представления были закончены, Альдо опустился в кресло, указанное ему хозяйкой дома, и спросил:
- Вы только что упомянули о катастрофе, леди Элси. Надеюсь, речь идет не о…
- Именно об этом. Произошло еще одно убийство. Теперь в Деревушке, где нашли тело водопроводчика.
- Тоже заколот ножом?
- Через черную полумаску.
- Комиссар Лемерсье скоро обзаведется коллекцией. Он позволил вам прочесть надпись на обороте?
- Да. Такая же, как и другие, но с припиской: "На сей раз ошибки нет".
- А имя жертвы известно?
Вместо леди Мендл ответил Кроуфорд, который предварительно заглянул в вытащенную из кармана записную книжку:
- Арель, Фердинан Арель. Аналогия с именем предыдущего - Фелисьен Анель - совершенно очевидна, да и физическим обликом оба мужчины сходны: одинаковый рост, сутулая спина, светлые волосы…
- И эти люди будто бы являются врагами королевы? Убийца это понимает именно так? Это люди, ненавидящие ее и выражающие свое отношение публично - своими поступками или сочинениями - я думаю о старом архивисте! - или очерняют ее память тем или иным способом. Или же…
Альдо умолк, услышав странный звук, походивший на карканье и одновременно на шум скатывающегося по лестнице ореха. Все обернулись к источнику: это был профессор, который наконец проснулся и громко смеялся, стуча зубными протезами. Едва не задохнувшись, он побагровел и закашлялся. Леди Мендл поспешно подала ему бокал шампанского, и, пригубив шипучего вина, он заговорил хриплым голосом:
- История, господа! Лишь история может дать вам ответ. Надо хорошо ее знать! Вы вспоминаете прекрасные времена Версаля и Трианона, балы, празднества, украшения, но о черных часах забываете! Вы знаете великие имена, а о незначительных не ведаете…
Приступ кашля прервал его речь. Он пригубил еще один глоток шампанского, шмыгнул носом и продолжил:- Незначительных, говорю я! Об именах тех гадин, которые ползали в тюремной грязи! Тизон…
Арель… Вам они ни о чем не говорят?
- Ей-богу, нет! - ответил Вобрен. - Вы же сами сказали, профессор, что это самые обычные фамилии! Я знаю только одну Арель, оставившую след в истории, - это нормандка, придумавшая камамбер!
Шутка лишь слегка разрядила атмосферу. Кроуфорд внезапно нахмурился:
- Кажется, я понимаю: Тизоны - это супружеская пара шпионов, которых будто бы приставили к королевской семье в тюрьме Тампль, чтобы они отравляли жизнь заключенным. Что до Ареля…
За него договорил Адальбер:
- Это гнусный полицейский с женой-мегерой, не так ли? Ведь именно она провалила заговор Ойе в тот самый момент, когда королева уже готова была покинуть тюрьму?
Кустистые брови профессора удивленно поползли вверх.
- Правильно! - подтвердил он.
- Браво! - сказал Морозини. - А я-то думал, ты не замечаешь других королев, кроме Нефертити, Нефертари, Хатшепсут или Клеопатры.
- Я француз и потратил немало времени, чтобы изучить историю родной страны. Особенно тогда, когда дела у нее шли неважно… Месье Мальдан, - добавил он, повернувшись к дипломату, - ведь вашим предком был один из трех гвардейцев, которые сопровождали королевскую семью во время злополучного путешествия в Варенн?
- Верно. Он ехал верхом позади берлины[32], чтобы защищать тех, кто сидит сзади. Потом это стоило ему жизни…
- Я вспомнил, что читал об этом…
- Но послушайте, - простонала мадам де Ла Бегасьер, - несчастные жертвы ни в чем не виноваты, это их предки - если предположить, что это действительно их предки, - вели себя преступно!
- Для того, кто их убивает, важна только их наследственность, их фамилия. Пусть отвечают за грехи своих отцов. "Отцы ели зеленый виноград, а у детей на зубах - оскомина", - с некоторой торжественностью процитировал библейскую истину Альдо.
- Аминь, преподобный отец! - с иронией произнес Адальбер. - Кому-нибудь известно, есть ли поблизости другие люди с опасными фамилиями?
- Можно даже телефонный справочник просмотреть, - предложил один из гостей.
Снова раздался похожий на скрежет смех профессора.
- При условии, что известны фамилии самых злокозненных персонажей, но мне кажется, что присутствующие на сегодняшнем вечере не слишком осведомлены в этом вопросе. Даже если предположить, что вы овладели кладезем премудрости, удастся ли вам подсчитать всех людей, которых зовут Симон? Ну как? Симон! Очень распространенная фамилия! Как найти того, в чьих жилах течет кровь жуткого сапожника из Тампля[33], пресловутого "воспитателя" дофина, назначенного Комитетом общественного спасения? И нет никаких доказательств, что он сейчас в Версале. В таком случае придется следовать девизу: "Убивайте всех, Господь распознает своих!"
- Он прав, - сказал Альдо, закурив сигарету и неторопливо выдохнув струйку дыма. - Наш убийца не будет устраивать массовое побоище…