Он думал, что защищает ее, а не носится с ней, как с хрупким фарфоровым изделием.
Если бы он знал ответ на ее вопрос, вполне возможно, ему бы удалось спасти их брак.
Глава 6
Только Фиона открыла пассажирскую дверцу, как Генри уже оказался рядом и протянул ей руку. Она ступила на пол гаража, выпрямилась, и он потянул ее на себя. На мгновение они оказались так близко друг к другу, что его дыхание коснулось ее лица. Ее щеки вспыхнули, а внутри ее словно затрепетали крылышки сотен бабочек.
– Мне только нужно накрыть машину, – хрипло произнес Генри. Отпустив ее руку, он прошел в угол гаража и взял тканевое автомобильное покрывало. Он всегда ко всему относился бережно. Это была часть его натуры.
В окна проникали последние лучи вечернего солнца, наполняя помещение гаража мягким светом. Фиона любила осень. Ей нравились яркие краски природы и прохлада, приходящая на смену летней духоте. Сев на верстак, она, покачивая ногой, слушала, как деревья шелестят на ветру.
Осень – пора перемен. Время избавиться от старого груза так же, как деревья избавляются от листьев.
По ее спине пробежала дрожь. Ее брак с Генри стал таким же ненужным грузом, как осенний лист, – яркий, прекрасный, но недолговечный.
Вздохнув, она перевела взгляд на Генри, накрывающего автомобиль. Очки и бейсболку он снял, когда они подъехали к дому. Его волосы были слегка растрепаны, рукава футболки натягивались на мощных бицепсах. Он выглядел безумно сексуально и пока еще принадлежал ей.
После того как она в кафе задала ему вопрос, на который он не нашел ответа, они почти не разговаривали. Она не знала, было ли их дружеское свидание хорошей идеей или нет. Возможно, семейный психолог, к которому они с Генри ходили какое-то время, смог бы это сказать. Если бы они продолжили его посещать и более серьезно относились к его советам, находились ли бы они сейчас на грани развода?
Она планировала развестись с Генри по окончании игрового сезона, но последний визит к врачу и предстоящая биопсия так ее напугали, что она решила ускорить ход событий. Он готов остаться с ней из-за состояния ее здоровья. Конечно, это благородно, но его желание поддерживать ее не имеет никакого отношения к любви, которую она считает необходимым условием для брака.
Она выходила замуж за великодушного, заботливого и сексуального мужчину и до сих пор не перестала его хотеть. После их прогулки по городу она еще сильнее в этом убедилась.
Наверное, сегодняшняя ночь – ее последняя возможность удовлетворить свое либидо, но для этого ей сначала придется преодолеть стеснение и показать ему свои шрамы.
Генри видел их не раз, когда помогал ей переодеваться в больнице. После того как она восстановилась, они один раз даже попытались заняться любовью, но у них ничего не получилось. Ее пластический хирург, один из лучших специалистов в Европе, мастерски реконструировал ее формы, шрамы со временем поблекли, но она все равно испытывала чувство неполноценности.
Сегодня она поняла, что это не имеет значения. Что она хочет снова прикоснуться к Генри, почувствовать его внутри себя, просто побыть с ним, не думая о завтрашнем дне. После того, как станут известны результаты ее завтрашней биопсии, все может измениться навсегда.
К черту будущее! Она хочет получать удовольствие здесь и сейчас.
Тряхнув волосами, Фиона сделала глубокий вдох. Она должна действовать прямо сейчас или никогда.
– Генри, давай выйдем на улицу и полюбуемся закатом.
Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением:
– Отличная идея. Пойдем.
– Благодаря тому, что у нас есть оранжерея, мы можем дольше любоваться цветами, – сказала Фиона. Сад был ее убежищем. Там она обретала покой. – Отремонтировав ее, ты сделал мне лучший подарок. Не считая тех маргариток, конечно.
Когда они вышли на улицу, она сразу направилась к оранжерее.
– Рад слышать, что у тебя есть счастливые воспоминания, связанные с нашим браком.
Фиона взяла его за руку:
– У меня много счастливых воспоминаний, связанных с нашим браком, и я хочу их сохранить.
Генри погладил подушечкой большого пальца тыльную сторону ее ладони.
– Я тоже.
Открыв оранжерею свободной рукой, Генри завел ее внутрь. Там было жарко и влажно. В воздухе пахло розмарином. Здесь, в отличие от улицы, все еще цвели цветы, а листья оставались зелеными.
– Ты помнишь, как мы ездили в Нью-Йорк? – спросила Фиона.
– Я давно не думал о той поездке. Тот матч был одним из лучших в моей карьере. – Они направились в другой конец оранжереи, где находилась небольшая зона отдыха с садовой мебелью. – И еще в Нью-Йорке находится одна из лучших художественных галерей, в которой я когда-либо бывал. Бесспорно, на мое мнение повлияло то, что меня сопровождал мой персональный гид.
Опустившись на широкий мягкий шезлонг, он похлопал по свободному месту. Фиона села рядом с ним и глубоко вдохнула:
– Да, мой диплом искусствоведа в подобных ситуациях оказывается как нельзя кстати.
– Он определенно помогает. Наверное, это благодаря ему ты подходишь так творчески к подготовке благотворительных мероприятий, – сказал он, поглаживая ее по волосам.
От его прикосновений по ее телу пробегали электрические импульсы. Она так долго не позволяла себе испытывать эти ощущения. Ей хотелось тесно прижаться к нему и потребовать большего, но она не решалась, поскольку все эти месяцы отталкивала его.
Повернувшись на шезлонге, она обвила руками его шею.
– Генри, я не могу отрицать, что хочу тебя. – Увидев в его глазах ответный блеск желания, она была вынуждена продолжить: – Пожалуйста, не нужно строить напрасных надежд. Я просто хочу завершить наше сегодняшнее свидание логическим образом, чтобы у меня осталось еще одно счастливое воспоминание вне зависимости от того, что ждет меня завтра. – Она надеялась, что он ее поймет, и не откажет ей в последней ночи страсти. – Скажи что-нибудь.
– Ты меня очень удивила. Я могу сказать только "да". – Он погладил ее по щеке. – Конечно да. – Его руки заскользили по ее рукам и плечам.
Солнце село, и в оранжерее автоматически включилась приглушенная подсветка, сделав обстановку еще более романтической.
Запустив пальцы ей в волосы, он притянул ее к себе, и его дыхание коснулось ее губ.
Сексуальное напряжение внутри ее нарастало. Она почти забыла о том, что он способен возбудить ее одним лишь легким прикосновением.
Затем он накрыл ее губы своими. Его поцелуй был полон страсти и обещания. Она тесно прижалась к нему и почувствовала, что плавится, как воск, в его руках. Во влажном воздухе оранжереи, пахнущем цветами, аромат одеколона Генри, смешивающийся с запахом его кожи, становился более отчетливым.
Внезапно Генри отстранился, и она, растерянно глядя на него, заморгала.
На его губах появилась озорная улыбка. Он взял Фиону за руку, снова притянул ее к себе и сказал:
– Давай пойдем в спальню.
– Нет, давай лучше останемся здесь, – ответила она, схватившись за края его футболки и потянув ее вверх.
Когда футболка полетела в сторону, он еще шире заулыбался.
– Мне всегда нравилась твоя смелость.
Его рука проникла ей под подол и медленно заскользила вверх по бедру, заставляя нервные окончания в ее теле звенеть подобно натянутым струнам. Снова накрыв ртом ее губы, он запустил пальцы под край ее кружевных трусиков, стянул их с нее и бросил на пол. Чувствуя, как напряжение внизу ее живота нарастает, она принялась развязывать шнурок на поясе его шорт.
Вдруг ее взгляд упал на синяк у него на боку, полученный им во время последнего матча, в котором он в очередной раз проявил себя как лидер команды. Легонько коснувшись отметины, она снова подумала о своих шрамах. Не пропадет ли у Генри желание, когда он их увидит? Подняв глаза на его лицо, она обнаружила, что он внимательно на нее смотрит в ожидании.
– Я не из фарфора. Я сильная и выносливая, – сказала она, чувствуя необходимость убедить в этом не только его, но и саму себя.
– Я это знаю, и, прежде чем мы продолжим, я напомню тебе, что уже видел твои шрамы. Они не оттолкнули меня тогда, не оттолкнут и сейчас. За прошедшие месяцы они, несомненно, побледнели, так что тебе не о чем беспокоиться.
– Значит, ты не почувствовал отвращения к моему телу, когда впервые их увидел? – удивилась она. – Не перестал меня желать после всех моих операций?
Генри взял в ладони ее лицо.
– Я никогда не переставал тебя желать. Я просто переживал за тебя и не хотел сделать тебе больно после всего, через что ты прошла.
Его слова прозвучали искренне, и Фиона немного расслабилась. Она решила, что не позволит глупым комплексам лишить ее этой ночи.
Повернув голову, она слегка прикусила его палец и, набравшись смелости, спросила:
– А сейчас что ты думаешь?
Генри нежно погладил ее по щеке тыльной стороной ладони.
– Что я рад, что твоей жизни и твоему здоровью ничего не угрожает. Я каждый день молюсь, чтобы все так и оставалось.
Она схватила его за запястье, остановив его руку.
– Из жалости? Из страха? Эти вещи определенно не пробуждают желания.
– Это обычное проявление заботы. Ты же знаешь, что я забочусь о тех, кто мне дорог.
Эти слова прибавили ей смелости, и она позволила Генри снять с нее платье и бюстгальтер. Она знала, что ее шрамы побледнели, что грудь осталась прежнего третьего размера, а ее форма, пожалуй, стала еще лучше, но все равно чувствовала некоторую неловкость.
Генри окинул ее обнаженное тело горящим взглядом, за которым последовал восторженный вздох. Затем он потянулся к ближайшему горшку с растением и сорвал цветок.
– Ты так прекрасна, – тихо произнес он, водя лепестками по ее шрамам. – Каждый дюйм твоего тела прекрасен.
– Тебе не нужно этого говорить.
– Разве я когда-нибудь говорил тебе что-нибудь, кроме правды?
– Я что-то не припомню.
– В таком случае поверь мне. Я смотрю на тебя и вижу красоту. Еще я вижу невероятную силу духа, которая возбуждает меня не меньше, чем твои сексуальные формы.
После его признания ее руки заскользили по его плоскому животу. Затем она стянула с него шорты вместе с трусами и толкнула его на шезлонг. Она целую вечность не чувствовала себя такой живой и полной сил.
Генри понятия не имел, что заставило его жену передумать, но он не собирался тратить время на разговоры. За долгие месяцы, проведенные вне супружеской спальни, его тело истосковалось по Фионе, и ему не терпелось снова ею насладиться. Воздерживаться от близости с ней, пока она восстанавливалась, было для него настоящей пыткой.
И вот сегодня произошло чудо, и Фиона по одной лишь ей ведомой причине позволила ему снова к ней прикоснуться. Он так соскучился по ее призывающим взглядам, стонам наслаждения, ищущим рукам и аромату ее волос. Все в этой женщине было сексуально. Он не замечал ее шрамов. Он видел только ее, свою прекрасную смелую жену, которая мужественно перенесла выпавшие на ее долю испытания и самоотверженно помогала другим.
Было бы здорово, если бы она завтра полетела с ним в Аризону, где состоится его следующая игра. Члены команды и их родственники летали на разных самолетах, но он все равно чувствовал, что Фиона где-то рядом. Всякий раз, когда он видел ее на трибуне, у него словно вырастали крылья, и он играл так, словно это был матч за чемпионский титул. Ему так не хватало их разговоров в постели. Она поддерживала его перед игрой и помогала ему расслабляться после нее.
Сегодня Генри словно выиграл джекпот. Он надеялся, что спокойная прогулка по городу пойдет на пользу их отношениям, но о таком даже мечтать не мог. Держать ее в объятиях, ласкать и целовать было так же естественно, как дышать.
Когда сдерживать желание было уже невозможно, он раздвинул нежные складки между ее бедер и погрузил палец во влажную пустоту. Фиона приглушенно застонала и выгнулась дугой. Убедившись, что она готова его принять, он наконец вошел в нее, и они закачались в едином ритме, пока их поочередно не накрыла волна экстаза.
Лежа на шезлонге в объятиях Генри, Фиона думала о том, как бы ей хотелось провести сегодняшнюю ночь. Ей следовало использовать ее по максимуму, поскольку другого шанса насладиться его близостью у нее, возможно, уже не будет. Из-за предстоящей биопсии она не сможет полететь с ним в Аризону.
Если бы она все ему рассказала, это отвлекло бы его от игры, чего нельзя было допустить.
– Мне тебя не хватало, – сказал он, согревая ее макушку своим дыханием.
– Мне этого тоже не хватало. Нам через многое пришлось пройти. Мы оба настрадались и утратили иллюзии. Возможно, если бы у нас все было проще…
– Фиона, мне жаль, что у нас все так вышло. Но у нас могут быть дети. Мы можем усыновить ребенка. Мы будем любить его как своего.
Обещание, которое она прочитала в его глазах, чуть не заставило ее изменить свое решение и уступить, но страх все равно оказался сильнее.
– Было бы неправильно усыновлять ребенка, когда наш брак вот-вот рухнет.
– Изначально ты не была против усыновления. Ты повернула на попятную, потому что не доверяешь мне? Ты сомневаешься, что из меня получится хороший отец?
– Дело не в этом, а в моей плохой наследственности, о которой я узнала относительно недавно. Все женщины в моей семье умерли от рака груди или матки. Я боялась, что меня тоже может постигнуть эта участь. Да, я думала об усыновлении, но одна лишь мысль о том, что наш приемный ребенок может лишиться матери… – Она тяжело сглотнула. – Все это так меня пугает, что я не знаю, что и думать.
– Похоже, мы с тобой и в самом деле не говорили о важных вещах, – заметил Генри.
После того, что произошло между ними сегодня, Фионе хотелось рассказать ему о завтрашней биопсии, но она не смогла себя заставить. Несомненно, он ждет, что она полетит в Аризону, чтобы присутствовать на матче его команды. Он расстроится, когда узнает, что она останется дома, но для них обоих будет лучше, если она пройдет новое испытание одна.
Глава 7
Лежа рядом с Генри на огромной кровати, которая прежде служила им супружеским ложем, Фиона перебирала в памяти драгоценные минуты их близости. Они занимались любовью в оранжерее, в душе и в спальне. Генри уснул в ее объятиях, а к ней сон все не шел, несмотря на то, что уже начало светать. Она слушала тиканье часов в тишине и смотрела, как поднимается и опускается грудь Генри. Он был чертовски сексуален, и ей не хотелось думать, что прошлая ночь была для них последней.
Даже если результаты биопсии окажутся хорошими, никто не знает, сколько еще раз ей придется проходить эту процедуру. То, чего она так боится, может однажды произойти. Она любит Генри и не хочет, чтобы он мучился, видя, как она угасает.
В окно проникли первые солнечные лучи, и густые темные ресницы Генри задрожали.
Фиону охватило чувство вины. Когда ее муж узнает, что прошлая ночь ничего не изменила в их отношениях, он очень расстроится. Ее отсутствие на матче в Аризоне расстроит его не меньше. Оно помешает ему полностью сконцентрироваться на игре, но она ничего не может с этим поделать.
Генри заворочался рядом с ней, шурша простынями. Наткнувшись на нее, он издал довольный стон, и его глаза открылись. Увидев ее, он положил руку ей сзади на шею, притянул к себе и нежно поцеловал в щеку.
– Доброе утро, дорогая.
– И тебе тоже.
Обхватив ее мускулистыми руками, он прижал ее к своей груди, затем бросил взгляд на настенные часы и издал удивленный возглас.
– Ничего себе. Сейчас больше времени, чем я думал. – Он шлепнул ее по ягодицам. – Нам нужно пошевеливаться. Я должен успеть на самолет. Я знаю, что ты вылетаешь позже. Давай вместе позавтракаем. Я знаю, тебе еще нужно собрать вещи…
– Генри, – перебила его она. – Я не полечу в Аризону вместе с другими женами.
Он принял сидячее положение.
– Я понимаю. Ты будешь занята. Тебе нужно успеть подготовиться к благотворительному вечеру.
Ей хотелось воспользоваться оправданием, которое он предложил, но она понимала, что должна сказать ему правду. И чем скорее, тем лучше.
Она взяла в ладони его лицо.
– Генри, прошлая ночь была невероятной. Мы отдали прекрасную дань тому, что у нас было, и попрощались друг с другом.
Ее слова потрясли его, но шок на лице быстро сменился гневом.
– Не знаю, что с тобой происходит, Фиона, но ты ошибаешься, черт побери! Прошлой ночью я окончательно убедился в том, что между нами не все кончено.
Фиона натянула простыню на грудь.
– Можешь думать, что хочешь, но я уже приняла решение. Мы можем повременить с официальным объявлением о расторжении брака, но продолжать этот фарс дома не имеет смысла. Да и родных обманывать нехорошо.
Он пристально смотрел на нее, плотно сжав губы. Она знала, что причиняет ему боль, но будет еще больнее, если он узнает правду.
– Генри, ты можешь опоздать на самолет.
Тяжело вздохнув, он поднялся с кровати и вышел из комнаты.
Команда "Харрикейнс" всегда перемещалась на своем собственном самолете, но сегодняшний перелет стал исключением. Их самолет проходил текущий ремонт, и им пришлось арендовать другой. Его салон больше походил на роскошную гостиную, но Генри едва это заметил. Все его мысли были о Фионе. Прошлой ночью он был так близок к тому, чтобы ее вернуть.
Его товарищи по команде, в отличие от него, весело коротали время. Товарняк, Джокер и еще двое парней бросали друг другу мяч через сиденья. При этом они поддразнивали друг друга и громко смеялись, заражая остальных своим хорошим настроением. Несколько ветеранов команды в углу играли в карты, время от времени уворачиваясь от попадающего в них мяча.
Обычно Генри был в центре всеобщего веселья, но сегодня ему было не до этого. Он сидел в передней части салона рядом со своим братом Джерве, владельцем команды, и несколькими менеджерами.
К ним подошел их техасский кузен Брант Рейно. В руке он держал смартфон.
– Вы уже заглядывали в "Твиттер"? Наши фанаты нас обожают. Они уже выложили в Интернет фото из аэропорта.
Хлопнув Джерве по плечу, он направился к свободному креслу рядом с Джокером, который только что ловко поймал мяч одной рукой.
Генри никак не отреагировал на слова Бранта. Он смотрел на замысловатый светильник в центре салона и думал, сколько им придется заплатить владельцу самолета, если кто-то его разобьет. Джерве достал из кармана свой смартфон, зашел на страницу "Харрикейнс" в "Твиттере" и, нахмурившись, начал просматривать обновления.
Сегодня в аэропорту на Генри и других игроков налетела группа фанатов. Это было в порядке вещей. Фанаты хотели получить автографы и сделать фотографии.
Джерве повернулся и, вопросительно подняв брови, показал Генри снимок на экране смартфона. Тот выругался себе под нос. Девушка, которая повисла на Генри в аэропорту, времени даром не теряла. Фото, которое она выложила, может стать причиной скандала.
Высокая худая блондинка в коротких шортах и прозрачном шифоновом топе, подбежала к Генри, схватила его за руку и поцеловала в щеку. К сожалению, снимок был сделан именно в этот момент, а не в следующий, когда Генри начал отодвигать ее от себя. Несомненно, пресса не оставит это фото без внимания.
– Думаешь, это допустимо, учитывая тот факт, что у вас с Фионой не все гладко?