Сэм, сидящий спиной к стене, немного подобрался, чтобы выпрямиться. С возвращением нормального кровообращения руки и ноги Сэма пронизывало болезненное покалывание. Нейт неторопливо снимал свитер, обнажая свой волосатый торс. Обнажившись, он демонстративно поразминал свои толстые пальцы и передвинул стол к противоположной стене. Затем он достал из кармана брюк сигару и раскурил, катая ее между губами и весело поглядывая на Сэма поверх мерцающего пламени спички.
- Ты давно напрашивался на это, дружище.
- Ты придурок, - произнес Сэм. - И твой босс - тоже. Я хочу получить долю в этой афере, а не то, что досталось старику.
- То, что ты хочешь, и то, что сейчас получишь, - абсолютно разные вещи, дружище. Мы с Уорденом хотим только одного - денег. Скажи мне, где они сейчас, и, может, мы сможем ускорить ход событий, понял?
- Нейт, это ты убил Лаймана?
- Вопросы буду задавать я.
- Ты и меня собираешься убить, Нейт?
- Уорден не хочет, чтобы я это делал, но я могу, вроде как случайно. Особенно, если ты меня огорчишь чем-то. Например, будешь недостаточно быстро отвечать на мои вопросы и не скажешь, куда спрятал деньги.
- У меня их нет, - повторил еще раз Сэм.
Нейт положил сигару на край стола и ударил его открытой ладонью по губам. Ударом голову Сэма отбросило назад, и она стукнулась о каменную стену. В ушах раздался звон, нижняя часть лица онемела.
- Можешь орать сколько угодно, - прохрипел Нейт. - Шум мне не мешает. Уорден немного щепетилен в отношении подобных вещей, мне же это до лампочки.
- Ты упустил свое призвание, пробормотал Сэм. - Твое место было у нацистов.
- Где деньги? - прорычал Нейт.
- Катись к черту, - ответил Сэм.
На этот раз Нейт двинул ему кулаком. Не имея возможности увернуться, Сэм после удара свалился на бок, и Нейт поддел его обутой в тяжелый ботинок ногой. Теплая соленая кровь заполнила рот Сэма. Он поперхнулся ею и закашлялся. Нейт схватил его за шиворот и снова усадил. Вопрос - удар рукой, вопрос - удар ногой. И так бесконечно. Затем Нейт потянулся к дымящейся сигаре и проговорил:
- А теперь начинается самое веселенькое…
Боль накатывалась на него мощными валами, пропитывая собой всю его плоть. Он держался на поверхности этого моря мучений, не в состоянии ни утонуть в нем, ни выплыть из него. На смену дню приходила ночь. Он чувствовал запах жженого дерева и сырой плесени монастырских подвалов, ощущал щиплющее прикосновение чистой морской воды к своему лицу. Сквозь окутывающий его сознание туман он слышал невнятные голоса - то высокие, то низкие, достигающие его слуха сквозь плотную завесу из других звуков. Слова, произносимые этими голосами, он перестал различать. Он существовал вне времени. Прошлое и настоящее вращалось в едином водовороте с будущим.
Спустя некоторое время он обнаружил, что на нем нет веревок и он может грести, а не просто держаться на поверхности окружающей его темной воды. Он делал шаги, и кто-то поддерживал его, когда он пересекал темные обжигающие волны. Ему хотелось погрузиться в них и медленно плыть в прохладной темноте, но чей-то голос понуждал его бесконечно идти вперед.
Мысли его путались, в памяти все перемешалось - верфь с чистым теплым солнечным светом в оконных стеклах, запах моря и свежепиленой древесины, отдаленный стук конопачения корпуса последнего судна. Затем он танцевал с Норой в просторном ночном клубе, погруженном в бархатистый мрак. Приглушенная бешеная музыка пульсировала, Нора обнимала его так сильно, что ему хотелось вырваться из ее объятий на свет, к яркому морю…
Сэм открыл глаза, и в них ударил солнечный свет. Он был смущен, вспомнив, как проснулся в другой раз в доме Ферн, как закончилась их последняя встреча на вершине холма, и на мгновение ему показалось, что это часть его сна. Кто-то произнес: "Привет, Сэм". Повернув голову, он увидел, что это Нора. Она улыбалась, склонившись над ним, в ее волосах светилось солнце.
- Ничего страшного, дорогой. Просто Нейт переусердствовал. Каспер и я вовремя его остановили, и сейчас с тобой все в порядке. - Откуда-то из глубины мозга начала подкрадываться темнота. - Сэм? - позвала Нора.
Темнота отступила, и Сэм почувствовал боль. Он застонал. Боль была в ступнях, в голове, в лице. Он повернулся на бок, ощутив на себе натяжение прохладной простыни.
- Поспи немного, дорогой.
Он уснул. И проснулся через несколько часов. Норы не было. Сэм чувствовал себя лучше - боль значительно ослабла. Кожу лица стянуло. Он был в той же кровати, в той же комнате. В окно он мог видеть блестящую воду моря, безлюдный простор побережья. Он осторожно сел в кровати и огляделся. Он находился в доме Уордена, в спальне верхнего этажа. Комната была обставлена безлико, в расчете на гостей, но благодаря ярко-желтым обоям и выкрашенным в белый цвет дверям вид у нее был веселый. В комнате было две двери: одна - напротив кровати, другая - справа.
Вторая дверь отворилась в тот момент, когда он на нее смотрел, и в комнату из ванной вошел Эли Брум. Он был бос, из одежды на нем - лишь рабочие брюки. Его широкий лоб был заклеен куском лейкопластыря, белая марлевая повязка контрастно выделялась на красном загорелом лице. В руках у него был поднос.
- Добро пожаловать в нашу башню из слоновой кости, - улыбнулся он.
- Значит, они прихватили и тебя?
- Но я избежал обработки, - ответил Брум. - Этот Нейт - та еще штучка. Они не смогли заставить тебя говорить кнутом, теперь попытаются вытащить из тебя информацию пряником. Во всяком случае, все мы будем оставаться на местах, пока они не заполучат то, что хотят.
- Деньги? - спросил Сэм.
- Именно. Ты голоден? - Брум прошлепал по комнате своими босыми ногами и поставил на тумбочку поднос с кофейником и сандвичами, накрытыми салфеткой. - Это принесла твоя подружка - ланч в нашей маленькой симпатичной тюрьме. Она очень волновалась за тебя. Мне стало даже завидно.
- А что с Ферн? - спросил Сэм.
- Где-то спряталась. Нейт ее ищет, но я надеюсь, что никогда не найдет. У него есть в отношении нее определенные планы, которые он давно лелеет.
- Я почему-то так и думал, - проговорил Сэм.
- Он уже делал несколько попыток, неудачи его мало смущают. - Брум налил кофе в чашку. - Подкрепись. Тебе нужно много калорий.
Собственный аппетит удивил Сэма. Кофе был не крепкий, но горячий. Перекусив, он снял свою одежду, висящую на спинке стула. С первым же шагом его ступни пронзила боль, и он поморщился.
Эли подал ему брюки, заметив:
- Это работа Нейта.
- Я убью его, - бросил Сэм.
- Оставь частичку для меня.
Сэм сделал еще одну попытку стать на ноги, и на этот раз ему удалось пересилить боль. Хромая, он подошел к окну. Его предположение насчет спальни второго этажа оказалось верным, однако внизу, под окнами, не было ни лужайки, ни земли. Эта стена дома была возведена на самом краю высоченной скалы, нависающей над морем. Внизу о камни яростно бились волны. Сэм оставил мысль о бегстве через окно и направил свое внимание на дверь.
- Что удерживает нас здесь?
- Посмотри сам, только не зевай, - отозвался Брум.
К его удивлению, дверь была заперта изнутри. Сэм отодвинул шпингалет в сторону и немного приоткрыл дверь. В тот же миг раздался быстрый стук когтистых лап об пол, и доберман бросился на дверь, едва не выбив ее из рук Сэма. Краем глаза он успел увидеть прихожую, прежде чем захлопнул дверь. Собака сделала еще один прыжок. Сэм вернул шпингалет на место и отошел от двери.
Брум сидел на краешке кровати и курил.
- Симпатичный песик. Бойцовая собака, которую не перевоспитали. Кстати, в прихожую выходить особого смысла нет, так как внешняя дверь на запоре. Насколько я понимаю, мы обречены сидеть здесь, пока Уорден не примет решение выпустить нас. А это может произойти, когда ты скажешь ему, где деньги.
- Думаешь, я знаю? - спросил Сэм.
- Если ты не захотел сказать об этом Нейту, не скажешь и мне. - Брум пожал плечами. - Что очень плохо, потому что, если мы будем бороться друг с другом, победу одержит Уорден. Ферн что-нибудь рассказала тебе обо мне прошедшей ночью?
- Она сказала, что ты коп.
- Да, можно и так считать. - Брум рассмеялся. - Тебе я расскажу поподробнее. Два года назад ушел из бостонской полиции. Из-за взятки. Я действительно получил кое-что, но основная часть пошла наверх. Обычное дело - крыша для букмекеров и подпольного тотализатора. Если бы я поднял шум о том, что знал, против меня сфабриковали бы дело, понизили в должности или выгнали бы. И я дал слабину. Досадная ошибка.
- А каким боком ты влез в местные дела?
- Считай, что я вольный стрелок. Ищу запрятанные клады.
- Золото контрабандистов?
- Это все вздор. Если на Маквиде и было что припрятано, то оно либо сгорело, либо было увезено монахами, либо найдено кем-то, кто скрыл это, чтобы не платить налоги.
- Продолжай, - подстегнул его Сэм.
- Это все, что я хотел сказать. Теперь - твоя очередь.
- Ты выставил себя копом перед Ферн. У тебя была бляха.
- Такую жестянку может достать каждый. У меня есть частная лицензия от штата Нью-Йорк, но здесь она, разумеется, не имеет никакого веса. Я прихватил ее с собой с целью произвести на кого-нибудь впечатление.
- Уордену известно, кто ты на самом деле?
- Нейт что-то подозревает.
- Что произойдет, если я скажу Уордену, где деньги?
- С тобой - ничего, так как они могут тебя использовать, а со мной… Мне перережут горло, потому что я им не нужен.
- Как они могут использовать меня?
- Спроси Нору. Она знает.
Сэм молча проковылял в ванную и, наполнив стакан водой из-под крана, с жадностью выпил ее. Из ванной на ту же сторону, что и окна спальни, открывалось крохотное окошко. Дверь в ванной была одна. Сэм посмотрел на свое отражение в зеркале и скривился при виде ран и ссадин, обезобразивших его лицо. Нора кое-как обработала их, и выглядел он, как тореадор после боя с быком, который он вел одной рукой и проиграл. Открыв настенный шкафчик, он обнаружил в нем лишь зубную пасту, две новые зубные щетки и свои золотые часы. Он надел их и вернулся в спальню.
Из-за двери была слышна беспокойная поступь добермана, и хотя других звуков Сэм не слышал, он сомневался, что дом пуст. Эли Брум вытянулся на кровати, подложив руки под голову.
- Побереги силы, Сэм, - со смешинкой в голосе заговорил он. - И не позволяй прекрасной Норе обманывать себя. В ту самую минуту, когда ты сообщишь им, где находятся деньги, с моих плеч слетит голова.
- Ты так уверен, что я знаю, где они?
- Давай рассуждать. Деньги были у Лаймана. У Уордена их нет, у меня - тоже. Методом исключения определяем: Уорден ищет их, я ищу, а ты нет. Значит, ты знаешь, где они.
- Может, Лайман спрятал деньги и никто из нас никогда не найдет их.
- Сомневаюсь. Ложись и расслабься, Сэм.
- Я волнуюсь за Ферн.
Брум перевернулся на бок и оперся на локоть.
- Я думал, ты сходишь с ума от Норы. - Брови Брума удивленно поднялись вверх.
- У Норы все в порядке.
- А ты начинаешь кое-что понимать, - произнес Брум. - Насчет птичек и пчел. Возьмем, к примеру, пчел. В частности, матку. Ты много знаешь о матке, Сэм?
- Ты несешь чушь, Брум.
- Слушай и учись. Все считают матку замечательной пчелой. В действительности она - деспот, хапуга, убийца. Она использует трутней для собственного удовольствия, заставляет рабочих пчел заполнять ее улей медом. - Брум сделал паузу. - Нора - матка. Матка, использующая мужчин для собственного удовольствия и обогащения, и когда она прерывает с ними отношения, ей совершенно наплевать, будут они жить или умрут.
- Урок первый заканчиваем, - остановил его Сэм.
- Проникнись им. - Брум ухмыльнулся.
Сэм вытянулся на кровати. Наверное, ему не следовало позволять Ферн бежать одной. И все же в нем жила надежда, что ей удалось надежно спрятаться за пределами Пойнта. С другой стороны, он не вполне был уверен, что она станет молчать, а в случае вмешательства в это дело полиции, он, Сэм, станет козлом отпущения. Ферн неизвестно о смерти Лаймана, полиция же быстро установит это и, скорее всего, последует логике Брума, посчитав, что он убил брата из-за денег и Норы. Помочь себе он может только сам. Все должно решиться в его дуэли с Уорденом - он не может рассчитывать даже на Брума, который первым предположил его вину. Сэм закрыл глаза и задремал.
Проснулся он под вечер. Брум стоял у окна и смотрел на море. За дверью, шумно дыша, продолжал бродить доберман. Неясный механический звук заставил Сэма деревянной походкой подойти к окну. Набирая скорость, от берега удалялась "Пантера". Похоже, Нейт закончил ремонт двигателя и теперь испытывает его. Шхуна сделала левый поворот, двигатель застучал сильнее, у кормы от ударов набегающих волн вспенилась вода. Еще несколько мгновений - и "Пантера", взявшая курс на юго-восток, скрылась из виду.
- Думаешь, смог бы управлять ею? - спросил придвинувшийся к Сэму Эли Брум.
- Классное судно. Интересно, куда Нейт повел его?
- У него есть задача. Думаю, он не вернется до вечера - Брум пощупал рукой под смятой подушкой и вытащил оттуда пустую пачку из-под сигарет. - Сервис здесь ужасный, а курить хочется хоть плач.
- Какая задача?
- Они обнаружили тело Лаймана на твоем шлюпе и вряд ли заинтересованы, чтобы подобные улики были разбросаны по всему Маквиду. Есть еще и труп старика. Думаю, оба они защиты в брезент с балластом и будут потоплены в море.
Лицо Сэма исказила болезненная гримаса. В словах Брума был смысл. От пребывания старика на Маквиде не останется никаких следов. Что касается Лаймана, то его в последний раз живым видели на станции Хаддемспорта. Даже если подозрения на его счет и возникнут, их можно будет просто начисто отвергать, доказать же обратное практически невозможно: океан широк и глубок.
С другой стороны, устранение тела Лаймана выводило из-под подозрений самого Сэма. Ни Брум, ни Уорден не смогут подставить его под удар без того, чтобы не привлечь внимание полиции к себе. Сэм мысленно встряхнулся, вытесняя из головы видение: Лайман, погружающийся в бездонные воды океана.
- Как им удалось так легко схватить тебя минувшей ночью? - обратился Сэм к Эли Бруму.
- Не так-то это было легко, - отозвался тот, извлекая из пепельницы окурок. - После того, как ты улизнул от меня, я шел по пятам Норы и Каспера, потом неожиданно появился пес и припер меня к стенке. Вообще-то, я люблю собак, но этот пес мне не по нутру - настоящий людоед. Мне пришлось здорово попотеть, пока я отбивался от него до появления Уордена.
Сэм кивнул. Океан, сверкающий на солнце, был пустынен. Сэм снова растянулся на кровати и стал ждать.
День угасал. В комнате было душно. Перед наступлением сумерек Сэм снова услышал ритмичный стук двигателя "Пантеры" - шхуна возвращалась на место стоянки. Он подумал о Ферн и попытался представить, чем занимаются Нора и Каспер Уорден. Эли Брум спал.
Почти стемнело, когда дом снова ожил. На первом этаже заработало радио, передававшее концерт Брамса, и вскоре за дверью послышались шаги и звуки, свидетельствовавшие о том, что собаку уводят. Затем дверь открылась, и в комнату с подносом в руках вошла Нора.
На подносе были сандвичи и кофе. Сэм наблюдал, как каблуком белой замшевой туфли Нора закрыла за собой дверь и бросила взгляд на Брума.
- Господин Уорден хочет поговорить с вами, - сказала она. - Хелло, Сэм. Тебе лучше?
- Его высочество поднимется сюда или мне дана свобода спуститься для этого разговора вниз? - с улыбкой спросил Брум, садясь на кровати.
- Он ждет внизу.
- С пистолетом, ядом или орудиями пыток?
Нора нахмурилась и поставила поднос на стол возле кровати. На ней был белый костюм из акульей кожи. На отвороте жакета блестела золотая брошь. Рыжеватые волосы Норы напоминали собой королевскую корону. Она выглядела так, словно собралась на гала-бал всех курортов побережья.
Брум вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Сэм молча ждал дальнейшего развития событий.
- Бедный Сэм, - произнесла Нора, поворачиваясь к нему с улыбкой. - Ты, должно быть, умираешь от голода. У тебя ужасный вид. - Нора налила кофе в две чашки и взмахом руки пригласила его сесть на кровать рядом с собой. - Ты что, язык проглотил, дорогой?
- Не совсем. Просто я поражаюсь…
- Мне?
- Ты чувствуешь здесь себя как дома, Нора.
- Сэм, не будь таким глупцом, - раздраженно произнесла она. - Ты не можешь не видеть, что я делаю все возможное, чтобы уменьшить подозрения Уордена в отношении меня. Что бы с нами сталось, если бы и меня посадили под замок? Тогда бы у нас не было ни одного шанса. - Понизив голос, Нора заговорила настойчивей: - Каспер должен думать, что я на его стороне, дорогой. В противном случае я ничем не смогу помочь тебе. - Тут с Норой произошла очередная метаморфоза, и она, надув губы, игриво вымолвила: - Ты даже не хочешь поцеловать меня. Раньше ты никогда не вел себя так.
- Раньше я не бывал в таких серьезных переделках.
- Не беспокойся, - похлопала она его по руке, - и предоставь все мне, милый. Мы выберемся из этой передряги сегодня ночью, вдвоем - ты и я. А сейчас поцелуй меня и съешь свой ужин. Я сама тебе его приготовила.
Сэма поразила его собственная холодность в отношении женщины, о которой он столько мечтал. Страсть, вложенная Норой в поцелуй, больше напоминала бесстрастную формальность. Неожиданно она отстранилась от него - в глазах странная пелена - поправила юбку и встала.
- Ты изменился, Сэм. Ты больше меня не любишь. - Он ничего не ответил. - Из-за той девушки? Из-за Ферн Долсон?
- Просто я подумал, что наше поведение не вполне соотносится с тем, что случилось с Лайманом.
Нора пристально посмотрела на него широко распахнутыми глазами, затем с улыбкой проговорила:
- Все время забываю, что ты человек принципов. Что касается меня, то я не желаю думать о Лаймане. Он был слабовольным человеком, и в конце концов это стоило ему жизни. Не надо было ему впутываться, зная, что у него не хватит мужества закончить это дело. Я совершила ошибку, выйдя за него замуж, Сэм. Я уже говорила тебе об этом. Теперь я хочу одного - забыть его.
- Кто его убил? Уорден? - спросил Сэм.
- Я не уверена.
- Почему вы с Уорденом вернулись на Маквид этой ночью?
- Разыскивали Лаймана, разумеется. Послушай, дорогой, я уговорила Каспера допросить Брума внизу только затем, чтобы несколько минут побыть с тобой. У нас не так много времени. Я ничего не могу тебе рассказать о прошедшей ночи, потому что сама ничего не знаю. Если бы знала, рассказала бы. Ты мне веришь, Сэм?
- Конечно, каждому слову. - От ироничности его тона Нора зарделась.
- Понимаю, как это может выглядеть в твоих глазах, но я уже тебе объяснила: это была идея Лаймана.
- Даже в том, что касается круиза в компании Амоса Баттерика?
Эти слова здорово разозлили Нору. Она отвернулась и уставилась в окно, на подернувшуюся легкой дымкой бухту. В комнате было почти темно, но волосы Норы отливали бронзовым оттенком. Когда она повернулась к нему, ее глаза блестели в полумраке.
- Значит, тебе и это известно.