Линда присела на скамью. Уж очень соблазнителен был запах жарившихся оладьев, внушала она самой себе в оправдание. К тому же ее сердце вдруг забилось сильнее, так что все равно надо дать ему успокоиться.
Джозефина поставила перед любительницей экзотических блюд бутылку щавелевой соды - напиток, с которым та всегда ела оладьи. Линда сделала большой глоток, и прохладная жидкость приятно освежила горло.
- Хочу задать вам вопрос, - произнес Джеймс и отхлебнул из своей бутылки пива.
- О, пожалуйста, не начинайте снова, - взмолилась женщина и чуточку отодвинулась от него. Он сидел слишком близко. Линда видела каждый волосок на его руках - таких загорелых, мускулистых, таких больших и сильных, с такими длинными пальцами. Ей нравились красивые мужские руки. Сильные руки с нежными пальцами. О Боже, что за мысли лезли ей в голову?
- Кто придумал эту отвратительную микстуру из лука, молока и меда, черт бы ее побрал? - спросил он.
Его собеседница захохотала. От смеха у нее едва не перехватило дыхание.
- Это народное средство, - пояснила Линда, - способствует очищению пищеварительного тракта. А еще оно успокаивает и поднимает настроение.
Мужчина иронически повел бровью и спросил:
- Почему вас волнует мое настроение?
Линде так хотелось отвлечься и утихомирить бешеную прыть сердца, что, весело улыбнувшись, она сказала:
- Просто я дала скромный совет из дружеских побуждений. Ведь вы довольно угрюмый и раздражительный человек, не правда ли?
- Я почти не сплю вот уже несколько недель.
Линда взяла блюдо из рук Джозефины и, откусив кусочек оладьи, с наслаждением протянула:
- М-м-м… Как вкусно!
У Джозефины были еще в запасе последние новости, и любительница оладьев навострила уши, чтобы не пропустить ни одной. Полчаса они с Джеймсом слушали ее мелодичный, густой, завораживающий голос, так что Линда забыла о ершистом авторе приключенческих историй, сидевшем рядом.
Почти, но не совсем. Внимая увлекательным рассказам Джозефины, она тем не менее все время ощущала присутствие Джеймса Феличчи, близость его тела, уголком глаза наблюдала за его жестами, движениями ловких пальцев, водивших карандашом по страничкам маленького блокнота, который он извлек из кармана. Судя по всему, легенды острова, лившиеся нескончаемым потоком из уст Джозефины, вызвали у него прилив вдохновения.
К палатке подошел новый клиент, и Джозефина обратилась к нему. Джеймс спрятал блокнот. Линда сделала глоток из своей бутылки и, повернувшись к соседу, спросила:
- А не могли бы вы дать мне почитать какой-нибудь из ваших романов? - По книге можно судить об авторе, подумала она.
- Не могу.
Она удивленно уставилась на него.
- Почему же?
- Я не захватил с собой ни одной.
- Мне больше нечего читать, - вздохнула женщина. - От этого я становлюсь раздражительной. А может быть, у вас найдутся сочинения других авторов?
- Нет. - Он допил пиво и отодвинул бутылку.
Линде стало не по себе.
- Вы хотите сказать, что у вас дома нет книг? Совсем никаких? Даже ни одного детектива или романа ужасов? - Линда посмотрела на его рот - мужественный, властный и чувственный. И очень тревожащий. Ее взгляд скользнул вверх по лицу Джеймса и встретился с его глазами. В этом человеке ее тревожило все.
- Вам нравятся ужасы? - Лицо мужчины исказила гримаса, а женщина, улыбнувшись, ответила:
- Нет. Просто я подумала: а что же вам может нравиться? Полагаю, книги, изобилующие ужасами, психопатами, кровью, трупами или чем-нибудь еще в этом роде.
Он метнул в нее свирепый взгляд, а затем перевел его на свежую оладью, которую Джозефина ловко подложила ему в тарелку.
- У меня нет книг на ваш вкус, - с ноткой ханжества в голосе произнес он и впился зубами в оладью.
- Откуда вы знаете, какие книги я читаю? - раздраженно спросила она. Его самонадеянность выводила Линду из себя. Он скептически посмотрел на нее. Ах да, ведь ему наверняка запомнилась та книга, которую она читала на пляже. И уж конечно, он не мог не заметить обложку с заманчивой картинкой.
- Скажите же, - спросил он подчеркнуто снисходительным тоном, - какого рода книги вы читаете?
- Мой читательский вкус весьма эклектичен, - ответила Линда высокопарным слогом, - исторические романы, фантастика, мистика. Исключение составляют книги, где много крови и трупов. Больше же всего мне нравятся фантазии.
- Фантазии? - Его левая бровь на миг изогнулась дугой.
- Да. Сказки для взрослых. Загадочные королевства, древние пророчества, магия, колдовство, поиски кладов, приключения и все такое прочее.
Сочинитель замер. Он даже перестал жевать, а в глазах появилось такое странное выражение, будто они смотрели куда-то вдаль. Затем челюсти мужчины заработали снова, и ослепительно синие глаза опять уставились на Линду, тревожа и обескураживая.
- Почему? Почему вам нравятся фантазии?
Она задумалась на мгновение.
- Потому что в них все возможно. - В грезах у Линды были любящий муж и куча детей. В грезах реальным становилось все, даже чудо.
- Потому что в них все возможно, - медленно повторил Джеймс. - Мне нравится эта фраза. - Неожиданно он улыбнулся, и, к большому удивлению Линды, его угрюмое, мрачное лицо словно озарилось ярким солнцем. Оно даже приняло вполне… сексуальное выражение. Сердце женщины дрогнуло от охватившего ее легкого возбуждения, и она не удержалась - улыбнулась собеседнику в ответ. Он вскочил, извлек из кармана несколько монет и с глухим ударом выложил их на деревянный прилавок. А в следующий миг Джеймс Феличчи уже вышагивал по дороге в сторону своей виллы, да так широко и быстро, будто за ним гналась стая волков.
- Куда-то он заторопился, очень уж заторопился, - почти пропела Джозефина и засмеялась. Сосчитав деньги, она добавила: - Тут больше, чем за двоих. Похоже, он заплатил и за вас.
- Благодарю, но за себя я плачу сама, - заметила Линда и стала шарить в кармане шортов.
- Но почему? - Зоркие глаза островитянки с любопытством уставились на нее.
- Потому, - отчеканила женщина.
Чернокожая леди равнодушно пожала плечами и, протянув руку за деньгами, произнесла:
- Ладно, пусть будут мои. - Она своего никогда не упускала.
Уже по пути домой Линда подумала, что ей и впрямь нечего почитать. В этот вечер она решила сама приготовить ужин, а заодно и усовершенствовать блюдо собственного изобретения - зажаренного на рашпере дикого кролика с манговым пюре.
Хозяйка едва успела поставить дымящееся блюдо на стол, как раздался звонок в дверь. Интересно, кто это явился к ней столь официально - через парадный вход, вместо того чтобы подняться по лестнице на веранду? Она подошла к двери, которая отворялась прямо в большую гостиную, отделанную кафелем, и, распахнув ее, увидела перед собой Джеймса с коробкой книг под мышкой. Ее сердце на секунду сжалось, а затем, как пружина, рванулось вперед. Высокая фигура неожиданного посетителя заполнила весь дверной проем. На нем были спортивные брюки, рубашка с открытым воротом и довольно экзотическим рисунком в местном стиле.
- Я думала, у вас совсем нет книг, - сказала Линда, стараясь усмирить пустившееся в пляс сердце.
- Кое-что мне удалось найти. - Его губы тронула кривая усмешка. - Совесть не позволила мне оставить вашу просьбу без внимания. Действительно ужасно, когда в доме нечего почитать.
- Не то слово.
- Чем это так вкусно пахнет? - спросил Джеймс, принюхиваясь.
- Я готовила ужин.
Мужчина казался голодным. Линда вспомнила, что сегодня был день, когда он обходился без повара. Об этом Джеймс сообщил ей у палатки во время их скромной трапезы. Ее взгляд задержался на коробке с книгами - вот истинный клад наслаждения. Добрый жест вызывает ответный добрый жест. Разве не так? Поединок с собой длился мгновение.
- Добро пожаловать в мое жилище, - бодрым голосом проговорила она. - Я наготовила столько, что мы можем поужинать вместе.
Их глаза встретились, и он улыбнулся.
- С удовольствием, - ответил Джеймс тоном истинного джентльмена. Не собрался ли он разыграть с ней какую-нибудь шутку?
- Входите, - пригласила хозяйка и поставила коробку с книгами на маленький столик. Ее так и подмывало прямо сейчас же просмотреть хотя бы названия книг. Джеймс оглядел просторную гостиную с высоким потолком, ротанговую мебель, большие цветастые подушки на полу, яркие картины местного художника на стенах и расставленные всюду кадки с крупными тропическими растениями. С одной стороны в комнате отсутствовала стена, так что из гостиной можно было сразу пройти на открытую веранду с колоннами. Обитатели острова не ведали, что такое преступления; здесь не было даже тюрьмы.
- Вот это, я понимаю, дом, - произнес писатель.
- Да. Правда, он слишком большой для одного жильца, зато великолепно подходит для приемов, балов и целой толпы гостей.
- Которых я никогда не видел, - заметил он.
- Вы правы, - призналась Линда, которая просто не желала, чтобы ее беспокоили.
- Вы снимаете виллу или она ваша?
- Моя.
- Но, насколько я могу судить, вы не живете в ней постоянно, ведь так?
- В основном я живу в Нью-Йорке. - По крайней мере жила. Теперь у нее нигде не было постоянного дома.
- Вы случайно не манекенщица? - спросил Джеймс.
Манекенщица? Ну конечно же, ведь у нее такое страдальческое выражение лица! Разве нет? Линда рассмеялась и ответила;
- Нет, не манекенщица. Мой рост - пять футов и два дюйма, а туда берут высоких.
- Вы ходите как манекенщица.
- А как это?
Он так пристально посмотрел на Линду, что ей стало не по себе.
- У вас такая… Как бы это сказать? У вас такая уверенная походка, словно вы всем готовы бросить в лицо: "Да пошли вы к черту!"
- Это только показуха, театр. В действительности я очень стеснительная и неуверенная в себе.
- Уж это-то я заметил, - сказал гость и весело рассмеялся.
Женщина вонзила в него свирепый взгляд и произнесла:
- Вы не знаете, что творится в моей душе.
- Так просветите меня.
- Какой вы любопытный! Я скажу слово, а завтра оно уже попадет в вашу книгу.
- Вы не доверяете мне. Так? - Он криво усмехнулся и заглянул ей в глаза.
- Ни на минуту. - На лице Линды просияла лучезарная улыбка. - Ну, хорошо. Давайте поедим, пока все не остыло.
Столовая тоже соединялась с гостиной широким проемом в стене и располагалась за углом. Гость вошел в нее вслед за хозяйкой и с удивлением оглядел стол, накрытый бело-розовой скатертью и изысканно украшенный пышными тропическими цветами. В двух хрустальных подсвечниках горели розовые свечи, от которых разливался мягкий свет, придававший всему в комнате романтический ореол. Кролик, зажаренный на рашпере, был красиво уложен на деревянной тарелке и уже одним своим видом вызывал зверский аппетит.
- Вы кого-нибудь ждете? - спросил он.
- Нет. Разве не заметно, что стол накрыт только на одного человека? - С этими словами Линда быстро принесла второй прибор и разложила ложки, ножи и вилки на скатерти напротив того места, где сидела сама. Только бы ей удалось выдержать ужин до конца! Да она просто спятила, пригласив его в дом. Крупное тело мужчины возвышалось над всеми предметами в столовой, а исходящая от него энергия словно заряжала собой воздух в помещении. Каждая частичка существа Линды встрепенулась и замерла в напряженном ожидании. Бросив на нее недоверчивый взгляд, Джеймс спросил:
- И вы приготовили все это только для самой себя?
- Именно. Стратегия выживания для одиноких людей, в частности, гласит: "Обслужи себя так, как обслужил бы дорогого гостя".
Мужчина громко расхохотался, искренне и по-доброму. Джеймс усадил хозяйку, а затем сел сам и предложил вина. Оба молчали, пока он разливал вино, и ее нервы натянулись еще сильнее. Линде стало не по себе. Что с ней происходит?
Гость поедал кролика с большим аппетитом, приговаривая:
- Это пища богов! Так вкусно!
Комплимент! Ее сердце опять пустилось в пляс. На этот раз в веселый. Может быть, глупо, но ей так нравилось время от времени выслушивать комплименты! А кому не нравится? Комплименты - это витамины для мыслящей личности. Разве не так? А комплименты из уст Джеймса Феличчи обладали на редкость чудодейственной силой - этого она не могла отрицать.
- Благодарю, - мягким голосом произнесла кулинарная мастерица.
Джеймс смотрел на нее, слегка прищурясь, с любопытством и недоверчивостью.
- Где вы научились так готовить?
- О… там и сям, - скороговоркой ответила Линда, не упомянув ни Парижа, ни Рима, ни Нью-Йорка.
Всякий раз, когда Джеймс устремлял на нее взгляд, Линду охватывало необычное волнение, ей начинало казаться, что кто-то касается и пощипывает ее в разных местах. Ну, это уж слишком, черт возьми! Линда отпила еще вина, надеясь, что оно придаст ей силы и вернет самообладание. Ей еще никогда не приходилось чувствовать себя столь неловко. А вдруг он заметил это?
- Я полагал, что вы питаетесь едва ли не одними полуфабрикатами, поскольку не держите повара, - заметил гость.
- Ни за что в жизни! Я люблю настоящую вкусную еду, натуральные, свежие продукты. Те, что родит земля или дают деревья. Природа-матушка дарит нам все самое лучшее, и в этом с ней никто не может тягаться.
Джеймс уставился в свою тарелку, но глаза его смотрели куда-то вдаль, и, казалось, так же далеко были его мысли.
- Почему бы вам не сделать вашу Нору вегетарианкой? - предложила Линда.
Хмуро взглянув на нее, Джеймс спросил:
- Почему вы предлагаете это?
- Потому что вы думаете о ней, ищете ключ к ее характеру, а мне вдруг пришла в голову такая идея. Это, кажется, называется вдохновением?
- Но ведь вы не вегетарианка. - Джеймс скользнул глазами по куску мяса в своей тарелке.
- А какое это имеет отношение к вашему персонажу?
Она знала какое. Сочинитель лепил свою Нору по ее образу и подобию. Образу и подобию худышки Линды. Он равнодушно пожал плечами.
На десерт они съели пирожки с гуавой, которые гость тоже оценил должным образом. Пирожки оказались не только восхитительно вкусными, но и очень симпатичными на вид. Линде нравилось, когда еда выглядела красиво. Кофе они пили уже на веранде, освещенной маленькими электрическими лампочками и большими свечами. Линда сидела рядом с мужчиной, вдыхала воздух ночи, наполненный душистым запахом цветущего жасмина, любовалась безмолвной морской гладью, по которой игриво скользили лунные блики, и бархатным небом, расшитым до самого горизонта звездными узорами. Поистине феерический вечер для молодой женщины, романтичный, сводивший с ума!
На полу около кресла Линды стояла коробка с детскими книгами, которые прислала Сьюзен, ее лучшая подруга, жившая в Нью-Йорке; книги предназначались для сиротского приюта Святой Марии, но Джеймс не знал об этом и стал разглядывать их с выражением недоумения и испуга на лице.
- "Винни-Пух"? - произнес он. - "Чарли и шоколадная фабрика"?..
- Вы очень хорошо читаете, - сухо заметила она.
- Что это за книги? - спросил писатель.
- Для детей. Видите, в них есть картинки и все написано большими буквами.
- Не поверю, чтобы вы читали еще и детские книжки.
- Представьте, читаю. Некоторые из них прекрасны. Уроки жизни для взрослых. Иногда и вам следует заглядывать в них.
Он посмотрел на нее в раздумье, не проронив ни слова. Линда прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Потом пояснила:
- Два раза в неделю я езжу в сиротский приют и читаю детям. Книг там немного, к тому же они совсем потрепаны, вот я и попросила свою подругу Сьюзен прислать новые.
- Сиротский приют? - спросил Джеймс. - Тот, который опекают монахини? Тот, что разместился в восстановленном сахарном заводе?
- Да.
Он закивал головой, и взор его синих глаз опять устремился куда-то вдаль. Линда глубоко вздохнула:
- Мне кажется, Нора проявила бы великодушие и доброту, читая книги малышам-сироткам. Я уверена, у нее очень развито чувство долга. Ведь спасает же она главного героя, возвращает его к жизни и все такое.
Джеймс мельком взглянул на Линду, но ее слова, казалось, не дошли до него. Наверняка, думала она, его мысли сейчас уже далеко от веранды: в том вымышленном мире, где живет вымышленная женщина - худышка Нора, которая читает сказки вымышленным детям в вымышленном сиротском приюте.
Сочинитель сидел в кресле и с рассеянным видом потягивал кофе. Линде хотелось схватить "Винни-Пуха" и стукнуть гостя по голове, однако ей удалось сдержаться. Одно из главных достижений в ее жизни - умение вести себя благопристойно. Чашка Джеймса опустела, и он поднялся, собравшись уходить. Казалось, сосед Линды торопился к себе домой, и нетрудно догадаться почему: его звала неотразимая Нора. Механически произнеся обычные слова благодарности за прекрасный ужин, Джеймс Феличчи в момент покинул веранду и сбежал по лестнице.
- Все-таки надо было стукнуть его по голове! - громким голосом укорила себя женщина.
Впрочем, почему она так переживает? Ведь ей хотелось, чтобы он ушел. Разве нет? Джеймс действовал ей на нервы, раздражал. А кому это понравится?
Позднее, когда она случайно (а может, и не совсем случайно) посмотрела из окна своей спальни, ее взгляд задержался на освещенном окне рабочей комнаты Джеймса. Теперь он полночи будет разбираться со своей Норой. Или даже всю ночь.
- Я ненавижу тебя, Нора, - пробормотала Линда и удивилась собственным словам. Почему вдруг ей в голову полезли такие глупые мысли?
3
У Линды вошло в привычку составлять подробные списки: какие дела переделать, какие книги прочесть, кому позвонить, какие решения принять, куда отправить письма и прочее. Женщина обожала это занятие, потому что оно помогало ей чувствовать себя собранной, организованной и, главное, деятельной.
Прошло несколько дней с того вечера, когда Джеймс принес коробку с книгами. Все эти дни Линда его не видела. У нее было так спокойно на душе! Так мирно! И вдруг однажды утром сосед вприпрыжку поднялся по лестнице на веранду, где она работала над новым списком под названием "Контакты, связи". Сюда заносились фамилии всех Людей, способных помочь с трудоустройством, по поводу которого возникали проблемы, перечисленные в другом списке "Возможности поступления на работу". В последние дни она сделала немало звонков, и новая цель, которую поставила перед собой Линда, вселяла надежду, вызывала чувство удовлетворения. Вопросов было множество. Например, какие книги по кулинарии сейчас популярны? Закупают ли зелень карибские рестораны? И так далее. Мысль о том, чтобы совсем перебраться на остров и жить тут постоянно, по-прежнему не оставляла Линду, но здесь, разумеется, необходимо действовать осмотрительно: сначала надо изучить, взвесить все возможные варианты, а уж потом принимать окончательное решение.
- Когда вы теперь поедете в приют Святой Марии? - спросил Джеймс, даже не поздоровавшись с Линдой. Этот человек, казалось, не всегда четко осознавал, где находится и как себя следует вести в реальном, а не в вымышленном мире. Джеймс стоял на веранде, и солнечные лучи ярко блестели на его волосах с рыжинкой. В белых шортах и синей тенниске мужчина выглядел крупным, сильным и очень сексуальным.
- Я тоже рада приветствовать вас. Доброе утро! - сказала женщина и почувствовала, как напряглось ее тело. Сосед нахмурился.