Но с какой стати она вдруг стала испытывать такую нужду в нем? Она прекрасно жила без секса, пока Явар не вернулся. Но теперь, казалось, он разжег огонь внутри ее, который Сибилла не могла потушить. Это чувство взволновало, отбросило ее назад, в прошлое, в те дни, когда просто быть рядом с Яваром было для нее чудом. Но нет, она не хотела снова возвращаться к тому состоянию.
Когда самолет готовился к посадке, напряженность Сибиллы находилась в высшей точке. Она была полна опасений по поводу новой жизни, которая ждала ее в Марвани. Кто бы не переживал? Другая культура, язык, которого она не знала, незнакомая страна, королевой которой она оказалась. Конечно, она уже нервничала.
Сибилла до сих пор воспринимала себя как дочку фермера, родившуюся в нищете, воспитанную не самой образцовой матерью. Да, она успешно поступила в университет и получила профессию учителя, но ей ни разу не приходило в голову, что однажды она будет женой короля. Даже когда она вышла замуж за Явара, она не рассматривала такую перспективу, потому что тогда все это казалось слишком далеким и нереальным. Она не знала, что уже в то время королю, который выглядел значительно моложе своего возраста и обладал крепким здоровьем, было за семьдесят. Пожилой человек перенес сердечный приступ и умер в одночасье.
– Известие о нашем браке в Марвани восприняли хорошо, – успокаивающе сообщил ей Явар, когда пилот заглушил двигатель. – Дворец полон цветов и подарков для наших детей.
Сибилла приятно удивилась:
– Но, должно быть, твой народ все же недоумевает, почему ты так долго скрывал жену.
– Предрассудки моего отца против западных женщин и его гневные выпады стали легендой. Люди с пониманием отнеслись к моей скрытности, – признался Явар.
Джейн, новая няня, присоединилась к ним вместе со стюардессой. Близнецы для своего первого публичного выхода были одеты в белоснежные костюмы с вышивкой в английском стиле. Когда все поднялись, Сибилла затаила дыхание. Она дышала медленно и глубоко: скоро все закончится. Когда они смогут цивилизованно расстаться, ей не нужно будет жить с Яваром под одной крышей. Она задумчиво изучала его загорелый профиль, недоумевая, отчего последняя мысль не радует ее.
Когда пришло время сойти, Явар взял Таира из рук Джейн:
– Я хочу показать его.
– Но в Лондоне ты бы никому не позволил даже сфотографировать близнецов, – удивленно заметила Сибилла.
– То был Лондон. Это – Марвани. Наши люди имеют право увидеть этого маленького мальчика своими глазами, – уверенно ответил он. – Он – мой наследник и однажды будет править.
Они высадились, и толпа тут же хлынула на них. Телохранители Явара ограждали королевскую семью. Где-то играл военный духовой оркестр. Сибилла смутилась, когда увидела телевизионные камеры, установленные наверху, под ярким синим небом. Жара была сильной. Какие-то высокопоставленные лица вовлекли Явара в разговор, пожилая улыбающаяся женщина подошла к Сибилле, присела в реверансе и сказала на превосходном английском, что ее дочь Рания восхитительна. Камеры щелкали, все вокруг мигало, Сибилла не могла говорить и естественно улыбаться. Мучительно медленно королевская процессия и заинтригованная толпа прошествовали в здание аэропорта, который был оснащен превосходной системой кондиционирования.
Прохлада была желанной, но Сибилла не смогла расслабиться – вспышки фотоаппаратов в помещении стали раздаваться еще чаще. Находиться в центре внимания было непросто, но ее порадовала общая атмосфера подлинного дружелюбия. К тому же многие свободно говорили на ее родном языке. Когда Таир начал капризничать на руках отца, Явар признал, что пришло время двигаться дальше, и через несколько минут они с удобством расположились в лимузине, тронулись в путь по широкому бульвару. Глаза Сибиллы распахнулись, когда она увидела толпу жителей, приветствующих их прямо на улице. Явар, очевидно, был популярным правителем. Охваченная любопытством, она рассматривала улицы, на которых стояли ультрасовременные здания, которые могли бы быть в любом европейском мегаполисе, но мужчины в просторных длинных одеждах добавляли экзотики к такому городскому пейзажу.
– Как выглядит сам дворец? – поинтересовалась Сибилла в тишине.
– Он довольно старомодный, – предупредил Явар. – Все там выглядит так, как при королеве Виктории, кроме ванных комнат, кухонь и системы безопасности. Место королевы в этом дворце довольно долго пустовало, а кроме нее, никто не станет проявлять интерес к интерьеру.
– Об этом я позабыла.
– Ты можешь изменить все, что угодно. Что касается меня, я довольно равнодушен к тому, что меня окружает. Главное, чтобы обстановка не была такой же кричащей, как в лондонском особняке, – заметил он.
Городские улицы остались позади, шоссе окружали каменистые пустынные равнины. На землю медленно спускались сумерки. Сибилла увидела высокие песчаные дюны всех цветов, от охры до оранжевого, окрашенные лучами заходящего солнца. Гигантские ворота с высокими башенками появились впереди, и Сибилла подалась вперед с выражением недоумения.
– Это дворец? Боже мой, да он размером с город и выглядит как замок крестоносцев!
– Передняя часть самой первой крепости действительно была построена крестоносцами, прежде чем мы изгнали их. – Явар произнес это уточнение с видимым удовольствием. – На протяжении сотен лет, по мере того как менялась мода, каждое поколение добавляло все новые и новые здания. В те времена семьи были значительно больше, и мои предки жили с огромной свитой слуг и солдат.
Стражники, патрулирующие стены, взмахивали оружием, со всех сторон раздавалось ревущее приветствие, пока лимузин, урча, проезжал через автоматические ворота.
– Кто же отвечает за все здесь, во дворце? – с любопытством спросила Сибилла, когда они проезжали через великолепные ландшафтные сады. Через несколько секунд они остановились перед главным зданием с огромным куполообразным крыльцом.
– Бандар, мой главный помощник, является номинальным руководителем, потому что он отвечает за ведение домашних финансов, но моя кузина, Залиха, активно управляет королевским хозяйством. Ее сестра замужем за Бандаром, который живет здесь же, вместе с моим личным персоналом.
Улыбающаяся изящно сложенная брюнетка с темно-карими глазами появилась в дверях и низко поклонилась в знак приветствия и глубокого уважения. На совершенном английском языке она представилась как Залиха, произнесла добрые пожелания, попросила подержать на руках крошку Ранию и сделала все на одном дыхании. Прохлада окутала горячую кожу Сибиллы, как только они вошли в удивительный круглый коридор со стенами, украшенными перламутром.
– Раковины… Морские ракушки, – восхищенно заметила Сибилла. – Как красиво.
– Боюсь, многое здесь вам не очень-то и понравится, – с грустью заметила брюнетка.
– Не пугайте раньше времени мою жену, – призвал ее Явар.
– У вас очень хороший английский, – сказала Сибилла.
– Мой отец был сотрудником посольства в Лондоне, я посещала английскую школу. – пояснила ей Залиха.
– О, это невероятно… – Сибилла едва успевала разглядывать невероятное множество комнат, которые они проходили. Помещения словно трещали по швам от антикварной мебели, возраст некоторых предметов, казалось, исчислялся веками. – Это хуже, чем в Викторианскую эпоху… – сказала она Явару. – Это больше похоже на… на Средневековье.
– И жаждет перемен, – весело подмигнула ей Залиха.
– Прямо сейчас мы пойдем в наши комнаты, – поспешил предупредить женщин Явар, прежде чем брюнетка успела вовлечь Сибиллу в разговор о ремонте. Он подхватил свою супругу под локоть.
– Да, ваше величество. – Залиха торопливо склонилась в очередном реверансе и удалилась по своим делам.
– Но я бы хотела немного осмотреться! – возмутилась Сибилла, когда они с Яваром устремились к каменной лестнице.
– Возможно, позже. Сейчас нам нужно обсудить кое-что важное, – неожиданно серьезно сказал король. – Это крыло дворца полностью наше, и здесь не бывают посторонние, – сообщил Явар, когда они достигли второго этажа.
Он распахнул дверь в совсем недавно меблированную и декорированную детскую. Их няня сделала шаг вперед и улыбнулась, осматривая свои новые владения. Две молодые женщины поспешили к ним, чтобы предложить свою помощь с близнецами.
– Вам с Джейн придется буквально палкой отбиваться от помощников во дворце. Прошло слишком много лет с тех пор, как под этой крышей жили дети.
Улыбнувшись, Явар взял Сибиллу под руку, они пошли дальше по широкому коридору. Женщина с облегчением заметила, что в помещениях, мимо которых они проходили, стояла такая же современная мебель. Пусть время и замерло там, внизу, но в той части, где обитал Явар, оно даже не думало замедляться.
Он толкнул дверь в элегантную приемную, оформленную тонами дымчатого, голубого и кремового цветов, и отступил назад, пропуская Сибиллу. Она проскользнула мимо него, изучая с любопытством обстановку. Его запах проник ей в ноздри – аромат мужчины, предпочитавшего один и тот же одеколон с пряными нотками, ее сердце сделало сальто, как у наивной глупой школьницы. Ее щеки едва заметно покраснели, Сибилла торопливо отстранилась, когда Явар снял пиджак и ослабил галстук.
– Ты сказал, что нам нужно что-то обсудить, – напомнила она ему холодно.
– Мои советники попросили нас рассмотреть вопрос о проведении традиционной свадьбы. Обряд нужно провести по местным обычаям, чтобы наши люди могли отпраздновать это событие вместе с нами. – Сибилла была сбита с толку услышанным. – В стране объявят государственный праздник. Сама церемония будет закрытой, так у нас заведено, фотографы сделают официальные снимки, которые попадут в прессу…
– Ты предлагаешь мне снова выйти за тебя замуж? – запинаясь, переспросила Сибилла.
– Да. Я предлагаю тебе именно это. – Явар поднял на нее глаза.
Сибилла нахмурилась:
– Ты хочешь жениться на мне, провести официальную церемонию, даже несмотря на то, что мы оба прекрасно знаем, что скоро нам придется развестись?
Он весь напрягся:
– Я не хочу развода. Я перестал говорить об этом, как только узнал, что у нас есть общие дети.
Сибилла опустилась на диван.
– Меня не волнует, чего ты хочешь. Важно то, на что ты согласился. А ты согласился с тем, что я получу развод, если захочу этого.
– Но мы оба нужны нашим детям. Я вырос без матери, она умерла при родах. Детям необходимы оба родителя. Я хочу, чтобы у нас был настоящий брак, а не какое-то притворство.
Сибилла подскочила со своего места.
– Значит, ты лгал мне в Лондоне. Лгал, чтобы убедить меня вернуться в Марвани! Ты даже не собирался давать мне развод.
Явар расправил широкие плечи, но стройное, мощное тело было напряженно.
– Я не врал. Я просто надеялся, что ты переменишься. Надежда – это не ложь и не грех, – сухо заметил он.
Горький смешок сорвался с губ Сибиллы.
– Ты обманываешь меня не первый раз, Явар. Так случилось два года назад, я вышла за тебя, поверила, и вот что из этого вышло. Разве тебе не приходило в голову, что я никогда не смогу остаться с мужем, которому не доверяю? Новая свадебная церемония – насмешка над моими чувствами. – Она силилась держать себя в руках. – Ты до сих пор не объяснился, почему оставил меня два года назад.
Явар нахмурился.
– Сибилла, прислушайся…
– Нет! – Ее голубые глаза смотрели на него с вызовом.
Она гордо подняла подбородок, всем своим видом показывая, что теперь Явару это не сойдет с рук.
– Больше между нами не может быть никаких недомолвок, – дерзко сказала она. – Тебе больше нечего терять, можно же наконец быть честным. Два года назад, несмотря на все твои признания в любви, ты порвал со мной. Просто так выбросил из своей жизни.
– Все было не так… – Явар запустил пальцы в свою темную шевелюру. – Какой смысл обсуждать это теперь, когда прошло столько времени? Я хочу начать новую жизнь…
– Но то, что произошло тогда, по-прежнему очень важно для меня, – настаивала Сибилла, решив не отступать. – Ты понял, что наш брак был ошибкой, и не нашел в себе мужества поговорить со мной об этом.
– Нет, все не так, – неожиданно резко прервал ее муж. – Когда я уезжал из Оксфорда, то твердо намеревался вернуться за тобой. Мой отец просил меня о помощи, и я не мог отказать ему. В Дхее – стране, имеющей с нами общие границы на востоке, разразилась гражданская война, и тысячи беженцев хлынули через границу. Их лагеря росли стихийно, я был нужен для координации гуманитарной помощи.
– Ради бога, почему ты ничего не рассказал мне еще два года назад! – произнесла Сибилла, не скрывая обиды. – Неужели я бы не поняла, что это твой долг?
– Нет, я не хотел, чтобы ты спрашивала меня, как долго я там пробуду. Когда я вылетал, то и сам не имел об этом никакого понятия, – признался Явар. – Я летел на границу в колонне вместе с медицинским персоналом и солдатами. Ракета, выпущенная одной из группировок, воюющих в Дхее, сбилась с курса, пересекла границу Марвани и поразила нас…
Сибилла тяжело опустилась обратно на диван, ноги ослабели, а сердце вдруг забилось чаще.
– Так ты… Ты был ранен?
– Мне очень повезло, – скривился Явар. – Я единственный, кто выжил. Меня выбросило из самолета, но я получил серьезные травмы головы и позвоночника, в течение нескольких месяцев я был в коме.
В первое время после его исчезновения Сибилла опасалась, что с Яваром могло что-то случиться, но постепенно ей начинало казаться, что она выдавала желаемое за действительное. Слишком долго от него не было вестей. После услышанного ей стало дурно.
– Но никто ничего мне не сказал. Почему никто не сообщил мне, что с тобой случилось? – едва слышно спросила она, изо всех сил стараясь понять причину такого непростительного упущения.
– О произошедшем мало кто знал. Отец решил не разглашать информацию о моем состоянии. Опасался, что мои травмы вызовут негативную реакцию, население могло враждебно настроиться против беженцев из Дхеи. Ведь такое нередко случается в зонах боевых действий. – Он поджал губы. – Когда мой отец приехал увидеться с тобой в Оксфорде, я все еще был в коме…
– Тебе нужна была моя поддержка… Но твой отец так ничего и не сказал мне! – Сибилла покачала головой. – Он не хотел, чтобы я знала, что случилось с тобой, но я была твоей женой! Я имела полное право быть рядом.
– Не стоит забывать, что мой отец не признавал законность нашего брака. Я сообщил ему об этом в ночь перед моей поездкой в лагеря, и он был очень зол на нас обоих.
– Но ты был все еще в коме, когда он пришел ко мне. – Ее глаза потемнели. – Неужели твой отец мог так нагло воспользоваться тем, что ты был без сознания. Как низко может опуститься человек?
Явар отрывисто дышал:
– Он пытался защитить меня, но я никогда не мирился с его вмешательством.
– Замечательно! – едко заметила Сибилла. – Действительно, это забота – поссорить нас, когда я была тебе нужна!
Явар хотел напомнить ей, что отец предложил ей деньги, чтобы она забыла о нем, и после этой встречи Сибилла охотно приняла условия. Но теперь, когда он знал, что в то время она была беременна и родила ему двоих детей, он видел прошлое в совершенно ином свете. Она действительно нуждалась в деньгах, и он больше не мог осуждать ее.
– Значит, ты был в коме. – Сибилла старалась справиться со злобой, которая бушевала у нее в душе. Такое поведение его отца она никак не могла оправдать. – Когда же ты вышел из нее?
– Прошло три месяца, врачи уже лишились надежды. Сначала я не помнил о тебе. Я вообще мало что мог вспомнить, – признался Явар. – Травма головы была серьезной, в сознании все перемешалось. Были какие-то не связанные друг с другом воспоминания. Память возвращалась медленно. Мой отец сказал мне, что он виделся с тобой и дал тебе деньги. Он утвердился в своем мнении о том, что наш брак был недействительным, и сообщил мне, что ты не станешь навещать меня.
Сибилла побледнела как полотно, стараясь подавить ярость. Если бы она знала, что Явар находился в больнице, она бы сразу же приехала к нему! Но пока он был на больничной койке, его отец вознамерился разрушить неугодный ему брак. Вмешательство короля Лута было дурным, непростительным, жестоким и эгоистичным.
– Я ненавижу твоего отца за то, что он сделал с нами! – бросила она Явару, не в силах сдерживать эмоции. – Он намеренно разрушил наш брак, и ты до сих пор не можешь осудить его за это. Тогда ты… Ты нуждался во мне, а он заставил меня исчезнуть. Как можно простить подобное?
Явар нетерпеливо качнулся назад: казалось, он прислушался к словам жены.
– Я должен быть честен с тобой. Пока я приходил в норму, я не хотел видеть тебя. Изначально я намеревался посетить тебя, но к тому времени, когда я восстановился, это казалось бессмысленным, – сдержанно сообщил он.
Внутренне Сибилла содрогнулась, как будто он ударил ее, потому что это признание стало настоящим ударом.
– Я не понимаю, как ты мог так думать. Сколько времени прошло после аварии, прежде чем ты смог свободно передвигаться? – спросила она, скрестив руки под грудью, словно закрываясь от очередного удара. Его прямота сводила ее с ума.
– Прошло больше года, прежде чем мне удалось снова встать на ноги. – Лицо Явара побледнело оттого, что она заставила его вспоминать столь тяжелый период его жизни. – Мой позвоночник был поврежден. Потребовались еще одна операция и несколько недель восстановления, прежде чем мои врачи смогли прийти к решению, смогу ли я когда-нибудь снова ходить.
На самом деле в то время, когда весь его привычный мир рухнул и он был прикован к больничной койке, не в состоянии двигаться, нуждающийся в помощи, Явар ни на минуту не задавался вопросом, отчего его покинула собственная жена. Он переживал утрату своих военных товарищей и телохранителей, которых знал с детства. Все они погибли.
К тому же Явар был уверен, что его отец откупился от Сибиллы. Он также помнил, что они очень плохо расстались в Оксфорде. Она злилась на него: ведь он не взял ее с собой. Во многих отношениях Сибилла была мечтательницей-идеалисткой: Явар любил в ней эти черты, но также видел в них потенциальную слабость. Что могло быть хуже для молодой жены, чем муж, который в одночасье оказался прикован к инвалидной коляске? В конечном счете его убежденность в том, что их брак был признан недействительным, сыграла свою роль. В конце концов, если Сибилла никогда не была его настоящей женой, мог ли он претендовать на нее?
– Но на каком-то этапе ты же должен был получить доступ к телефону, возможность встречаться с посетителями… Почему ты сам не связался со мной? – Голос Сибиллы звучал осуждающе.
Явар опустил голову.
– Я был в инвалидном кресле… Что бы я смог тебе сказать? Буду откровенен: я не хотел возвращаться к тебе в таком состоянии. Ты приняла пять миллионов фунтов от моего отца, и я предположил, что деньги были тем единственным, что ты хотела от меня получить.
Сибилла была возмущена: Явар считал, что она взяла деньги его отца и охотно оставила его. Без сомнения, в это было поверить проще, чем иметь дело с инвалидностью, риском того, что он не сможет вернуть себе былую мобильность. Для Явара, как настоящего мужчины, важна была физическая мощь. Лишенный свободы передвижения, вынужденный мириться с телесными слабостями и ограничениями, как он себя чувствовал? Но Сибилла была подавлена, пыталась сконцентрироваться исключительно на фактах. Явар, поняла она, поставил выше всего свою жалкую гордость.