Теперь они находились около постели. Он внезапно бросил ее на шелковый холод, улыбаясь торжествующе. Она ахнула. Короткий миг неожиданного падения спиной вперед и шок от разрыва телесного контакта с Марком, оказавшийся еще более острым, чем испуг, облили нервы острым ярким холодом.
Это было фантастически возбуждающе.
Она потянулась к нему, вцепилась пальцами в мягкий хлопок футболки. Ничего больше не волновало ее, только Марк и его очевидное безумное желание. Она потерлась о него бедрами, притягивая к себе. Раскинула великолепные ноги, обняла его ими, наслаждаясь упершейся в живот плотью. А потом резко перекатилась, оседлав мужчину сверху. Заглянула ему в глаза, потемневшие от страсти.
– Теперь моя очередь, – сказала она, жадно дыша.
Он снова улыбнулся, вскидывая бровь в своей фирменной манере. Сексуальнейший жест, ставший причиной большинства ее неприятностей.
– Ждешь, что я это оспорю?
– Правда?
Он снова усмехнулся и прильнул к ее губам, посылая по коже волны чувственного тепла.
– Все замечательно. Ты здесь, со мной, на мне. Горячая, страстная, – его пальцы пробежались между ее ног, требовательно потирая, – мокрая. Какого черта мне протестовать?
Возможно, он хотел сказать что-то еще, но она не позволила. Потянулась к его губам и остановила словесный поток таким страстным поцелуем, что у нее самой задрожали пальцы, стискивающие шелк рубашки, а рассудок и вовсе улетел в немыслимые звездные дали. Едва придя в себя, Иза вцепилась в одежду Марка и принялась яростно тянуть и дергать, торопясь избавить от ненужных тряпок, преграждающих путь к его великолепному телу, горячей коже, жесткому прессу и сплетениям тугих мышц.
Он усмехнулся, приподнимаясь, чтобы ей помочь. Сделав это, она получила доступ к его телу и стала наслаждаться им так страстно, как только могла. Обнимала плечи, ласкала мускулы и идеальный пресс, целовала, ласкала губами и языком.
Он ахнул и выгнулся, когда она добралась до пояса брюк. Ее пальцы потянули замок молнии, язык скользнул по темной дорожке жестких волосков, ниже и ниже.
– Иза, детка.
– Я с тобой. – Она передразнила его. Застежка джинсов разошлась до конца под действием ее игривых искусных пальчиков. Иза сползла на пол и ловко потянула брюки с его бедер. Скинула туфли и носки. Миленькие носочки! Сняла с него трусы-боксеры, оставив в идеальной, великолепной наготе.
Он хрипловато ругнулся сквозь стиснутые зубы, не в силах терпеть безумное возбуждение, испепеляющее все его существо. Протянул руку, но Иза покачала головой и отстранилась.
– Моя очередь. – Она туго обняла его плоть губами.
Он застонал, низко и долго, словно от невыносимой муки, запустил пальцы в ее густые волосы, пока она ласкала упругую длину сладкими затяжными поцелуями. Брала его в губы, посасывала и трепетала языком по стволу, наслаждаясь рваными вздохами и мерным движением сильных бедер. Его прекрасное сильное тело желало одного, однако она не была готова дать ему это. Пока нет. Ведь он потратил их последнюю совместную ночь на то, чтобы мучить ее, поэтому она отомстит самой сладкой в мире местью.
Он протянул руку и погладил ее точеную скулу, наслаждаясь прилежным сладострастным трудом.
Приподнялся, чтобы видеть все. Его темные глаза наполнились негой и мольбой. От этого взгляда Иза утратила волю и, подавшись вперед, взяла его в рот максимально глубоко, до самого горла.
Ее имя хриплыми стонами срывалось с его губ, иссушенных страстью. Он вздрагивал и выгибался, подаваясь ей в рот. Очень долго она не делала так ни с одним мужчиной. Более шести лет, если быть точной. Зато прекрасно помнила, как ей нравилось ласкать его ртом и как ему нравилось это.
И еще прекрасно помнила его терпкий вкус, когда он изливался ей на язык.
Она хотела этого снова.
Марк был уже очень близко к высшей точке наслаждения. Она провела пальцами по его поджавшемуся животу, готовая принять в себя солоноватый тягучий выплеск его страсти. Но Марк не желал торопиться. Он вцепился в ее запястье, подтягивая наверх, чтобы жадно впиться поцелуем в ее рот.
– Нет! Я хочу чувствовать тебя, – застонала она.
Но протест оказался неубедительным. Ее голос дрожал, дыхание обжигало его губы. Марк гладил ее грудь, пощипывая затвердевший сосок большим и средним пальцами, потирая затвердевший кончик указательным.
Она ахнула, выгибаясь. Это до безумия завело его. Он скользнул вдоль нее и, опустившись на колени перед ней, начал медленно, тщательно, страстно покрывать поцелуями каждый дюйм ее горячего тела. В течение долгих секунд она не могла пошевелиться, не могла думать, и даже едва могла дышать. Она будто оказалась зачарованной сильнейшей любовной магией, время для нее остановилось. Момент, которого она желала больше всего в жизни, теперь длился вечно.
Она оказалась перед ним, лежащая на спине, горячая и желанная.
– Марк… – выдохнула Иза, вцепившись пальцами в его плечи.
Ублажая его, она довела себя до предела, и теперь было необходимо почувствовать его внутри себя. Однако Марк желал другого. Подавшись вперед, он прижался губами к горячему, влажному женскому естеству и с наслаждением начал целовать его, обводя языком пряные лепестки возбужденного лона.
От безумных ласк она потерялась во времени и пространстве, постанывая и выгибаясь под искусным мужчиной, путаясь пальцами в его густых кудрях. Настойчивый рот Марка пытал ее самой сладкой пыткой. Он подвел ладони под ее ягодицы и приподнял бедра. Теперь бежать было некуда. Ни пощады, ни отдыха, ни минутки, чтобы отдышаться. Только она, он и безумные удовольствия, которые он ей дарил.
Марк вел Изу к высшей точке наслаждения, лаская снова и снова, доводя до безумия. Она просила пощады, он не собирался щадить ее, сладко мучая изысканными ласками.
Когда он отстранился, чтобы надеть презерватив, она превратилась в обнаженную исступленную плоть, лишенную рассудка, способную лишь на бессвязный шепот. Она умоляла Марка, обещая ему все, что угодно, все, что он захочет.
И он захотел. И сделал. Скользнул рукой между напряженных бедер, прижимаясь страстным поцелуем к ее губам, и прижал чуткими пальцами трепещущий бугорок. Этого оказалось достаточно, чаша ее терпения переполнилась, и Иза взлетела, как ракета, чтобы взорваться в высшей точке наслаждения снова и снова, снова и снова.
Марк ласкал ее, брал ртом и сильными чуткими руками, пока судороги страсти не перестали бить прекрасное тело. Он был без ума от удовольствия, которое дарил любимой женщине, растворился в нем полностью. Она выдохнула его имя, прижимаясь ближе к могучему торсу, обвивая ногами. И когда он, наконец, вошел в нее и снова взял рот в поцелуе – глубоко, страстно, так всепоглощающе, – ей не оставалось ничего, кроме как взорваться еще раз, задыхаясь и крича. На этот раз она взяла его с собой в заоблачный край наслаждения, и никто из них никогда не чувствовал себя настолько прекрасно.
Глава 13
– Аэропорт Фресно Йосемити. – Маленькую спальню огласил голос пилота, раздавшийся через громкоговоритель. – Прибытие через полчаса.
Марк осторожно шевельнулся, стараясь не разбудить спавшую рядом Изу. Приподнявшись на локте, посмотрел на нее, словно загипнотизированный. Время застыло, секунды превратились в минуты или даже часы. Иза была невероятно прекрасна.
Она всегда была красавицей. Удивительная женщина с мраморной кожей, чарующими темными глазами, роскошными волосами и невероятно сочным телом. Спящей она казалась еще более прекрасной. С того момента, как Марк встретил ее снова в университетской аудитории, Иза впервые была по-настоящему расслабленной и умиротворенной. Из-под маски холодной и неприступной Изабеллы, профессионала с гордой осанкой, тугой косой и острым умом, показалось ее настоящее лицо.
Что делало ее столь соблазнительной? Мягкий изгиб полной нижней губки? Розовый румянец, проступивший на обычно бледной коже? Ее нежная рука лежала поперек его мощных бицепсов, будто даже во сне она пыталась его удержать. Бог свидетель, это самая убедительная причина, по которой он не мог заснуть. Он просто боялся засыпать. Боялся, что будет вынужден проснуться, а вся нежность и страсть минувших часов окажутся наваждением. И когда он разомкнет объятия, Иза просыплется через его пальцы, подобно драгоценной кимберлитовой породе, и исчезнет навсегда.
Он не хотел, чтобы это случилось еще раз.
Ее близость наполняла его бесконечно длящимся желанием, и не важно, сколько раз он был удовлетворен; жар не утихал, желание не ослабевало, возбуждение не утихало. Он хотел ее по-прежнему. Прямо сейчас. Он оказался не готов отпустить ее.
Может быть, это наивно и глупо, и нет никаких чувств между ними, а есть только память о прошлом и сведение старых счетов. Но пока он лежит здесь, наблюдая, как безмятежно она спит, прошлое не имеет значения. Ничто не имело значения, только она, он и то, что она заставила его почувствовать снова.
– Пятнадцать минут до посадки, Марк. Вы должны занять свои места, если еще этого не сделали.
Он наклонился и нажал на кнопку на тумбочке, что позволило ему соединиться с кабиной пилота.
– Джастин, мы будем готовы через пять минут.
Только тогда он решился разбудить Изу, легонько встряхнув ее за плечо.
Широко распахнувшиеся шоколадно-карие глаза в замешательстве посмотрели на него.
– Прости, детка. Нам надо одеваться. Самолет идет на посадку, мы должны занять свои места.
Иза мигнула и протерла глаза. Отвела от лица буйную кипень огненно-рыжих волос и медленно приподнялась, садясь в постели. Он наслаждался зрелищем черных шелков, драпирующих ее бедра.
Она выглядела как богиня.
Словно видение.
Как самый сексуальный сон, который снился ему когда-либо.
Сонные глаза, припухшие от поцелуев и ласк губы, горячие раскрасневшиеся щеки. Она воплощала в себе все самые невероятные эротические фантазии, когда-либо посещавшие его рассудок. Спутанные в неистовой гонке страсти волосы оплетали белые, будто мраморные плечи и вились по изгибам мягкой полной груди. Розовые соски торчали, как остренькие сладкие ягоды дикой земляники. Он захотел немедленно прикоснуться к ним губами и втянуть каждую ягодку в рот, щекоча языком и едва прикусывая зубами, чтобы услышать сбившееся дыхание Изы, ее хриплый стон.
Марк уже подался вперед, приоткрыв рот, чтобы осуществить свою задумку, но рука, упершаяся в грудь, остановила его.
– Сколько еще? Пока не приземлимся?
Ее голос был низким, томным. Он усмехнулся, ощущая, что снова начинает возбуждаться. Хрипловатый звук голоса напомнил Марку, каково было под ее языком, в горячей глубине жадного рта. Его твердая плоть скользила между ее страстно приоткрытых губ, он стонал, пытаясь войти еще дальше, дальше, дальше.
– О нет. – Она перебралась на другую сторону кровати. – Пять минут, ты сказал? Я уверена, что мы не сможем пройти еще один раунд.
Она права, у них нет времени. Но это не имело совершенно никакого значения. Не сейчас, когда он так страстно желал снова ощутить ее мягкость, совершенную сладость нежной кожи каждой клеточкой своего тела.
Было что-то невероятно сексуальное в том, чтобы любоваться этой прекрасной женщиной. Смотреть, как она встает, одевается, натягивает на пышные бедра узкие джинсы и скрывает наготу под свитером грубой вязки. Марк наслаждался видом бледной кожи Изы, на которой так легко оставались следы от его поцелуев. Ее грудь и живот были покрыты лиловыми подковками укусов и засосов, горели от соприкосновения с его щетиной. Ему безумно нравилось, как она выглядела после нескольких часов неистовых занятий любовью с ним. Она отмечена им. Она выглядела так, будто принадлежала ему.
Он почувствовал, что мысль об этом заставляет белье на нем натянуться. Его член распирал плавки. Опять. Черт возьми! Кажется, он не сможет желать эту женщину только будучи мертвым!
Но думать о том, что она снова может принадлежать ему, опасно. Действительно опасно, учитывая, насколько притягательными ему казались ее облик, запах и вкус. Он терял волю рядом с ней.
– Я здесь.
Голос Изы возвратил его к реальности, вытянув из забытья. Он понял, что стоит перед ней в расстегнутой рубашке, в полы которой вцепились ее маленькие пальчики. Она смотрела на него со странным выражением, но он старался не анализировать. Не сейчас, когда голова до пределов наполнена множеством противоречивых мыслей.
Они закончили одеваться в молчании. Иза открыла дверь, чтобы снова занять места в салоне, Марк обнял ее за талию, притягивая к себе. Он не знал, что сказать. Что-то о любви? Нет. В то же время расставаться с легкомысленной фразой вроде: "Вау, это было весело!" – нелепо, неуместно.
Он решил вложить все, что хотел сказать, в прикосновение, и погладил ее по губам, по нежному изгибу шеи. Она расслабилась, потянулась к нему, однако момент был нарушен голосом пилота Джастина, который по громкой связи снова объявил о приземлении и попросил занять места в салоне.
Они послушались. По пути к своему креслу Иза легко коснулась его руки. И дело вовсе не в толчках турбулентности, она коснулась сама, по своему желанию.
Этого оказалось достаточно.
Час спустя она смотрела, как он спускается по трапу на территории аэропорта. Ее руки дрожали, в горле стоял ком размером с алмазный рудник Екаори.
"Что я наделала? – вопрошала она себя, как только дверь самолета закрылась за спиной. – Что я наделала? Чем я вообще думала?"
Думала! Если только происходившее с ней последние несколько часов вообще попадает в категорию мышления. Ничего подобного. Что это вообще было? Эмоциональное самоубийство! Абсолютная тупость! Мышление? Нет, нет и нет.
Кажется, ее мозг остался где-то в небесах над Северной Канадой.
Сутки назад Иза уверяла себя, что никогда не позволит Марку снова себя касаться. Но теперь раннее утро, и ей бы надо отправляться домой, а ее мысли заняты только Марком, а еще тем, какую неописуемую негу ощущало ее тело в его объятиях.
Какую неописуемую негу!
Она закрыла глаза, но и теперь образ Марка не покидал ее. На ней, под ней, на коленях у ее ног. Его руки ласкали ее бедра, грудь. Его губы скользили по ее животу, ниже, ниже, к самому естеству. Целовали, брали, любили.
Нет!
Она будто захлопнула иллюзорную дверь за этими мыслями. Нет! Какой бы безумной ни была химия между ними, как бы ее ни сводили с ума его ласки, будучи с ним, она не должна была заходить так далеко. Случившееся нельзя назвать любовью. Ни с ее стороны, ни тем более с его.
Неверное слово! Неправильное!
Шесть лет назад она поняла, что любовь слишком болезненное чувство. Тогда она любила Марка всем сердцем. А что получила взамен? Одно лишь горе. На этот раз она будет умнее и не позволит себе упасть в водоворот чувств, снова проникнуться желанием, симпатией, страстью, чтобы потом всем сердцем и душой зависеть от него.
Однако внутренний голос тихо прошептал, что уже слишком поздно. Крышу снесло безвозвратно. Черт возьми, Иза еще ощущала, как Марк движется над ней, внутри ее.
Она была слишком истощена и уязвима, чтобы воспринять всю меру горькой правды. Однако необходимо взять себя в руки и поддерживать некое подобие здравомыслия.
Оказавшись дома, Иза отнесла сумку в спальню, бросила на пол рядом с комодом и без сил упала на кровать лицом вниз.
Она едва могла дышать, уткнувшись в гору подушек, не осталось сил даже на то, чтобы повернуть голову. На часах пять тридцать утра, в восемь начнется первая лекция в академии. Ее любимые классы. Изе нравились эти ранние пары по понедельникам и средам, но сейчас казалось, что она рассыпается на части. Надо хотя бы немного вздремнуть, а потом одеться и в семь выйти из дома. Непростая задача для того, кто почти не спал в последние трое суток.
Чертов Марк! Это он виноват!
Иза со стоном потянулась. Болели, кажется, все мышцы, на теле в самых неожиданных местах горели следы от укусов, засосов и красные пятна раздражения от щетины. Бессонная ночь, которую она провела в субботу, разглядывая трещины и витражный потолок гостиницы, была его виной. И то, что она не спала в субботу и воскресенье, тоже!
Сорок пять минут сна после неистового сексуального марафона, которые она могла урвать сейчас, не могли считаться хорошим отдыхом.
Внезапно в кармане зажужжал телефон. Вопреки протестам всех ноющих мышц, она потянулась за трубкой. Эсэмэска.
Иза открыла сообщение. От Марка. Конечно, кто же еще будет переписываться с ней в пять тридцать утра в понедельник? В этот безумный понедельник после неистовой ночи любви.
"Просто хотел еще раз сказать спасибо за то, что приехала в Канаду".
Что это было? "Спасибо, что приехала в Канаду?". Она подождала несколько секунд, уставившись в экран в надежде, что последует продолжение. Или, может быть, это ошибка, и сообщение прислал не он? Не тот человек, который в течение шестичасового полета взлетал и взрывался с ней, доводил ее до высшей точки наслаждения и стремился туда сам. После такого невозможно написать более нелепое сообщение!
Хотя с чего бы ей беспокоиться?
Иза подождала еще минуту, пытаясь унять трепет под ложечкой. Она не беспокоится. Ей нет никакого дела до него.
И она повторила это еще несколько раз, пока сама не поверила собственным словам.
Ну, или почти поверила.
С другой стороны, что он должен был ей сказать? А что она сама сказала бы ему после всего, что произошло между ними? Она не имела ни малейшего понятия.
Ничего не было. Их отношения закончились шесть лет назад.
Она хотела бросить телефон на постель и снова зарыться лицом в подушки, когда чертова трубка прогудела три раза подряд. Еще три сообщения.
"Я увижу тебя в офисе "Бижу" сегодня в полдень?"
"То есть я там буду".
"Знаешь, я очень приятно провел время. Надеюсь, ты тоже".
Приятно провел время? Какого черта это значит? Поездка в парк не более чем приятно проведенное время. Поход в кино с подругой приятно проведенное время, да. А вот феерически сказочный, абсолютно умопомрачительный секс, черт подери, не "приятно проведенное время"! Даже близко не стоит! Она не могла сказать, чем именно был этот секс, но он точно не подпадал под такое определение.
Зачем Марк так сказал? Особенно если хотел такого же волшебного секса и впредь! Судя по тому, как он поцеловал ее на прощание, точно хотел! И при этом считал его "приятно проведенным временем"? Черт! Иза окончательно запуталась в его больной логике!
Она думала, как обиднее ответить на такую сухую, пресную, душераздирающе бездушную, ужасно обидную эсэмэску. Написать, что тоже вполне неплохо провела время? Или съязвить, что семи оргазмов, которые испытала, оказалось недостаточно?
Она не сделала ничего из вышеперечисленного, потому что была не настроена играть с ним. У нее никогда не возникало желание сознательно выставлять мужчину дураком и наслаждаться властью над ним. Тем более когда речь заходила о Марке, ведь они когда-то были парой. Ее никогда не интересовала игра в отношения, по крайней мере до сих пор. Пока он не прислал эсэмэску, выражая надежду, что она "хорошо провела время".
Иза рухнула в постель в надежде урвать часик сна перед выходом на работу, но сейчас была слишком взвинчена, чтобы даже думать о сне. Ее мозг крутился со шквальной скоростью, пытаясь определить, что было хуже – переспать с Марком в тот раз или во все последующие?