- Корова Трута Макговерна сдохла от старости.
Плезанс вздохнула, вспомнив неприятную встречу, которая произошла несколько дней назад в Дареме и заставила ее уже на следующий день после приезда с головой погрузиться в проблемы О'Дунов. Мойра явно убедила многих местных жителей в том, что она колдунья. Девочка и впрямь отличалась пугающей проницательностью, которую наивные люди принимали за магические способности. Плезанс удивлялась, что некоторые взрослые могут бояться маленькую девочку, которая злится.
- Послушай, Мойра, я вовсе не пытаюсь отобрать у тебя брата.
- Даже если бы и пытались, у вас бы ничего не вышло.
- Конечно, ведь он тебя любит.
- Да, и я заставлю его вас прогнать, вот увидите! - заявила Мойра и сердито вышла из кухни.
- Возьми побольше одеял, ночи становятся холодными!
Секунду спустя Плезанс услышала, как дверь дома громко хлопнула. Очередная ее попытка найти общий язык с Мойрой была, как всегда, встречена в штыки. Она поспешила закончить с тестом. До некоторой степени Тирлох предоставил ей свободу действий в отношении Мойры, однако иногда вмешивался в процесс воспитания. Плезанс сильно подозревала, что сейчас настал один из таких моментов, и не хотела во время разбирательства стоять по локти в тесте.
Четверть часа спустя стены дома задрожали от удара - тяжелая дверь распахнулась с грохотом.
На этот раз Тирлох был не просто растерян или раздражен, он пребывал в состоянии ярости. Она торопливо домыла руки и вытерла их о полотенце, все время прислушиваясь к топоту сапог Тирлоха, который стремительно приближался. Когда она наконец обернулась, он резко остановился в нескольких дюймах от нее. Она мысленно поморщилась, увидев его разгневанное лицо.
- Что ты себе позволяешь, черт возьми? Почему выгоняешь Мойру из ее собственного дома?
- Это она так сказала?
Несколько обескураженный ее спокойствием, Тирлох нахмурился:
- Э… не совсем так. Она сказала мне, что из-за тебя собирается спать во дворе. Но это одно и то же.
- Нет, не одно и то же, хотя Мойре хотелось бы, чтобы вы так думали. Она собирается жить во дворе до тех пор, пока я не уеду. Она хочет, чтобы вы отправили меня домой, и ставит вас перед выбором: либо я, либо она. - Слабо улыбнувшись, Плезанс добавила: - А еще она хочет меня заколдовать. Наверное, в качестве дополнительной меры предосторожности.
- Глупая девчонка! Я притащу ее сюда за ухо!
- Не надо. - Он посмотрел на нее с недоумением, и Плезанс впервые усомнилась в своей способности убеждать. - Пусть останется во дворе.
- Ты с ума сошла? Я разрешил тебе вести себя с ней так, как считаешь нужным, только потому, что считал тебя здравомыслящей женщиной. Но теперь я вижу, что ошибся. Разве можно позволить маленькой девочке жить одной под открытым небом? Мало ли какой зверь или человек на нее нападет? К тому же погода уже по-осеннему холодная.
- Вы правы. Однако я сомневаюсь, что она выдержит там всю ночь.
- Напрасно. Мойра порой бывает очень упрямой.
- Если вы приведете ее в дом, можете сразу отправить меня обратно в Вустер.
- Глупости! Я не собираюсь поддаваться на ее шантаж.
- Но все равно поддадитесь. Даже если я останусь здесь, она поймет, что, как следует поднажав на вас, обязательно победит. Может быть, ее победа будет не такой оглушительной, как ей хотелось бы, но тем не менее.
Тирлох обдумал ее слова и вздохнул:
- Пожалуй, ты права. И все же я не могу оставить ее ночевать на улице - одну и без охраны.
- Я не говорю, что ее надо оставить без охраны. Мы наверняка придумаем способ за ней приглядывать - так, чтобы она об этом не знала. Впрочем, как я уже сказала, вряд ли она продержится там всю ночь.
- Не понимаю, что на нее нашло! Она никогда не была такой упрямой.
- Она сердится, а сердитые дети имеют обыкновение взбрыкивать. В Мойре накопилось много злости, хотя, возможно, она сама не в состоянии объяснить, на что или на кого она злится. К тому же она ревнует.
- Ревнует? К кому?
- Девочка чувствует себя изгоем со всеми, кроме вас и Джейка. Вы же видели, как обращаются с ней жители деревни. Я тоже видела это в тот день, когда вы возили меня в город. Она воспринимает меня как угрозу. Она боится, что я встану между ней и вами.
Тирлох сомневался в правоте Плезанс, но спорить не стал. Похоже, ей с самого начала удалось понять Мойру, постичь ее чувства и образ мыслей. Почти все, что она говорила, было весьма разумно, к тому же он придумал, как приглядеть за Мойрой, пока она будет спать на улице. Поэтому Тирлох решил, что не будет большого риска, если он доверится в этом вопросе Плезанс. Увидев, что ее воинственный жест не возымел успеха, Мойра признает свое поражение, и в его доме опять воцарится мир.
Тирлох внимательно посмотрел на Плезанс. Влечение к ней не давало ему покоя ни днем ни ночью, однако его слабые попытки соблазнения так ник чему и не привели. Может, пора начинать более решительные действия?
Он подошел поближе. На ней были простой, наглухо зашнурованный лиф и темно-синяя юбка, и эта простая одежда очень шла ей. Длинная толстая коса не умещалась под кружевным чепцом и свободно свисала по спине. Тирлох взялся за косу.
Плезанс напряглась. Опять он за свое! Намерения Тирлоха были весьма однозначны, судя по тому, как он словно невзначай задевал ее своим телом, мимолетно поглаживал по волосам, все время норовил прикоснуться… И, что самое досадное, она поддавалась его обольщению. Это началось с тех пор, как они сюда приехали, или даже раньше, если память ей не изменяет. Несколько раз за время поездки Плезанс серьезно сомневалась в том, что им так уж необходимо спать в одной постели. С каждым днем ее противостояние слабело все больше. Стоило ему чуть улыбнуться, и у нее уже подгибались колени. Она презирала саму себя.
- Ну что ж, теперь, когда мы уладили этот вопрос, я, пожалуй, вернусь к своей работе. - Она попыталась отодвинуться от него, но он удержал ее за косу. - Послушайте, мне действительно некогда. Я пеку хлеб.
- Ах, вот почему у тебя на носу мучное пятно! - Он осторожно стер его, потом легко провел пальцами по ее тонкой скуле. - Вот уж не ожидал, что ты такая хозяйственная, Плезанс.
В его словах сквозило оскорбление, но она сглотнула его, как делала уже много раз. Сейчас главным было не это: она позволила ему себя обнять… и буквально таяла в его объятиях, еще больше презирая себя за слабость. Его рука заскользила по ее спине, потом остановилась на талии. Плезанс дрожала, понимая, как опасны его объятия - опасны и для ее сердца, и для ее добродетели… и даже для ее разума, который подернулся пеленой, стоило ей лишь заглянуть в потемневшие серые глаза Тирлоха.
Он поцеловал ее в лоб, потом в обе щеки и почувствовал беззвучный вздох. Она была мягкой и податливой в его руках. Ее глаза сделались насыщенно-синими от желания, веки отяжелели, влажные пухлые губы слегка приоткрылись. Какой мужчина смог бы устоять перед таким искушением?
Когда он коснулся губами ее рта, Плезанс на мгновение застыла, понимая, что должна дать отпор - немедленный и энергичный. Но его поцелуй все больше туманил ей голову, заставляя забыть о благоразумии. Покалывающее ощущение в губах вскоре распространилось по всему телу. Крепче ухватив ее за талию, он оторвал Плезанс от пола и сильнее прижал к себе, углубляя поцелуй. Все мысли о сопротивлении, слабо ворочавшиеся в дальнем углу сознания, разом испарились. Она закинула руки ему на шею и полностью подчинилась его воле.
Когда ее губы раскрылись, давая дорогу его языку, Тирлох застонал от наслаждения. Какая же она сладкая и теплая! Почувствовав, как ее руки крепче обняли его за шею, он еще сильней прижал ее к себе. Ему хотелось проглотить ее всю.
- Так я и знала! Я сразу все поняла. Вот зачем ты ее сюда привез!
Голос Мойры прорвался сквозь окутавший их туман вожделения. Несмотря на дрожь в руках, Тирлох довольно изящно отстранил от себя Плезанс, с трудом преодолевая желание задушить сестру.
В душе Плезанс желание уступило место смущению, которое, в свою очередь, смела нарастающая волна гнева. Вместо того, чтобы сразу четко и ясно опровергнуть предположение Мойры, Тирлох молчал. Плезанс вспомнила, как упорно и хитро он ее соблазнял.
- Мойра права? - резко спросила она.
Вне себя от досады, Тирлох тщетно пытался успокоиться. Плезанс смотрела на него как на змею, которая только что выползла из-под камня. Ну как тут не злиться? Минуту назад она льнула к нему всем телом, воспламеняясь в его объятиях, а теперь делает вид, будто в том, что произошло, виноват только он один, будто он собирался взять ее силой!
- Не совсем. Мне нужна была помощница, чтобы смотреть за Мойрой. Однако если из этого можно извлечь еще какую-то пользу, что здесь плохого?
Сердце ее пронзила острая боль. Она вдруг с холодной ясностью осознала полную меру своей глупости. Ей казалось, что страсть Тирлоха вызвана не простой похотью, а чем-то более глубоким, но его слова доказывали, какой она была дурой. Обида сменилась слепой яростью. Она схватила первое, что попало под руку - чугунный котелок, - и замахнулась на Тирлоха.
Он едва успел пригнуться, чудом избежав удара по голове, и попятился, когда она опять замахнулась.
- К чему эта сцена праведного негодования? Ты совсем не сопротивлялась моим поцелуям. Больше того, я еще никогда не держал в объятиях такую легко возбудимую женщину.
Зарычав, она снова замахнулась котелком и ударила Тирлоха по руке. Его громкая брань музыкой влилась ей в уши. Краем сознания она понимала, что у двери, разинув рот и выпучив глаза, стоит Мойра, но злость на Тирлоха оказалась сильнее благоразумия.
- Подонок! Убирайся назад в преисподнюю - туда, откуда ты вылез! - сердито кричала она.
Тирлох схватил ее за руку, вырвал у нее котелок и отброс ил его подальше.
- Всего минуту назад ты хотела совсем другого, тихо постанывая в моих объятиях.
Она попыталась его лягнуть, но он держал ее за запястья на расстоянии вытянутых рук.
- Негодяй! Тебе кажется, что ты еще мало меня оскорбил?
- Оскорбил? Я только поцеловал тебя, ненормальная!
- Потому что хотел сделать меня своей подстилкой. Именно этого ты добивался с самого начала, как только мы уехали из Вустера. - Она перестала сучить ногами, и Тирлох ослабил хватку. Воспользовавшись моментом, Плезанс вырвалась из его рук. - Ты заклеймил меня воровкой в моем родном городе, и моя семья от меня отказалась…
- Я здесь ни при чем, и не надо меня в этом обвинять.
- Ты прекрасно знаешь, что виноват. Однако, - она зло зыркнула на него, - если бы не твои нечестные игры, я бы не узнала правду, о которой только догадывалась в самые мрачные дни моей жизни: что моим родным на меня глубоко наплевать. Я бы и дальше пребывала в блаженном неведении, не пожелай ты потешить свое уязвленное самолюбие. - Она повернулась вполоборота, будто собиралась бежать от него. - А сейчас ты хочешь отнять у меня последние остатки чести - пытаешься сделать из меня шлюху. Но этому не бывать! Слышишь?
Чувствуя, что он теряет ее, Тирлох, который уже начал обуздывать свой гнев, вновь разозлился:
- Всего пять минут назад ты не стала бы возражать, предложи я тебе постель. Да я мог овладеть тобой прямо на колоде для рубки мяса!
Плезанс резко побледнела, но Тирлох и без того понял, что сморозил излишнюю глупость.
Выругавшись сквозь зубы, Плезанс с размаху заехала кулачком Тирлоху в челюсть, так что от неожиданности он отшатнулся к стене.
- Убирайся ко всем чертям, Тирлох О'Дун!
Она бросилась в свою спальню и закрыла дверь на засов. Ей надо было побыть одной, спрятаться от его безжалостных слов.
Тирлох размышлял, надо ли идти за ней, и вдруг заметил, что Мойра стоит рядом. Он слегка покраснел (сестра слышала совсем не детский разговор!) и осторожно посмотрел ей в глаза. Впервые за долгое время Мойра выглядела не мрачной и не сердитой, однако какое именно чувство было написано на ее выразительном подвижном лице, он хоть убей не понимал.
- Ты в самом деле виноват? - спросила Мойра.
- Это не совсем так.
- И все же я была права: родные и впрямь от нее отвернулись.
- Да. Они, даже глазом не моргнув, бросили ее на съедение волкам.
Мойра вдруг выскочила за дверь дома, а через минуту возвратилась с одеялами и едой, которые собиралась использовать на привале под открытым небом.
- Эта стычка с Плезанс вовсе не означает, что я отправлю ее назад, в Вустер, - сказал он.
- Я знаю.
- И все же ты передумала спать во дворе?
- Да. Знаешь, что меня раздражало в Плезанс? То, что она как будто все обо мне знает и видит меня насквозь. Мне это жутко не нравилось. Жутко! Откуда она может знать, что я чувствую? Теперь я понимаю откуда. Она на собственной шкуре испытала, что значит быть отверженной. И жить среди людей, которые смотрят на тебя с презрением, как бы ты ни старалась им угодить.
Мойра отнесла свои вещи к себе в комнату. Тирлох бросил последний долгий взгляд на дверь Плезанс и вышел во двор, чтобы закончить ремонт изгороди вокруг пастбища.
Он не так себя повел с Плезанс и сказал ей совсем не те слова. Теперь придется сильно постараться, чтобы ее успокоить. Черт возьми, возможно, после его дурацкой выходки Плезанс еще много месяцев будет с ним холодна, как студеный зимний день.
Злость Плезанс немного поостыла, обида уже не была такой жгучей, и она осторожно выглянула из-за двери.
Убедившись, что он ушел, она вернулась к своей работе, мысленно поклявшись, что подобное больше не повторится. Как бы сильно ей ни хотелось оказаться в его объятиях, она будет неукоснительно блюсти свою невинность и ни за что не станет игрушкой Тирлоха О'Дуна!
Через пару минут появилась Мойра и принялась молча работать рядом. Плезанс постаралась скрыть удивление. Похоже, после ее скандала с Тирлохом девочка стала относиться к ней лучше. Плезанс была очень рада. Если бы только этот маленький успех мог облегчить боль, сжимавшую ее сердце!
Глава 6
Тирлох встал позади Плезанс и провел своей большой ладонью по ее спине, оставив руку на талии. Ее нож на мгновение замер, а потом она стала дальше резать морковку для рагу, которое готовила на обед. Мысль воткнуть лезвие в Тирлоха была мимолетной, но приятной. Прошло ровно двенадцать дней после их последней ссоры. Первые три дня Плезанс отдыхала: он ни разу до нее не дотронулся и даже почти не разговаривал с ней. А потом опять начал ее соблазнять - все время касался и даже иногда целовал украдкой - то в затылок, то в щечку, то в ложбинку за ушком… Это доводило ее до бешенства. Он всегда выбирал момент, когда она, как сейчас, была занята, и не могла увернуться от его ласк. Один раз, потеряв терпение, она попыталась сопротивляться, но он тут же сбежал. Трус!
- А ты, оказывается, хорошо готовишь, Плезанс. Где ты этому научилась? - спросил он, поцеловав ее в затылок.
- Дома на кухне. Меня часто посылали туда помогать кухарке.
Она напряглась, когда его рука скользнула вниз и принялась легко ласкать ее бедро.
- Ты рискуешь остаться без пальцев, Тирлох О'Дун.
Она резко развернулась, собираясь дать ему отпор, но он прижал ее к столу, легко забрал из ее руки кухонный нож и, бросив его на стол, сгрёб ее в объятия.
- Что же ты так извиваешься, малышка Плезанс?
Она упорно пыталась вырваться, хотя и знала, что это бесполезно.
- Не хочу иметь дело с таким типом, как ты.
- Этот тип завтра утром уезжает.
Это неожиданное заявление так ошеломило ее, что она замерла и уставилась на Тирлоха:
- Ты уезжаешь? Куда?
- На охоту. Я скоро вернусь - примерно через неделю.
- Зачем тебе охотиться? У тебя достаточно земли под посадки.
- Сажать уже поздно - сезон закончен. К тому же я люблю охоту. Редко когда человек занимается любимым делом и получает от этого прибыль. Мне не хотелось бы уезжать слишком часто далеко от дома, но скоро придется: в окрестных лесах становится все меньше дичи. Однако пока я еще могу бродить по своим холмам - знаешь, какое это удовольствие? - Он крепче прижал ее к себе. - Пожалуй, большее удовольствие я мог бы получить только в одном случае.
Убаюканная его речью и большими руками, поглаживающими ее спину, Плезанс не сразу догадалась о его намерениях. А когда наконец догадалась, было уже поздно: он накрыл ее губы своими и сопротивление стало невозможно. Она закинула руки ему на шею и услышала собственный тихий стон - реакцию на дразнящий поцелуй. Его ладони скользили по ее бедрам, отчего ее бросало в дрожь.
Она откинула голову назад, подставляя шею его горячим влажным губам, и закрыла глаза от наслаждения. Его рука двинулась вверх и обхватила ее грудь. Жаркие волны желания прокатились по всему ее телу, но эти ощущения были такими новыми и сильными, что Плезанс вдруг отчетливо поняла, как далеко зашли их ласки. Она возмущенно вскрикнула и вырвалась из ослабевших рук удивленного Тирлоха. Не в силах объяснить свои чувства словами и отчасти опасаясь вновь очутиться в его объятиях, она обдала его осуждающим взглядом и выбежала из кухни.
Юркнув к себе в комнату, она в изнеможении привалилась спиной к неотесанной дощатой двери и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Как она могла так много позволить Тирлоху! Еще чуть-чуть, и он затащил бы ее в постель. Наверное, хорошо, что утром он уезжает. Ей нужно время, чтобы укрепить свой боевой дух.
Она услышала, как хлопнула входная дверь, и осторожно выскользнула из своей комнаты. Слава Богу, ушел! Облегченно вздохнув, Плезанс принялась дальше готовить рагу из оленины. "Конечно, мой побег был трусостью, - мысленно рассуждала она, - но кто знает, что было бы, если бы я осталась? Этот мужчина сводит меня с ума одним своим поцелуем! Надо было отойти от него на приличное расстояние, чтобы хоть чуть-чуть отрезветь". Подвешивая чугунный сотейник над кухонным очагом, Плезанс решила, что маленькая трусость иногда бывает вполне простительна.
Прибравшись на кухне, она огляделась в поисках новой работы. На данный момент в доме больше делать было нечего, значит, придется идти на пастбище. За завтраком Тирлох попросил ее присмотреть за скотиной, и она, к несчастью для себя, согласилась. Но он собирался весь день расчищать земельный участок под пашню, и она просто не могла отказаться. Он занимался коровами и лошадьми после завтрака, и сейчас настала ее очередь. Она боялась этой работы, потому что не была с ней знакома.
"Хватит дрожать, Плезанс, - одернула она себя, выходя из дома, - это всего лишь тупые животные!"
Ее напускная храбрость быстро улетучилась, когда она открыла дверь конюшни, взяла палку, с помощью которой, как она видела, Тирлох гонял скотину, и вошла на огороженное пастбище. Отсюда ей было видно, как Мойра и Тирлох убирают с поля многочисленные камни и строят из них низкий заборчик. Тирлох был без рубашки, его смуглая кожа казалась теплой и манящей. Вот он нагнулся, поднял большой булыжник, отнес его к растущей каменной стене и водрузил сверху. Плезанс буквально приросла к земле, наблюдая за его действиями. "Как странно! - подумала она. - От одного лишь вида его обнаженного торса у меня перехватывает дыхание, а щеки заливаются жарким румянцем".